1. О Чили речь, опять о Чили...

Услышать меня и увидеть значительно больше фотографий можно вот здесь:
https://www.youtube.com/watch?v=2D2XSf0rhUQ&t=105s

«Почему «опять»? – спросите вы. А всё потому, что, как сказал Долматовский, «навылет  сквозь живое тело проходит Чили, как осколок». И это с детства. А по-другому и быть не могло, ведь заголовки каждой передовицы слали проклятия диктатору Пиночету и его хунте, а телевизоры и радио рассказывали о печальной судьбе Сальвадора Альенде, Пабло Неруды и Виктора Хары. «Свободу Луису Корвалолу» – вторила им моя любимая бабушка. И когда я поправляла её, дескать, не корвалолу, бабуль, а Карволану, она согласно кивала головой: «Да-да, но сердце-то болит». «При слове «Чили» возникает боль» не только у поэтов. Все мои ближайшие родственницы по женской линии способны были испытывать «мировую скорбь». Подчас даже во вред своему здоровью. Вот я и прониклась.

 А теперь поднимите руку, кто из вас в детстве НЕ читал «Детей капитана Гранта» и/или НЕ смотрел фильма. Что-то я ни одной не вижу... Читали и, небось, не только перечитывали, но и всякий раз вмести с лордом Гленарваном едва не лишались рассудка, когда во время землетрясения в Андах пропал Роберт, и были счастливы, когда патагонец Талькав метким выстрелом убил кондора и спас мальчишку. Да не смущайтесь вы! Я сама такая.

 Ну как после всего пережитого не мечтать об этой «узкой полосочке вдоль континента»? Хотелось поехать туда в мае. Но в мае в Патагонии уже зима, «минздрав предупреждает», и самое позднее в апреле сезон заканчивается. С маршрутом тоже поначалу не клеилось: туроператоры, будто сговорившись, предлагали либо север, либо юг Чили. А хотелось-то от Атакамы до Магелланова пролива. На Огненную землю изначально не претендовали, но вот ледники... Ледники... Без них никак! Наконец наш методичный поиск увенчался успехом, и в ноябре 2017-го мы пустились в дорогу.

 Франкфурт... Мадрид... Ещё пятнадцать часов в воздухе, нереально белые, искрящиеся на солнце вершины Анд под фюзеляжем, и мы в столице Чили.
 
  -- Что для вас в Сантьяго самое главное? – спрашивает встретивший нас гид Паганель I.
 -- Альенде. Пиночет. Переворот, – выпаливаем мы в один голос.
 -- К дворцу Ла-Монеда, – обращается он к шоферу.
 -- Кстати, а почему дворец так называется? – интересуемся мы.
 -- Потому что первоначальное назначения здания – монетный двор. Начиная с 1805-го года здесь изготавливали деньги для страны. И лишь в 1846-ом постройки стали использовать и как резиденцию президента. Когда в 1929-ом монетный двор переехал в другое помещение, во дворце осталось только правительство. Во время путча дворец подвергся бомбардировке с воздуха, обстрелу с земли и пожару. Строение через восемь лет восстановили. А вот общество до сих пор расколото на сторонников Альенде и сторонников Пиночета.

 -- А к какой группе относите себя Вы? – задаём мы гиду провокационный вопрос.
 -- Я стараюсь быть объективным. С одной стороны, при Альенде был выдающийся экономический рост, сопровождавшийся серьёзными достижениями в социальной сфере: минимальная зарплата увеличилась больше чем в три раза, пенсия – в пять раз. А с другой стороны, при нём были экспроприированы имения крупных земельных магнатов и национализированы крупнейшие частные компании и банки, в основном принадлежавшие монополиям США.

 -- Что же в этом плохого? – недоумеваем мы.
 -- То, что скотоводы стали массово выбивать скот или перегонять его в Аргентину, а американские корпорации, вложившие большие деньги в промышленность Чили, отказались брать денежные компенсации, выбросив на мировой рынок часть стратегического запаса меди и молибдена по низким ценам и лишив чилийцев главной статьи экспортных доходов. Местные предприниматели, в свою очередь, стали перекачивать свой капитал за границу, свёртывать рабочие места на предприятиях, создавать искусственную нехватку продовольствия в стране. (Знакомый сценарий!) Всё это породило не только сильную инфляцию, но и запрограммировало исход событий 1973-го года и победу хунты, залившей страну кровью.

 -- Выходит, что именно экономическая политика Альенде сделала возможным приход к власти Пиночета?
 -- Не только это. Штаты тоже «помогли». Через месяц после военного путча была опубликована секретная стенограмма заседания палаты представителей конгресса США, в которой говорится, что ЦРУ (при поддержке Генри Кисинджера) причастно к фашистскому перевороту. Его агенты действовали среди всех оппозиционных правительству Альенде партий. И особенно активно поддерживали тесные контакты с чилийскими военными. За такую поддержку Пиночет заплатил США «шоковой терапией» своей страны.

 -- Это то, что называют «экономическим чудом»? – уточняем мы.
 -- Чудо, говорите? А вы цифры видели? Чудо, что мы вообще выжили. Потому что на самом деле это был самый глубокий кризис в Латинской Америке в 20-ом веке, приведший к безработице трети населения, а четверть его сделал бомжами. Плюс эмиграция 30 процентов трудоспособных людей, галопирующая инфляция, ликвидация среднего класса, накопление чудовищного внешнего долга... Настоящий подъём страны начался не при Пиночете, а уже после него, когда была восстановлена демократическая система.

Как-то не очень получилось у нашего Паганеля I остаться беспристрастным. И у меня бы не вышло. Как сказал Евтушенко: «Чем прекраснее страна, тем за неё становится больней, когда враги прекрасного – у власти». Но для русского поэта Чили не была Родиной. А наш гид здесь родился и вырос. Представляете, каково ему?!

Возле площади Конституции мы припарковываемся. Фасад дворца Ла-Монеда выходит на эту площадь и поражает своими размерами и помпезностью. Пятнадцать лет назад резиденцию открыли для посетителей. С понедельника по пятницу. А сегодня воскресенье. Но не будем огорчаться, понаблюдаем за сменой почетного караула, заглянем во внутренний дворик и пойдём к памятнику Сальвадору Альенде. Он здесь с 2000-го года. Пиночет тогда был ещё жив. Интересно, а был ли он всё так же, как в 73-ем, убеждён, что «демократию необходимо время от времени купать в крови»? Не в высказываниях для прессы. Не в последнем своем послании, где написал, что он не сожалеет о содеянном. А когда оставался один на один с собственной совестью. Не мучила? Впрочем, возможно, и нечему было мучить. Из пустого сосуда воды не нальёшь.

Ну да Бог ему судья. Вернёмся к Альенде и его памятнику. Именно таким я его и ожидала увидеть. В тяжелых роговых очках, «с лицом провинциала-фармацевта, уверенного в собственных лекарствах». Он действительно хотел создать общество социальной справедливости, действительно защищал интересы трудящихся, действительно не допускал насилия. Не на словах – «Альенде был оратором неважным, лишённым артистичности обмана».
 
Он знал о подготовке переворота. Ему докладывали. Более того, приносили целый список заговорщиков. Требовали их арестовать, расстрелять. В том списке был, кстати, и Пиночет. Но Альенде на кровь не согласился – своих убеждений не предал.
И наступило 11 сентября 1973-го года. Армейские подразделения осадили президентский дворец. Генерал Пиночет, возглавивший путч, нарушив присягу, провозгласил себя главой государства. Он предложил Альенде сложить полномочия. В обмен на жизнь. Альенде отказался. Тогда Ла-Монеду атаковали с земли и с воздуха. Заставили замолчать радио. Начали массово арестовывать и убивать сторонников законной власти.

Альенде даже не попытался спасти свою жизнь, хотя кубинское и советское правительства предлагали ему помощь. Он до конца остался Президентом. И в последнем своём обращении к чилийскому народу говорил о вере в свою страну, в свой народ, в то, что его смерть не будет напрасной. «Близок тот день, когда вновь откроется широкая дорога, по которой пойдёт достойный человек, чтобы строить лучшее общество» – его последние слова. Они выбиты на задней стенке памятника.

Понимая безнадёжность сопротивления в охваченном огнём дворце, Альенде предложил своим соратникам сложить оружие. Этим он спас жизни верных ему людей. Сказав, что покинет Ла-Монеду последним, Альенде погиб во время перестрелки, когда военные ворвались во дворец. Это неофициальная версия. По официальной, озвученной Пиночетом, Президент застрелился сам. Пиночету так было удобнее. Выгоднее. Проще узаконить свою власть. Вот только не учёл он, что Сальвадор Альенде «и мёртвый, ... сильнее, чем живой».

Печально получилось. Знаю. Спросите, стоило ли из-за этого лететь за океан? И из-за этого – тоже. Потому что до сих пор «кровоточит и пламенеет». И не только в душах русских поэтов...

(В тексте использованы цитаты из поэмы Е. Долматовского «Чили в сердце» и поэмы Е. Евтушенко «Голубь в Сантьяго»)