Чёрный всадник - 2. Смерть зверя. Глава - 4

Глава 4

          Вбежав в дом, мужчина стал быстро раздеваться, разбрасывая вещи в разные стороны.
          Скинув последнюю вещь, он, обнажённый, подбежал к окну и раскрыл его. Только он это сделал, как из-за тучи показалась полная луна и осветила его лицо бледным светом, что излучала на землю.
          Упав на колени, Константин стал перевоплощаться. Ноги и руки стали удлиняться и покрываться жёсткой щетиной, что лезла из тела. Человеческое лицо удлинялось и вытягивалось, превращаясь в морду огромного зверя.
          Конвульсии, что происходили внутри организма, стали выплёскиваться наружу. Тело завибрировало и пошло волнами, то вспучиваясь буграми, то опадая и образовывая вмятины, словно от сильнейшего удара. Человеческие кости трещали, словно под прессом чудовищной машины, меняя с каждой секундой свои размеры. Одни удлинялись, становясь тоньше, другие, наоборот, становились меньшего размера или утолщались, приобретая очертания огромного волка. Из открытой пасти раздался дикий, гортанный, крик, переходящий в протяжный и душераздирающий вой, разносящийся по всей округе.    
          Появляющаяся щетина стала расти и удлиняться, и уже через минуту всё тело было покрыто чёрной шерстью. Только на лбу огромного волка было белое пятно, напоминающее, что у человека были белые волосы.

          Прошло пять минут с того момента, как человек опустился на колени, а перед раскрытым окном уже стоял огромных размеров зверь.
          Оборотень вновь открыл свою пасть, из которой торчали огромные острые клыки и, глядя на полный диск луны красными глазами, завыл. С клыков, стекая, закапали на пол слюни, образовывая небольшую лужицу.
          Услышав вой, собаки, прижав хвосты, заскулили и кинулись врассыпную, стараясь побыстрей спрятаться и забиться подальше в тёмные щели. Инстинкт самосохранения и выживания у них был на высшем уровне: лучше побыстрее спрятаться и переждать опасность, грозившую им, чем быть разорванными на мелкие куски. Они чувствовали - нет, они отлично знали, что если попадутся этому страшному зверю на глаза, то это будут их последние секунды в жизни. Больше десяти секунд ни одна собака (вне зависимости породы и размеров) не устоит перед его мёртвой, железной хваткой. Одним ударом челюсти
зверь перекусывал тело пополам или разрывал его лапами. Он не жрал их, а, разрывая, разбрасывал по сторонам, наслаждаясь этим процессом. Зверь не питался всякой падалью, вроде собак, кошек и других животных, каких бы размеров они не были. Он просто убивал, упиваясь своей силой и властью над ними, смотря, как те корчатся в последней агонии. Оборотень больше предпочитал нежное человеческое мясо, истекающее сладкой кровью. Разрывая человека, он вырывал у него из груди ещё бьющееся сердце и медленно поедал его, откусывая от него небольшие кусочки и проглатывая. Потом, если зверь был сильно голоден, то принимался за другие части тела, а нет - убегал прочь, ища свою следующую жертву.

          Не успел ещё закончиться дикий вой, как оборотень выпрыгнул в окно и понёсся по улицам города, выискивая себе очередную человеческую жертву.
          Первой жертвой оборотня в эту ночь стал старик, который плёлся по улице. Он не услышал, как к нему со спины подскочил огромный зверь. Старик был туг на ухо и ничего не слышал.
          Сбив его с ног, оборотень щёлкнул своей огромной пастью и в одну секунду раздробил человеческий череп. Старик умер мгновенной смертью, так ничего и, не успев понять.
          Разрывать его зверь не стал: зачем ему эта дряхлая плоть и слабое стариковское сердце? Вырвав из спины огромный кусок мяса, он проглотил его, не жуя, и понёсся дальше, в ночь.
          Второй жертвой стала тощая бродячая собака (которую и за пищу нельзя было считать), жившая объедками на помойке, рядом с трактиром, не успевшая вовремя спрятаться.
          Убив, перекусив собаку пополам, он отбросил её в сторону, как ненужную и плохую пищу. Ему нужно было молодое, дышащее здоровьем тело, а женщина это будет или мужчина, ему всё равно.

          Прошёл час или около этого, как зверь вышел на охоту, а ничего путного ему ещё не попалось. Город словно вымер, ни одной живой души, кроме старика.
          Остановившись возле какого-то небольшого домика, Константин (какая-то человеческая сущность в звере ещё осталась) вспомнил, что вчера (время уже перевалило за полночь), он проходил мимо него. Адрес, который он прочитал, всплыл в его мозгу.
          Тихонько подобравшись к открытому окну (ночь была тёплой), оборотень прислушался, втягивая запахи, что распространялись изнутри дома.
          Человек был дома и, ничего не подозревая, крепко спал. Тихий храп и сопение в ночи зверь отлично слышал, а запах человеческого тела он не перепутает никогда.
«Убить!» - пронеслось в голове оборотня. Но он выжидал, чего-то опасаясь.

          Простояв под открытым окном Тадэуша Маттиуса тридцать минут, так и не решившись проникнуть в дом и убить спящего человека, оборотень сорвался с места и понёсся в темноту ночи.
«Убью его, когда будет подходящее время и удобное для битвы место», пронеслась мысль в подсознании Константина.
          Не успел зверь пробежать нескольких метров, как к открытому окну подошёл человек с пистолетом в руке и выглянул наружу.
- Ничего, дружок, придёт время, и мы встретимся лицом к лицу, а пока побегай. Сегодня тебя ещё поджидает один сюрприз, - тихонько произнёс Тадэуш и вновь отошёл от окна, скрываясь в темноте дома.

          Через пятнадцать минут зверь почувствовал запах человеческого тела. Спрятавшись за деревом, он увидел молодую девушку, тихо бредущую в его сторону. Чтобы не спугнуть свою жертву, он затаился и стал ждать подходящего для прыжка момента, когда та будет проходить мимо него.

          Кларисса, симпатичная девушка (на вид ей было лет двадцать пять, не больше) с русыми, спадающими на плечи, волосами, словно чего-то почувствовав, остановилась, как раз напротив дерева, за которым прятался и поджидал её зверь.
          Крутя в разные стороны головой, она стала прислушиваться и всматриваться в темноту. Но человеческое зрение не дало ей увидеть оборотня, хотя и светила полная луна. А вот он видел её отлично, словно сейчас была не ночь, а светлое время суток. Но зверь чего-то выжидал и не нападал на свою жертву. Он смотрел на русоволосую девушку, а в голове у Константина проносились, какие-то странные и непонятные ему мысли. Что это было такое, он не знал и не мог понять. Он стоял, прижавшись к дереву, и не мог пошевелиться, как под гипнозом, лапы его словно приросли к земле.

          Постояв пару минут (для Константина они растянулись на несколько часов), девушка пошла дальше, не подозревая, что за ней наблюдают.
          Но, сделав несколько шагов, она вновь остановилась и прислушалась к тишине ночи. Зверь, последовавший за ней, замер. Не оборачиваясь, она вновь пошла по улице, чему-то про себя улыбаясь.

          Пронаблюдав за девушкой до дома, прячась в тени домов и дождавшись, когда она войдёт внутрь, Константин запомнил это место и, тихонько рявкнув, словно простившись и пожелав девушке спокойной ночи, сорвался с места.
          Но не прошло и пяти минут, как он увидел молодого парня. Шатаясь и чуть не падая, он шёл из трактира, видно, решив, что на сегодня выпитого ему хватит. Винный запах, исходящий от парня, чуть не сшиб оборотня с ног. Он остановился и стал поджидать его.
          Дождавшись, когда парень подойдёт поближе и поравняется с тем местом, где стоял зверь, он бросился на него и загрыз.
          Оторвав ему руки (парень старался отбиться от огромной собаки, которая бросилась на него) и, зашвырнув их в сточную канаву, он разорвал у ещё живого человека грудь и вырвал сердце.
          Парень кричал какое-то время, но вырванное из груди сердце прервало его душераздирающий крик, а также его молодую жизнь.
«Может, кто-то и слышал эти крики в ночи (ведь трактир был совсем рядом), но никто не вышел и не посмотрел...»
          Только утром на разорванный труп парня наткнулся дворник, спешащий на работу к трактиру. И уже через час вокруг места преступления толпились люди, громко обсуждая это происшествие.
          А оборотень, насладившись своей жертвой, отправился домой и, вновь обратившись человеком, завалился спать, как ни в чём не бывало.