Закон бумеранга
Машина медленно подъехала к шлагбауму и остановилась. Из сторожки вышел охранник, нехотя подошел к машине, заглянул в окно и, узнав водителя, с улыбкой поздоровался кивком головы. Убедившись в том, что автомобиль не чужой, убрал преграду. Вадим въехал на стоянку и припарковался на своем месте. Автоматически сначала выключил дворники, потом фары, заглушил мотор. На улицу выходить не хотелось. Откинулся на спинку сиденья. На улице не переставая с утра, лил дождь, было сыро и зябко, а здесь, в машине тепло и тихо, от монотонного шлепанья капель о крышу машины хотелось расслабиться и заснуть. Зажег свет и посмотрел на часы. «Половина одиннадцатого. Сейчас чуть посижу, переведу дух и домой, - решил уставший мужчина, - Хорошо, хоть двенашка не подводит. Все же новая машина есть новая».
Первой была девятка. Они с Лизой купили подержанную машину. В то время это приобретение тянуло на выдающееся событие. Хотя, впрочем, возложенных на нее надежд не оправдала. А уж сколько кровушки попила, знал только хозяин, да его верный друг Леха. Когда брал, все выглядело достойно: три года как с заводского конвейера, совсем не старая, пробег небольшой, внешний вид – без претензий, не битая. А через три месяца посыпалась. То движок застучал, то свечи забились, то тормозные колодки замены потребовали. Одно за другим. Стало понятно, что продавцы его крупно нагрели, наверняка спидометр подкрутили в сторону уменьшения пробега. Навязали ему, простаку, конкретную развалюху.
Два года латал дыры, менял, ремонтировал. И только один человек, пусть и не без осуждения, тянул с ним эту унизительную лямку, верный друг Леха. Алексей работал механиком в элитном автосервисе, хорошо разбирался во всех марках машин. У него не было за плечами хоть какого-нибудь приличного института, парень не изучал теоретическую механику, сопромат или электротехнику с электроникой. Он был механиком, что называется, от Бога, эдакий современный Левша. Но даже, явное участие божественной силы, не заменило ему упорного многолетнего обучения непосредственно на рабочем месте сначала в небольших частных мастерских, а уж потом, в дилерских салонах. Лешке настолько нравилось возиться с автомобилями, что он сам, по собственной инициативе, разбирался не только в устройствах самих машин, но и в приборах, с помощью, которых тестируют ту или иную поломку. Увлечение механизмами проявлялось у маленького Лешки лет с трех-четырех. Они тогда всей семьей жили на родине отца в селе Знаменском Рязанской области. В этом селе отец родился и вырос, с матерью мальчика познакомился, когда служил в армии на Урале. Домой вернулся после службы с молодой женой, совсем еще девчонкой. Родители избранницу приняли доброжелательно, девушка оказалась работящая, заботливая, уважительная. Первым у молодых родился Лешка, за ним через каждые три года сначала Санька, а потом Людка. Как-то так повелось, что отец, работая в мастерской по ремонту сельхозтехники, частенько брал с собой на работу маленького сынишку. Вот и прикипел мальчишка к железкам. Разбирал-собирал сначала самокаты, потом велосипеды и мотоциклы, и только потом дело дошло до «Москвичей», «Жигулей», «Зилков».
В школе Леха учился слабенько, но родители особенно не ругали, видели и понимали, что у ребенка наклонности не к обучению, но к разного рода механизмам, а значит, свой кусок хлеба всегда заработает. Продолжать обучение в селе после десятилетки возможностей не было потому, что кроме средней школы никаких других учебных заведений нет. Отправлять на обучение в город тоже не позволительная роскошь. Несмотря на неплохой заработок отца в мастерской и зарплату матери-доярки, денег в семье не хватало. Во-первых, нужно «поднимать» еще двоих ребятишек: кормить, одевать, обувать, учить. Во-вторых: родители отца часто болели, особенно мать. Поскольку отец был в семье самым младшим и единственным ребенком, проживающим рядом со стариками, то и ответственность за здоровье и саму жизнь родителей ложилась на него. В больницу нужно ездить в районный центр, да и лекарства не дешевые, а откуда у стариков деньги? Вот и выкраивала семья средства из собственного бюджета. Однако, это еще не все затраты. Дело в том, что в Гальцево Московской области проживала сестра отца, тетя Маша. Жизнь ее не задалась, не смогла обзавестись семьей. Из села, в свое время, уезжала с женихом. О том, что и как там не сложилось, из всей родни знала только бабушка, да и та молчала. Словом, не было у тети Маши ни мужа, ни детей. Обнаружили у нее рак груди. Приехала к родителям, рассказала о своем горе. И без того старики частенько хворали, а после такого сокрушительного известия и вовсе слегли. Обратилась мать к сыну: «Ванюша, сынок, Машка то наша сильно больна. Все, что было за душой, продала, на леченье потратила. Нужна операция платная, а денег нет. Помоги, родненький, спаси Машку. Мы с дедом твоим ребятам все имущество свое подпишем». Иван на слова матери даже обиделся. Он и без имущества родителей готов помочь сестре. Только почему сама помощи не попросила? Впрочем, не в его правилах осуждать сестру. Своих денег на операцию не хватило, пришлось занять. Сам отвез деньги Маше. А тут и старшему сыну в армию идти, опять долги. Проводили Леху в армию скромно. О болезни Марии не распространялись. Зачем посторонним людям знать об их беде, да и на операцию большие надежды возлагали. Думали - обойдется. Уже в армию мать написала, что тетя Мария умерла. Не помогла операция. Но перед этим, составила завещание и квартиру свою однокомнатную в Гальцево отписала брату Ивану, отцу Алексея.
По возвращении из армии, Леха, как полагается, отгулял дембель. На семейном совете решили квартиру тети Маши оформить на старшего сына. Пора, дескать, ему свое гнездо вить, самостоятельную жизнь начинать. Лешка упорствовать не стал, собрал свой дембельский рюкзак и поехал в Подмосковье начинать новую жизнь. Работу нашел быстро, устроился слесарем по ремонту машин к частнику. Никакой работы не чурался, брался за все, что предлагали. Половину заработанных денег отправлял родителям. Год от года мастерство парня росло. Вот теперь работает механиком в крупном автосервисе. Не смотря на увещевания матери, что денег им хватает, ведь Санька, хорошо зарабатывает в строительной бригаде, близким своим все равно помогает. Вот такой у Вадима друг Леха.
Их решение с Лизой купить машину впервые он озвучил Алексею. Сказал и сумму, на которую рассчитывал.
- Ну, что же, желание правильное. Сам работаешь водителем, а собственного авто не имеешь, - одобрил желание друг.
- Понимаешь, Леха, смущает одно – хорошая машина и хороших денег стоит. Оно, конечно, лучше подкопить еще, но у Лизки так глаза загорелись, что откладывать, не решился. Теперь одни разговоры – когда да когда, - поделился своими сомнениями Вадим.
- Я уже, честно говоря, пожалел. Что сболтнул о своем желании. Нужно было обсуждать, когда денег больше соберем.
- Оно конечно лучше было бы. Однако, с другой стороны: соберешь больше – захочешь на новую замахнуться. Кстати, какую марку надумал брать?
- Лучше подержанной девятки не потяну.
- Вот видишь. Сейчас ты готов брать подержанную девятку, потом, когда сумма будет больше, захочется новую девятку, потом поразмыслишь – подержанная иномарка покажется достойней и так далее. Поищем, посмотрим, если не хватит, можешь рассчитывать на меня. Займу, - поддержал друг.
- Знаешь, Леша, я ведь сейчас все, что есть в доме, на машину выгребаю, и если, действительно, получиться к тебе в долг лезть, то сразу предупреждаю – потребуется время, чтобы рассчитаться с тобой.
- Не о том переживаешь. Ты еще не занял, а уж о долге заботишься. Отдашь, когда сможешь, - успокоил Алексей.
- Об одном хочу попросить. Дело в том, что подвернулась срочная приличная «халтура». Мне на все про все нужно пару недель. Закончу и я в твоем распоряжении. За это время у ребят поинтересуюсь, кто и что продает.
- Не вопрос, - согласился Вадим, - подожду, не горит.
На том и порешили.
С момента этого разговора прошло несколько дней. Как-то вечером, Лиза радостно сообщила:
- Вадик, мы тут разговорились с Иринкой про машины, и я не удержалась, сказала, что мы решили купить подержанную девятку.
- С какой Иринкой ты разговорилась? – поинтересовался муж.
- С женой Сереги – соседа по лестничной площадке.
- Так вот, у них хороший знакомый как раз продает такую машину, и цвет, как мы хотели «мокрый асфальт». Иринка говорит владелец - парень серьезный, машина в хорошем состоянии, почти новая, пробег небольшой, а самое главное – нам денег хватит.
- Так не бывает, - отмахнулся муж.
- Бывает. Этот продавец решил покупать иномарку, у него уже и заказ на подходе, поэтому срочно нужны деньги. Для нас хороший шанс недорого купить приличную машину.
- Лиз, я же с Лехой договорился. Он просил подождать.
- Для тебя Леха – свет в окошке, ничего без него не можешь решить,- обиделась Лиза.
- Леха хороший специалист в этой области, он машину не только видит, он ее чувствует, от него никакие изъяны не спрятать, - настаивал Вадим.
Жена, натолкнувшись на непреодолимое сопротивление мужа, зашла с другой стороны.
- Вадюшенька, миленький, я же не настаиваю на немедленной покупке. Давай просто посмотрим.
- Зачем смотреть, если изначально не собираемся брать?
- Уйдет машина в другие руки, потом локти будешь кусать, - канючила Лиза.
Зная свою жену, он понимал, что если ей в голову запала какая-либо идея, она не отвяжется. Не доводить же ситуацию до скандала. В сущности, Лиза тоже старается на благо семьи, только по-своему.
- Хорошо, - сдался Вадим.
- Тогда, я скажу, что мы посмотрим машину в субботу?
- Скажи.
В субботу как и договаривались, состоялись смотрины. Леху на мероприятие не позвали. В силу предварительных обсуждений, Вадим постеснялся обращаться к другу. Да и жена все оставшиеся дни постоянно твердила, что он сам хороший водитель и сам разберется с покупкой. Хозяин расхваливал товар разве что не в стихах. Лизе авто очень понравилось, прокатились, опробовали, все замечательно – взяли. Теперь то он понимает, что самое обычное тщеславие сыграло с ним злую шутку. Подвела гордыня – что уж он сам себя совершенно обезличил. Вот и получил по соплям. Леша на поступок друга не обиделся, но прокомментировал его крепкими выражениями. Особенно его зацепила поспешность, с которой Вадим купил «кота в мешке».
Пока девятка резво бегала, не создавая проблем ее владельцу, семейная жизнь, безусловно, преобразилась. Теперь появилась возможность навещать родителей Вадима на даче, участвовать в сельскохозяйственных работах, что радовало близких, помогать отцу в строительстве дома. Можно было перевозить не тяжелые, малогабаритные грузы. Даже вездесущая теща получила значительную помощь и участие дочери и зятя. С друзьями выезжали на природу. Особенно нравилось отдыхать на Москва реке в районе Звенигорода. Они обнаружили и облюбовали замечательное место на самом берегу с удобным подъездом и спуском к самой воде. Не нужно напрашиваться к кому бы то ни было в машину. Могли брать с собой столько вещей, сколько считали нужным. Словом, с появлением в семье личного транспорта, жизнь обрела новые краски в сочетании с комфортом. На работу Вадиму тоже стало добираться много удобнее. Поскольку жили в Подмосковье, а работал глава семьи в Москве, то в прежние времена на работу приходилось добираться на перекладных. Сначала за час доезжал до столицы на электричке, потом пересаживался на троллейбус и минут сорок пилил до места. Со всеми ожиданиями дорога занимала порядка двух часов. Если учесть, что поездка осуществлялась в часы «пик» и в транспорте набивалось народу битком, то не трудно себе представить в каком настроении и с каким самочувствием начинался рабочий день. Работа тоже не из легких. Целый день приходится крутить баранку по Москве, это с ее то пробками. А после работы предстоял обратный двухчасовой путь домой. Личный транспорт сводил на нет все проблемы и неудобства. Вся дорога занимала порядка тридцати пяти – сорока минут. Сел в машину в Аксеново – вышел в Москве, у подъезда шефа.
Шеф, Степан Андреевич, мужик железобетонный во всех отношениях. Сам человек пунктуальный и ответственный требовал от подчиненных дисциплину уважать. Если поручал какое-либо задание, считал, что нет в этом мире обстоятельств, способных помешать выполнению распоряжений. Первое время нерадивые сотрудники пытались оправдаться в случае провала, он вызывал к себе в «покои» и терпеливо объяснял, каким образом возможно было поступить. И, удивительное дело, предлагал даже не одно, несколько решений в сложившейся ситуации. Больше того, варианты были, абсолютно земными, и жизнеспособными. Руководитель не читал монотонно нотаций, не выкрикивал, брызгая слюной, во все горло оскорблений, не язвил «интеллигентно» над нерадивостью. Он умел просто, ясно и одновременно довольно жестко объяснить, что либо человек изначально не испытывает желания выполнить поручение и ищет возможность оправдаться, либо не умеет соображать. И в том и в другом случаях, Степану Андреевичу с такими «коллегами» не по пути. После подобного разговора каждый делал свои выводы. Одни соглашались с шефом и уходили. Другие меняли отношение к работе и «засучивали рукава».
Вадим пришел устраиваться на работу, что называется, с улицы. В Аксеновске тоже можно было найти работу для водителя, однако куда не обращался, везде не устраивала зарплата. Конечно, удобно добираться до места пешочком минут за десять, но как прожить в достатке и получая удовольствия, на гроши, которые платили в городке? Нужно выбирать: либо удобно, но дешево; либо достойно, но тяжко. Парень выбрал второй вариант и начал искать работу в Москве. Компания Степана Андреевича, куда обратился соискатель, была четвертой по счету. Не сказать, что в трех предыдущих местах Вадима что-либо не устраивало, просто хотелось иметь полное представление о возможностях молодого водителя. При личной встрече Степан Андреевич популярно объяснил свои требования к водителю, обрисовал круг его обязанностей, пояснил что можно и что нельзя. Условия работы, а главное, зарплата соискателя очень даже устроили. Обычно, личных водителей берут по рекомендации, в данном случае работодатель и работник нашли друг друга без посредников.
Первое время Вадим испытывал гордость от поездок на шикарном внедорожнике хозяина. Никто не знает кто он такой в этой крутой машине. На лобовом стекле не написано, что он просто-напросто обычный водила, а за тонированным стеклом, на заднем сиденье располагается настоящий хозяин авто. Постепенно ощущение превосходства ушло, и к машине он стал относиться как к инструменту для зарабатывания денег. Степан Андреевич требовал от водителя, чтобы машина всегда была чистой, ухоженной и, безусловно, исправной, своевременно проходился техосмотр, менялась резина с летней на зимнюю, и обратно, оформлялась страховка, выполнялись прочие необходимые процедуры, которые гарантировали безопасное движение. Вадим с такой тщательностью ухаживал за машиной, как не всякая мать следила за своим ребенком, и делал это, скорее, не за страх, а за совесть. Негласным законом было установлено, что транспортное средство полноценно эксплуатируется в течение дня, а все необходимые мероприятия по содержанию внедорожника проводятся внерабочее время. С этим тоже приходилось считаться. Но это деятельность сопутствовала основной деятельности.
Главной задачей в работе личного водителя является своевременная доставка хозяина в требуемое место, будь это место работы, назначенных деловых встреч, любовных свиданий, отдыха или развлечений. В данном случае, Вадим являлся еще и водителем жены шефа – Людмилы Павловны. С ней он объезжал магазины, химчистки, овощные рынки, кафе и рестораны, где продавали еду на вынос. Сколько лет Людмиле Павловне определить затруднительно, ярко накрашенная, в экстравагантной, как минимум на размер меньшей, чем требовалось, одежде, в ней не трудно разглядеть вчерашнюю провинциалку, с претензиями на внешность гламурной столичной штучки. Она сочетала в себе, на первый взгляд, не сочетаемые характеристики. При всей крикливости внешнего вида, в душе была мягкой, доброжелательной женщиной. Занималась домашним хозяйством и тщательно следила за собой. Дома носила скромные цветастые платья, гладко зачесывала волосы назад, собирая в пучок на затылке, и в то же время в общественных местах появлялась, мягко говоря, в несколько вызывающих нарядах, с прической, где волосы были рассыпаны по плечам крупными локонами. В неправильности выбора стиля одежды или макияжа женщину никто не мог переубедить и одновременно, она беспрекословно подчинялась мужу, выполняла все его прихоти и желания. Никогда не спорила с ним, принимала все его проявления, как должное. Степана Андреевича, абсолютно, не волновал внешний вид жены, может быть потому, что с ней он не посещал официальных и неофициальных мероприятий, не ходил в театры, на концерты или презентации, а может быть потому, что знал о ее тонкой и правильно устроенной душе, считал, что чистота и доброта гораздо важнее презентабельности, и внутренний мир жены для него, более значим, чем ее внешность.
Людмила Павловна стирала, убирала, готовила, посещала магазины и рынки, словом, выполняла всю обязательную домашнюю работу, совсем не потому, что муж был скуп или невнимателен к ней, просто считала, что полноценные тепло и уют в доме может создать исключительно женщина-хозяйка, а не домашняя работница. Только любящая жена и мать может приготовить самый вкусный борщ, правда, иногда, покупала некоторые блюда в ресторанах или кафе, и делала это только с целью разнообразить меню или побаловать домашних вкусняшками иного приготовления. Вадиму понравилась хозяйка, они сразу нашли общий язык. По дороге Людмила Павловна неустанно болтала, причем ей совершенно не нужен был собеседник, довольно уже того, что ее терпеливо слушали. Принимая на работу Вадима, Степан Андреевич строго-настрого предупредил о том, чтобы молодой человек всегда держал рот на замке. Поддерживать разговоры на общие темы с его близкими – пожалуйста, но никогда, ни под каким предлогом, ни то, что бы не заводить разговор о хозяине, но даже не открывать рот при упоминании его имени. Вадим всегда помнил об этом запрете.
Если всех претендентов на транспортное обслуживание разместить, в так скажем, условной очереди, то третьими в ней окажутся дети шефа. Детей двое: дочка Лина двенадцати лет отроду и сын Тимур в возрасте девяти лет. У детей не было налета тщеславия, присущего большинству отпрысков из богатых семей. Отец серьезно относился к карманным деньгам, не баловал наследников «звонкой монетой», деньги давал либо на дело, либо на заработанное развлечение. Опять же считал, что свободные деньги развращают молодые души и всякое удовольствие нужно заслужить. Зато не жалел средств на обучение, спорт и путешествия. Эвелина, а по-домашнему просто Лина, училась в шестом классе. Девочка не выглядела красавицей, чуть полноватая, она стеснялась своего лишнего веса потому и решила заниматься большим теннисом вместе с братом. Легкая в общении, несколько наивная для своего возраста, Лина располагала к себе. Вадиму всегда хотелось защитить девочку от обидчиков, особенно, когда та рассказывала по секрету, как дразнятся мальчишки в классе. Кроме водителя, она никому не рассказывала о своих переживаниях, молодой мужчина проникся к ней каким-то необъяснимым отцовским чувством. Неоднократно намеревался рассказать Людмиле Павловне о страданиях дочери, но ответственность за предварительно данное слово Лине не разглашать тайну, останавливало душевный порыв. Если он расскажет матери обо всем, то девочка обидится и никогда не простит предательство взрослого, но это только половина беды. Страшнее, когда любой человек, в любом возрасте, не имеет понимающего, близкого друга. Поэтому приходилось помалкивать родителям и, ободряя, утешать Лину.
Тимур, напротив, отличался твердостью характера и завидным упрямством. Уговорить его изменить принятое решение, было почти безнадежным делом. Он долго обдумывал ситуацию, и если уж выносил свой вердикт, то тот обсуждению не подлежал. Смышленый, деятельный, он не мог усидеть на месте. За время переезда от дома к школе или наоборот, мальчишка, на заднем сиденье, успевал переделать кучу дел. Руководить окружающими у него получалось само собой, ребенок не влиял на свесников или взрослых командным тоном это делала сама манера общения, никакого давления или распоряжения, просто некое пожелание в контексте с обсуждением. Результат всегда ошеломляющий – задуманное исполнялось. Сын и дочь Степана Андреевича учились в платной специализированной школе, с углубленным изучением иностранных языков. В школе преподавали английский, немецкий, французский и испанский языки. Лине изучение языков давалось заметно сложнее, чем одноклассникам, зато Тимур все схватывал налету. Общаться с детьми хозяина для Вадима, было самым приятным занятием на работе. Когда ребята ехали с ним, дорога становилась короче и радостней. Лина и Тимур занимались большим теннисом, поэтому три раза в неделю приходилось каждого из них возить на тренировки. Дома с детьми занималась гувернантка Наталья Дмитриевна, педагог по образованию, продолжительное время работала в школе преподавателем математики. Какие-то личные обстоятельства заставили уйти из школы и заняться частной практикой. Степан Андреевич считал, что успешное выполнение домашнего задания, столь же важно, как и посещение уроков, в процессе обучения. Поэтому дети готовили домашнее задание под присмотром профессионального педагога. Наталья Дмитриевна приезжала на работу и уезжала с работы на видавшей виды шестерке.
Была у хозяина женщина, о которой в семье не догадывались. Не сказать, что она существовала на равных с женой и детьми, но все же занимала значительную часть времени. Вадим видел ее всего несколько раз, в основном, когда Степан Андреевич в очередной раз отправлял возлюбленную с дочерью на отдых заграницу. На вид ей лет двадцать восемь, тридцать, невысокая шатенка с короткой стрижкой, слегка вытянутым овалом лица, чуть раскосыми серыми глазами, аккуратным курносым носом и несколько узковатыми губами. Стройная, хрупкая фигура напоминала фигуру девочки – подростка. Рядом с крупным Степаном Андреевичем, она скорее выглядела дочерью, нежели женой или любовницей. Вера, так звали любовницу хозяина, хоть и была женщиной привлекательной, но явно не отвечала вкусу Вадима. Когда трижды в неделю, когда чаще, водитель отвозил шефа к подруге, оставлял там, однако на следующий день неизменно забирал патрона из дома и вез по делам. Каким образом тот добирался домой, никогда не обсуждалось. При всей доброжелательности отношений между руководителем и подчиненным, личная жизнь первого никогда не была предметом разговоров. Вадим, что называется, «играл по предложенным правилам»: вопросов не задавал, собственное мнение не высказывал, любую ситуацию принимал, как должную. Степан Андреевич, в свою очередь, искренне уважал водителя, с пониманием относился к его просьбам, но в вопросах дисциплины и исполнительности, спуску не давал. Поэтому когда девятка активно «посыпалась», в душе у Вадима поселился страх, он боялся, что машина в какой-то момент встанет и он опоздает на работу. В дороге мужчина все время вслушивался, нет ли сбоев в работе двигателя, не стучит ли где-либо.
Со временем девятка стала сущим наказанием для Вадима. В выходные он то с Лехой, то один все что-то регулировал, подтягивал, ремонтировал, менял. Машина высасывала деньги из семейного бюджета, как мощный пылесос высасывает пыль из ковра. Казалось, конца, и края этому не будет. Лиза устраивала дома сцены. С возмущением выкрикивала оскорбления в адрес мужа. Во всех существующих проблемах винила Вадима. Понятно, что она молодая, красивая женщина хочет достойно выглядеть, а для этого необходимы деньги. Хочется обновлять гардероб, делать маникюр и педикюр, отдыхать и развлекаться. Мало того, что заработок уходит на запасные части и платные услуги по содержанию машины, мужа стало невозможно застать дома. Все домашние дела легли на плечи жены. А ведь у них растет маленький сынишка – Егорка. Ребенку родители ни в чем не отказывали. Экономили исключительно на себе. Ситуация в доме Вадима накалялась. Но ни только в его семье бушевали ураганы.
Алексей попал в сложное положение. С одной стороны хотелось помочь другу разрешить его проблемы, с другой, как хороший семьянин, понимал, что работа, «халтура», дружеское участие напрочь лишают семьи. Целыми днями он крутится-вертится, старается для близких людей, а на поверку выходило – в будни допоздна зарабатывает, в выходные – помогает. Светлана пыталась неоднократно серьезно поговорить с мужем, объяснить, как она сама нуждается в его участии и помощи, как маленькая Дашка ждет папу домой, но так и засыпает не дождавшись. Леша соглашался со всеми доводами, а утром все начиналось сначала. Светланина чаша терпения наполнилась и она замолчала. То есть замолчала совсем. Алексей сначала воспринял столь странное поведение жены, как шутку. Хохмил, дурачился, пытался задобрить цветами и подарками, жена сохраняла молчание. Она готовила, стирала, убирала, выполняла, как и прежде, необходимую работу по дому, но в разговоры с мужем не вступала. Мужчина изменил тактику, тоже замолчал, однако надолго его не хватило. Общительный, по своему характеру, он привык обсуждать с женой новости, перемены на работе. В один из вечеров он решительно привел на кухню Светлану за руку, плотно прикрыл дверь, чтобы не разбудить дочь и начал трудный разговор.
- Света, очень прошу, выслушай меня, а потом будешь сама решать, как нам жить дальше. Я не умею красиво и правильно говорить, наверно это мой самый большой недостаток, не умею объяснить, что чувствую, о чем думаю, не умею донести до людей свои убеждения и переживания. Есть вещи, которые для меня святы – это родители, братья и сестры, семья, друзья. Для меня очень важно относиться к людям честно и по-доброму. - от сказанного Алексей еще больше нервничал, - Что-то не то говорю. Я не умею без конца твердить о любви, ухаживать за тобой, навязываться. Я простой деревенский мужик, фактически без образования, не знаю этикета. Но это совсем не значит, что не умею любить, уважать и ценить близких.
- Я правильно тебя понимаю – ты любишь своих близких? – с некоторой издевкой спросила жена.
Не заметивший никакого подтрунивания, Алексей поторопился ответить утвердительно.
- Очень хорошо. Значит мы с Дашкой тебе совсем не близкие люди.
От такого вывода Лешка, обалдел.
- Свет, ты что говоришь? Сама то себя слышишь?
- Знаю, ой как знаю, о чем говорю. Только у тебя одного такая не земная любовь. Любовь на расстоянии.
- Ничего не пойму. Это как.
- Да вот так. Когда муж затемно уходит и затемно приходит, а когда приходит, пожрал и мордой в стенку. А как выходной, так подхватился с утрица и к дружку в гараж, словно нет у него ни жены, ни дочери.
- Ну уж это ты перегибаешь палку, - закурил мужчина.
- Перегибаю? Ты помнишь, когда мы в последний раз все вместе гуляли? А когда родителей моих навещали? Или, может быть, напомнишь, когда мне по хозяйству помогал? А ведь я тоже работаю. Ты же живешь сам по себе, тебе никто не нужен, - разрыдалась Светлана.
- Свет, Свет, пожалуйста, не плач. Ты же знаешь, для вас с Дашуткой стараюсь. Забыла, мы же деньги на двушку собираем? – обнял жену Алеша, - Хотели, чтобы у дочки к школе своя комната была.
- Зачем такая комната, если ребенок забыл, как родной отец выглядит, - не унималась женщина.
Муж гладил по голове плачущую жену, прижимая к себе, вздрагивающие плечи и приговаривал:
- Светик, мой Светик, деньги, они ведь с неба не падают, их заработать нужно. Думаешь, мне самому хочется столько пахать? Или ты думаешь, я железный и не устаю. Я тоже скучаю по тебе и по Дашке. Не хотел говорить, но уж раз такая пьянка – я же уже первый взнос за квартиру внес.
Света перестала всхлипывать, отодвинулась от мужа и подняла на него глаза:
- Ты нам покупаешь квартиру, а я ничего не знаю?
По тону, Леша понял, что расквасился и дал маху. Надо было сначала подготовить жену. Хотел сделать сюрприз, теперь надо было, как-то выгребать.
- Понимаешь, Михалыч, мастер в кузовном цехе, покупает совместно с сыном квартиру для семьи сына у нас в новостройке, - начал исправлять ситуацию виновник.
- Это дома с повышенной комфортностью квартир? – уточнила Света.
- Да, про них говорю, - заверил мужчина.
- Так вот, Михалычу, понятное дело, нужны деньги. Поскольку, он в Гальцево живет всю жизнь, его здесь каждая собака знает. В машинах разбирается получше образованного. Словом, Михалыч, Юрка, его сын и я шабашим. Берем заказы частным образом и ремонтируем тачки.
- И давно?
- Почти год.
- Так, так. Он, видишь ли партизанит, а я ни сном, ни духом. Не знаю, что и думать. Мысли разные в голову лезут. Может быть, кого завел, - голос у женщины задрожал, что являлось первым признаком слезоизлияния.
Алексей поспешил успокоить жену:
- Светуль, подобные глупости даже в голову не бери. Ты же знаешь, я для вас с Дашкой жизни не пожалею.
Муж так искренно, убедительно говорил, что она ему верила.
- Леш, а сколько метров общая площадь? На каком этаже? Лоджия есть? – вопросы сыпались один за другим, и теперь были совершенно не важны мелочи – почему муж не поинтересовался ее мнением, почему выбрал сам, почему распорядился заработком самостоятельно. Главным даже была не квартира, а уверенность в том, что ее любят и о ней заботятся.
- Знаешь, я не только на тебя злилась. Думала, что ты все время в Аксеново, у Вадима в гараже, пропадаешь,- повинилась женщина.
- Я и там немало времени провел. Меня, честно говоря, его куча железа достала. Тачка напрочь убитая. Говорил об этом ни один раз, бесполезно. Ответ один – на другую машину денег нет.
Света села на колени Алексея, обняла за шею, прижалась всем телом.
- Может быть нам как-то помочь им с Лизой?
- Как?
- Я теперь не знаю твоего материального положения. Ты же шифруешься, от Светиной шутки оба рассмеялись.
- Следующий взнос за квартиру только через шесть месяцев, нужную сумму собрал. Давай, я помогу Вадику толкнуть его развалину, и добавим ему, до новенькой красотки. Отдаст, когда сможет, перекрутимся.
- Лешка, ты у меня самый, самый… на земле, - нежно целуя мужа, прошептала Светлана.
Супруги медленно, обнявшись, целуясь на ходу, направились в комнату, где сладко посапывала дочка. Это была одна из самых жарких ночей в их еще совсем молодой супружеской жизни.
В ближайшее воскресенье Алексе вместе со Светой и Дашкой, поехали в гости в Аксеново. Решили, что с предложением к другу обратится сам Леша. Все же они знают друг друга не один год, вместе служили в армии. В данном случае, мужчина более предсказуем, чем женщина. Не смотря на то, что Вадим отличался независимостью и своенравием, разумнее всего ситуацию было обсуждать с ним от дельно от Лизы. Лиза меняла свое мнение в соответствии с настроением. Алексей завез жену и дочку домой к другу, а сам отправился в гараж. Вдруг, проявленная инициатива встретиться и посидеть семьями не насторожила Вадима, хотя справедливости ради, они с Лизой и Егором, как правило, сами приезжали в гости в Гальцево. Все совместные посиделки проходили на территории семьи Алексея.
Леха подъехал к гаражу. Ворота распахнуты, капот и багажник машины открыты. Вадим, наклонившись над двигателем, что-то заинтересовано изучал. Поздоровались.
- Здорово, что надумали к нам нагрянуть. Мне уже неудобно к тебе постоянно обращаться за помощью, а так вроде заодно. Я заведу, послушай, - предложил страдалец.
- Заводи. Сейчас спецуху надену, послушаю и посмотрю,- согласился механик.
Все началось, как всегда. В перерыве, на перекуре, Алексей словно невзначай, к слову, завел разговор о дефиците собственного времени, о нервотрепке, которую переживают оба ремонтника.
- Слушай, Вадюха, сколько можно подкидываться с этой тачкой?
- Думаешь, мне вся эта канитель доставляет удовольствие, - с полу оборота вспылил хозяин машины.
- Не шуми. Есть конкретное предложение.
- Взорвать эту кучу хлама?
- Зачем взрывать? В последний раз довести до ума и толкнуть.
- Нет. Мне без колес совсем хреново. Уж лучше буду рухлядь латать, чем как раньше по четыре часа на дорогу тратить.
- Ты не будешь как раньше. Мы тебе приличное авто купим.
- Интересно, на какие шиши?
- Для начала, осади. Послушай внимательно и не торопись перечить. Мы предлагаем со Светой, а вы думайте. Сам понимаешь, ремонтом будешь заниматься столько, сколько эта тачка будет твоей. Если не жалко времени и денег, то дерзай, самоделкин. Я не против оказать помощь, но усилия должны быть разумными. Мы же мучаемся впустую. Короче, через одного знакомца продам ее, - Леха ногой указал на машину, - в Калужскую область. Деньги обещали отдать сразу. Добавлю тебе на новую. В дилерском центре «Лада» обещали сделать скидочку на двенашку. Съездим, выберем, возьмем. Года три будешь жить спокойно.
От такого предложения Вадим онемел. Оказывается, друг за него все обдумал, больше того, даже с кем нужно договорился.
- Чего молчишь? Ты обиделся? Я же, наоборот, хотел тебе добра, - не знал, как реагировать на реакцию друга, Алексей.
- Ну, ты даешь, - оклемался Вадим. В горле у него запершило. Повернулся к Лехе лицом, протянул руку, тот понимающе пожал ее. Зачем мужчинам слова, когда и без них понятно. Все произошло в соответствии с планами Лехи. Прежде чем купить «избранницу», друзья исползали ее вдоль и поперек, заглянули везде и всюду, опробовали на ходу. Накопали несколько мелких замечаний, недоработки устранили в течение одного дня. Машину оплатили и весело обмыли. Двенашка служила верой и правдой. Своевременный технический осмотр, необходимые работы, в основном профилактические, в сервисе и машина бегала безотказно.
Глава 2. Ссора.
Вадим сидел в полной темноте. Приоткрыл глаза. Дождь также шуршал за окном. Мужчина прислушался, отметил: «Вроде стихает». Капли дождя стекали по ветровому стеклу словно слезы. Такие далекие и одновременно недавние события откликнулись теплом в душе. Чувство благодарности к другу как будто разлилось по всему телу, вызывая улыбку на лице. Недельная усталость давала о себе знать. Хотелось, так и сидеть, с закрытыми глазами и думать о хорошем. Мужчина нащупал под сиденьем рычажок, плавно потянул за него, одновременно упираясь ногами в пол, сиденье отползло назад и зафиксировалось. Отдыхать стало гораздо удобнее. На этот раз, хорошие воспоминания не приходили.
Возвращение долга Алексею растянулось во времени. Никак не получалось отложить, постоянно вылезали какие то необходимости. Друг не торопил, и это тоже вызывало чувство благодарности. Вадим ломал голову, как дополнительно заработать? В голову лезли разные варианты. «Может быть, поговорить с Михой? Он собрал бригаду, и они копают колодцы в садовых товариществах. На неделе можно подвязываться вечерами, в выходные на целый день», - рассуждал мужчина. Короткий разговор со знакомым, похоронил эту идею. Оказалось, что объемы работ настолько ничтожны, что дополнительный «нахлебник» бригаде ни к чему. С решением ездить разгружать вагоны на станцию Москва сортировочная, тоже произошел облом. Выяснилось, что там все подходы к грузам оккупировали гастарбайтеры. Они соглашались на низкую зарплату и тем самым перекрывали кислород желающим заработать. Руководству выгоднее нанимать иноземцев, платить им гроши, а разницу спокойно, без лишних хлопот ложить в собственный карман. Идея разрешения создавшейся ситуации пришла спонтанно. Как говориться дело случая. Во время очередной поездки по городу, впереди едущая легковушка, вдруг резко перестроилась из крайней левой полосы в крайнюю правую. Хорошо, водитель своевременно отреагировал, и столкновения не произошло. Разгневанный беспечностью лихача в легковушке, Вадим, грубо выругался про себя, заглянул в зеркало заднего вида и к своему изумлению увидел, как в ту самую машину, садится пассажир. Возмущению мужчины не было предела; «Не фига себе, из-за денег клиента, этот, урод, чуть не разбил хозяйскую машину. Вот как нажива крышу сносит». В следующее мгновение понял, что вот оно – решение семейных проблем. И почему он раньше не додумался бомбить по вечерам и выходным. Скорее всего, из-за убитости девятки. Машина на ладан дышала, какой уж тут извоз. Лишь бы до дому благополучно добраться. Теперь под ним конь лихой, да и столицу хорошо знает. Но как выехать на «дело»? Это только кажется – все понятно и предельно просто. Вырулил на проспект или какую другую главную улицу и чеши – собирай, размахивающих руками клиентов. Ан, нет, не все так просто. Можно пол часа бензин жечь мимо пустых обочин. Или попадется пассажир на двести рублей, с таким хорошо, если не в прогаре останешься.
К столь сложному вопросу Вадим решил подойти творчески. Целую неделю он неусыпно наблюдал за таксистами и клиентами. Отмечал места, где чаще всего можно «отовариться». Из разговоров с другими водителями, понял, что «злачные» места поделены между формированиями и соваться на вокзалы, аэропорты, к ресторанам и так далее, не стоит. Вылазка может закончиться очень печально. В лучшем случае просто «отметелят» и машину разобьют, в худшем изуродуют, а то и убьют. Поэтому придется довольствоваться случайными заработками, однако их можно спрогнозировать, если внимательно посмотреть по сторонам и уделить должное внимание тому факту, где расположены всевозможные коммерческие центры, офисные здания крупных компаний, супермаркеты, хозяйственные сетевые магазины. Оказалось, что время для извоза тоже играет немаловажную роль. К «деловым» центрам лучше подъезжать к концу рабочего дня. Народ начинает вытекать из зданий и искать способы быстрее и комфортнее добраться до нужного места. К крупным торговым точкам – часам к восьми-девяти, когда покупатели отоварятся и поймут, что увлеклись и теперь нужно что-то придумать для доставки покупок в родные пенаты. К развлекательным центрам, кинотеатрам, театрам – после двадцати двух часов, и быть предельно внимательным иначе «настучат по башке». Прилично заработать удавалось не часто, конечно, встречались такие пассажиры, которые откровенно сорили деньгами или перепадали выгодные маршруты, но такие удачные поездки не баловали мужчину.
Окружение Вадима по-разному отнеслось к затее. Друг Леха, пожалуй, как никто другой понимал необходимость подработки. Сам, имея семью, зная, сколько всего нужно для нормальной жизни, для воспитания и развития дочери, персонально для жены и домашнего хозяйства, двумя руками голосовал за извоз, но со значительной оговоркой – всегда быть осторожным, внимательным к пассажирам и никогда не рисковать. Если хоть что-то настораживает во внешности клиента или его поведении, отказываться и «делать ноги». Лучше потерять деньги, чем здоровье и жизнь. Да, приходится рисковать, но что делать? Либо жить в достатке и рисковать, либо «зубы на полку» в тишине и спокойствии.
Отец, Анатолий Федорович, считал, что каждый мужчина, который обзавелся семьей, обязан нести ответственность за своих близких, думать об их благополучии, создавать полноценные условия для воспитания детей. Поэтому дополнительную подработку в целом одобрял. Настораживало и внушало опасение только одно - уж больно опасный вид деятельности выбрал сын. Телевизор с утра до вечера по всем каналам вещает о том, где, когда и как совершаются разбойные нападения на самих людей, их квартиры, дачи, машины. Детективные сериалы учат держаться подальше от сомнительных мест, обстоятельств и сограждан. А молодой мужик добровольно лезет тигру в пасть, играет с судьбой – сомкнет сегодня зверь зубы или подождет до завтра. Успокаивало только то, что явление это временное. Рассчитаются с долгами и хождение по лезвию ножа закончится.
Мать, Тамара Григорьевна, настроена крайне негативно. Она опасалась за здоровье и жизнь Вадюши. Частенько соседки и знакомые рассказывают о том или ином безобразии, которое имеет место быть даже в их совсем небольшом городке. На лавочке у подъезда, в магазине, на даче люди обсуждают самые обычные бытовые новости и во всех разговорах, в последние годы, присутствуют две постоянные темы – рост цен на все, что необходимо для самой скромной жизни и бандитский беспредел. Про убийства не слыхала, зачем врать, но про грабежи говорят часто. Квартиры чистят «дай дорогу», деньги отнимают, могут избить, угоняют машины. Были бы у Тамары Григорьевны сбережения, не задумываясь, отдала сыну. Когда-то на сберкнижке лежала существенная сумма денег, но пресловутая перестройка все сожрала. Поправить дела не удалось, потом пенсия. Какие уж они теперь с мужем помощники своим детям? Разве, что за внуками присмотреть.
Степан Андреевич занятие своего водителя вечерним извозом не одобрял. Высказался по этому поводу только однажды, когда жена рассказала о том, что Вадим купил новую машину, погряз в долгах и теперь вынужден бомбить по вечерам. Женщина просила хоть немного помочь старательному парню. Хозяин, дабы уважить Людмилу Павловну и выразить личное понимание сложившейся ситуации, выплатил работнику разовую премию в сумме месячного оклада. Степан Андреевич считал, что каждый должен жить по средствам. Если ты не учился хорошо в школе, не сумел поступить в институт, не приложил усилий, чтобы чего-то добиться в жизни, а закончил всего на всего пресловутую автошколу, которую и образовательным учреждением не назовешь, то живи скромно. Сиди на своем месте, согласно купленного билета. Возможности семьи определяются не только доходами, но и расходами. Хочешь получить больше накоплений – сократи расходы. Да и потом, если у водителя есть время бомбить по вечерам, прихватывая ночные часы, значит, никаких других забот у него нет. Когда человек выматывается на работе, ему бы до дивана с телевизором доползти, а не колесить по столице в поисках длинного рубля. Поднимать зарплату работнику тоже не стал, считал, что платит даже больше, чем тот заслуживает. Надо отметить, что Степан Андреевич начал гораздо внимательнее относиться к качеству вождения машины Вадимом, после разговора с женой о подработке водителя. Раньше ему и в голову не приходило расспрашивать жену и детей о впечатлениях от поездок, о поведении и состоянии водителя. Сам он абсолютно безопасно и комфортно ощущал себя в машине. Теперь лишь для видимости прикрывал глаза, внимательно следил за дорожной ситуацией, манерой вождения и реакцией водителя. Ночные вояжи работника внушали опасения за жизнь и здоровье его близких людей. Своими соображениями ни с кем не делился.
Время шло, один месяц сменялся другим. Рассчитались с долгами. Надежды на то, что с извозом будет покончено после уплаты долга, не сбылись. Постоянно возникали то одни, то другие необходимые траты. Сам Вадим, Лиза и Егорка привыкли жить в режиме свободного полета, без привязки к основной зарплате. Приятно было, не оглядываясь на кошелек, зайти в магазин и купить не самые дешевые продукты, а выбрать из более качественных, дорогих. Теперь можно, не стесняясь подруги, рассматривать товары в отделах одежды. Раньше, прежде чем взять наряд в руки, Лиза изучала ценник и только, когда цена соответствовала возможностям, рассматривала саму вещь. Теперь можно было позволить себе купить не одну пару колготок, как раньше, а две-три и не трястись над этим «сокровищем». Женщина соскучилась по юбкам и платьям. Для их демонстрации нужны приличные туфли, колготки да, и сами платья. Она носила в основном брюки и не потому, что так удобнее, а в силу практичности и экономии. Догадывались об этом подруги или нет, ей было все равно. Правила игры установлены, хочешь - принимай, хочешь - нет. Егорке купили долгожданный самокат, машину и вертолет с дистанционным управлением. Нельзя сказать, что благоденствие, наконец, пришло в их с Вадимом, дом. Захотелось обновить кухонный инвентарь. Алюминиевые кастрюльки, доставшиеся по наследству от бабушки, заменили на дорогие, фирменные кастрюли, со специальным покрытием. Появились новые сковородки, миски, салатники и прочая всячина. Одеяла, покрывала, постельное белье тоже не соответствовало требованиям времени. Вместо шерстяных и ватных одеял купили одеяла шелковые, китайские, и на синтепоновой основе. Ватные подушки тоже пришлось заменить на тот же синтепон. Все время чего-то хотелось и самое удивительное – это «чего-то» в данное время становилось просто необходимым, хотя еще год назад на это «чего-то» внимания не обращали. Что делать, чем больше денег, тем больше хочется.
Лизе, конечно, не нравилось частое отсутствие мужа дома. Еще больше не хотелось сидеть без денег. И пусть с заработком не всегда везло, однако пустым с подработки муж никогда не возвращался. Они с Вадимом обсудили сложившуюся ситуацию и решили, что он будет бомбить три раза в неделю, включая субботу. Зато в воскресенье они отдохнут семьей дома или на природе, съездят в гости к родственникам или друзьям, а среди недели он сможет заниматься домашними делами. Отношения наладились. Казалось, ни что не предвещало разлада в благородном семействе. Военные действия начали развиваться в один из обычных, субботних вечеров. Сначала, завыли серены – предвестники авиационных налетов, затем начали случаться разовые атаки, потом все это переросло в массированный приступ цитадели в образе Вадима с истериками, визгами и криками.
Вадим проснулся в приподнятом настроении. Он хорошо выспался, чувствовал себя замечательно, не смотря на вчерашнюю головную боль. Пятница, для бомбил, была «хлебным» днем. Непосвященным в практику извоза не понять, что не смотря на повышенную плотность пробок, количество желающих воспользоваться услугами такси значительно возрастает именно в последний рабочий день недели. Вчера пришлось помотаться, зато и заработал, будь здоров. Сегодня пообещал клиенту сделать пару рейсов с вещами. Тот перевозит семью на дачу с барахлом, и рассадой. Дача находится по Ленинградке на самой границе Московской области. Учитывая, что магистраль всегда плотно забита транспортом, успеет сделать только два рейса. Деньги обещаны хорошие, значит, есть чему радоваться. Лиза хоть не спала, но еще нежилась в постели. Муж не стал поднимать жену, сам разогрел остатки ужина на завтрак, поел, чмокнул женщину и побежал за машиной – время поджимало.
После ухода Вадима, Лиза решила не торопиться с подъемом. В конечном счете, муж явится вечером, у нее еще море времени для уборки и готовки. Женщина щелкнула пультом, экран загорелся, вчерашний сериал предлагал дальнейшее развитие уже известных событий. Отвлек звонок мобильного телефона. Раздался голос Галины Михайловны, матери Лизы.
- Лизок, привет, ты уже встала?
- Привет, привет, нет, валяюсь.
- Удивительно, как тебя Вадька за это еще не отлупил.
- Мам, он меня ни разу пальцем не тронул, ты же знаешь.
- Пока не тронул, все еще впереди, - не унималась Галина Михайловна.
- Ну, хватит уже яд разбрызгивать, - обиделась за мужа женщина.
- Я так понимаю, его дома нет, иначе ты бы уже по кухне носилась, - произвела разведку мать.
- Правильно понимаешь, он сегодня на работе, - соврала Лиза. Она не рассказывала матери о подработках мужа. Галина Михайловна имела обыкновение в самых безобидных поступках видеть зло. Узнай об извозе, тут же обвинила мужчину в изменах, сокрытии денег и еще не весть в чем. Нельзя было назвать ее и бескорыстной. Как только станет известно о дополнительном заработке, выяснится, что она уже неделю живет на хлебе и воде и ей позарез нужны деньги. Причем, долги отдавать не любила. Чужим возвращала, хоть и с опозданием, исправно. Своим, тянула до последнего, прозрачно намекая, что рассчитывает на благотворительное пожертвование со стороны родственников. Лиза не раз попадала в ловко расставленные сети матери. Все лишения – только слова, живет не хуже других.
- Слушай, Лизок, я сегодня к Георгию собралась. Он в той квартире, что купил два года назад, сделал ремонт. Говорят – царские апартаменты. Такой евроремонт сделал – глаз не оторвать. Одной мне не совсем удобно, а вот, если бы с тобой и Егоркой, так оно и хорошо. Ты же знаешь, Гошка всегда тебя любил, можно сказать у него на руках выросла, - уговаривала дочь Галина Михайловна.
- Не знаю. У меня дел много, - пыталась отговориться женщина. Она, конечно, с уважением относилась к дяде, родному брату матери, но тащиться к нему из-за ремонта не хотелось.
- Давай сходим, посмотрим, может, надумаешь свою квартиру ремонтировать, - не сдавалась мать.
- Ладно, пойдем. Только часа в три, не раньше, - согласилась Лиза.
- Вот и хорошо. Мне тоже в это время удобно.
Галина Михайловна с Лизой и маленьким Егоркой под предлогом справиться о здоровье жены брата, наведались в гости к Георгию Михайловичу. Жена Георгия Михайловича много лет страдала гипертонией. Смена ли погоды, беспокойство, всплески солнечной энергии, все отражалось на ее самочувствии. Поэтому она частенько лежала в больнице, и всякий раз при общении выяснялось, что она либо вот-вот ляжет в больницу, либо только выписалась оттуда. Ремонт произвел на женщин ошеломляющее впечатление. Вернее даже, не только ремонт, но и общая обстановка в квартире. Пол во всех комнатах выложен паркетом, причем в каждой комнате уложен паркет с определенным рисунком, стены в комнатах и кухне выкрашены в цвета пастельных тонов. Портьеры на окнах подобраны в тон мебели и хорошо сочетаются с общим стилем. Стены туалета и ванной выложены узорчатой кафельной плиткой. Везде люстры, бра, мудреные подсветки. Кухня просто сказка. Такую роскошь родственницы видели только по телевизору. Восхищениям не было предела. Они удивлялись, вдруг открывшимся возможностям Георгия Михайловича, ведь сделан не только капитальный евроремонт, заменена вся мебель, но и сам стиль жизни изменен. На расспросы брат отшучивался, мол, копил, подбирал, искал. Было понятно, что вложен не один миллион, правда, оно того стоило. Из гостей мать и дочь ушли слегка расстроенными. Конечно, приятно полюбоваться на подобную красоту, однако, лучше бы эта красота находилась в доме каждой из них. По дороге они ломали головы – откуда у Георгия такие деньжищи? Где, в каких магазинах купил стройматериалы? На заказ ли изготовлена мебель.
Вечером, когда Вадим вернулся с работы, Лиза в цветах и красках рассказала мужу об увиденном зрелище. Уставший мужчина не придал значения восхищениям жены.
- Подумаешь здорово, подумаешь красиво. Георгию Михайловичу около полтинника. Какие наши годы? К его возрасту и у нас евроремонт будет, со всеми вытекающими последствиями, - с юмором отреагировал муж.
- Судя по зарплате, жизни не хватит заработать на подобную красоту, - отрезала жена.
- Ничего, подкопим. Я же не собираюсь бросать извоз. Теперь у нас будет цель. Начнем собирать. Глядишь, и сложится, обнимая жену, рассуждал Вадим.
С этого вечера в Лизу, словно, бес вселился. Она старалась попасть в квартиру ко всем, более или менее, обеспеченным знакомым. Вечерами, дождавшись мужа с работы, рассказывала, где и что видела. Вадим сначала не обращал внимания на странности женщины, потом стал замечать, что жена с завидным упрямством вкладывает ему в уши необходимость срочного ремонта. Всякому терпению приходит конец, и разразился скандал. Причем самое ужасное заключалось в том, что всю эту ругань слышал сын. Ребенок смотрел в комнате мультики, когда родители выясняли отношения на кухне. Крик стоял такой, что только мертвый не услышит, далеко не дружеские выражения. Лиза, в который уже раз, обвиняла мужа в несостоятельности:
- Ну, почему у всех девчонок, все складывается удачно? Почему другие живут как люди? Почему квартира, машина, а у некоторых и дача уже давно не роскошь? Только у нас все с кровью и потом. Только для нас двенашка – предел мечтаний. Только мы в отпуск едем на дачу пахать к родителям, а в выходной отдыхать на полянку в лесу. Все ездят заграницу, к морю, а наш сын ничего, кроме Москва реки, не видел. Копим, копим, когда же жить?
- Ты уж определись – кататься по за границам или покупать вещи.
- Почему люди и вещи покупают и отдыхают достойно?
- Пусть люди делают что хотят. У нас не получается и то и другое. Я воровать не умею.
- Тебя воровать не заставляют, умей зарабатывать. Только и всего.
- Действительно, какие пустяки. Меня же везде ждут. Куда не сунешься – везде деньги немереные, знай, собирай.
- Ты бы лучше не язвил, а семью обеспечивал.
- Обеспечиваю, как могу.
- Плохо можешь. Не надо было жениться, если семью не можешь содержать.
- Какая же ты дура.
- Конечно, дура была, когда за тебя выходила замуж.
- Слушай, твои оскорбления в печенке сидят. Я же плюну на все, и живи, как хочешь. Что тебе от меня надо?
- Надоело в грязи сидеть. Давай потихоньку начнем ремонт.
- Да ты с ума сошла. Как себе все это представляешь?
- Нормально представляю. Займем денег на год. Закупим материалы. Работника, вернее, работницу я уже нашла.
- Я даже слушать не хочу этот бред.
- Хорошо. Пусть для тебя ремонт – бред. Я сама сделаю его. Раз тебе наплевать на нас с Егором. Мальчишке скоро в школу. Осталось совсем немного времени, чтобы привести в порядок квартиру. Ждать пока накопим, потом купим материалы, потом развернем ремонтные работы. Вот тогда, действительно, школа для ребенка начнется в грязи.
- Ладно, если уж заговорили о грязи, то ты готова терпеть ее в течение длительного времени? Сделать ремонт в двухкомнатной квартире это тебе не баран чихнул.
- Мы же не будем стены ломать или устанавливать унитаз в ванной. Речь идет всего лишь о косметическом ремонте. Я не понимаю, чего ты так отчаянно боишься.
- Ты правильно сказала – я боюсь. Боюсь, что только на словах у тебя скромные запросы. На самом деле стоит начать и начнутся капризы. Если бы я тебя не знал, то поверил в невинный, чисто условный ремонт.
- Можешь рассуждать сколько угодно. Неделю на размышление и решай – ты со мной или я сделаю все сама.
Ультиматумы в совместной жизни супругов совсем не новость. Лиза отличалась жесткостью суждений и поступков. Казалось, она не то чтобы не знает правильного толкования слова «компромисс», для нее такого слова в природе не существует. Частенько жена ставила мужа перед свершившимся фактом, искренне считая, что семейные вопросы в праве решать самостоятельно. Вадима первое время такое положение вещей коробило, но со временем стал меньше внимания уделять пустякам. Между тем, жена от мелких решений перешла к более значимым. Так незаметно, женщина утвердилась законодателем в семье. Спор о ремонте стал только ответом на пресловутый вопрос – кто в доме хозяин? Лиза умела виртуозно манипулировать людьми, в этом проявлении она обладала безусловным талантом. Если у нее не получалось убедить оппонента по-хорошему, через уговоры или убеждения, то следующим шагом становилось прямое давление, в случае, когда и это не помогало, прибегала к угрозам или полному разрыву отношений. Все вокруг должно происходить согласно ее пониманиям и убеждениям. При том она не выглядела монстром, наоборот, внешне очень милая, привлекательная молодая особа, приятная в общении с кучей советов на все случаи жизни.
Неделю Вадим прибывал в полной растерянности. С одной стороны ему не хотелось идти на поводу у жены, ее причуд, капризов. Не хотелось опять ужиматься и экономить. Не хотелось вешать на шею гирю долга. Не хотелось бессонными ночами рассчитывать, прикидывать, беспокоиться о сроках возврата денег. Как никто другой понимал, что милые разговоры о косметическом ремонте с его началом перерастут в бои местного значения. Вадим мучился от собственной беспомощности. Лизу не возможно убедить в том, что обязательную работу, извоз и ремонт, совместить нельзя. Любой долг требует возвращения, а значит, бомбить придется чаще. Работу исполнителя ремонта тоже необходимо проверять и контролировать, поэтому своевременное присутствие хозяина необходимо. По ходу работ нужно сразу что-то покупать, докупать, обеспечивать, иначе из-за отсутствия какого-либо пустяка, будут потеряны дни.
С другой стороны, если жена выдвинула ультиматум «ты со мной или я одна», вопрос о ремонте уже решен и отступать она не намерена. Когда Лиза упирается рогом в землю, ничто не может ее убедить переиграть ситуацию. Мужчина не сомневался, что деньги будут найдены, исполнитель нанят, материалы закуплены и одним, совсем не счастливым, вечером войдет в квартиру, где все перевернуто вверх дном. И тогда конец. Жена с сыном переедут к теще «на время», а в доме будет создан такой беспорядок, что существовать в стенах своей квартиры станет невозможным. Придется идти к теще на поклон – это равноценно смертному приговору. За время проживания под ее крышей и питания с ее стола, мозг ему вынесут однозначно. Тогда из двух зол лучше выбрать меньшее – согласиться на ремонт и работы производить попеременно в каждой комнате. О своем решении Вадим сообщил в установленное регламентом время. Лиза приняла согласие, как само собой разумеющееся и принялась сразу обсуждать свое видение новой квартиры. Хозяйка уже обговорила с Анастасией Сергеевной объемы работ, рассказала о своих пожеланиях. Договорилась встретиться втроем - она, мастер и муж, в ближайшее воскресение, дабы узнать чего, сколько и в какие сроки нужно приобрести. Вадим был, прямо сказать, ошарашен прыткостью жены.
Анастасия Сергеевна пенсионерка с трехлетним стажем. Однако, отдыхать не пришлось ни одного дня. В прошлом она работала маляром-штукатуром в строительном управлении. Перестройка успешно развалила управление и на его базе организовались небольшие фирмашки, которые занимались ремонтными работами. Под давлением конкурентов фирмашка, где работала Анастасия Сергеевна, прогорела и тогда женщина решила отправиться в свободное плаванье. Разумно рассудив, что кормить лучше только себя и свою семью, открыто предлагала свои услуги за небольшие деньги и приличное качество выполненных работ. Клиентура начала нарабатываться. Кто-то, кому-то, как-то рекомендовали мастера еще совдеповских времен, а значит умелого и порядочного. Случались моменты, когда ремонтные работы велись одновременно в двух местах.
Мастер пришла посмотреть фронт работ, как и договаривались, в воскресенье. Хозяева приняли радушно. Начать решили с большой комнаты. По ходу обсуждений выяснилось, что углы в комнате нужно выравнивать, под наклеенными обоями оказались еще два слоя обоев, значит, их требуется сорвать. Поскольку дом старой постройки, необходимо заново штукатурить, прежде чем белить потолки, русты шпаклюются, старая побелка смывается. Словом, до основных работ, осуществляются серьезные подготовительные и совсем не дешевые работы. Те же рассуждения коснулись окон и дверей. Сумма сметы выросла втрое против, изначально, предполагаемой. После того, как Анастасия Сергеевна покинула квартиру заказчиков, хозяин, в соответствии с вновь открывшейся информацией, еще раз попытался убедить жену в нецелесообразности и несвоевременности задуманного. Но женщина «закусила удила» и остановить процесс стало невозможно. Ситуация требовала принятия ее в том виде, который есть, а значит долг автоматически увеличивался втрое.
За деньгами к Лехе обращаться было уже стыдно, одолжились у родственников. В поисках материалов объездили все рынки, что находились в непосредственной близости от Аксеновска. Приценились. Решили покупать необходимые материалы в Отрадном, там и выбор больше и цены ниже. Правда, за обоями поехали в столицу. Лизе уж очень хотелось чего-то необычного. Чтобы не мотаться дважды, купили сразу в комнату Егора. Жена выбрала, безусловно, красивые и в то же время самые дорогие, впрочем, Вадим не сомневался, что так оно и будет. Мужчина, как заведенный метался между работой, извозом, семьей и рынками со строительными материалами. Заработанные ночными поездками деньги не задерживались в карманах, ремонт активно пожирал время и средства. Сначала Лиза терпеливо сносила неудобства в квартире и нехватку денег на содержание семьи, но со временем неустроенность породила раздражение, а потом и откровенную злобу. Все чаще жена устраивала истерики. Казалось, она специально дожидается возвращения мужа, чтобы закатить очередной скандал. Претензии состояли в том, что мужчина постоянно отсутствует дома, весь ремонт лег на ее плечи, приходится самой двигать мебель, переносить вещи из комнаты в комнату, по нескольку раз мыть полы, вывозить грязь, выносить горы мусора. В сущности, обвинения не беспочвенны. Действительно, самая грязная и неблагодарная работа досталась ей, однако Вадим тоже не развлекается. Ведь он предупреждал о неминуемых трудностях, Лиза не хотела слушать оправдания. Ремонт заканчивался, терпение тоже. Напряжение в отношениях росло.
Сегодня Вадим рассчитывал поработать дольше, но проливной дождь, сильный пронизывающий ветер, совсем не весенняя погода, разогнали всех клиентов. Желающих отправиться куда-либо в такой холод, было не много. Сделав всего два рейса, и те по окраине города, заработал всего ничего. Дальше испытывать судьбу не имело смысла. Сегодня явно не его день. Колесить в поисках пассажиров, значит прогореть на бензине. На заработанные деньги купил домой продуктов и направился в Аксеновск.
Температура воздуха в салоне явно падала. Мужчина ощутил, что ноги начали подмерзать, да и телу, несмотря на толстый свитер, зябко. Можно было бы дальше перелистывать страницы прошлого, рассуждать и анализировать, расположившись в машине удобнее, однако очень хотелось в теплую ванную и затем в постель. Закрыть глаза, забыть о проблемах, заботах, вечно недовольной жене. Вадим осторожно открыл дверь. Машины на стоянке расположены совсем близко друг к другу и если рядом паркуется громоздкий внедорожник, как в данном случае, то просто беда. Протискиваясь в образовавшуюся щель, старался дверью не оцарапать соседский транспорт. Хорошо, что пакеты с продуктами предусмотрительно поставил в багажник. Мелкий дождь мерзко моросил, холодный, северный ветер пробирался под куртку и сквозь легкую, вязанную шапочку. Подхватив два увесистых пакета с продуктами, мужчина направился к дому. Минуя целый жилой квартал, встретил только двух прохожих, которые спешили в тепло, умело, укрываясь от дождя и порывов ветра. Ненастная, противная погода на улице соответствовала душевному состоянию. Хотелось поскорее окунуться в тишину и покой.
Входную дверь квартиры открыл своим ключом. Время позднее, не хотелось беспокоить жену и сына звонком. Комната Егорки закрыта, свет потушен, значит, ребенок уже спит. Из большой комнаты, где обитали они с Лизой, доносился приглушенный звук работающего телевизора. Бесшумно разделся и осторожно, чтобы не зацепить в прихожей мебель, проследовал с пакетами на кухню. Сам разложил продукты на полках в холодильнике, убрал пачку чая и банку кофе в навесной шкаф, крупы – в стол, хлеб освободил от целлофанового мешка и определил в хлебницу. Ужинать не стал. Перед тем, как пройти в ванную, зашел в комнату к жене. Лиза сидела в кресле рядом с журнальным столиком, перед телевизором и красила ногти ярко-красным лаком. Вадим сел рядом с женой на диван и протянул к ней руки. Женщина не поворачивая головы в его сторону, ловко увернулась от объятия.
- Я все купил по списку. Пакеты разложил, продукты убрал в холодильник, - отчитался о проделанной работе муж. В ответ – тишина. Женщина, как ни в чем не бывало, продолжала свое занятие.
- Устал, как собака. Что у вас?
Жена молчала, не реагировала на его слова.
- Сегодня дождь и холодно. Работа не задалась. На улицах пусто. Набомбил совсем немного, - продолжал мужчина попытку разговорить жену, и узнать, какая шлея, на сей раз, попала ей под хвост. Молча поднялся и вышел в прихожую. Вернулся со сдачей, что осталась после приобретения продуктов.
Положил деньги перед ней на журнальный столик.
- Это все, что заработал? – повернула голову в его сторону Лиза и ухмыльнулась.
- Я же еще продукты купил. Ты сегодня утром только список дала. Понятно, что должен заработать вечером, на перечисленное в списке. Сколько получилось – потратил на продукты, сдачу отдал тебе.
- А ты я вижу, совсем обнаглел. Мало того, что в семью не несешь, так теперь решил еще из дома тянуть, - женщина резко вскочила с кресла и заметалась по комнате, выкрикивая:
- Ты меня принимаешь за идиотку? Думаешь, я не знаю московских расценок на услуги такси? Решил сказки рассказывать – Андерсен, паршивый. Надеешься, не узнаю, каким извозом по ночам занимаешься?
- Интересно, каким? – устало спросил муж.
- Ты из себя ангелочка не строй. Баб раскатываешь по Москве. Домой за полночь являешься. Мы с тобой только называемся супругами. А когда ты свой супружеский долг исполнял? – Лиза подступила к мужу.
- Я уже давно догадалась – нашел себе женщину, с ней сексом и занимаешься. Деньги на нее тратишь. При таком удачном раскладе, зачем семья?
Вадим медленно поднялся с дивана.
- А тебе, в твою бестолковую голову, не приходила элементарная мысль – я деньги не рисую. Они мне трудом достаются.
- Ой, ой, держите меня четверо. Не смеши, - еще больше распалялась жена.
- Все твои заработки – объедки с царского стола. В семью несешь, только то, что осталось от радостной, разгульной жизни. Как мужчина выкладываешься в чужой постели, на жену, понятное дело, сил не хватает.
Мужчина растерялся от столь откровенной наглости и лжи.
- Прекрати орать. Ребенок спит, - попытался остановить поток помоев Вадим.
- За ребенка дядя переживает. Посмотрите на него, люди, - жена ткнула указательным пальцем, накрашенным красным лаком, в лицо мужу, - Да, сын уже забыл, как отец выглядит.
- Совсем сдурела. Прекрати истерить. Правда, я очень устал. Завтра суббота, никуда не поеду. Поговорим.
- Спасибо, снизошел. Только о чем с тобой разговаривать? Время терять. Мне впору другого мужа, настоящего мужчину искать, а Егору – настоящего отца.
От гнева и обиды у Вадима потемнело в глазах. Лиза не унималась:
- Что за жизнь у меня и сына? Ты же, скотина, нас на дешевую шалаву, променял.
- Лучше заткнись, - сжимая кулаки, сквозь зубы прошептал муж.
- Ах, как страшно. Правда глаза колет. Пусть ребенок знает, какой у него отец.
От этих слов, рука Вадима сама, казалось, совсем без его участия, с размаху влепила обидчице пощечину. Удар оказался такой силы, что женщина отлетела к противоположной стене, ударилась головой о стену и замерла на полу. Мужчина кинулся к жене. От страха ни руки, ни ноги не слушались. Сидя на коленях, приподнял голову:
- Лиза, Лизонька, прости меня. Я не хотел. Зачем ты так со мной? – слегка пошлепывая по лицу ладонью, пытался привести лишенную чувств женщину, в сознание. Лиза открыла глаза. Ползком отодвинулась от него, с трудом приподнялась на руках и облокотившись о стену, прошептала:
- Ненавижу тебя, убирайся из дома вон.
Вадим поднялся с колен и поплелся в комнату сына. Там лег на пол, не раздеваясь, рядом с кроватью ребенка. Он слышал, как мальчик горько плакал, укрывшись с головой одеялом. Успокаивать Егора уже не было ни сил, ни желания. Закрыл глаза и забылся тяжелым сном. Утром Вадим проснулся от звуков того же телевизора и шагов жены по коридору. «Нет, так больше продолжаться не может. Вчера, нервы совсем сдали, и я ударил ее. В следующий раз дело обернется еще хуже. Не хочу сидеть из-за этой дуры. Надо уходить, пока не случилась беда», - он молча поднялся с пола. Егорка безмятежно спал, сбросив одеяло на пол. Отец поднял одеяло и накрыл сына. Вышел из комнаты. Лиза все так же сидела в кресле у телевизора, перед ней на журнальном столике стояла тарелка с бутербродами и чашка дымящегося кофе. Женщина не обращала на мужа никакого внимания. Мужчина молча достал с верхних антресолей платяного шкафа, большую дорожную сумку. Молча побросал в нее свои вещи, в прихожей оделся, и не прощаясь, вышел из квартиры.
Глава 3. Родительский дом.
Медленно спускаясь по ступенькам вниз, минуя этаж за этажом, он где-то там, глубоко внутри, рассчитывал, что Лиза окликнет. Бросится за ним, отнимет сумку, будет плакать, уговаривать вернуться домой. Вадиму очень хотелось быть нужным жене и сыну. Но никто его не позвал, никто не вернул. Надежды вместе с иллюзиями рассеялись окончательно, когда мужчина вышел из подъезда. Тяжелая дверь захлопнулась, и он остался один на один со своей сложной проблемой – что дальше? На часах семь пятнадцать утра, суббота. На улице тихо, нет даже собачников с их питомцами. Вадим поставил на скамейку у подъезда свою объемную поклажу и присел рядом. Достал смятую пачку сигарет из кармана куртки, с жадностью закурил. Только теперь он заметил, что за ночь значительно потеплело, стих ужасный, порывистый ветер, закончился дождь, однако серые, низкие облака в сочетании с повышенной сыростью и легким стелющимя туманом, создавали гнетущее впечатление о погоде и совсем не придавали положительных эмоций. Серый мир вокруг, серо в душе, серое настроение. Отсутствие голосов птиц, их колготки, не добавляло оптимизма. Было слышно, как редкие автомобили за домом проезжают мимо.
Случившаяся ситуация воспринималась, как плохой сон. Хотелось немедленно проснуться, протянуть руку, ощутить тепло заспанной жены и порадоваться благополучной реальности. Вслед за первой, закурил вторую сигарету. Действительность выглядела печальной. Оценить, должным образом сложившееся положение, не представлялось возможным. Сказывались накопленная за неделю усталость, постоянный недосып, вчерашний стресс. Обдумывать дальнейшие отношения с женой не хотелось, не смотря на то, что в голове постоянно стучало: «Что теперь будет? Как жить дальше? Куда идти сейчас, ведь не вечно оставаться на этой лавочке?». Пораскинув мозгами, решил не ударяться в бега, не прятаться по друзьям-приятелям. О случившемся скандале, родителям все равно скоро будет известно, если, конечно, Лиза еще не набрала номер телефона отца. Поэтому лучше не усложнять ситуацию и первому объясниться с близкими людьми. Тем более, что у жены есть склонность беззастенчиво привирать, когда речь идет о выяснении отношений между супругами. Согласно ее версии, Вадим всегда выглядит монстром, без стыда, совести и жалости. Она же старается на благо семьи, за что и получает от жестокого мужа. И уж поскольку, ответ перед родителями придется держать в любом случае, лучше это сделать сразу и как можно скорее.
«В конце концов, любой мужик на моем месте не сдержался бы. Если не нужен тебе такой муж, то найди другого. Не устраивает жизнь со мной – скажи об этом без оскорблений и унижений. Навязываться не стану, сам уйду. Зачем так то? Столько лет старался – все плохой. Еще каких-то баб приплела. Совсем крыша съехала. Денег мало. Зарабатываю, как могу, не воровать же. Егорку, сына, жалко. Переживает ребенок. Неужели Лизка мальчишку будет настраивать против меня, не позволю», - рассуждал изгнанник, поднимаясь со скамейки. «Пойду прямо к родителям. Что будет, то и будет»,- решил мужчина и направился в сторону дома своих родителей. Аксеновск городок небольшой, все друг друга знают и живут рядом друг с другом. Родители много лет назад получили квартиру в новостройке, от настоящего места жительства сына в двух кварталах. В отчий дом двинул «огородами», не хотелось лишних разговоров и расспросов.
На звонок Вадима дверь открыл отец. Анатолий Федорович невысокого роста мужчина, плотного телосложения с крупными чертами лица и лысиной на голове. Отличался жесткостью нрава. Он соответствовал представлениям настоящего хозяина в доме. В свое время женился со смыслом, когда «твердо встал на ноги» и по возрасту созрел - перевалило за тридцать. Ухаживаниями себя не затруднял. Взял в жены молодую, скромную, работящую девушку. Родили детей – сына Вадима и дочку Инку, жизнь сама как-то сложилась. Друг к другу относились уважительно. Роскоши не нажили, но крепкий достаток присутствовал всегда. Семья являла собой яркий пример многовекового российского домостроя. Мужчина – единовластный распорядитель в доме, со всеми вытекающими отсюда последствиями, в том числе, и ответственностью за принятые решения. Никаких хитроумных шей, которые крутят головой, не допускалось. Только он решал кому, когда и что купить. На родительские собрания в школу ходил сам.
К дочери Анатолий Федорович относился снисходительно, что с девчонки возьмешь – замуж выйдет, детей нарожает, зачем ей карьера. Главное воспитать из нее кроткую, ответственную жену, да не допустить разгульности развратной. Это только на словах мужчины любят ушлых, раскрепощенных, а на самом деле, каждый хочет жить со скромной и послушной женщиной. Погулять, полюбиться с бедовой бабенкой, кто же откажется. Для жизни выберут надежную, работящую, верную подругу. Вот и воспитывал отец Инку в соответствии со своими пониманиями. Учится, более менее прилично – уже хорошо, матери по дому помогает, с подружками допоздна не засиживается – вот и претензий к девчонке нет.
Сын – это совсем другое дело, наследник, продолжатель рода. По сыновьям о силе и успешности отцов судят. Сын свой род должен по жизни дальше вести, поднять его, что ли, на новый уровень, укрепить. Значит с Вадима особый спрос. Мальчишка рос шебутной, непослушный. Как ни старался отец, не получалось заставить его хорошо учиться. Разговорами – уговорами воздействовал, дома запирал, радостей лишал, лупил ремнем - все напрасно. Только отторжение и озлобленность вызвал своими крутыми мерами. Сын стал изворачиваться, хитрить, врать, а уж когда в подростковый возраст вошел, из дома сбежал. Неделю бегал по чердакам и подвалам, милиция поймала, в семью вернула, отцу внушение сделала. Анатолий Федорович чуть послабление дал в своих требованиях, но полностью от методов воспитания не отказался. Да и как откажешься, когда сын то в одной неблагонадежной компании засветится, то в другой. Если еще не гонять хулигана, то колония, малолетке будет гарантирована. Словом, нервишек Вадим родителям и учителям помотал, кровушки попил. Худо-бедно закончил школу, и прямиком отправился служить в армию. Вернулся повзрослевшим, думающим парнем. Отец рассчитывал, что сын возьмется за голову, устроится на работу, вечерним закончит техникум, получит специальность, заработает должность, а там и женится. Не тут то было. Пол года парень погулял, махнул на учебу рукой и женился. Как только отец не увещевал сына, все бесполезно. Сыграли свадьбу, и отправился Вадим крутить баранку на благо собственной семьи.
Анатолий Федорович окинул взглядом ссутулившегося, помятого и небритого сына с огромной дорожной сумкой на плече. По непроницаемому лицу отца трудно понять догадался ли он о причине появления молодого мужчины на пороге родного дома. Хозяин молча распахнул дверь, отступил в сторону, пропуская Вадима в квартиру. Не успела за ним закрыться входная дверь, как из комнаты показалась Инка:
- Вадь, привет. Ты что так рано? Собрались куда?
- Иди к себе, - пресек расспросы дочери отец.
- Чего топчешься у порога? Раздевайся. Пошли на кухню. Мы с матерью уже позавтракали. Сейчас тебя накормят, - обратился к сыну и не дожидаясь ответа отправился туда первым.
Гость поставил сумку на пол, и снимая куртку, ногой попытался отодвинуть ее в сторону, чтобы не мешала. Поклажа чуть сдвинулась ближе к двери, замерла. Искать более удобное место для своих вещей не стал. Трудно сказать, чем закончится разговор с отцом. Быть может, придется срочно ретироваться. Не надевая тапочки, в носках, направился на кухню. Кухня в их семье особое место. Во времена детства здесь осуществлялись разборки полетов, производились внушения и через уши, и через зад. Поскольку двойки и тройки в дневнике Вадима были скорее хозяевами, чем гостями, а поведение не отличалось послушанием, то стены помещения общепита много чего помнили.
Несмотря на выходной день и ранний час, на кухне полным ходом готовилась еда. Тамара Григорьевна суетилась между столом, холодильником и мойкой. На плите, в кастрюле варился борщ, под крышкой сковородки тушилось мясо. Запах готовящихся блюд кружил голову. Только войдя в помещение и вдохнув этот запах еды и детства, Вадим вспомнил, что не ел со вчерашнего обеда. Тошнота подступила к горлу. Мать обернулась на звук шагов, входящего сына.
- Ой, Вадюша, сынок, что же ты ни свет, ни заря к нам. Поспал бы подольше, устаешь ведь на работе. С отцом договорились ехать куда? Или ты прямо с работы к нам? – сыпала вопросами Тамара Григорьевна.
- Ты бы, мать, его голодом не морила. Судя по внешнему виду, забыл, когда ел. Совсем с лица спал, - упрекнул жену доселе молчавший Анатолий Федорович.
- Да, и правда, - спохватилась Тамара Григорьевна, - иди, умойся, сынок, а я сейчас на стол быстренько соберу.
Когда Вадим вышел, мать, не задавая лишних вопросов, выразительно взглянула на отца. Тот молча развел руками, мол, будем разбираться. Родители не сговариваясь, одновременно принялись накрывать стол. Анатолий Федорович аккуратно переложил овощи на подоконник, достал посуду. Тамара Григорьевна достала из холодильника колбасу, сыр, творог, сметану. Сын вернулся из ванной.
- Вадюша, может тебе омлет или яичницу с грудинкой быстренько приготовить? – беспокоилась мать.
- Спасибо, мамуля, не хлопочи. Чайку крепкого, с лимоном, хочется, от пары бутербродов тоже не откажусь.
- Тамара, масло то забыла, - напомнил муж, хлопая дверкой холодильника.
- А может, подождал бы, сынок, минут двадцать, тогда и борща свежего поел. Как же без горячего? Разве бутерброды . . . , - осеклась женщина под гневным взглядом мужа, - Что я все пристаю, сами разберетесь.
- Толя, я сковородку выключу, а за кастрюлей присмотри, - хотела, было дать наставления хозяйка.
- Нет, уж все выключай, кашеварить не буду. Доваришь потом, - отрезал мужчина.
- Да, и правда, закончу сама. Если вам не нужна, пойду в магазин схожу, - понимая намек, женщина выскользнула из кухни, оставляя мужчин для важного разговора.
Все время пока сын завтракал, отец то нервно курил, то сидел молча, уставившись в одну точку. Он не торопил Вадима, не мешал ему, не задавал вопросов, однако его вид говорил сам за себя. Отец ждет объяснений. Когда с завтраком было покончено, остатки еды убраны в холодильник, посуда помыта, Анатолий Федорович красноречиво, молча взглянул на сына – время пришло.
- Понимаешь, я ушел от Лизы, - опустив голову, словно, проштрафившийся школьник, начал Вадим свою исповедь.
- Нет, не понимаю, - отрезал отец.
- Что тут не понятного? Собрал вещи и ушел.
- Что собрал вещи – вижу. Говори, почему ушел?
- Я ударил ее по лицу.
- Ты же не идиот бить женщину по лицу ни с того ни с сего. За что ударил? – раздражался отец, - Почему каждое слово из тебя нужно клещами вытаскивать? Коль натворил дел, так отвечай, не мямли.
- Ты же знаешь, я изначально был против этого скороспелого ремонта. Несколько раз просил ее подождать, денег собрать. Она ждать, ни в какую, не хотела. Видишь ли, все вокруг живут в квартирах с евроремонтом, а у нас гадюшник, грязный сарай. Почему она должна мучиться? Вот и начали ремонт, считай, с пустым карманом, мало того, в долги влезли. Я день на работе баранку кручу. Потом до глубокой ночи бомблю на своей машине. Сам понимаешь, по итогу, когда густо, когда пусто. Из кожи вон лезу, все не довольна. Одни разговоры – денег мало. Теперь еще каких-то баб придумала. Мол, я по ночам с другими женщинами время провожу, да еще, деньги на них спускаю. Кричала на весь подъезд, что ей такой муж как я, не нужен, а Егору такой отец не нужен. Гнала из дома. Не знаю, как случилось, не удержался и съездил ей по физиономии. Вот и весь рассказ.
- Ладно, может быть оно и лучше, что ушел. Поживите врозь, остыньте. Пусть Лиза о жизни хорошенько подумает, сравнит, как с мужем жить и каково без него. И ты дух переведи, сам себя суетой загнал. Деньги это хорошо, когда есть, но не ценой же собственного здоровья и самой жизни их добывать. Дураки вы, молодые, гробите себя, почем зря, а потом остаток жизни на лекарства работаете. Я на прошлой неделе в больнице знакомого навещал, в неврологии. Так в его палате только ему под шестьдесят, остальные четверо – молодые ребята. И такая картина в других палатах. Сами врачи говорят, что раньше инсультами, инфарктами страдали люди в возрасте, а теперь сердечно-сосудистые заболевания значительно помолодели. Вот и думай хорошенько. Поживешь пока у нас, успокоишься, ситуацию обмозгуешь. Глядишь и помиритесь. Сейчас давай, шуруй в ванную, мойся, брейся. Если спать хочешь, иди в комнату Инки. Ложись, поспи. Часика в четыре съездим на дачу. С печкой поможешь мне разобраться.
Такого поворота событий Вадим никак не ожидал. Жесткий и требовательный отец, проповедовал порядок не только в доме, гараже или на даче, но и в обычных человеческих отношениях. У него не было полу тонов. Или черное, или белое. Никаких цветов - кофе с молоком. Женился – живи с женой. Родил ребенка – воспитывай. И вдруг, совсем не типичные для его склада характера - доброжелательность и понимание, причем, в ситуации, когда мужчина ушел из дома. Сын ожидал от отца грома и молний, крика и ругани, а тут – пойди, поспи. Вадим мог это объяснить лишь тем впечатлением, которое Анатолий Федорович получил от посещения больницы. Судя по всему, здорово зацепили его еще совсем молодые, но уже страдающие такими серьезными болезнями, парни. Когда Вадим, наконец, с огромным удовольствием, погрузился в теплую воду, все размышления на тему недавнего конфликта с женой, мгновенно улетучились из головы. Наступил хоть временный и довольно относительный, но все же покой.
По дороге на дачу Анатолий Федорович, вдруг, ни с того, ни с сего в разговоре вернулся к ссоре сына с невесткой.
- Я, Вадька, подозревал, что между вами с Лизой не совсем все ладно. В последнее время вы как-то отстранились что ли. К нам не приходите, разговоров избегаете. Молчком привел Егорку, молчком забрал. Лиза совсем дорогу к нам забыла. Егор, тоже, словно партизан в засаде. Как ни пытался мальчишку разговорить, в ответ только: «Все у нас хорошо». А я же вижу – ничего хорошего. Надеялся, ты сам, первый, заговоришь о своих проблемах, думал, что поговорим, обсудим, решим вместе, как жить, как быть. Но так и не дождался. Кто бы мне не внушал, будто человек со временем меняется, одно знаю точно, что в каждом заложено, с тем жизнь и проживет.
- Ты к чему это, - не понял изречения отца Вадим.
- А к тому, сынок, дорогой, каким ты был в детстве упертым, таким по сей день прибываешь. Как твердил – буду сам, так и самкаешь. Иной раз людей постарше послушать надо, посоветоваться. Нет у тебя еще большого опыта в жизни, чтобы сложные вопросы решать.
- Если я за каждым советом к тебе побегу, тогда у меня этого, самого, своего опыта никогда не будет.
- Оно так, конечно, но ведь о каждом случае ссоры речи не идет. Ты же сам чувствуешь, когда ситуация взрывоопасная. Предотвратить совсем взрыва невозможно, а вот обойтись малой кровью, просто необходимо.
- Ну, ты философ, отец.
- Ты пойми, живи вы с Лизой вдвоем, я бы не лез. Мне Егорушку жалко. Мальчишка то в чем виноват?
- Мне самому жалко. Если бы не сын, давно прикрыл ее хотелки.
- Ладно, не расстраивайся. Время все расставит на свои места. Подуетесь, друг на друга и помиритесь.
- Видно будет.
Анатолий Федорович, до этого момента разговаривая, смотрел прямо, на дорогу. Казалось, рассуждал сам с собой и особенно не прислушивался к ответам сына. Теперь он всем телом развернулся к водителю и заговорил тоном, будто советовался с сыном:
- Я Инке скажу, чтобы она за мальчишкой вечером каждую пятницу ходила. Будем брать Егорку на два дня. Вечером в воскресенье отведет назад к матери. Будешь с парнем выходные проводить, играть, заниматься с ним. Нельзя, чтобы ребенок из-за родительской ругани страдал, у него должны быть и мама, и папа.
- Спасибо, отец, не ожидал, - искренне поблагодарил Вадим.
Довольный своим решением, Анатолий Федорович принял прежнее положение.
Все, действительно, происходило, как наметил Анатолий Федорович. Инна, беспрекословно, по пятницам, после работы, забирала Егора у матери и вечером в воскресенье приводила назад. Лиза не препятствовала встречам и общению сына с отцом. В тоже время, никаких доверительных разговоров с сестрой мужа не заводила, на примирение не шла. Инна, согласно наставлениям отца, держалась нейтрально. Общение между молодыми женщинами крутилось вокруг ребенка. О Вадиме речи не шло, складывалось впечатление, что его вообще никогда не существовало в данной семье. От друзей и знакомых Вадим знал о рассуждениях Лизы относительно конфликта. Во всех грехах жена винила его, характеризуя самыми последними выражениями. Согласно ее рассказам получалось, что именно, он, Вадим устроил безобразную истерику, оскорбительно обзывал ее, жестоко избил и обессиленную бросил на произвол судьбы. Мужчина сначала пытался оправдываться, потом понял о бесполезности затеи, махнул рукой на все эти пересуды и старался, как можно реже общаться со знакомыми. Друзья, много лет знавшие Вадима в подобную чушь не верили, в чем искренне убеждали друга. От этих пересудов мужчине было больно и неприятно, он не мог понять - зачем Лизе нужна подобная ложь.
Между тем, прошел месяц после того злосчастного утра, когда Вадим оставил семью. Налаженный быт, спокойные отношения с родителями и сестрой, регулярные общения с сыном располагали к оптимистическому настроению. Конечно, случившийся конфликт с женой, язвительные разговоры за спиной саднили сердце. Все это было мерзко и неприятно. Однако злость и агрессия сменились самой обычной человеческой обидой. Если, положа руку на сердце, спросить – жалеешь ли о случившемся? Вадим без тени сомнения ответил бы утвердительно. Он скучал по семье, по укладу собственной жизни, по самостоятельности. Теперь опять вынужденно, живет вместе с родителями и опять, как много лет назад обязан поступать с оглядкой на отца. Когда оставался бомбить в Москве, заблаговременно сообщал близким о своем решении. Отец противился подработке, но был вынужден смириться потому, что за сыном весел долг.
Когда, Вадим, добросовестно отслужив в армии, вернулся в отчий дом, родители встретили его не как взрослого, самостоятельного, ответственного молодого мужчину, а как прежнего шкодливого, хулиганистого мальчишку. Поэтому даже по истечении двух лет, что сын достойно отдал Родине, воспитательный процесс продолжился. Толи Анатолий Федорович забыл собственную службу в армии, ту школу воспитания, которую проходит каждый пацан, попавший в дисциплинированный, серьезный мужской коллектив и жесткие условия, толи посчитал, что даже армия не сможет перевоспитать его своенравного, упертого дитятю, на Вадима посыпались нравоучения, упреки, требования. Надо отдать должное – парень искренне старался держать себя в руках, не раздражаться на постоянные наставления родителей, однако, порой срывался и в бешенстве, хлопнув дверью, уходил к друзьям. После демобилизации погулял недельку и устроился на работу водителем. Спиртным не баловался, да и как тут расслабишься, если завтра на работу, а значит предрейсовый медицинский осмотр. Кому хочется переживать и краснеть? На выходные старался улизнуть из дома, чему отец активно сопротивлялся.
Как-то на выходные решили с ребятами поехать отдыхать на пруд, пригласили девчонок. Собралась дружная компания. Вадим знал не всех, но это было не важно. Обычно в таких условиях молодые люди быстро знакомятся и находят общий язык. Там парень и познакомился с Лизой. Девчонка оказалась веселой, жизнерадостной, и на удивление, очень общительной. Как выяснилось позже, ее уговорила поехать подруга, которая хорошо знала ребят из компании. Лиза же ни с кем не была знакома. Хватило, буквально, пятнадцати минут, чтобы она уже запросто общалась со всеми, в том числе и с Вадимом. О чем бы парень не заводил разговор, она тут же подхватывала тему, причем ее мнение целиком и полностью совпадало с его мнением. Такое единство взглядов наводило на серьезные размышления. После этой поездки, стали встречаться. Вадим, на тот момент не обладал значимым опытом общения с девушками. Были поверхностные ухаживания, которые в скором времени сходили на нет, да и только. Общение с Лизой, по большому счету, вылилось в первые серьезные отношения. Девушка жила с матерью и отчимом. Мать мало интересовалась воспитанием дочери. Девочка все время проводила с бабушкой. Училась слабо. После окончания школы, закончила профессиональное училище, и работала поваром в кофе.
Бабушка, по сути, воспитавшая внучку умерла два года назад, оставив квартиру в Аксеново девочке, в ней молодые и встречались. Постель случилась сама собой, впрочем, как и беременность. Вадим не задумывался над тем, к чему приводит безрассудный секс. Главное, ему хорошо с Лизой и здесь он чувствует свою мужскую силу и востребованность. Когда девушка сообщила избраннику, на тот момент, совсем не радостную новость о том, что они скоро станут родителями, парень растерялся. Не то, чтобы он не хотел или боялся отцовства, просто не знал, что это такое и как к этому относиться. Долго думать не пришлось, сроки поджимали. Поразмыслив над сложившейся ситуацией, прикинув все «за» и «против» решил: « Лизка девчонка хорошая, честная, добрая. Любит меня, за мной в огонь и в воду. В постели – лучше не бывает. Квартира есть, значит, есть, где семью создавать. Чем не вариант? Уйду, наконец, от родителей, буду своим гнездом жить. Сам себе хозяин. Работа есть, здоровьем не обделен, деньги заработаю, семью прокормлю».
Родителям сказал о намерении жениться и беременности Лизы. Отец на сообщение ответил «взрывом», кричал так, что стены тряслись. Возмущался безответственностью и слабоумием сына. Говорил о своих рухнувших надеждах относительно образования и карьеры Вадима, о том, что этот скоропалительный брак ни к чему хорошему не приведет. В конце, умирив пыл, заявил:
- Как был разгильдяем, так им и остался. Разве можно жениться после, всего на всего, трех месяцев знакомства? Люди, сначала, общаются между собой, присматриваются, оценивают, смогут ли всю жизнь рядом прожить, а уж потом принимают решение о женитьбе. И только после женитьбы. Повторяю для дураков. После свадьбы дело до кровати доходит. А тут, сначала в койку залез, ребенка заделал, теперь жениться надумал. Впрочем, у идиотов всегда все наоборот.
- Зачем ты так. Я люблю Лизу, она любит меня. Что в этом плохого?
- Ничего хорошего, это точно. Как теперь то не любить, когда дело сделано, а в животе – результат.
- Вырастим.
- Куда денешься, без вариантов.
- Я не из-за ребенка женюсь, просто мы любим, друг друга, и хотим жить вместе.
- Ты эту сказку кому другому расскажи. Впрочем, тебе жить. В моей правоте все равно убедишься.
Сыграли свадьбу, выдержали все требования и условности. Отец, хоть высказывался против женитьбы, однако, ситуацию принял, как должную и на мероприятии ничем не выдал своего отношения к решению сына. Через шесть месяцев на свет появился Егорка. Маленький, беззащитный комочек. Сказать, что Вадим каким-то особенным образом прочувствовал рождение сына, нельзя. Скорее всего, он просто еще не созрел для полноценного отцовства. Лиза, в основном, с ребенком управлялась сама. Молодой отец по мере возможностей помогал жене. Его участие, как правило, сводилось к тому, чтобы погулять с ребенком или присмотреть за спящим сыном. Гораздо активнее помощь оказывали Инна и Тамара Григорьевна. Женщины опекали молодую семью. Уже на большом сроке беременности Лизы организовывали уборки, ходили в магазины, стояли у плиты. После рождения малыша, забота, можно сказать, удвоилась. Вадим был благодарен своим близким людям не только за моральную и физическую поддержку, но и материальные вливания. Он не ожидал, насколько дорого дети обходятся своим родителям. Время не бежало, оно летело, маленький Егорка подрастал. Дедушка и бабушка относились к внуку с особой нежностью и обожанием. Вадим удивлялся тому, как ласково и терпеливо дедушка отвечал на вопросы внука, как играл с ним и радовался его успехам. Егор тоже тянулся к родителям Вадима. Он с удовольствием оставался у них на ночь, совершенно не скучая об отце и матери. Особой любовью мальчишка отличал тетю Инну, которая засыпала племянника всевозможными подарками.
Каждый вечер, перед тем, как заснуть, Вадим вспоминал прежние времена. Конечно, ему очень хотелось поскорее помириться с Лизой, забыть злополучный вечер и все, что с ним связано. Хотелось домой, в такую привычную, близкую атмосферу, к Егорке, к Лизе. Он готов был в любую минуту бежать к семье, лишь бы его позвали. Готов был простить ту неправду, которую жена рассказывала о нем. В конечном счете, он мужчина. Собирать сплетни, обсуждать их и устраивать разборки как-то не по-мужски. Надо или прощать и не вспоминать, или разбегаться окончательно в разные стороны и забыть дорогу друг к другу. Вадим предпочитал прощение. Пойти первому на примирение не мог, с одной стороны, бунтовало чувство собственного достоинства, с другой стороны, если сейчас безнаказанно ситуацию спустить на тормозах, то изгнания никогда не прекратятся. После каждой ссоры жена будет указывать ему на дверь. Самое разумное - дождаться ее раскаяния, после чего выдвинуть свои требования – никогда не унижать и не оскорблять мужа.
Глава 4. Клин клином.
Раннее летнее утро. Солнце поднимается над горизонтом выше и выше, его яркие лучи сначала освещают самые верхушки деревьев, потом опускаются по листве ниже, ниже и вот уже весь лес проснулся от ночного сна. В воздухе растворилась прохладная свежесть. Машина проносится мимо скошенных полей и даже здесь в салоне при закрытых окнах и работающем климат-контроле, пахнет свежескошенной травой. Этот запах кружит голову и бодрит. Машин на дороге не много, сказывается ранний час. Можно поддать газку, дабы поскорее добраться домой. Несмотря на то, что пришлось вставать глубокой ночью и мчаться к шефу в Москву, настроение приподнятое. Конечно, недосып сказывается на самочувствии, но при мысли, что на две недели он сам себе голова, усталость мгновенно слетает.
Сегодня, в три часа ночи, водитель забрал шумное семейство Степана Андреевича из элитного дома на проспекте Ленина и отвез в международный аэропорт Домодедово, поскольку шеф и его домочадцы отбывали в прекрасную, теплую страну Италию, на отдых. Место отдыха выбрано не случайно. Глава семьи не любил отелей и общепита. В Москве он посещал рестораны исключительно по необходимости. Там могли быть назначены деловые встречи, торжества или свидания. Во всех других случаях мужчина предпочитал домашнюю кухню, пусть даже не такую изысканную. В Италии, у его друга вилла на самом берегу моря, скромненькая яхта и небольшой кусок земли под виноградниками. Так, что отдых сочетал в себе купание в море, солнечные ванны, всевозможные прогулки на яхте и все это обильно запивалось домашним вином. Для Людмилы Павловны разница между пребываниями на кухне в Москве и в Италии была не большой. Дома, в перерывах между обедом и ужином, она посещала магазины или салоны, здесь грелась на солнышке и плескалась в бассейне. Зато дети в таких поездках, что называется, отрывались по полной программе. Отец никуда от них не убегал, целые дни проводил с ними, участвовал в играх, организовывал всевозможные развлечения, не ограничивал в тратах.
Семейство руководителя отбывало на отдых каждый год приблизительно в одно и то же время, всякий раз отъезд сопровождался какими-нибудь сложностями: то документы забыли, то у кого-то из детей расстройство желудка, то у Людмилы Павловны мигрень. Сегодня, к всеобщему удивлению, никаких неожиданностей не произошло. В аэропорт приехали во время, регистрация на рейс началась в соответствии с расписанием. Вадим дождался пока пассажиры прошли таможню, и с легким сердцем, направился домой. Заданий ему надавали кучу, но сегодня больше заниматься делами он не намерен. Рыбки в аквариуме уже накормлены, попугаи в клетке тоже, цветы хозяйка полила в прок, а продукты мать Людмилы Павловны будет ждать только в понедельник. Поручения Степана Андреевича тоже терпят исполнения. Так что гуляй рванина! Домой решил возвращаться не по бетонке, а по МКАДу. Крюк, конечно, приличный, зато в скорости выигрыш. По бетонке всего две полосы, в каждую сторону по одной. Если возникнет, впереди какая развалюха, то будешь за ней неизвестно сколько телепаться со скоростью не выше шестидесяти километров в час, того хуже, когда тракторишка выскочит, тогда вообще кранты. Пусть лучше дорога длиннее, зато скорость выше. С МКАДа на Киевку съехать и через сорок минут дома.
Прекрасному настроению Вадима вторил весь окружающий мир. Яркое солнечное утро обещало перейти в жаркий летний день. По радио звучали те мелодии, которые нравились водителю. На дороге все вели себя исключительно корректно, не хамили при обгонах, не подрезали и что самое удивительное – пропускали. Нет, сегодня не утро – сказка. Поскольку обстоятельства складывались чрезвычайно удачно, то и планы решено было подкорректировать. Отложенное посещение московской квартиры шефа, высвобождало больше часа времени. Его можно употребить на благо семьи. «По приезду домой вздремну пару часов. Родители, сестра и сынишка на даче, мешать некому. Потом направлюсь к семейству. Предложу поехать на пруд искупаться. Старики вряд ли согласятся. Скорее всего, поедем втроем: я, Егорка и Инка, - рассуждал мужчина, - Впрочем, стоп. Я же обещал мальчишке хорошую удочку. Тогда прежде чем отправляться на дачу, заеду в магазин «Охотник рыболов». Вадим любил делать подарки, особенно сыну. Егорка так искренне радовался покупкам, что хотелось снова и снова его удивлять. Незаметно, в предвкушении встречи с сыном, доехал до развязки. Хорошее настроение и добрые мысли настолько захвалили мужчину, что чуть не проехал съезд на Киевское шоссе, спохватился в последний момент. Резко перестроился в нужную полосу, чем вызвал явное недовольство окружающих. Шепотом извинился, называя себя последними словами. И вот она – прямая дорога в Аксеново. Решил, во искупление предыдущей аварийной ситуации на дороге, очень аккуратно, поэтапно, перестроиться из крайней правой полосы в крайнюю левую. Посмотрел в зеркало заднего вида: «Откуда же такой плотный поток машин появился? Вроде только что было почти пусто, - удивился водитель, - Может быть, где-то гаишники всех держали, пропуская в аэропорт Внуково вип персону». Чтобы не усложнять себе жизнь и не лезть на рожон, продолжал путь по своей полосе.
Чуть вдалеке, на автобусной остановке, Вадим увидел невысокую худенькую женщину с двумя огромными сумками. Это были полипропиленовые сумки-баулы из недалекого прошлого многих современных бизнеследи и бизнесменов. Необходимый инвентарь пользовался повышенным спросом у тех, кто зарабатывал на жизнь в эпоху перестройки, поездками заграницу. Там приобретались дешевая обувь или одежда, а потом продавались соотечественникам по значительно завышенным ценам. Кто-то прогорел, но кто-то поднялся и в соответствии с требованием времени переквалифицировался, красно – синие сумки же так и остались символом конца девяностых и начала двухтысячных лет. В настоящее время эти баулы тоже используют в повседневной жизни, однако гораздо реже. Справедливости ради, скажу, что сумки очень удобные своей вместительностью.
Подъезжая к остановке, машина сбросила скорость и тихо остановилась позади одинокой фигурки. Женщина пристально вглядывалась в сторону Москвы, Было видно, что ожидает общественный транспорт. Вадим не глуша двигатель, вышел из машины и направился к женщине. Та не обращала внимания на подходившего мужчину. У Вадима настолько было светло и радостно на душе, что ему хотелось поделиться с кем-то этим ощущением, совершить что-то доброе, пусть даже безрассудное. Водитель подошел ближе, женщина обернулась на его шаги. Мужчина остолбенел - женщина оказалась совсем не женщиной, вернее молодой женщиной, почти девочкой, которой на вскидку было не больше семнадцати-восемнадцати лет. Внешний вид, одежда, обувь, прическа заметно прибавляли ей лет. Поэтому на расстоянии не мудрено ошибиться с возрастом.
- Здравствуйте, - поприветствовал девушку мужчина, - Давно ожидаете автобус?
- Доброе утро, - ответила незнакомка приятным, грудным голосом, - Минут десять – двенадцать.
- Далеко едем?
- Далеко. В Батманово.
- Насколько я понимаю, это уже Калужская область, - рассуждал вслух Вадим, - На этой остановке останавливаются только те автобусы, которые курсируют по Подмосковью. Вряд ли у вас есть шансы добраться до соседней области, ожидая здесь общественный транспорт.
- Я понимаю, - согласилась девушка.
- Вам нужно было ехать электричкой, - заключил водитель.
- Мне неудобно добираться до железной дороги, да еще эти неподъемные сумки.
- Да, уж, - разглядывая поклажу, одобрил мужчина.
- Буду голосовать. Калужские автобусы тоже подбирают пассажиров по дороге. Если не получиться, то поеду сначала до районного центра, потом пересяду на другой автобус. Правда, с пересадкой затруднительно, - показывая взглядом на сумки, поделилась планами девушка, - Ехать надо. Куда деваться?
- Придется вам помочь, - весело вынес свой вердикт Вадим, - Не оставлять же одну на дороге с таким объемным грузом. Садитесь в машину. Я ваши сумки в багажник поставлю.
- Нет, нет. Спасибо. Не надо затрудняться, - запротестовала пассажирка.
- Не загорать же вам, в самом деле, на этой остановке, - нарочито строго, осадил ее водитель.
- У меня и денег таких нет, чтобы рассчитаться с вами за услуги.
- Да, какие деньги? Просто хочу вам помочь.
- Может быть вам совсем не по пути, - не верила в удачу попутчица.
- Вот здесь вы ошибаетесь. Километров тридцать нам сто процентов по дороге. Правда, пятьдесят километров, действительно лишние. Как говориться - для бешенной собаки, сто верст не крюк. А у меня всего ничего – пятьдесят. Садитесь, садитесь, - настаивал «добродетель».
Девушка в нерешительности, мялась.
- Садитесь, уже. Обещаю приставать не буду и сумки ваши не сопру.
Эти шутливые доводы окончательно сломили сопротивление незнакомки. Она направилась к иномарке. Осторожно открыла переднюю дверь, и заняла место рядом с водителем. Вадим, понимая, какое благоприятное впечатление произвел на молодую особу, решил закрепить успех. С показной легкостью рванул, было сумки, но фокус не удался. Поклажа оказалась неподъемной. Удивительным выглядел тот факт, что эти баулы вообще оказались на остановке. Видимо хрупкой девушке кто-то помогал. Сама она, безусловно, справиться не могла. Чтобы впредь не попадать в щекотливую историю, мужчина перенес сумки по одной в багажник. Машина тронулась. Не играя больше в интеллигентность, водитель перестроился в крайний левый ряд и прибавил газу. Иномарка полетела в калужскую область. Вот так, в течение, пяти минут изменились не только планы Вадима на день, но и вся его жизнь. Только он этого еще не знал.
Контролируя ситуацию на дороге, Вадим известными ему способами, пытался разглядеть случайную попутчицу. Там, на остановке, она стояла напротив солнца, и ему приходилось щуриться, чтобы вести разговор с девушкой, солнечные лучи падали прямо в глаза, тем самым лишая возможности более внимательно оценить молодую особу. Пассажирка выглядела довольно мило, но не более того. Темные гладкие волосы забраны на затылке в «хвост». Нет ни челки, ни каких-либо завитушек. Глаза небольшие, черные. Если приглядеться, там глубоко, в хрусталике, прыгает насмешливый огонек. Глаза украшали черные густые ресницы и такие же черные брови вразлет. Со стороны казалось, что ресницы покрашены тушью, а брови косметическим карандашом, однако при детальном рассмотрении становилось очевидным – на лице нет и намека на присутствие косметики. Смуглая кожа, тонкие губы и нос с небольшой горбинкой, дополняла образ некоей цыганки. Достаточно одеть девушку в соответствующий наряд и никаких сомнений в ее цыганском происхождении. Единственным различием оставалась скромная гладкая прическа не характерная для цыганских женщин. Одежда на девушке скромненькая и несколько мешковатая. Цветная кофточка с коротким рукавом одета на выпуск, длинная зеленая юбка словно «с чужого плеча», определенно большего размера, чем носит хозяйка.
- Давайте знакомиться. Вадим, - представился водитель.
- Давайте, - поддержала инициативу незнакомка, - Ольга.
- Вы уж простите, Оленька. Мучают меня сомнения. Удовлетворите любопытство. Как вы такая маленькая, хрупкая, дотащили свои неподъемные сумки до остановки? Вас, вероятно, кто-то привез?
Ольга искренне рассмеялась своим приятным грудным голосом.
- Что вы, нет, совсем нет. Я живу на квартире у замечательных людей в Зареченске. Они помогли мне принести вещи на остановку. Сначала мы с Петром Николаевичем принесли синюю сумку и оставили ее на остановке. Чтобы багаж не прихватил кто-нибудь из проезжающих шоферов, поручили Нине Егоровне, жене Петра Николаевича, присматривать за ним. Вернулись домой, и принесли с ним красную сумку. Потом Петр Николаевич и Нина Егоровна ушли домой, а я осталась, как теперь стало понятно, дожидаться вас.
- Если не секрет, что такое тяжелое везете? Уж не оружие ли? – не унимался Вадим с расспросами.
- Что вы, какое оружие. Там продукты, обувь, одежда, кое-что из хозяйственных принадлежностей, пояснила девушка.
- Для семьи, мужа и детей?
Ольга заметно смутилась. Видимо, этот шутливый вопрос застал ее врасплох.
- Моя семья – родители, старшие сестра и брат живут в Батманово. Я тоже там жила. Всего год как уехала. Сестра замужем, четверо детей. Муж ее работает разнорабочим на местной птицеферме. Зарплата маленькая Никакой другой работы у нас нет. Еще выпить любит. Танька – сестра, хоть и гоняет его, да, ведь не зря говорят «свинья грязь найдет». Находит, почти каждый день находит. Танюха дом на себе тянет. Сами понимаете, четверо детей, надо накормить, обстирать, по дому управиться, огород на ней.
- Так ты же говорила, что родители есть. Не помогают? – незаметно переходя на «ты», поинтересовался мужчина.
- Есть. Танюха с семьей у них живет, в родительском доме. Мама с папой в возрасте, давно уже пенсионеры, больные совсем. Папа участвовал в ликвидации Чернобыльской аварии, там радиации нахватался. У мамы давление, иногда с кровати встать не может. Какие из них помощники. Им самим помощь нужна. Они, конечно, чем могут, помогают. Только все равно основная нагрузка на сестру ложится.
- А что брат?
- Колька то? У него своих трое ребят. Сам крепко выпивает, а теперь еще на пару с женой. Перебивается случайными заработками. Куда Колька не устроится, везде гонят. Кому на работе пьяница нужен? Сонька, жена его, добрая, заботливая, долго держалась, не пила. Последние года три пьет вместе с братом. Так что получается на Таньке своих четверо и трое ребятишек Кольки.
- Достается вашей Татьяне, - пожалел женщину Вадим.
- Это правда. Танюха, она хорошая, добрая, только жизнь так потрепала, что иногда срывается. Шумит, кричит, потом плачет.
- Как же ты в таком кошмаре живешь?
- Я бы не сказала, что моя жизнь или жизнь моих близких заметно отличается от других людей в Батманово. В каждом доме одни и те же проблемы: пьянство, безработица, драки, безысходность. Я в школе хорошо училась, старалась, надеялась в институт поступить, на дневной. Да куда там. Кто же тогда Танюхе поможет семью тянуть? Пришлось пойти работать на птицеферму. Пусть небольшой, все же заработок. В доме по хозяйству не две, а четыре руки. Все бы ничего, не смотря на то, что денег не хватало, крутились. Лето приходило уже веселее становилось. С огорода зелень в пучках на продажу к трассе носили, яблоки, сливу, картошку. Ребята у нас бойкие, торговать умеют. Птицеферма обанкротилась, ее закрыли, людей уволили. Так мы остались совсем без денег, я пенсию родителей не учитываю. Этих денег старикам самим не хватает на лечение, да на лекарства. Это ведь только говориться, что медицина у нас бесплатная, а на самом деле за все платить надо.
- Так как же вы теперь? – удивился мужчина.
- Пришлось на заработки ехать в Зареченск, - пояснила пассажирка.
- Почему именно в Зареченск, это ведь так далеко от дома. Неужели поближе ничего не нашлось?
- Мой отец, когда на ликвидации Чернобыльской аварии работал, познакомился с Петром Николаевичем. Они в одной смене работали, подружились. После командировки связь не потеряли. Познакомили своих жен и детей. То они с Ниной Егоровной к нам в Батманово приезжают, то родители к ним в Зареченск наведываются. Вообщем, дружат семьями. Петр Николаевич с Ниной Егоровной двух дочерей воспитали. Хорошие девочки. Престижные вузы закончили, удачно замуж вышли. У обеих семьи и свои дети. Одна вышла замуж за грека, живет в Греции, в Солониках. Другая дочь вышла замуж за русского, но он из Эстонии, из Кохтла-Ярве. Живут на родине мужа. Свой дом купили. Словом, все у них хорошо.
- Значит, старики живут одни? Получается, вырастили девчат, те улетели в лучшую жизнь и мама с папой не нужны, - возмутился водитель.
- Зачем ты так. Дочери уговаривают родителей о переезде много лет. Только Петр Николаевич ни в какую не хочет. Говорит: «Здесь родился, здесь умру». Девочки у них, правда, хорошие. Деньги посылают, посылки, звонят по телефону. Жалко, что приезжают редко. Скучают по ним старики.
- Я так понимаю, ты у них живешь?
- Они, после ликвидации птицефермы, предложили родителям отпустить меня к ним жить. Понимаешь, у них в Зареченске огромный тепличный комплекс, выращивают помидоры, огурцы, зелень всякую, цветы. Люди нужны. Зарплаты хорошие.
- Судя по всему – уговорили, - заключил попутчик.
- Да. Уже второй год живу у них. Работаю на огурцах. Зарплата действительно большая по сравнению с нашими, в Батманово, платят во время. Я еще подрабатываю в ЖКХ. Устроила туда официально Нину Егоровну, сама вместо нее в двух высотках, в подъездах полы мою.
- Тяжело ведь, - пожалел девушку мужчина.
- Я к работе привычная, - весело отозвалась Ольга, - Каждую неделю ездить домой, не получается. Раз в две недели выходит. Так я пол месяца продукты покупаю, лекарства, вещи необходимые, а потом везу домой. Знаете, как они меня ждут, - голос девушки дрогнул, на глаза навернулись слезы, она пряча сентиментальность, отвернулась к окошку.
- За жилье дорого платишь?
- За какое жилье? – не поняла вопроса пассажирка.
- За то, что у стариков снимаешь.
- За то, что живу у Петра Николаевича и Нины Егоровны? – уточнила Ольга.
- Не бесплатно же они тебя приняли.
- Бесплатно. Я на дармовщину не люблю. Они меня в комнату с отдельным входом поселили. Мне удобно, им не беспокойно. Денег не берут. Я дом убираю, стираю, в магазин и аптеку хожу, кушать готовлю. Они люди хорошие. Ко мне, как к родной дочери относятся.
Потом Вадим расспросил девушку о работе, она с такой же искренность и непосредственностью рассказала о своих обязанностях и заботах, о знакомых и подругах. Причем ни об одном человеке не сказала плохого слова. У нее все были добрые и замечательные, а работа интересная.
За разговорами незаметно подъехали к Батманово.
- Вы меня здесь, на остановке высадите, дальше сама доберусь, - попросила пассажирка.
- С твоими то сумками. Ну, уж нет. Рассказывай куда дальше ехать, - распорядился водитель.
- Мне неудобно вас задерживать, - попыталась оправдаться Ольга.
- Показывай, говорю, - настаивал Вадим.
Ольга показала дорогу к дому. Машина недолго поколесила по грязным улицам Батманово и остановилась рядом с небольшим, но опрятным домом. Из-за ворот выскочила ватага ребятишек. Они с радостными криками окружили машину. И когда Ольга вышла из машины, аккуратно прикрыв за собой дверцу, все разом бросились к ней. Вадим открыл багажник и полез за сумками. На детский галдеж из калитки появилась высокая, плотного телосложения, женщина. Она сдержано поздоровалась с мужчиной, поцеловала девушку.
- А мы тебя к вечеру ожидаем. Хорошо, что пораньше получилось. Таблетки маме привезла?
- Привезла. Спасибо Вадиму. Добрый человек, помог. Если бы не он, скорее всего, действительно, только вечером приехала, - пояснила Ольга.
- Проходите в дом, добрый человек, - пригласила гостя хозяйка, с легкостью подхватила одну из сумок и направилась к калитке.
Вторую сумку Вадим с Ольгой взяли за ручки вдвоем и в сопровождении радостной детворы последовали за женщиной. Когда багаж внесли в дом, мужчина решил, что взятые на себя обязательства исполнил. Можно вежливо откланяться и следовать по своим делам. Однако, радушные хозяева рассуждали иначе. Как ни пытался отклонить предложение незваный гость, пришлось уступить общему напору. Стол накрыли в летней кухне, которая представляла собой что-то среднее между пристройкой и застекленной беседкой. Родители Ольги оказались доброжелательными, радушными людьми. Раньше, из рассказов своей попутчицы, он представлял этих людей озлобленными, мрачными, ведь жизнь была не сахар. Неустроенные судьбы обоих детей, нищета и болезни, сломают кого угодно, и если бы предположения оправдались, то он не стал осуждать этих людей. На самом деле, столкнувшись с настоящим положением вещей, удивился искренности, открытости и доброте новых знакомых. Все они от малышей до подростков обращались друг к другу тепло и ласково. Дашу звали Дашуткой, Михаила – Мишенькой, Олега – Олежиком. Неважно сколько лет ребенку, важно, что для них он близкий, родной и любимый человек. Такие отношения, прямо скажем, не только удивили Вадима, потрясли.
Татьяна, та самая женщина, которая вышла встречать гостей и с поразительной легкостью взяла огромную, тяжелую сумку, хозяйничала за столом. Не смотря на большую разницу в возрасте и телосложении, сестры были удивительно похожи лицом и манерами. Ольга в силу своей молодости отличалась более свежей, гладкой кожей, нежными, мягкими чертами лица, стройной фигурой. В Татьяне как бы читалась повзрослевшая Ольга. Именно так должна будет выглядеть младшая сестра лет через двенадцать – пятнадцать. Вадим поймал себя на мысли, что если бы Ольга была женой, то такая перспектива устроила его целиком и полностью. Ради гостя, Татьяна отступила от установленного в доме сухого закона. На столе появилась запотевшая бутылка водки. Видимо, ее прятали где-то в погребе, подальше от «заинтересованных» глаз. Водитель вежливо отказался от спиртного, ссылаясь на необходимость ехать. Настаивать не стали, все понимали, что молодому человеку проблемы на дороге не нужны. В данном случае не важно выпьет гость или нет, должен соблюдаться закон гостеприимства, а он требует наличия горячительного на столе. Детей за столом вопреки ожиданиям оказалось не семеро, а девять ртов. Детвора вела себя настолько непринужденно и по-свойски, что разобраться кто из них, чей, невозможно. По соседству проживали родственники и вероятнее всего, излишек детей объяснялся этим фактом. Обед оказался не мудреным. На первое предложили наваристый гороховый суп с гренками, на второе - молодую отварную картошку с рыбой, десерт состоял из кружки домашнего кваса и вчерашнего пирожка с клубникой. Вадиму, который на ногах уже с глубокой ночи, еда очень понравилась, сытно, вкусно. Он от всей души поблагодарил хозяев за прием, и сославшись на занятость, поспешил к машине.
Ольга догнала его у калитки:
- Вадим, извините мою навязчивость. Вы сейчас едите в сторону Москвы?
- Да, в Аксеново, домой.
- Я очень прошу вас, возьмите меня с собой, - опережая расспросы мужчины, пояснила, - Понимаете, я свое дело сделала, привезла все заказы. Теперь мне нужно возвращаться назад, в Зареченск, завтра с утра на работу. Автобусы у нас редко ходят. Так что общественным транспортом добираться долго. Поверьте, вас не затрудню, высадите меня на трассе, где будет удобно. Главное, чтобы к Москве поближе, там транспорта больше ходит, быстрее доберусь.
- Садитесь, - скомандовал мужчина. Он был совсем не против Ольгиной компании, им, действительно, по пути.
Девушка весело прыгнула на уже знакомое переднее сидение. Ей сегодня несказанно везло. Отдохнувшая, машина довольно заурчала работающим двигателем и медленно направилась в обратный путь под многоголосый галдеж ребятни.
Чудесный день, чудесное настроение. Все случилось и получилось. Каждый из попутчиков выполнил свою работу и имел полное право на вознаграждение, этим самым вознаграждением они явились друг другу. Сама удача сопровождала их. Удивительно, но в тот момент, когда машина подъезжала к очередному светофору, загорался зеленый свет, не было необходимости даже сбрасывать скорость. Совсем незаметно подъехали к Аксеново. Вадим махнул рукой на несостоявшиеся планы и подчинился воле судьбы. Не каждый день нам встречаются замечательные люди, с которыми легко и просто. Ему захотелось продлить это радостное и так затянувшееся знакомство. Аксеново осталось позади, машина летела в Зареченск. Мужчина шутил без остановки. Еще никогда он не был таким раскрепощенным, искрометным рассказчиком. Откуда приходили на память анекдоты, смешные истории из собственной жизни и жизни друзей? Откуда взялся талант рассказчика? Он никогда не отличался веселостью нрава. Стеснялся рассказывать анекдоты потому, что считал себя несколько мрачным типом, не умеющим завести компанию. Рядом с Ольгой он изменился до неузнаваемости. Над шутками девушка смеялась искренне, от всей души.
В Зареченске Ольга, уже без всяких уговоров, показала дом, где квартировала. Машина съехала на обочину около указанного дома и остановилась. Пришло время прощаться.
- Спасибо вам Вадим. Вы так выручили меня и мою семью. Я не смею предложить вам угощение потому, что и без того слишком много времени отняла, - опустив голову и теребя пакет с сумками, пролепетала девушка.
- Ну, что вы, Оля, если бы мне не было приятно ваше общество, разве мотался по дорогам. Хорошая вы девушка. Честное слово, хорошая, - смутился мужчина.
- Всего вам самого доброго. Еще раз спасибо, - поблагодарила пассажирка, выходя из машины.
Вадим молча кивнул головой. Ольга подошла к штакетнику, за которым находилось ее прибежище, обернулась. И вдруг случилось совершенно неожиданное. Вадим не глуша мотор, выскочил из машины, быстрыми шагами направился к попутчице. Обнял ее, крепко прижал к груди голову:
- Завтра не смогу, а после завтра приеду. Часов в восемь вечера. Будешь ждать?
- Буду, очень буду, - прошептала Ольга.
Такими же быстрыми шагами мужчина вернулся. Мотор взревел, машина рванула с места.
Минут через сорок, Вадим выгонял из гаража свою родную двенашку и ставил на ее место иномарку хозяина. Поспать, понятно, уже не получалось. Отец ждал его на даче в надежде проехать на строительный рынок, купить пару мешков цемента. Договаривались, что сын вернется к обеду. Время шло, Вадим не появлялся. Близкие забеспокоились. Пробовали звонить – не доступен. Егор тоже заметно нервничал, бегал на «большую» дорогу смотреть отца. Даже соседский Юрка не сумел уговорить поиграть в войнушку на строящемся у них сарае. Вадим, понимая, как сильно проштрафился перед родными, решил искупить свою вину подарками. Заехал в магазин за новой удочкой для сына. Купил самую, самую лучшую. Если бы ни чувство вины, вряд ли разорился на столь дорогую игрушку. Для отца тоже приготовил сюрприз. Анатолий Федорович давно мечтал о бензопиле. Своих денег на хороший агрегат не хватало, а у сына просить не хотел. Решил потихоньку подкопить и купить достойную вещь. Теперь у сына нашелся повод реализовать мечту отца. Конечно, придется схитрить, сказать, что деньги удачно заработал сегодня, на самом деле залезть в загашник.
Когда сын появился на тропинке, ведущей к дому, Анатолий Федорович, демонстративно направился поливать помидоры в дальний угол участка, тем самым, показывая, что не имеет желания общаться с сыном. Егор последовал за дедом. Как только Вадим вынул из футляра шикарную раскладную удочку, глаза у мальчишки загорелись, и он мгновенно забыл все обиды.
- Давай, сынок, разберемся с удочкой позже. Мы сейчас с дедом съездим на рынок, купим с ним бензопилу и быстренько вернемся, - делился планами с сыном Вадим. Анатолий Федорович не проявлял интереса к словам сына.
- А где ты был, - вспомнил Егор о длительном отсутствии отца.
- В аэропорту попался очень выгодный пассажир. Попросил отвезти в Калужскую область, в Батманово. Пообещал хорошие деньги. Я подумал – зачем отказываться, отвезу, заработаю, купим бензопилу, - специально громко врал мужчина. После таких пояснений, Анатолий Федорович молчком выключил кран и направился в дом. Вадим облегченно вздохнул, он был уверен, отец пошел одеваться.
На рынок поехали втроем. Тамара Григорьевна пыталась уговорить мужчин подождать с поездкой, ведь Вадюша голодный, но сын выразил желание поскорее разобраться с делами и только потом придаваться всем прелестям дачной жизни. На строительном рынке долго подбирали, рассматривали и изучали предлагаемые бензопилы. Наконец, единогласно выбрали и купили необходимый инструмент, затем загрузили мешки с цементом и довольные отправились на дачу, где женщины накрывали стол к ужину. Ни Вадим, ни отец алкоголем не увлекались, сегодня покупка настолько пришлась по душе, что отец сам поставил на стол заветный графинчик с облепиховой настойкой. Вечером, укладываясь спать, Вадим вспомнил свою милую попутчицу, ее непростую жизненную историю, большую дружную семью. Девушка казалась ему пришелицей из другого мира, настолько отличались их жизни. «Надо же так тяжело живет. Деньги зарабатывает не для себя, для других. Помогает растить детей сестре и брату. Казалось бы, какое тебе дело до чужих проблем? Живи в свое удовольствие или исполняй собственные мечты, так нет, заботится о своих близких. Это не Лизка, не гребет под себя. Не озлобилась, наоборот, добрая, заботливая и какая то светлая, чистая. Такая не предаст». – рассуждал мужчина засыпая.
Два дня пролетели незаметно. Вадим крутился – вертелся, как белка в колесе. Не смотря на то, что шеф составил целый список заданий для своего доверенного лица, часть из них, самые срочные, старательный исполнитель выполнил. Целыми днями кого-то отвозил, кому-то привозил, что-то забирал. Все, удивительным образом, складывалось как нельзя лучше. Даже на подработке везло. Затраченные на бензопилу деньги, были возвращены в загашник. Теперь, когда его поминутно не отслеживали, появилась возможность бомбить попутно. Направляясь в определенное место, прихватывал с собой пассажира. Дома тоже наблюдались тишь и благодать. Лиза отдала на неделю Егора дедам. Счастливы все. Дедушка с бабушкой от присутствия внука вместе с ними на даче. Егор оттого, что там ему все дозволено. Постоянные заботы о близких сопровождали жизнь Вадима и это было для него нормальным. Вместе с тем пришло еще нечто такое, отчего он ощущал необъяснимую радость, прилив сил. Это нечто согревало его особым теплом, вызывало умиротворение, вселяло надежду на лучшее завтра. Ссора с Лизой продолжительное время выбивала из колеи, заставляла мучиться, страдать. Теперь вся эта боль словно покинула его, появилось желание двигаться вперед, к чему-то стремиться, что-то менять. Два дня мужчина ощущал приподнятое настроение, постоянное присутствие рядом Ольги. Он сам себе не мог объяснить существующий феномен – чем могла зацепить его, серьезного, добропорядочного мужчину, эта скромная, самая обыкновенная, внешне не красивая девушка.
Вадим приехал к Ольге вместо обещанных восьми часов, в половине девятого вечера. Аккуратно припарковался у калитки знакомого дома, встал так, чтобы не мешать входящим и выходящим со двора, движению транспорта по дороге. Мужчина не преследовал, далеко идущих планов. Его намерения были предельно просты. Девушка для него состояла из сплошных загадок. Она не походила ни на одну знакомую женского пола. С ней хотелось разговаривать обо всем и ни о чем, ей хотелось рассказывать о своих заботах, проблемах и в то же время от души посмеяться. Казалось, встретился человек, который понимал до самого дна его души. По дороге заехал в супермаркет, купил пирожные, коробку конфет и виноград. Вспомнилось первое посещение квартиры, где жила Лиза с матерью и отчимом. Точно так же как сейчас, он явился к девушке домой. Правда, тогда пришел с пустыми руками с одной стороны в силу недопонимания важности визита, а с другой – от полного безденежья. С того памятного посещения их короткий бурный роман перешел из стадии друг – подружка, в стадию жених – невеста. В последнее время Вадим часто спрашивал себя «любил ли на самом деле Лизу?» И к собственному изумлению понимал, что скорее нет, чем да. Подкупило ее понимание, участие в его жизни, веселость нрава, внешняя привлекательность. Только теперь, по истечении стольких лет, понял причину обоюдного притяжения. Их объединяло то положение, в котором каждый из них находился в тот момент времени.
Вадим после армии вернулся в семью, где законы жизни уже прописаны и соблюдались неукоснительно. За два года службы сына, ситуация стабилизировалась. Родители требовали от него полного повиновения, следования той дорогой, которую ему начертали. Никому не было дела до планов и пониманий самого Вадима. Такое положение вещей абсолютно не устраивало молодого человека. Хотелось бежать из дома хоть куда-нибудь, лишь бы жить собственной жизнью. Самому решать, что такое хорошо и что такое плохо. Лиза в это время тоже испытывала огромную потребность жить самостоятельно. Она не ощущала внимания и заботы матери. Мать много лет устраивала, исключительно, собственную судьбу. Время от времени мужчины рядом с ней менялись, один папа, замещал другого. Девочка жила никому не нужная. Недолюбленный ребенок тянулся к бабушке, но никакая бабушка не в состоянии заменить родную мать. Когда бабушка умерла, девочка почувствовала себя совсем одинокой. Вот и встретились два одиночества в нужное время в нужном месте. Они потянулись друг к другу с желанием быть любимыми и понимаемыми, но сами не любили.
Перед тем как выйти из машины, Вадим прикинул, стоит ли брать сразу угощенье. Все же он впервые встречается с Ольгой, быть может она не одна. Не хотелось попадать в скользкую ситуацию. Решил сначала разведать обстановку. Мужчина открыл калитку и по дорожке прошел к дому. Прямо перед собой увидел крыльцо, прежде чем подняться и постучаться в дверь, огляделся. Слева, с торца увидел еще одно крыльцо, но уже гораздо меньше, чем первоначальное. Это скорее выглядело, как хозяйственный вход в подсобные помещения. Гость, было, растерялся, вспомнились слова Ольги о том, что старики поселили ее в комнату с отдельным входом. Пока мужчина мялся в нерешительности около дома, дверь на крыльце слева, распахнулась и на пороге появилась Ольга. В лучах заходящего солнца, с распущенными волосами и халатике василькового цвета, она выглядела сказочной красавицей. Вадим поспешил навстречу. Само собой получилось, что они обнялись. Этот вполне объяснимый, естественный, дружеский порыв одновременно смутил обоих. Они не были достаточно близки для того, чтобы вот так, запросто, проявлять расположение друг к другу. Поэтому в следующее мгновение, они как бы понимая свою оплошность и нелепость порыва, резко, не сговариваясь, отстранились друг от друга. Ольга, скорее от неловкости положения, суетясь, достала из кармана халатика резинку, собрав волосы в пучок, затянула их на затылке.
- Ты извини, я опоздал. Как назло, перед поворотом на вашу улицу, пробка с километр. Зашел в магазин, а там тоже очередь. Вообщем, сплошная невезуха, - оправдывался гость.
- У нас на этом повороте всегда пробка в будний день. Ты ведь был здесь в выходной. Так откуда тебе знать о наших сложностях. Ну а в магазине очередь, сам понимаешь, час пик, люди с работы домой через магазины ходят, - пояснила девушка очевидную картину.
- Пойдем, я тебя сначала познакомлю с замечательными людьми – Петром Николаевичем и Ниной Егоровной, - потянула девушка Вадима к тому самому крыльцу, куда направился молодой человек изначально.
- Мне кажется, это не совсем удобно, - замялся мужчина, - Кто я им? Совершенно посторонний человек. Да и потом, я же к тебе приехал. Зачем мне знать, кто еще в этом доме живет?
- Нет, так не красиво. Ты же приехал не только ко мне, но и в их дом. Они хозяева здесь. Не хорошо, когда человек вошел в чужой дом, а хозяевам не представился, - настаивала Ольга на своем предложении, - Ты не бойся. Сейчас увидишь, какие они хорошие, гостеприимные люди.
- Я не боюсь. Просто не понимаю, зачем все е это нужно, - отговаривался гость.
- Подожди. У меня в машине гостинцы. Так, мелочи, - Вадим пошел к машине и достал заранее припасенный пакет.
Переступив порог дома, мужчина попал в просторную прихожую, где под присмотром Ольги, тщательно вытер ноги. Затем они прошли по довольно узкому коридору и оказались перед открытыми дверями комнаты. Комната размерами не большая, но ее освещали целых два окна. Причем, выходили они на запад, и поскольку солнце уже садилось, то картина наблюдалась необыкновенная – казалось, все уголки этой сказочной комнаты залиты прощальным, яркими солнечными лучами. Свет ударил в глаза и на несколько секунд, ослепил гостя. От неожиданности мужчина остолбенел. Ольга весело рассмеялась и подтолкнула его в дверной проем. Заняв удобную позицию, Вадим огляделся. Обстановка не хитрая, даже можно сказать, стандартная для жилья наших соотечественников семидесятых – восьмидесятых годов двадцатого века. Стенка, состоящая из трех секций, набор мягкой мебели, обитый скромненькой тканью, что-то вроде зеленых, кленовых листьев на сером фоне, в который входят два кресла, диван и журнальный столик. Напротив кресел тумбочка с телевизором и в углу торшер с зеленым абажуром. Словом, комплектация гостиной, как у всех стариков.
Навстречу молодым из кресла, что стояло ближе к окну, поднялся пожилой, седоволосый мужчина. На вид ему было лет семьдесят пять – семьдесят семь. Не смотря на домашнюю, непринужденную обстановку, мужчина одет в отглаженные брюки и рубашку с коротким рукавом «на выпуск». Высокого, сухощавого телосложения, в нем еще чувствовалась былая сила. Стройная, подтянутая фигура, открытая улыбка, приятные манеры, располагали к общению с ним. От ослепившего, солнечного света, гость замешкался. Петр Николаевич протянул руку первым.
- Здравствуйте, так понимаю, Вадим? А я Петр Николаевич – хозяин сей обители.
Вадим сунул пакет в руки, растерявшейся Ольге, и в ответ отрекомендовался:
- Очень приятно. Я, действительно Вадим.
- Проходите, садитесь, где удобнее, где больше нравится, - несколько засуетился хозяин, - Сейчас позову жену. Вы уж извините нас, стариков, ей тоже хочется с вами познакомиться. Я буквально на минуту отойду, сыпал оправданиями мужчина, выходя из комнаты.
Вадим опустился на рядом стоящий диван. Ольга пристроилась около него. Не сказать, что молодой мужчина отличался застенчивостью, но в данной ситуации ощущал себя довольно неловко. Чтобы поддержать гостя, девушка накрыла его руку своей и ободряюще улыбаясь, осторожно погладила, давая понять, что мол, все будет хорошо, ведь она рядом и не позволит его обижать. Он понимающе улыбнулся в ответ. Они понимали друг друга без слов.
Между тем в комнату вошел Петр Николаевич, он учтиво посторонился, и из-за его спины появилась сухонькая, невысокая старушка. В ней не сложно было угадать жену хозяина дома. Удивительно, внешне они очень похожи друг на друга. Она тоже выглядела безукоризненно опрятной и ухоженной. Не в том смысле, который сейчас вкладывают в понимание «ухоженная» - наманикюренные ногти, слой косметики на лице и дорогие, брендовые вещи. На ней одеты светленькая, отглаженная кофточка и синяя юбка, скрывающая ноги до самых щиколоток. Волосы покрыты косыночкой веселенькой, желтенькой расцветки. Мягкие, приятные черты лица с множеством милых, мелких морщинок. Она сама и весь ее внешний вид, говорили о скромном достатке, но в то же время о постоянном, тщательном уходе за собой и своей одеждой. Вадим с Ольгой поднялись с дивана, приветствуя хозяйку дома.
- Здравствуйте, Нина Егоровна, меня зовут Вадим, - по-военному отчеканил гость.
- Добрый вечер, Вадим, очень-очень приятно с вами познакомиться. Знаете ли, в наше время подобные вам люди большая редкость. Теперь мало от кого можно ожидать помощи. Чаще всего это близкие или родные, но вы, совершенно посторонний человек, так бескорыстно и активно помогли нашей Оленьке, - мягкий, напевный тембр голоса пожилой женщины, как нельзя к стати дополнил ее образ.
Нина Егоровна жестом пригласила сесть и сама уютно устроилась в кресле рядом с диваном.
- Мы с Петром Николаевичем накануне намеревались вместе с Олюшкой съездить в Батманово. Помочь ей довести продукты и вещи. Да, вот ведь незадача, с вечера у меня давление поднялось. Таблеток наглоталась. Думала к утру пройдет. А утром, представьте себе, Вадим, такая слабость случилась, что голову еле-еле от подушки подняла. Сил хватило только до остановки доплестись, чтобы за вещами приглядеть, пока муж с Оленькой за второй сумкой сходят. Петр Николаевич побоялся меня одну дома оставлять. Мы же уговаривали ее поездку отложить. Нет, уперлась – там ребятишки ждут. Так и отправилась одна с непомерной поклажей. Хорошо вы встретились, помогли упрямице. Опять же пораньше назад привезли, переживания наши прекратили. Дай Бог здоровья вам и вашим родным.
- Нина Егоровна, хватит соловья баснями кормить. Давай уже стол будем накрывать. Гость в доме. За чаем и поговорим, - осадил жену хозяин.
- Конечно, конечно, - поднялась женщина.
- Нина Егоровна, - остановила пожилую женщину девушка, - мы с Вадимом о встрече договорились заранее. Я его сегодня ждала, готовилась. Давайте лучше все вместе пойдем ко мне там и посидим, чаю выпьем, поговорим.
Хозяева не ожидали такого поворота событий, растерялись.
- Ну что же, действительно, гость твой, тебе и принимать, - подхватил пожилой мужчина, - Пойдем к тебе в гости. Нам, старикам, тоже хочется с молодыми посидеть.
Супруги переглянулись и чтобы не обижать Ольгу, вся компания направилась в ее апартаменты, на другую сторону дома.
Часть дома, где жила девушка, состояла из двух помещений. Первое представляло собой нечто среднее между кухней и прихожей, довольно приличных размеров и большим окном, выходящим во двор. Справа от входной двери стоял огромный древний шифоньер с четырьмя узкими дверками, затейливыми ручками и зеркалом, размерами с форточку в хрущевке. Изготовили сей «динозавр» из толстой фанеры и покрасили в светло-коричневый матовый цвет. Складывалось впечатление, что на самом деле, этот шифоньер умело собрали, как минимум из двух однотипных шкафов. Не смотря на свои внушительные размеры, он никому не мешал. У противоположной стены, слева, располагался закрытый дверцами, хозяйственный или, как теперь называют, рабочий стол, над которым висел самодельный шкаф-полка для посуды. За ним следовала тоже самодельная мойка. В самом углу размещалась небольшая газовая плита. Отдельно от этого ансамбля, впритык к единственному окну, стоял квадратный чайный столик.
Из кухни-прихожей дверь в небольшую чистенькую комнату. При даже самом поверхностном взгляде становится понятно, что проживает здесь не просто особа женского пола, а прекрасная хозяйка. Раскладной диван накрыт недорогим пледом, который расцветкой необыкновенно умело, подобран к тяжелым, плотным шторам на окне. Двух полочный книжный шкаф с откидывающейся крышкой секретера заполнен книгами. Предпочтение отдано легким романам, встречаются, правда, детективы исключительно, Агаты Кристи, что говорит о романтической, мечтательной натуре квартирантки. Вдоль стены сервант, заставленный рамочками с фотографиями и всякого рода безделушками и детскими поделками. В одном углу – старенький трельяж, в другом – небольшой телевизор. Вот, собственно и вся обстановка комнаты. Однако, самой главной достопримечательностью, является наличие в комнате большого количества многолетних цветов. Горшки с цветами располагаются, буквально везде. Они стоят на подоконнике, тумбочке трельяжа, на серванте и секретере, на табуретках и просто на полу. Переступая порог комнаты, гость словно попадает в сказочный сад.
Шумно войдя на жилплощадь Ольги, все сразу поняли, что девушка, действительно, ждала Вадима и готовилась к его приезду. Чайный столик, она, каким то немыслимым способом, перенесла в комнату, установила по середине и накрыла новой красивой скатертью. О том, что кроме молодого мужчины гостями должны были стать пожилые супруги, говорила сервировка стола. Стол был накрыт на четыре персоны и заставлен разными вкусностями.
Петр Николаевич предложил винца, так сказать, за знакомство, но Вадим, сославшись на необходимость возвращения домой за рулем, от приема спиртного наотрез отказался. Женщины поддержали молодого мужчину, хозяин настаивать не стал. Застолье обошлось исключительно чаем. Молодежь держалась скромно, на себе внимание не концентрировала. С нескрываемым удовольствием слушали интересные и смешные, в большинстве своем, истории из жизни пожилых супругов и их давно выросших, разлетевшихся, дочерей.
По своей натуре открытые и общительные, Петр Николаевич и Нина Егоровна, в силу профессиональной необходимости, много переезжали с места на место, однако везде находили таких же, как сами добрых и порядочных друзей. Особенно увлеченно рассказывали о школьных годах своих девочек. За разговорами время пролетело быстро. Не успели оглянуться – на улице уже темно. Все вместе пошли Вадима провожать к машине. Прощались долго и тепло. Когда машина отъехала, Нина Егоровна обняла за плечи Ольгу:
- Ну, вот, Олюшка, и к тебе счастье пришло. Все боялась, что на тебя ни один мужчина не посмотрит. Вон какого хорошего парня приглядела.
- Она то приглядела, - вставил Петр Николаевич, - да, он то еще неизвестно, приглядел ли ее.
- Зачем ты так, старый, - обиделась жена, - Я за ним весь вечер наблюдала. Какое слово скажет или шутку, сразу на нее смотрит. Проверяет, как она отреагировала, понравилось ли ей.
- Скажите лучше, мои дорогие понравился вам Вадим? – задала вопрос Ольга.
- Не знаю, кому как, а мне понравился. Хороший парень, сразу видно, не балаболка, серьезный, обстоятельный, к старикам уважительный, - охарактеризовал гостя пожилой мужчина.
- Мне тоже понравился. Симпатичный такой, добрый, воспитанный. Хорошо бы с родителями познакомиться, - поддержала жена.
- Не все сразу. Человек только намерения проявил, а вы уж к нему в дом готовы сунуться. Придет время, и с родителями познакомимся, и за свадебный стол сядем.
- О свадьбе еще рано думать, - вздохнула Ольга, - Да и будет ли она, эта свадьба?
- Знаешь, что, девонька, ты это брось. Зачем бы ему к тебе являться, если не расположен к серьезным отношениям? Зачем о человеке плохо думать? Он ведь повода не давал. Все, наговорились. Пошли спать, - подвел итоги необычного вечера Петр Николаевич.
Вадим возвращался в Аксеново по опустевшей дороге. Время уже около одиннадцати вечера. Завтра опять придется врать родным о причине своего отсутствия дома. Ему было даже страшно представить реакцию отца на сегодняшний сыновний поступок. Если бы стало известно о том, что молодой мужчина оказывает знаки внимания незамужней девушке, причем, находясь в законном браке и имея ребенка, то устроил такой разнос, который, наверняка как минимум закончился мордобоем. Отец родом из того светлого прошлого, когда бизнес назывался фарцовкой, измены – предательством, гражданский брак – сожительством. Анатолий Федорович черное называл черным, белое – белым и никто на свете не мог заставить его изменить свое мнение.
Размышления о собственной подотчетности перед родителями, в настоящее время и в силу сложившихся обстоятельств, раздражали мужчину. «В самом деле, - гонял мысли в голове Вадим, - я абсолютно взрослый, женатый мужчина, муж, отец и все еще вынужден хитрить, выкручиваться. Только потому, что хочу провести время с понравившейся мне девушкой. Без каких- либо задних и передних мыслей. Впрочем, зачем себе то врать? Не присоединись к нам старики, трудно сказать, чем закончился бы этот, на первый взгляд, безобидный вечер. Скорее всего, в ход пошла бутылка шампанского, что уже два дня ждет своего часа в багажнике. Удивительная штука жизнь! На сегодняшний день ситуация сложилась так, как восемь лет назад. В том, далеком прошлом, кинулся жениться не от хорошей жизни – лишь бы поскорее от родителей отвязаться, лишь бы самостоятельной жизнью зажить, без диктаторства, без отчетов. Теперь получается, по большому счету, от чего ушел, к тому же и вернулся. Из семьи ушел, к родителям прибился и опять молодая особа к себе влечет. Жизнь, что называется, сделала виток по спирали длинной в восемь лет и вернулась на круги своя. Вот и спорь после этого с учеными».
Постепенно раздумья обратились к Ольге. «Может быть это мой настоящий, реальный шанс изменить свою жизнь. Где-то читал, что ничего просто так не случается, по жизни нам встречаются люди, которые необходимы. Причем, встречаются не раньше, не позже, а именно тогда, когда приходит их время. Другой разговор, готовы ли мы их принять в своей жизни. Похоже, я готов принять Ольгу. Никто меня не подгоняет к принятию какого-либо решения. Познакомимся, друг с другом поближе, узнаем, друг друга получше. Хотя и так видно, без лупы и микроскопа, что девчонка – золото. Это раньше не понимал, с которыми трепаться можно, а на которых жениться. Как дурак, купился на Лизкину бедовость. Вместо того, чтобы над ее человеческими качествами задуматься, веселому нраву обрадовался. Ольга совсем другая. Эта всем женам, жена будет. А что до меня, так за одного битого, двух не битых дают».
Занятый собственными рассуждениями, незаметно въехал на стоянку. Аккуратно припарковался. Настроение прекрасное. Вечер теплый, замечательный. Учтиво раскланялся с охранником, дал закурить, закурил сам. Медленно, не спеша, растягивая удовольствие от положительных эмоций, направился к дому родителей. Впечатления от встречи не оставляли мужчину. Ему понравилось все, хотя никак не рассчитывал на близкое знакомство со стариками. «Хорошие люди, добрые, порядочные. То, что Ольга живет у них, даже лучше, чем обитала бы в общежитии или на съемной квартире. Они плохому не научат, позаботятся, присмотрят, когда нужно подскажут». Дверь открыл потихоньку своим ключом, прокрался в комнату, чтобы не разбудить Инку, и шмыгнул под одеяло. Перед тем, как окончательно угомониться, отправил Ольге СМС «Спокойной ночи. Буду после завтра в 20-00. Целую». Ответ на свое послание получил утром «Очень, очень жду встречи».
Дальше события развивались как в сказке. Только в сказке после встречи, главных героев ждали испытания, проблемы, препятствия к их совместному счастью, а в данном случае все случилось совсем наоборот. Встретились Он и Она, завязался не то, чтобы бурный роман, скорее как-то сразу сложились счастливые, почти семейные, отношения. Так бывает очень редко, когда оба одновременно понимают – мое, чувствуют этого человека каждой клеточкой своего существа. Каждая пара по-своему реагирует на подобную встречу и по-своему строит свою совместную жизнь. Одни наслаждаются душевным и семейным покоем, другие не устают разговаривать, обсуждать, делиться друг с другом мнениями, впечатлениями, мыслями. Второй образ отношений сопровождал встречи Вадима и Ольги. Впрочем, видеться ежедневно, не получалось. Из Италии постоянно названивали то Степан Андреевич, то его жена Людмила Павловна. Не забывали водителя любовница шефа Вера и теща, мать Людмилы Павловны. Задания, просьбы и наказы сыпались как из рога изобилия. Складывалось впечатление - распорядители не спали по ночам, придумывая очередное задание. Каждый из них, вероятно, считал, что Вадим страдает от безделья, и стремился оправдать его зарплату. Отсутствие шефа на работе и его семьи дома скорее не уменьшило, а увеличило объем работы подчиненному.
Необходимость отдавать долги за ремонт квартиры, содержать свою семью, помогать родителям и участвовать в жизни возлюбленной, все это заставляло мужчину активно зарабатывать деньги. Поэтому он старался подработать при любой возможности и днем и вечером, до глубокой ночи. Ольга тоже много работала. Ее отношения с Вадимом, не должны были сказаться на достатке семьи. Она прекрасно понимала собственную значимость в жизни родных людей. Встречались через два дня по будням и в один из выходных. Вадим старался разнообразить их встречи. Они ездили купаться и загорать с шашлыками и лимонадом, на рыбалку с ночевкой, ухой и брусничной настоичкой, ходили в кафе, кино, развлекались в парке. Одновременно, не забывали про обязательства Ольги перед семьей. Вадим дважды возил девушку в Батманово, где их принимали с огромной радостью и теплотой.
От свидания к свиданию мужчина понимал, что девушка становится ему все ближе и дороже. Всякий раз она раскрывалась с какой-то новой, до сегодняшнего дня, незнакомой стороны. В ней одновременно сочетались житейская мудрость взрослой, наделенной опытом, женщины и наивная непосредственность подростка. Ему нравилось, с какой радостью и открытостью встречает девушка. Как трепетно и нежно заботится о нем. Как незлобно подшучивает над собой, причем никогда не позволяет подобного в адрес гостя. Ему приятны ее честные и чистые намерения. Словом, он встретил с одной стороны, свою половинку, с другой стороны, инопланетянку. Каждая встреча – радость, вдохновение, заряд позитива на два дня. Мужчина понимал, что искренне влюбился. Ольга устраивала его во всех проявлениях совместной; супружеской жизни. Даже интимная близость с этой молодой женщиной случилась как само собой разумеющееся. Нет не в том понимании, как обыденный, сопровождающий близкие отношения между мужчиной и женщиной, секс. Это та страсть, та эйфория, которая напрочь сносит крышу от желания быть, как можно ближе друг к другу, слиться в единое целое. У Вадима не возникало никаких сомнений, что они обязательно скоро будут вместе навсегда. Впервые в жизни ощутил себя любимым и желанным, оттого счастливым. Любил он и любили его. Что может быть важнее?
Ольга принимала возлюбленного таким, какой он есть. Конечно, ее трогали подарки, которые дарил мужчина, знаки внимания, забота, но главное – он сам. Она считала, что деньги делают жизнь комфортней, удобней, красивее, но никак не счастливее. Она любила всем сердцем близкого, дорогого мужчину. Девушка никому не рассказывала о возлюбленном, боялась сглазить внезапно свалившееся счастье. Она не понимала тех женщин, которые публично обсуждают личную жизнь или взаимоотношения с мужчиной. Зачем демонстрировать то, что предназначено только для двоих. Не могла согласиться с теми женами, которые пересказывали знакомым свои ссоры с мужьями. Семья должна быть тайной для всех. Не смотря на свои убеждения, спрятать радость от общения с Вадимом за маской спокойствия и безразличия, не могла. Казалось, не только заметно преобразившееся лицо девушки, вся она светилась от счастья. Окружающие замечали столь разительные перемены, догадывались, с чем это связано и пытались разговорить «партизанку», девушка отшучивалась, смеялась, на том «разведка» и заканчивалась. Ольга с головой окунулась в ранее незнакомые отношения. Она жила, дышала любимым Вадиком, и конечно ждала откровенного разговора об их совместном будущем.
Вадим вел себя куда осмотрительней. В присутствии родителей и сестры выглядел бесконечно уставшим, замотанным человеком. Все общение с близкими, сводилось к обсуждению поведения и здоровья сына, покупке продуктов или каких-либо хозяйственных мелочей. Уставший за день работяга, одолеваемый единственным желанием выспаться, под понимающим взглядом близких, отбывал почивать. В общении со Степаном Андреевичем не было необходимости придерживаться столь строгих рамок конспирации. По приезду шеф сразу обратил внимание на перемены, произошедшие в поведении водителя. Обычно, Вадим, сосредоточившись на дороге, ничего вокруг не замечал. Никогда не оговаривался, не обсуждал очередное задание, но и восторгов не выражал. На конфликтных водителей, то есть на тех, что создавали в пути опасные ситуации, бурчал, костеря их соленым словцом. Теперь, хорошее настроение не покидало молодого мужчину. За рулем не прочь был поболтать. Указания выполнял словно играя, с улыбкой. Да, и те, кто раньше раздражал, уже не трогали. Больше того, пропускал спешащих, уступал нахалам, смеялся над хамами. В давно знакомом Вадиме вдруг поселился совсем другой человек.
Отношения любящей пары до глубины души радовали самых близких людей. Мать и отец Ольги, видя, как мужчина относится к их дочери, успокоились за ее будущее. Татьяна, сама хлебнувшая забот и лишений с мужем-алкашом, искренне радовалась за сестру, желая заслуженного счастья. Петр Николаевич с Ниной Егоровной, на чьих глазах развивались отношения, старались не докучать вниманием и участием. Они видели с каким нетерпением Олюшка дожидается своего Вадика, как он торопится, паркуя во дворе машину. По доброте душевной время от времени намекали будущему зятю на свадьбу.
Вадим, в свою очередь, понимал двойственность положения. Осознавал, что ситуацию необходимо разрешить, причем, единственно правильным образом - разводом с Лизой и женитьбой на Ольге. Одно сказать, другое сделать. Мужчина даже не представлял, как осуществить задуманное. Вспыльчивая, неуравновешенная Лиза могла наломать таких дров, что в страшном сне не привидится. Из-за одной пощечины она закопала мужа в дерьмо, выставила мазохистом и деспотом. За какой можай загонит, когда узнает о разводе? При этой мысли он покрывался холодным потом. Место будет мало не только ему, но и его родителям. Впрочем, с родителями совсем другая песня. Если отец не четвертует, то легко отделался. Мать гипертоник, давление наверняка зашкалит. Егора никогда не бросит. Будет с ним встречаться, заботиться о нем, возить в Зареченск. Кашу нужно расхлебывать. Решил встретиться с другом Лехой и все обсудить.
Друзья не виделись дольше двух месяцев. Правда, постоянно созванивались, скорее для того, чтобы звонком подтвердить желание в любое время оказать друг другу помощь и участие, чем покопаться в душе или обменяться информацией о личной жизни. Леха из тех людей, которые умеют ценить дружбу и дружат, как говорится, до конца. Никакие наговоры, обсуждения и тем более сплетни, не способны разрушить его сложившееся суждение о близком человеке. Не смотря на то, что Светлана неоднократно пыталась донести до мужа известные пересуды знакомых относительно семейной жизни Вадима и Лизы, обвиняя мужчину в непорядочности, Алексей твердо пресекал всяческие поползновения опорочить друга. Сам Вадим избегал разговоров о конфликте в семье, общался на любую тему, кроме личной жизни. Леха, со своей стороны, тоже не делал попыток проникнуть в душу друга. Он считал, что желание обсудить столь деликатную и непростую тему должно исходить от Вадима. Если тот молчит, то значит либо не готов к разговору, либо считает недопустимым посвящение в личные отношения стороннего человека. Когда Вадим позвонил с предложением встретиться, Алексей почувствовал – время пришло. Признаться, смущало только одно – голос был тревожно-радостным. У мужчины в семье произошел крупный скандал, который поставил сами супружеские отношения на грань развода, а он неизвестно чему радуется. Казалось по идее, он должен мучиться, страдать, но никак не веселиться. Договорились, что Вадим приедет в Гальцево в субботу, ближе к обеду. Жена с дочкой отправятся в зоопарк, и мужчинам никто не помешает обстоятельно обсудить дела.
Утром в субботу Алексей проводил Светлану с Дашей на заранее спланированное мероприятие. Сам, сославшись на срочную занятость, остался дома в ожидании друга. Вадим сумел приехать только к трем часам дня. Разговор предстоял серьезный и вести его «на сухую», несколько неприятно и обременительно. Поэтому гость явился с целой батареей пива и пакетом мороженых креветок. Чтобы не бегать из комнаты в кухню на перекуры, решили сесть сразу в кухне. Светлана не выносила сигаретного дыма, выгоняла мужа для перекуров в лоджию или на лестничную площадку. Ее отсутствие, открытое окно и закрытая кухонная дверь, давали возможность пренебречь запретом. После обязательных дежурных фраз Вадим перешел к обсуждению темы, ради которой и был затеян сегодняшний сыр-бор.
- Понимаешь, мне нужна твоя помощь. Нет, не в плане услуги или денег. В плане совета. Хочу рассказать о событиях, произошедших со мной и касающихся семьи и родных, - начал издалека гость.
- Однако, долго же ты зрел. Я понимаю, что имеешь в виду. Давай, рассказывай свою версию событий, - подхватил хозяин, имея в виду ссору с Лизой.
- Знаешь, все так непросто, - сомневался Вадим.
- Да ладно. Все как раз наоборот просто. От тебя требуется единственное усилие – сделать шаг навстречу жене первым. Я понимаю, воспринимаешь себя стороной пострадавшей, и это правильно. Играет гордость, чувство собственного достоинства. И это понимаю. Но, бабы так устроены, они всегда чувствуют себя правыми. Может сделать вид, что согласна с тобой, а там, внутри, все рано считает свое решение единственно верным. Ну и как? Ругаться из-за этого каждый день? Тогда зачем семью создавать, детей рожать? Сиди себе в одиночестве – пуп земли и любуйся собой. Может быть лучше не опускаться до склок. Мужик, он и есть мужик, когда умеет себя одолеть. Пусть они думают, что за ними победа, а мы то знаем на самом деле за кем. Сколько времени вы уже с Лизкой в контрах?
- Почти три месяца. Но я не об этом хотел поговорить. Вернее, и об этом тоже. Главное совсем другое.
- Ничего не пойму. Разве ты приехал не об отношениях с женой поговорить, не о семье? – опешил друг.
- Говорю же, и о семье тоже. Видишь, не могу внятно рассказать, а ты еще со своими вопросами. Не перебивай меня, не сбивай с толку, - нервничал Вадим.
- Ну, хорошо, хорошо. Заткнулся и внимательно слушаю.
- Короче, о том, что произошло у меня в семье ты, конечно, знаешь. Судя по советам, знаешь в цветах и красках.
Леха молча утвердительно кивнул лохматой головой. Шумно сделал большой глоток пива, словно поддерживая друга в его исповеди.
- Вот опять не о том, - не мог подобрать нужные слова гость.
- Не переживай, говори как есть, - успокаивал хозяин дома.
- Вообщем, некоторое время назад, когда мы с Лизкой уже разбежались, отвозил шефа и его семью в аэропорт Домодедово. Возвращаюсь домой. Дело случилось ранним утром. На остановке, что напротив Зареченска, стоит молодая девушка с огромными баулами. Пожалел, остановился. Отвез девчонку сначала в Батманово, потом назад, в Зареченск. Познакомились, зовут Ольга. Понравилась, такая необычная. Понимаешь, Леха, у девчонки жизнь непростая, можно сказать, тяжелая. Учиться не может потому, что деньги зарабатывать надо, большую семью содержать. Пластается на двух работах, а душой не озлобилась, не озверела. В разговорах веселая, радостная. Ни о ком слова плохого не скажет. Все у нее хорошие. Сама добрая, заботливая. Такая чистая, искренняя. Даже где-то наивная. Всем верит. Полная противоположность Лизке. Короче, думал, просто понравилась, а теперь точно знаю, влюбился, - Вадим поставил на стол бутылку пива и нервно закурил. Изумленный откровениями друга, Алексей тоже потянулся за сигаретой.
- Так, так. Чего замолчал, рассказывай дальше о своих любовных похождениях, ловелас, - щелкнул зажигалкой друг.
- В том и все дело, что не похождения это, не интрижка, не романчик случайный. Услышь меня, Леха. Я полюбил как никогда, никого не любил в жизни, - психанул мужчина.
- Может быть, ты на этой Ольге и жениться надумал? – в замешательстве спросил Леха.
- Представь себе, надумал, - съязвил, огорченный непониманием, Вадим.
- Да ты сдурел что ли? У тебя ведь жена и сын. С ними то как?
- Если бы знал как, то к тебе за советом не приперся. Сам не знаю как. Только одно понимаю – с Лизой больше жить не могу и не буду. Егорку, понятно, не брошу, буду воспитывать, помогать материально. Дети ни в чем не виноваты.
- Вот те нате. Молодец. Здорово рассудил. Он, видите ли, влюбился в другую женщину, а вы как хотите. У меня другая судьба, другая семья и до вас мне дела нет. Им то теперь что делать? Как жить дальше? – недоумевал Алексей.
- Ты предлагаешь жить с нелюбимой женщиной, в постылом доме, где давно нет даже намеков на тепло домашнего очага. Наступить себе на горло. Ради чего? Кому от этой лжи будет лучше? – гость кипятился.
Трудно было понять на кого, действительно, злился Вадим. То ли на себя за то, что сам создал безвыходную ситуацию и без крови ее не разрешить. Или на друга, который отказывается его понимать и занимается только обвинениями, вместо сочувствия и участия.
- Понимаешь, Леха, даже если я оставлю Ольгу и вернусь к Лизе, жизнь с ней уже никогда не будет прежней. Я слишком многое осознал и понял. Теперь я знаю, что такое любить по-настоящему и быть любимым.
- Остынь. Слышу только «я», «мне», можно подумать – центр вселенной. Есть ты и твои интересы. Больше никого и ничего не существует. Где же такие понятия, как ответственность, долг, в конце концов, самая элементарная порядочность?
- Умом все понимаю, что предатель, подлец, негодяй, но ничего с собой сделать не могу. Да, и разве эти, пусть даже самые гнусные характеристики, меняют сущности вопроса? Без Ольги жизнь теряет всякий смысл. Быть может это один – единственный счастливый шанс во всей моей жизни. Уйдет, и уже никогда не вернешь.
- Сдается мне она тоже не лучше тебя, раз в чужую семью лезет, - предположил друг.
- Она не догадывается, что у меня есть жена и ребенок, - оправдал возлюбленную мужчина.
- Поздравляю. Для тебя, как раз, сей факт может обернуться ой каким боком. Рано или поздно Ольга все равно узнает о том, что в то время, когда вы встречались и строили планы на оставшуюся жизнь, ты был женат и изменял с ней законной жене. Если она, действительно порядочная девушка, то непременно составит о тебе совсем не лестное мнение. Так, что еще неизвестно как закончатся ваши отношения.
- Ничего, она девушка с пониманием, простит. Я сообщу ей обо всем, когда разойдусь с Лизкой, стану совершенно свободным мужчиной. Нет смысла после драки кулаками махать. Она меня любит, это главное, - заверил друга Вадим.
- А как же родители? Они любят Егора. Разве позволят тебе оставить семью? – засомневался Алексей.
- Я над этим тоже много думал. Конечно, скандал случится великий, и проклятий в свой адрес услышу множество, но опять же, время лечит. Отлучат от дома на какое то время, потом свыкнутся. Узнают Ольгу, еще радоваться будут замечательной, уважительной невестке. А мы с ней ребятишек родим. Куда денутся.
Все вроде в планах друга понятно Алексею. И любовь новая и желание быть счастливым. Только не мог он смириться с тем, какой ценой пытается человек заполучить счастье. Лиза, конечно, не ангел во плоти, но и демона из нее лепить не правильно. Восемь лет жили-были, случился скандал, пусть даже, на уровне вселенской катастрофы, но ведь люди должны оставаться людьми. Сядьте, поговорите, обсудите и только потом решайте, как быть и с чем жить. Нельзя, вот так, за спиной у близкого человека устраивать свою жизнь.
- Нет, Вадька, ты поступаешь неправильно. Лизку тоже надо понять, - выразил вслух свои сомнения хозяин.
- Это не ее, а меня надо понять. Так случилось – я впервые по-настоящему полюбил. С себя вины перед женой не снимаю. Только взгляни на ситуацию еще с одной стороны. Лизка столько лет устраивала мне бесконечные истерики. Все не так, денег всегда мало. Чаша терпения переполнилась, и я не сдержался, залепил ей. Сколько еще нужно мучиться, чтобы, наконец, заслужить для себя элементарный покой и человеческие отношения? Я ведь Ольгу не вчера встретил. После ссоры еще надеялся и ждал, что Лизка поймет свою вину, одумается, позовет. Дождался только помоев в свой адрес. Больше не хочу.
Алексей словно не слышал гостя. Уж очень ему хотелось остановить Вадима от неверного шага и разрешить ситуацию миром. Лиза об его отношениях ничего не знает и не узнает.
- Может быть лучше не горячиться. Сделай к примирению первый шаг сам. Я уверен, Лизе этот конфликт тоже не просто достался. Она, наверняка, о многом подумала, взвесила, решила. Просто поговори с ней, скажи, что в случае, если она не примет твоих условий на дальнейшую совместную жизнь, то ты с ней разойдешься. Сначала скажи, чего хочешь, а потом решай, как быть. Не дура же она законченная, наверняка захочет семью сохранить. Да и потом, ругаетесь уже не в первый раз.
- В том и беда – ругаемся постоянно и от мысли, что так жизнь проживу, становится страшно.
- И все же, прошу, не спеши, - убеждал миролюбивый Леха.
- Тогда получается, я обманываю в настоящее время обеих женщин. Лизу, поскольку фактически сожительствую постоянно с любовницей. От Ольги скрываю, что имею законную жену и сына. Нет, дольше так продолжаться не может, - подвел итог горе-любовник.
- Если ты все сам решил, то зачем у меня совета спрашиваешь?
- Решить то решил. Хочу, чтобы ты помог обмозговать, как лучше и правильнее это сделать.
- Конкретно, что это?
- Ну, сначала разойтись, потом жениться.
- В таких вопросах я не советчик. В подобной ситуации никогда не был и, надеюсь, не буду. Раз уж ты с Лизой вместе жить по любому не будешь, то честнее подать на развод. Держать удар от нее и от родителей. Только после этого решать свои проблемы с Ольгой. И если уж по чесноку до конца, то прежде чем с Ольгой идти в ЗАГС, нужно ей рассказать о том, что ты в период встреч был женат и только что разошелся с женой.
- Зачем ей знать эти подробности? Да, был женат, но в прошлом.
- Лучше пусть сразу все узнает, чтобы потом претензий не было. Егора тоже не спрячешь.
- Сын есть сын. От него никогда не откажусь. Впрочем, ты прав. Придется про семью рассказывать в подробностях. Ладно, это уже второй вопрос. Первый – развод с Лизой и все вытекающие из него последствия. Ты не знаешь, как разводятся? Что нужно делать?
- Не разводился. Не знаю. Думаю с несовершеннолетним ребенком через суд.
- Хорошо. Поеду для начала в суд.
Разговор постепенно перешел на друзей-товарищей, на работу, машины и футбол. За обсуждениями, при громко вещающем телевизоре в комнате, который так и забыли выключить, никто из мужчин не обратил внимания на то, что во входной двери дважды щелкнул замок. В первый раз, когда в прихожую входила Светлана, второй раз, когда она незаметно уходила из квартиры. Женщина вовсе не собиралась подслушивать разговоры мужчин. Она подойдя к двери на кухню, хотела, было ее открыть, но в этот момент услыхала, как Вадим громко и нервно повествовал о своей неземной любви к молодой девушке. Какая женщина устоит перед соблазном узнать о тайной любви друга ее мужа и, одновременно, мужа ее подруги?
Глава 5.
Вперед, в прошлое.
Аккуратно, почти беззвучно, закрыв ключом дверь в квартиру, потрясенная Светлана вышла из подъезда. Доверчивая, впечатлительная, она, что называется, отцепившись от юбки матери, сразу прилипла к своему мужу. Из статуса дочери, без всякого периода становления или осознания, перешла в статус замужней женщины – жены. Девочка росла в любящей, уважительной семье. Родители относились друг другу с нежностью и заботой. Она искренне считала, что подобные отношения, как правило, существуют во всех семьях. Мать начала приучать дочь к домашнему труду рано, справедливо полагая, подготовленная к браку девушка – счастливая жена. Алексей для Светланы был первым и единственным мужчиной, которому она бесконечно доверяла. Она не слыла идеалисткой, живущей в розовых очках. Так же как все смотрела телевизор, ходила в кино, читала книги и, безусловно, понимала, что в этом мире существует зло. Но это зло, по счастью, существует где-то далеко и к ее близким людям, не имеет никакого отношения.
В голове у Светланы никогда даже мысли не возникало о предательстве мужа. Разве может самый дорогой и родной человек, вот так, безжалостно уничтожить свою половинку. Впервые столкнувшись с такой бесчеловечной несправедливостью, ошарашенная известием, молодая женщина, не знала, как же ей поступить с этой, чужой тайной. Если бы мужчины обсуждали уже состоявшийся разговор между Вадимом и Лизой, где те определились в своих отношениях и приняли совместное решение о разводе, то Светлана, конечно, посочувствовала распаду семьи. Однако, считала бы это их доброй волей, общим желанием. Мерзость намерений Вадима состояла в том, чтобы потихоньку, скрытно подать на развод, тем самым не дать Лизе принять предупредительные меры или хотя бы просто объясниться. Женщина пыталась убедить себя в том, что по большому счету, это дело ее не касается. У друзей своя личная, семейная жизнь и не ее забота наводить мосты между супругами. Светлана бесцельно бродила по магазинам с намереньем успокоиться и отвлечься. Мозг постоянно сверлила мысль: «Надо что-то делать».
Решение посоветоваться с матерью, вдруг, появилось откуда-то из-под сознания. Всегда в трудные моменты своей жизни девушка обращалась к матери. Та была мудрой подругой, и дочь доверяла ей все свои сокровенные тайны. После возвращения из зоопарка, прямо от автобусной остановки, Светлана с Дашкой направились к родителям. Девочке хотелось погостить у бабушки и дедушки. Молодая женщина намерена была оставить ребенка только до вечера, но деды вместе с внучкой уговорили продлить праздник общения до вечера, следующего дня. Пришлось сдаться. Поэтому в своей квартире Светлана появилась одна. Теперь она спешно набирала номер телефона своих родителей. Во избежание утечки тайной информации, попыталась для разговора, вызвать Александру Степановну на улицу. Та наотрез отказалась «играть в прятки» и бессмысленно шифроваться, тем более, что на кухне запущена с бельем стиральная машина.
Когда Света переступила порог родного дома, навстречу ей выбежала испуганная Даша. Бабушка сообщила домочадцам о намерении дочери зайти к ним опять. Девочка решила, что мама передумала ее оставлять в гостях и сейчас заставит собираться домой. Женщины успокоили ребенка, отправили к деду собирать конструктор, а сами закрылись в спальне. Света обстоятельно передала разговор мужа с другом.
- Мамуленька понимаешь, мы с Лизой, конечно, не такие уж близкие подруги. Наши мужья дружат много лет. За все эти годы Лиза стала мне совсем не посторонним человеком. Теперь я знаю, что за ее спиной происходят ужасные события, Вадим связался и живет, с какой то женщиной, намерен развестись с женой, а я вынуждена молчать, скрывать подлость.
- Ты знаешь об этом не больше часа, а уже накрутила себя до истерики, - осадила совестливую свидетельницу Александра Степановна, - От меня то чего хочешь?
- Не знаю, как поступить с информацией. Знаешь, если бы мне об этом легально рассказали, я не переживала бы. Со спокойной совестью поставила в известность Лизку и дело с концом. Разбирайтесь сами, ваша семья разваливается. Останавливает то, что разговор подслушала. Пусть я этого не хотела, так случилось, мужики громко разговаривали.
- Не оправдывайся, все понятно, - перебила мать рассказчицу, - Да, скользкая ситуация сложилась. Давай вместе подумаем, как лучше поступить. Я правильно поняла – Вадим с женой объясняться не желает, хочет сам, потихоньку подать на развод. Так, скажем, всех поставить перед фактом?
- Мне так показалось, - не совсем уверенно произнесла Светлана.
- Значит, бедной женщине повестка в суд свалится, буквально, как снег на голову. Она, понимаешь, ни сном, ни духом. А он, мерзавец, ее мешком из-за угла. С одной стороны, это не наше дело каким образом там будут развиваться события. С другой стороны, так нельзя, надо дать Лизе шанс разрешить конфликт в пользу семьи. Не доводить ситуацию до развода. Семью нужно помочь сохранить, - заключила женщина.
- Я тоже так думаю. Если Лиза ничего не знает, значит, ничего не предпринимает, наверняка ждет инициативы с его стороны. У него нет даже желания помириться. Он уже все для себя определил. Конечно, ее нужно предупредить. Но тогда мы опять упираемся в то, с чего начали. Рассказав правду, я подставляю себя. Из разговора поняла, что Леша единственный человек, которому Вадим доверил свои переживания. Сообщив Лизе о разводе, подозрение о разглашении падет на Алексея. Он то здесь не причем, - металась в сомнениях молодая женщина.
- Ты уверена, что они тебя не застукали?
- Уверена.
- Тогда чего ты боишься? Разве Вадима не мог кто-нибудь из знакомых видеть с этой женщиной, на той же заправке? Или в каком другом месте.
- Оно конечно, - мялась Светлана.
- Слушай, Светик, я кажется все придумала, - Александра Степановна радостно обняла дочь, - Давай представим себе, что это не ты, а я послушала тот разговор. Я же знала о вашей поездке в зоопарк всей семьей. У меня, предположим, разболелось ухо, я решила его срочно погреть ультрафиолетовой лампой, которая в это время находилась у вас дома. Взяла ключи от вашей квартиры. Вы то все уехали. Вошла в квартиру и случайно подслушала разговор. Таким образом, ни Лешка, ни ты не виновны.
Светлана задумалась. Конечно, таким образом можно избежать разоблачения, вывести из-под удара и ее и мужа, но тогда, за все заплатит мама. У нее непременно возникнут проблемы с Алексеем, да и Вадим обрушит свою злобу на нее. Нет, это как-то непорядочно. Мать словно считала мысли дочери.
- Да, ты не бойся. Я сама поговорю с Лизой, попрошу, чтобы она об источнике не распространялась и каким образом там узнали об откровениях ее мужа. Леша тоже, в случае разоблачения, побесится, поймет и простит. Ты же сама говорила, что он против развода. Я женщина старая, с меня взятки гладки. Подумаешь, услышанное разболтала. Я же из добрых побуждений, хотела семью спасти. А вдруг, с моей дочкой так захотели поступить, разве ж я осталась в стороне?
- Ой, не знаю, не знаю, мама. Как-то страшно.
- Хорошо. Оставляй все как есть. Пусть Лизке сюрприз будет, - разозлилась мнительности дочери мать.
При этих словах у Светланы взыграло толи чувство женской солидарности, толи в ней проснулась оскорбленная изменами и подлостью мужа Лиза.
- Ладно, я согласна. А мне что делать?
- Ни- че-го. Ты ничего не знаешь. У меня есть телефон Лизы, я ей рецепт диктовала. Сама завтра ей позвоню. Ты иди домой, вроде, только приехала, Дашу к нам отвела. Только двери своим ключом не открывай, звони пока не откроют.
Договорились держать друг друга в курсе событий. Разоблачительный звонок должен был прозвучать у Лизы ближе к обеду. Вадиму давалось время еще хоть с кем-то поделиться своими планами на семейную жизнь. Ведь русская пословица права – «Что у трезвого на уме, то у пьяного на языке».
После скандального ухода Вадима из дома, Лиза почувствовала себя гораздо свободней. Правда, в прежние времена она тоже не страдала от постоянного, неусыпного контроля мужа. Мужчина много работал, часто отсутствовал вечерами и в выходные дни. Не требовал от нее отчета в том, как и с кем, проводит время, чем занимается. Главное в квартире должно быть чисто, ребенок ухожен, обед приготовлен. Эти несложные требования женщина выполняла легко и быстро, поэтому времени на себя и общение с подругами хватало. Ну, а если когда и засиделись, забыв о каких то невыполненных обязательствах, то придумать легенду или просто соврать, не моргнув глазом, без тени смущения, не составляло труда. Врала Лиза запросто, предано и честно глядя на собеседника. Даже самому близкому окружению было сложно зафиксировать ложь, так правдоподобно выглядела сказка. Теперь, когда необходимость соблюдать установленные правила во взаимоотношениях с супругом, сошла на нет, и никто не ограничивал своими хотелками, женщина ушла в разгул. Осенью Егор должен пойти в школу. В этой связи отец ребенка передавал денег больше, чем предполагало содержание сына и жены. Через свою сестру Инну он пояснил, что значительные суммы предназначены, в том числе, для подготовки мальчика к школе. Вадиму очень хотелось как-то задобрить сына, чтобы тот не так сильно ощущал разлад в семье, чтобы ссора не отразилась на планируемом празднике. Лиза по-своему располагала деньгами, меньше всего, задумываясь о предстоящих тратах. Долг за ремонт муж гасил сам, и поэтому молодая особа могла позволить себе некоторые излишества.
Известный конфликт с мужем не способствовал пересмотру взглядов женщины на семейную жизнь и супружеские отношения. Больше того, она была абсолютно уверена в своей правоте. Речи не шло о вине или раскаянии. Лиза, как ей казалось, является в доме вьючной лошадью, которая старательно тянет на себе весь семейный быт, воспитание ребенка и уход за мужем. Магазины, стирка, уборка, бесконечная готовка изо дня в день раздражают ее. Однако, полагала женщина, она честно и добросовестно выполняет свои обязательства. Значит муж, в свою очередь, тоже должен добросовестно выполнять взятые на себя обязательства, уж коли женился, и родил ребенка. А его обязательства, понятное дело, заключаются в достойном содержании семьи и создании хороших условий для проживания жены и сына. Поэтому все требования и недовольства женщины вполне обоснованы и вместо того, чтобы стремиться к более полному удовлетворению запросов семьи, муж устраивает не только истерики, а еще и мордобой учинил.
Лиза была уверена в том, что ссора надолго не затянется. Вадим вернется через несколько дней, в худшем случае, через неделю. Первой на примирение идти не собиралась. Даже когда муж попросит прощения и раскается в содеянном, простит только после продолжительных уговоров и обещаний, безусловно, подкрепленных подарками. Минула неделя, но мужчина не торопился бросаться к ногам жены. Обиженная, равнодушием беглеца, она жаловалась на отсутствие внимания, заботы, нежности со стороны мужа, даже необходимый в супружеской жизни секс стал для нее мечтой. Подруги сочувствовали несчастной женщине, которая столько лет жила без любви и ласки. Осуждали Вадима за холодность, непонимание и жестокость. Лизины слезы дополняли картину страданий и поднимали бурю возмущений в адрес мужчины. Женщина пыталась жалостью надавить на окружение и тем самым, чужими руками вернуть мужа в семью. Эффект оказался противоположным. Вадим не только ни сделал попытки объясниться, но еще больше отдалился, теперь уже от общих знакомых.
Тактику пришлось менять на ходу. Если мужа не удалось вернуть в оставленный им дом с помощью жалости, необходимо применить другой способ. Конечно ревность, конечно страх потери. Лиза решила очаровать всех и вся. Муж должен понимать, кого теряет, красивую, умную, изысканную женщину. Для этого пришлось поездить по магазинам и подобрать гардероб в соответствии с намереньем свести с ума всех знакомых и незнакомых мужчин. Пусть все говорят, какой он идиот, от какой шикарной женщины ушел. Облачившись в новые наряды, Лиза не пропускала ни одного мероприятия или торжества. Часто сама становилась инициатором очередного застолья. Однако, и в этом случае, старания были напрасны. Вадим сторонился встреч с друзьями и знакомыми. Его не привлекали поездки на природу, шашлыки с пивом, посиделки в спорт баре. Он всегда находил уважительную причину, объясняющую его отсутствие.
Накануне дня, когда в телефоне Лизы раздался голос Александры Степановны, она вместе с бывшими одноклассниками, вечером, отмечала очередную годовщину окончания школы. Вместе с другими девчонками целых две недели узнавала номера телефонов и обзванивала, тех, кто несколько лет назад ходил с ними в один класс. Кто-то соглашался на предложение встретиться сразу, кого-то приходилось уговаривать, но вместе с тем в летнее кафе, где проходило мероприятие, народу собралось прилично. Одни прибыли со своими половинами, другие, такие как Лиза, одни. Компания собралась веселая. Начали с холодных закусок, шашлыка и пива, плавно перешли к винцу и мороженому, закончили водочкой под соленые грибочки. Гуляли шумно и допоздна. Свободная женщина вернулась домой далеко за полночь в изрядном подпитии. Постелить постель в большой комнате на диване оказалось не под силу, улеглась в детской, на кровати Егора, после попытки смыть макияж. Хорошо, что сын гостил у родителей мужа и завтра был выходной, иначе за последствия праздника пришлось оправдываться. Ни дать, ни взять – пьяная мать – горе семьи.
Воскресный день. Лиза проснулась поздно, На улице стояла чудесная погода. Солнечный свет залил всю комнату, проникая в каждый уголок. За окном галдели птицы, слышался шум проезжающих машин и смех гуляющих ребятишек. Ничто не радовало. Внешняя жизнь протекала сама собой, совершенно не трогая пострадавшую от алкогольного синдрома, женщину. Голова кружилась, тошнило и очень хотелось пить. Лиза с трудом поднялась и, не надевая тапочек, поплелась в кухню к холодильнику. Прихватив пакет апельсинового сока, и включив телевизор, устроилась на диване. Жадно отхлебнула несколько глотков холодного напитка, почувствовала некоторое облегчение. Под монотонное вещание телевизора, прикрыла глаза и задремала. Сквозь забытье слыхала, как где-то в прихожей зазвонил брошенный мобильник. Вставать было лень. Телефон отзвонил и отключился.
Очнулась уже, когда солнце ушло из квартиры. По телевизору шла программа новостей. Нашла глазами пульт, потянулась к нему, и в это время опять раздался телефонный звонок. Пришлось подниматься и тащиться в прихожую. Звонила Александра Степановна, мать Светланы, жены друга Вадима. Молодая женщина не сразу узнала абонента. Они разговаривали по телефону разве что пару раз, да еще в настоящее время в голове шумело и штормило. В чудовищный смысл разговора Лиза въехала не сразу. Во время повествования доброжелательницы, неоднократно переспрашивала ускользающие от ее понимания факты. Сообщение повергло ее, что называется, в полный нокаут. Не смотря на доброжелательность и корректность передачи информации, удар оказался уничтожающим. Рассказ был настолько возмутительным, что голова не успевала адекватно реагировать. Когда речь зашла о намерении Вадима, разойтись с ней, слезы из глаз хлынули буквально потоком. Сдерживая рыдания, женщина стойко выслушала до конца сочувственные утешения. И только отключив телефон, разразилась истерикой. Наревевшись досыта, облегчив слезами ноющую от боли душу, начала анализировать сложившуюся ситуацию. Благо от похмелья не осталось ни следа.
В мыслях, оскорбленная женщина, на чем свет стоит, проклинала похотливого мужа. Было больно и обидно за то, как гадко и несправедливо обошелся с ней мужчина, как растоптал безжалостно восемь лет совместной жизни и самую чистую и искреннюю любовь. Ко всем ранее обозначенным грехам, добавились два самых главных – измена и желание развода. Понимание того, что теперь стараниями предателя, она из разряда благополучно устроенных жен, переходит в разряд позорных брошенок, приводило в ужас. Уму непостижимо, ее такую красивую, сексуальную, оставил муж. Под воздействием непреодолимой злобы, голова соображала на редкость четко.
«Нет, дружок мой, - мечась по квартире, рассуждала Лиза, - Врешь. Я не дам тебе, вот так, запросто уничтожить меня с какой-то шлюхой. Не ты, а я решу с кем, когда и сколько тебе жить. Заплатишь за каждую мою слезинку, за каждую потраченную нервную клетку. Ответишь за все дерьмо, в котором искупал меня вместе с сыном. Устрою тебе небо в алмазах, не сомневайся. Рассчитаюсь с тобой по полной программе. Стоп. Это будет потом, а сейчас, любым способом, процесс необходимо остановить». Лиза рухнула в кресло и задумалась: - «Если для него развод дело решенное, то мои слезы и сопли, его не остановят. Взывать к благоразумию и любви к сыну, конечно, нужно. Этого мало. Родители. Точно, родители. Он их не просто любит и уважает, слушает. Отца, прямо, скажем, побаивается. Вот их и надо подключать. Судя по всему, они еще ничего не знают. Пусть узнают от меня, да еще в присутствии Егора». Лиза кинулась к мобильнику, набрала номер Анатолия Федоровича. Расспросив о здоровье и настроении, поинтересовалась сыном. В ходе разговора выяснилось, что Вадима на даче нет, и сегодня уже не будет. Обстоятельства складывались как нельзя удачно. Медлить нельзя, меры нужно принимать срочно, иначе «поезд уйдет» и уйдет вместе с Вадимом.
Женщина вызвала такси на четыре часа дня. Приняла душ. Плотно пообедала через «не могу». Привела в порядок лицо и прическу. Макияж накладывать не стала. Зачем прятать заплаканные глаза и следы пережитой истерики. Пусть видят ее страдания, участливее будут. В полной боевой готовности, выражавшейся в несчастном, обреченном виде, отправилась на дачу к родственникам.
Через полчаса Лиза входила в небольшой, уютный дачный домик родителей своего мужа. Егорка в это время играл с ребятами у кого-то из соседей. Анатолий Федорович по внешнему виду невестки понял, что произошли из ряда вон выходящие события. Никогда раньше женщина не являла собой такое жалкое создание. Она замерла у порога, словно последние силы оставили ее и нет никаких возможностей продолжить путь. Голова втянута в плечи, руки нервно сжимают сумочку, глаза опущены и смотрят в пол. Свекор от шока остолбенел. Лиза подняла взгляд на хозяина и, как по команде, слезы хлынули из глаз сплошным потоком. Женщина, всхлипывая и утираясь, заранее приготовленным носовым платком, неразборчиво запричитала. На шум из кухни спешно вышла Тамара Григорьевна, вытирая на ходу мокрые руки о фартук. Заметив, приехавшую на такси Лизу, и предчувствуя плохие новости, со двора пришла Инна. Все трое, в полном смятении и непонимании, молча смотрели на громкие страдания невестки. Первой в себя пришла Тамара Григорьевна.
- Лизок, девочка моя миленькая, проходи в комнату, чего у двери замерла, - женщина осторожно повела гостью к дивану, усадила и сама присела рядом.
От проявленного повышенного внимания, участия и сочувствия горю или просто от жалости к себе любимой и несчастной, Лиза запричитала активнее и громче. Ее излияния на глазах у всех перерастали в беснования.
- Хватит истерить, - приказным тоном рявкнул Анатолий Федорович и уже более доброжелательно добавил, - Не реви. Рассказывай, что случилось. Инна, принеси ей компоту, пусть успокоится.
Девушка беспрекословно отправилась на кухню. В комнате установилась никем не нарушаемая тишина. Было слышно, как хлопнула дверца холодильника, звякнула посуда. В комнате со стаканом в руках появилась Инна. Гостья жестом отказалась от предлагаемого напитка, давая понять, что несколько успокоилась и готова объясниться. Время от времени, всхлипывая и вытирая глаза мокрым платком, передала свой разговор с матерью подруги, не жалея эпитетов для характеристики степени непорядочности и коварства их сына.
- Я не скажу, от кого узнала об изменах Вадима. Не хочу подставлять знакомых. Поверьте это очень хорошие, добрые и порядочные люди, которые не занимаются сплетнями и наговорами. Они сообщили мне информацию совсем не для того, чтобы унизить меня или посмеяться надо мной. Знакомые люди желают добра и хотят помочь сохранить семью, прекратить чинимый мужем беспредел, - рассказчица перевела дыхание.
- Хватит лирики, уже, - нервничал хозяин дома, - Говори конкретно.
- Вадим рассказал постороннему человеку о своих любовных похождениях. Вы, конечно, знаете о той неприятной ссоре, когда ваш сын жестоко избил меня, настолько жестоко, что потеряла сознание. Самым ужасным в конфликте является не только демонстрация мужской силы и безнаказанность гнусных поступков, но и то, что в данное время за стенкой, в соседней комнате, ребенок слышал крик, оскорбления, мат и рукоприкладство в адрес матери со стороны отца. Утром я спросила Егора, слышал ли он, как отец безжалостно избивал меня? Мальчик рыдал у меня на руках. Детская психика расстроена. Я с трудом успокоила сына. Я не снимала побои в травмпункте. Не обращалась в милицию с заявлением о нанесении вреда здоровью. Не раздувала скандал. Больше того, не препятствую общению сына с отцом. Хотя теперь у меня есть основания опасаться вспышек гнева у отца, все же хочу сохранить семью. Вадим, же наоборот, бросил семью, собрал вещи и ушел из дома. Причем сделал это демонстративно, не попрощался с ребенком. За столь продолжительное время после скандала, муж не захотел объясниться, не извинился. Я ждала от него раскаяния в содеянном изуверстве, но он так и не повинился. Зато завел себе официальную любовницу. Не надо делать вид, что вы об этом ничего не знали.
Анатолий Федорович хорошо знал невестку, ее феноменальные способности не только приукрашивать, даже искажать события. Сегодня он слушал молодую женщину и воспринимал информацию с некоторой поправкой на неудержимые фантазии. Однако, известие о наличии у сына любовницы, поставило его в тупик. Тамара Григорьевна при последних словах ойкнула и приложила кончик фартука к глазам. Инна от неожиданности облокотилась на косяк двери.
- Слушай, Елизавета, ты как-то осторожней в выражениях. Мы с матерью люди пожилые, не совсем здоровые. Знаем о ваших проблемах в отношениях со слов сына. В ваши дела не вмешиваемся. Сами разбирайтесь. Для нас важно, чтобы от ваших разборок внук не страдал. Сегодня вы поссорились, завтра помиритесь, дело житейское. А вот, про любовницу, ты это зря. Вадька день и ночь пашет, чтобы семью обеспечить. Деньги ему сами с неба не валятся. Каждый день за рулем. Можно сказать, жизнью рискует. Ты же про него всякие гадости собираешь, - возразил свекор.
- Ничего я не собираю. Мне рассказали об этом люди, которые знают о его любовном романе, что называется, из первых рук, - оскорбилась Лиза.
- И кто же она такая, эта самая любовница? – с недоверием спросил мужчина.
- Зовут Ольга, живет и работает в Зареченске. Вадим с ней сожительствует в открытую. Собрался заявление на развод подавать. Когда со мной разведется, женится, - на последних словах гостья буквально взвыла раненой волчицей.
- Ему семья не нужна. Сын не нужен. Наплевать на нас. У него теперь, видите ли, настоящая любовь встретилась. Мы с Егором – игрушки. Поиграл и бросил. Другую женщину подавай. Что же мне делать? Как сына одной воспитывать? Я же говорила ему, что изменяет, я же чувствовала, - все больше и больше расходилась обманутая женщина.
Тамара Григорьевна сначала всхлипывала приглушенно, тайком, отвернувшись, смахивала слезы, но чем рьянее «убивалась» невестка, тем более явно прорывались эмоции сопереживающей свекрови. Даже у стойкой сестры Вадима, слезы навернулись на глаза.
- Как же так? За что он так со мной и сыном? В чем мы виноваты? Он ведь специально на меня руку поднял, чтобы найти предлог для побега. Со спокойной совестью избил мать своего ребенка и побежал миловаться в чужую койку. Конечно, кто заступиться за нас с Егорушкой? Кто нам поможет? – Лиза голосила навзрыд.
К сольному плачу страдающей женщины открыто присоединились Тамара Григорьевна и Инна.
- Елы-палы, хватит реветь. Разошлись втроем. Утритесь. Ты, Лиза раньше времени крест на семье не ставь. Глупости из головы выброси. Сам поговорю с Вадимом. Накрывай стол, мать, ужинать будем, - распорядился хозяин дома.
- Пойду Егора от соседей приведу. Ты, Лиза, умойся, приведи себя в порядок и парня мне не пугайте. Незачем мальчишке знать о родительских делах. С Вадимом разберусь завтра.
- Завтра, как бы поздно не было, - усомнилась невестка.
- Сказал завтра, значит завтра. Мне еще весь этот каламбур обдумать надо.
Ели молча. Каждый по-своему перемалывал создавшуюся ситуацию. Только Егорка взахлеб рассказывал о том, какую классную игру скачали Сереге, какой офигенный вездеход у Пашки. Восхищаясь чужими вещами и возможностями, мальчишка прозрачно намекал взрослым, как ему тоже хочется получить в подарок что-то похожее. Взрослые толи не хотели понять намеки, толи не хотели покупать желаемое. Все вежливо кивали, натянуто улыбались. После ужина, Лиза вызвала такси, забрала ребенка и уехала домой.
После отъезда невестки с племянником, Инна убрала со стола, перемыла посуду и тихо удалилась в свою комнату. Весь вечер провела с книгой в руках, пытаясь отвлечься от раздумий по поводу семьи брата. Поскольку у нее самой не было ни мужа, ни ребенка, трудно осознать размеры и серьезность катастрофы. Как бы она поступила на месте Лизы? Наверно, все зависит от того, любишь ли человека, который тебя предал. В любом случае, больно. Вопрос, в сущности, в том, сможешь ли простить, уже свершившуюся подлость. Однозначного ответа девушка дать не могла.
Анатолий Федорович весь оставшийся вечер и следующий день метался, словно разъяренный лев в клетке. Дела не клеились, все валилось из рук. Жена раздражала. Он не столько обдумывал предстоящий разговор с сыном, сколько злился на непорядочность его поведения. Тамара Григорьевна, переживала, пожалуй, сильнее всех. Ей, по-женски, было жалко Лизу. Она понимала, что опыт в общении с мужем, приходит с годами, чтобы, действительно, притереться друг к другу «нужно съесть пуд соли». Жалко было сына, его старания, неоцененные женой. Вадим добрый, заботливый, внимательный. Просто, как любого мужчину, его необходимо уважать и хвалить. Тогда мужчина для близких людей разобьется в лепешку. Жалко маленького внучка. Почему страдает от непонимания родителями друг друга.
Вадим приехал вечером следующего дня. По настроению родных и отсутствию на даче Егора, понял, произошло нечто серьезное. Отец небрежно бросил приветствие. Мать, суетясь, пошла принимать лекарство. Сестра помогала матери готовить еду в кухне. Обычно она выбегала чмокнуть в щеку, прибывшего брата. Сегодня традиция была нарушена. Вадим не стал приставать с расспросами, тем самым торопить события. Если отец захочет поговорить, то начнет сам. Мужчине не приходила в голову мысль, что он уже разоблачен. Ждать не пришлось. Отец резко указал сыну на стул.
- Не буду темнить и тебе не советую, - начал Анатолий Федорович непростой разговор, устраиваясь в кресле. Он специально не стал уединяться с сыном. Обстановку знали все домашние и осуждение поступков Вадима, могло сыграть на руку отцу. Тамара Григорьевна, все в том же фартуке со стаканом воды пристроилась на диване. Инна предпочла внушения отца слушать из кухни.
- Вчера здесь была твоя жена. Не хочу передавать тебе все, о чем она говорила. Меня волнует только одно – это правда, что ты сожительствуешь с женщиной в Зареченске?
В первое мгновение Вадим онемел. Он был крайне удивлен информированностью отца. Молнией промелькнула мысль: «Новость принесла сюда Лиза. Значит, она тоже в курсе. Откуда? Неужели Леха проболтался? Нет. Не может быть. В квартире никого не было. Вот уж, поистине, стены слышат».
- Я жду ответа, - с металлом в голосе, настаивал Анатолий Федорович.
«Теперь уже не важно, откуда кто узнал. Может быть, оно и лучше. Все равно объяснений не избежать. Вопрос времени. Месяцем раньше, месяцем позже», - обдумывал положение мужчина.
- По твоему молчанию понятно – Лиза права, - сделал вывод отец.
- Да, есть, - сознался сын.
- Сначала я не поверил тому, что мой сын - законченный подлец. Потом вспомнил твое частое отсутствие, засомневался. Теперь ты открыто говоришь о своем мерзком поведении, - еле сдерживаясь, возмущался хозяин дома.
- Хотел устроить тебе разнос, да такой, чтобы до конца жизни помнил. Но перед твоим приходом передумал. Какой смысл дурака жизни учить? Если он, дожив до взрослого возраста, не понимает что такое хорошо и что такое плохо. Почему предавать близких людей это подло. Что в жизни свято и чем нужно дорожить. Разве такого человека уму-разуму научишь? – мужчина тяжело вздохнул.
- В жизни случаются разные моменты. Кто-то нравится тебе. Кому-то нравишься ты. Однако есть вещи святые – семья, родители, Родина. Предать семью все равно, что предать отца и мать. Потому один раз говорю, повторять не стану, возвращайся в семью. Живи с женой и сыном. Если не вернешься, ты мне не сын. Живи, где хочешь и как знаешь. Пока жив, не позволю тебе порог моего дома переступить. Ты меня знаешь. Подохну, слова данного, не нарушу. Вот тебе весь мой сказ. А теперь уезжай и думай.
Вадим медленно молча поднялся со стула, так же медленно направился к машине. Уже из Аксенова позвонил шефу и отпросился с работы на завтра. Заехал в магазин, купил бутылку водки и отключил телефон. Пил водку не хмелея, перед глазами стояла счастливая Ольга с длинными распущенными волосами. Она смеялась мягким грудным голосом и звала, звала его к себе. Он выпивал рюмку за рюмкой, без закуски и из глаз молодого, здорового мужчины впервые за многие годы текли слезы. На следующий день Вадим собрал сумку, ту самую, с которой пришел к родителям за помощью и поддержкой, закрыл квартиру и решительно пошел к семье.
Глава 6. Удар.
Возвращение блудного мужа домой состоялось по-простому обыденно. Вадим готовился к объяснениям, считал, что серьезный разговор с женой, относительно случившихся событий, должен состояться обязательно, ни сегодня так завтра. Сам не торопился откровенничать и решил только отвечать на вопросы Лизы. Он не предполагал, какой конкретной информацией владеет супруга и дабы не сообщать лишнего и минимизировать удар, определился с тактикой – говорить исключительно то, что скрыть невозможно. Дни пролетали, проходили недели, а разговор все никак не происходил. Лиза делала вид, что ничего из ряда вон выходящего в их совместной жизни ни произошло, не было ни ссоры, ни ухода, ни измены. Она не допытывалась с кем, почему и как сожительствовал муж, не выясняла отношений. Подумаешь, повздорили – только и всего. Если бы не встреча и отношения с Ольгой, мужчине прошлое казалось бы кошмарным сном.
Зная свою жену, он не мог допустить мысли о том, что женщина сама пришла к столь разумному поведению, самостоятельно не могла додуматься до такой мудрой стратегии. Видимо она с кем-то советовалась. Доброжелательные отношения в семье, можно сказать, восстановились сразу после прихода беглеца домой. Однако, интимная близость довольно продолжительное время не объединяла мужа и жену. Здесь существовал некий барьер, через который не могла переступить ни одна сторона. Опять же, чувствуя свою вину и понимая, что женщина не может, вот так быстро, закрыть глаза на предательство мужчины, не торопил события, ждал, когда у нее появится к нему сексуальное влечение. Вадим также понимал, что Лиза не отличалась умом и сдержанностью, поэтому был крайне благодарен тайной наставнице, которая умело, контролировала ситуацию в их семье. Если бы не ее влияние, в отношениях супругов еще долго не воцарились мир и покой.
Лиза, к огромному удивлению мужа, проявляла терпение и заботу, не пилила из-за денег. Наоборот, всячески хвалила, даже за незначительные мелочи. В этом наблюдался явный перебор, который от души смешил Вадима. Он не строил призрачных надежд относительно перемен в характере супруги. В прошлом она неоднократно после того, как понимала собственную вину за семейный разлад, старалась умаслить мужа. Поэтому мужчина снисходительно относился к театральному представлению, которое в любой момент могло закончиться и пара вернется в недалекое прошлое. И все же слабенький огонек надежды, что из случившегося скандала и его последствий, Лиза вынесет надлежащий урок, упорно не покидал мужчину. Человеку очень хочется всегда надеяться на лучшее. Он тоже надеялся, что жена станет хоть чуточку мягче и добрее.
Воспоминания об Ольге не давали покоя. Он думал о ней постоянно. Конечно, ситуация требовала непременного объяснения с возлюбленной. Нельзя вот так, запросто, бросить доверчивую девушку, после тех счастливых дней и ночей, что они провели вместе. Отношения с женой были только в начале восстановительного процесса, и их зыбкость совсем не гарантировала моральной устойчивости блудливого супруга. Вадим прекрасно понимал - стоит Ольге позвать, и он кинется в омут головой, о чем, скорее всего впоследствии пожалеет. Как бы не любил девушку, она одна не сможет заменить ему сына и родителей. Он будет от этого страдать и ничем хорошим отношения не закончатся. Положа руку на сердце, понимал, что в случае объяснения существующего положения вещей, возникает необходимость в признании наличия у него жены и сына. Ловелас имел представление о жизненных ценностях Ольги, ее мировоззрении и характере. Осознавал, что понимание девушкой того, что она хоть и невольно, но жила с женатым мужчиной, нанесет ей сокрушительный удар. Доверчивая, она стала заложницей созданной им ситуации, так как была из той, крайне редкой в наши дни части женщин, для которых семейный статус мужчины, не позволяет заводить с ним роман.
Ольга неделю пыталась дозвониться до внезапно пропавшего возлюбленного, мужчина не брал телефон. Она не знала, что думать, к кому обращаться. Выстраивала в голове всяческие оправдания его поведению. Молчание было непонятно. Телефон не отключался, звонок доходил до адресата, просто не брали трубку. Каждый день девушка набирала Вадима по нескольку раз, результат не менялся. Только когда звонки стали сбрасывать, она поняла, что ее предали.
Время шло. Страдания и переживания о несостоявшихся отношениях притупились. Теперь Вадим испытывал чувство стыда и неловкости перед Ольгой. А вот к Лизе, как ни парадоксально, интерес возрос. Ему даже стало казаться, что он неправ, считая ее хорошей актрисой, проявления в его адрес искренние и вполне оправданные. Вспомнились первые месяцы супружеской жизни, когда молодая жена отличалась нежностью, вниманием, предупредительностью. Отношения в семье, сложившиеся за последние пол года, внушали оптимизм и уверенность в необходимости брака. «Прежде чем научиться понимать друг друга и жить в уважении, необходимо пройти испытания. Те переживания, пробы и ошибки, что пришлось пройти в жизни, указали на прочность семейных уз», - рассуждал Валентин. Егор пошел в школу, учился с удовольствием, хорошо. После уроков оставался в группе продленного дня, уже ближе к вечеру его забирали к себе домой то одна бабушка, то другая. Лиза согласно полученного образования, нашла работу повара в кафе, где занятость ограничивалась с восьми утра до шести вечера. Правда, на работу приходилось ездить в другой поселок. Утром мужчина по пути подвозил жену на работу, а затем ехал в Москву. Обратно, домой женщина чаще всего добиралась на маршрутке. Конечно, это не совсем удобно, зато в кафе неплохо платили, и работала по графику два дня рабочих, два выходных. Она успевала переделать дома все дела, каждый вечер находилась в семье.
Как-то вечером, когда Лиза работала, возвращаясь, домой вовремя, что случалось крайне редко, Вадим решил побаловать вкусностями жену и сына. Перед выездом из Москвы, позвонил жене и предупредил о возможности заехать за ней в кафе. Но оказывается, за ней уже заехала подружка, они посидят у нее же на работе, немного поболтают, а потом вместе вернутся в Аксеново. Такой расклад устраивал мужчину. Было время заехать за покупками.
Когда Вадим въехал в Аксеново, на улице стало совсем темно, зажгли фонари. Водитель аккуратно припарковался рядом с кафетерием. Здесь продавали самые вкусные торты и пирожные. Небольшая стоянка забита машинами, поэтому пришлось проехать и встать немного дальше, рядом с дорогой иномаркой. Заглушил мотор, открыл дверцу машины. В том самом, роскошном авто, что стояло рядом, увидел страстно целующуюся пару. Свет от горящего фонаря падал прямо на ветровое стекло, и поэтому происходящее в автомобиле хорошо просматривалось. В какой-то момент женщина откинула голову назад и обернулась. Вадим узнал в ней собственную жену. От удивления настолько растерялся, что замер с раскрытой дверцей машины, спущенными на землю ногами и отвисшей челюстью. В свою очередь, Лиза тоже, увидев мужа, застыла. Несколько секунд они тупо смотрели друг на друга. Мужчина, за ее спиной обнимая, пытался привлечь подругу к себе. Женщина умело вывернулась из объятий, резко открыла дверцу и бросилась бежать.
Незнакомец, глядя на оторопевшего Вадима, видимо сообразил, кто он такой и почему убежала любовница. Нисколько не тушуясь, подошел к незадачливому супругу своей пассии.
- Олег, - несколько высокомерно, представился обладатель иномарки, - А ты, я так понимаю, Вадим, муж Елизаветы.
От наглости и невозмутимости Лизкиного хахаля, мужчина, опешил.
- Мы любовники. Наша связь длится около трех месяцев. Насколько мне известно, ты уходил от жены к какой-то женщине. Как Лиза утверждает – семьи у вас давно нет. Развод вопрос времени.
- У вас с ней серьезно? – прохрипел Вадим.
- Не знаю. Я еще не определился. Не хочу торопить события. Время покажет, уклонился от прямого ответа Олег.
- Так ты не собираешься на ней жениться?
- Слушай, у меня пиво есть. Давай кА попьем пивка, потолкуем, - предложил новый знакомый.
- А давай, - неожиданно согласился муж.
Пили пиво между машинами. Выяснилось, что Лиза познакомилась с Олегом в бане, на праздновании дня рождения общего знакомого. Олег попал на вечеринку совершенно случайно, обратил внимание на откровенно заигрывающую с ним Лизу. Приударил за ней, когда расставались, женщина дала свой телефон. Позвонил, встретились, и понеслось. Вадим спокойно слушал рассказ Олега, словно речь шла не о его жене, а совсем сторонней женщине. В последствии он удивлялся своему отношению к любовным интригам жены. Казалось бы, мужчина должен рвать и метать, или, как минимум, набить морду любовнику. Заниматься сведением счетов не было никакого желания. Уточнять тонкости и подробности отношений любовников не хотелось. На душе было мерзко и гадко. Он не чувствовал ни боли, ни обиды, ни злости.
Когда переступил порог дома, Лиза уже пришла в себя, не выглядела испуганной или виноватой. Егор остался ночевать у родителей, поэтому при выяснении отношений никто не стеснялся в выражениях.
- Ну, что? Ты разговаривал с Олегом? – начала снисходительным тоном жена.
- Имел честь пообщаться, - спокойно ответил муж.
- Надеюсь, все закончилось благополучно? Никто никого не тронул?
- Трогают, когда делят. А нам делить нечего.
- Ты что же за свою честь не постоял?
- Может быть, я не всегда и не все понимаю, но если женщина сама на мужика вешается, причем здесь моя честь?
- Значит, тебе все равно состою я в любовницах у другого мужчины или нет?
- Врать не буду. Нет, не все равно. Однако, устраивать истерики вроде твоих не хочу. Лупить тебя – себе дороже. Заставить человека полюбить невозможно. Даже если тебя к батарее на цепь посажу, все равно от греха не уберегу. Любящая женщина с другим мужиком в постель не ляжет. Ты легла, значит, не любишь меня. Тогда, что толку слезы лить и морду бить? Бесполезно.
- Это ты верно сказал. Я, действительно, не люблю тебя. Да, сама проявила инициативу в отношении Олега. Молодой, красивый, богатый – мечта любой женщины. Он для меня – подарок судьбы. Мне очень приятно, что такой шикарный мужчина обратил на меня внимание.
- Когда он разберется в тебе, или надоешь ему, поверь, без сожаления бросит.
- Ты говоришь эти гадости из зависти и злобы. Тебе неприятны его достаток, успешность, внешний вид. Кто ты и кто он? И вот , что скажу – не родился еще тот мужчина, которому я позволю бросить себя.
- Костьми ляжешь?
- Нужно будет – лягу.
- Что же ты исподтишка? Сходилась бы с ним и жила.
- Не спешила, чтобы не спугнуть. Пусть бы увяз в отношениях. Ну да, такой поворот меня тоже устраивает. Теперь за свои откровения будет виноват в развале нашей семьи. У меня, пожалуй, теперь есть все основания выглядеть не хищницей, а жертвой. Стороной пострадавшей.
- Далеко пойдешь. Мне то зачем мозги крутила?
- С тобой, мой друг сердечный, свои счеты. Чем ты мне заплатил за восемь лет верной и преданной супружеской жизни? Вот и получи сдачу той же монетой. Теперь и ты с рожками.
- Не фига себе. Значит, ты возвращала меня только с одной целью – наказать, свести счеты?
- А ты думал – от любви великой?
- Представь себе, думал. Дурак и есть дурак. Ловко. Ты редкая сволочь.
- Это я сволочь? Ушел из семьи, жену с ребенком бросил. Он, видишь ли, полюбил чистую, непорочную. А я живи, как хочешь. Нет, милый мой, пусть знают все, что тебя жена ради красавчика бросила. Тебя в твое же дерьмо макнула.
- Ладно. Живи, как знаешь. Сам на развод подам.
- Мне все равно. Я завтра под венец не собираюсь. С Олегом еще пока хлопот хватит.
Вадим, в соответствии со своим решением, подал на развод. Лиза явилась в суд совершенно спокойная и без каких-либо претензий к мужу. На вопрос судьи хочет ли разойтись с Вадимом, ответила согласием. Место проживания ребенка определили – с матерью. Встречного иска на установление алиментов женщина не подавала. Видимо, была уверена в порядочности бывшего супруга, понимала, что без установленных судом рамок о взыскании денежных сумм на содержание сына, получит от него без принуждения много больше. Все время до развода супруги прожили в разных комнатах. Лиза то пропадала на день – два, то вновь появлялась. Впрочем, это уже совершенно не интересовало Вадима. Он постоянно гнал от себя мысли об Ольге, но они с необъяснимым упрямством возвращались и заставляли раз за разом переживать прошлые отношения. Мужчина то оправдывал собственную подлость, свершившуюся по его инициативе, то злился, призирая свое малодушие. К тому же вырисовывалась постыдная картина – пока в семье все складывалось благополучно, он не стремился встретиться с девушкой для того, чтобы хоть объяснить исчезновение, успокоить человека. Когда ячейка общества затрещала по швам, угрызения совести проснулись.
Рассуждая о прошлых событиях, о своей привязанности к Ольге, ее нескрываемой любви к нему, о своем холостяцком положении в настоящее время, все чаще и чаще приходил к решению, поехать к любимой. Он видел, как тихим, морозным вечером явится к девушке в небольшую чистенькую комнату, упадет перед ней на колени, дрожащим от волнения голосом расскажет свою историю, Оля тихо поплачет, пожалеет и простит. Они поженятся, и будут жить счастливо в любви и полном взаимопонимании. Наконец, Вадим отважился воплотить в жизнь свои мечты. Главное получил на руки Свидетельство о расторжении брака. Этот документ становился основным аргументом, способствующим воссоединению. Несколько дней мотался по магазинам в поисках подарков для самой девушки и ее многочисленной родни. Несколько раз составил и проговорил самому себе покаянную речь.
Час икс настал. Поздним вечером одного из воскресных дней, его машина подъехала к воротам Ольгиного дома в Зареченске. Несколько замешкавшись около машины, определяясь с намерением взять подарки немедленно, или сначала объясниться, а уже потом раскрыть карты до конца, открыл до боли знакомую калитку. На улице стояла тихая, но совсем не морозная погода. В этом году снега выпало много. Под лунным светом он отливал серебром. Дорожка к дому широкая и хорошо очищенная. Войдя во двор, мужчина замер в нерешительности. Он совсем не ожидал, что ситуация сложится подобным образом. Окна Ольги на ее половине дома не светились, больше того, крыльцо занесено снегом. Там, куда гость стремился столько времени, уже никто не живет. Вадим, было, растерялся, однако, решил не отступать от намеченного курса и поговорить со стариками. Они то определенно знали о судьбе квартирантки и могли указать, где искать девушку. Решительной походкой направился в сторону крыльца хозяев дома, тем более, что освещение окна гостиной торшером говорило о наличии хоть кого-то из домочадцев. На крыльце выкурил сигарету и нажал на звонок.
Дверь открыла Нина Егоровна. В первые секунды, она не узнала гостя.
- Здравствуйте, что вы хотите? – доброжелательно обратилась пожилая женщина.
- Добрый вече, Нина Егоровна, вы не узнаете меня? Это я, Вадим, друг Ольги, - напомнил о себе пришелец.
Лицо хозяйки сразу посуровело. От приятной, располагающей улыбки не осталось и следа, в голосе зазвучали металлические нотки.
- Действительно не узнала. Зачем вы здесь?
- Я приехал к Ольге.
- Не думаю, что Олюшке захочется с вами видеться. Впрочем, не мне решать. Ждите здесь. В дом не приглашаю. Причина вам известна. Сейчас скажу ей.
Дверь закрылась, и сразу же раздались удаляющиеся шаркающие шаги и стариковское незлобное ворчание:
- Пусть сама думает, как быть. Разве молодых теперь разберешь. Прогоню – осерчает.
Минуты ожидания показались Вадиму вечностью. Наконец, на крыльце показалась, закутанная в пуховый платок, Ольга. Она молча встала напротив бывшего возлюбленного, прислонившись спиной к двери. Выражение лица было непроницаемым, в глазах читался вопрос: «Что нужно?»
- Оля, я приехал честно и откровенно объясниться с тобой. Хочу рассказать свою историю, - неожиданно, каким-то писклявым голосом заговорил мужчина.
В ответ полная тишина.
- В наших отношениях я был, как правильнее сказать, не совсем честен. Наверно, нужно было сразу рассказать о том, что женат и у меня есть сын. Сразу откровенно признаться не случилось, а позже побоялся оттолкнуть тебя. Я же видел, какая ты. Чистая и честная никогда не связалась бы с женатым мужчиной. Я намеревался развестись, предложить тебе пожениться и только после этого сознаться в обмане.
- Теперь все это мне уже не интересно, - оборвала покаянную речь девушка.
- Хорошо. Не буду продолжать оправдываться. Скажу сразу, теперь я совершенно свободен, оформил развод. Привез документ, - суетясь, полез во внутренний карман за свидетельством.
- Не нужны мне твои документы, объяснения не нужны и сам не нужен. Я поверила, а ты предал. Я любила тебя, как никого и никогда. Раскрыла свою душу, отдала все, что могла отдать, а ты выбросил меня из жизни, как отслужившую вещь. Поиграл с доверчивой дурочкой в любовь и бросил. Сейчас я уже не обижаюсь на тебя. Простила. Эта история мне уроком будет. А теперь уходи и никогда, слышишь, никогда не приходи. Предавший единожды, предаст много раз, - Ольга резко оттолкнулась от двери, рывком открыла ее и скрылась в темном коридоре.
Всю ночь старики не сомкнули глаз потому, что в соседней комнате задыхаясь от горя, рыдала в подушку молодая женщина. Они не утешали ее, понимая из опыта своей долгой жизни, что как не печально, но случаются в жизни обстоятельства, переживать которые приходится с болью, в страданиях и со слезами. Пусть обида и отчаяние лучше выйдут со слезами сейчас, чем многие годы разъедают душу.
Вадим медленно возвращался в Аксеновск. Скорость не превышала семидесяти километров в час, на шоссе в сторону области, машин не много. Он до боли сжимал руль руками. Последняя надежда на восстановление отношений рухнула. Он потерял все – семью, любимую девушку, лучшего друга, уважение окружающих. По мере приближения к дому, расклад в голове начал заметно меняться. «Интересная штука – жизнь. Бабуля в детстве говорила, что все к тебе возвращается, и добро, и зло. Да, с Лизой мы расстались. Может быть оно и лучше. Рано или поздно предел терпению все равно наступил бы. Так, почему не сейчас, пока мы молоды, и можно начать с чистого листа. Егорка, не смотря ни на что, останется сыном, которого я люблю. Очень жаль, что Ольга меня не простила. Зато теперь я знаю, как это бывает, когда любишь и любим. Теперь знаю, какая женщина мне нужна, с какой буду счастлив. Отец, конечно, чувствует себя виноватым, потому сам за мной пришел, помочь собрать вещи. Я покорно выполнил его приказ, не дал отречься от себя. Какой бы ни был – он мой отец. Бог ему судья. Зря обидел Леху. За столько лет дружбы не поверил ему. Кто мог подумать, что Лизку предупредила Александра Степановна. Поеду к Лехе просить прощения. Очень надеюсь, простит». Вот уже загорелся огнями Аксеновск. Не сказать, что на душе у Вадима стало легко и спокойно, но боль от расставания с Ольгой притупилась. Жизнь не закончилась. Больше того, она в каком то смысле началась заново.
Свидетельство о публикации №218090101340