Воспоминания

  Осень. Я стояла у окна, и наблюдала, как желтые листья тихо падали, рисуя на земле узоры оранжевого цвета с разными оттенками, укрывая ее необыкновенным ковром. Шел дождь. Я удобно устроилась в кресле напротив камина, и погрузилась в воспоминания. Родилась, училась и выросла я в небольшом городке Изюм, жила вместе с родителями в трехкомнатной квартире со всеми удобствами. У родителей я была одна, всеми любимая доченька. Закончив школу, я поступила в Харьковский педагогический институт. Жила в общежитии с  Ниной в одной комнате, с которой быстро и крепко подружила. Учеба мне легко удавалась, училась с большим интересно и хорошо. Особенно мне нравилась философия, а еще больше преподаватель Иван Андреевич, в которого со временем я влюбилась, как говорится по самые уши. Сегодня мы сдавали зачет по философии. Я все знала, и практически не волновалась, но когда я села на стул возле Ивана Андреевича, я не смогла вымолвить ни слова. У меня поднялась температура, бил озноб, из-за волнения я не смогла сказать ни единого слова. "Ну давай, Лиза, отвечай". А я просто смотрела на него и молчала. "Вот это да! Самая лучшая моя ученица, и ничего не знает. Ты что, не готовилась", спросил Иван Андреевич. Он положил свои руки на мои и сказал:"Да у тебя же температура, ты больна!". "Нет, я не больна, я вас люблю", тихо прошептала я. Иван Андреевич внимательно на меня посмотрел, задумался, и потом ответил:"Я подозревал это. Ты мне тоже очень нравишься. Знаешь, Лиза, давай сегодня встретимся в парке на липовой аллее, там и поговорим обо всем". И я согласилась. Как на крыльях я полетела в общежитие, и обо всем рассказала своей подруге Нине. Нина немного подумала и спросила у меня:"Лиза, зачем тебе нужен этот старик, да еще и женатый, ты не боишься, что у тебя будут проблемы?". "Я его люблю", ответила я.

 Иван Андреевич, мужчина пятидесяти лет, с бородкой и усиками с проседью, стоял с букетом цветов, и ждал меня. Так начались наши непростые отношения. После двух месяцев наших встреч, Иван, так теперь я его называла, развелся со своей женой, оставив ей квартиру.Мы с ним поселились в квартире его родителей, где каждая вещь напоминала о том, что когда-то они здесь жили. Еще через месяц мы подали заявление и расписались, без свидетелей, без свадьбы. Так я стала Елизаветой Семеновной Макаровой. Наша жизнь была как тихая заводь, мы почти никуда не ходили, друзей к себе я не могла приглашать, со своими друзьями я могла только мимоходом пообщаться. Иван меня ко всем ревновал, ему казалось, что над ним смеются, что у него такая молодая жена. Нина приходила ко мне тайком, когда Ивана не было дома.Скоро у Ивана День Рождения, и мы с Ниной подобрали ресторан, где нам вдвоем с Иваном будет уютно. Я заказала столик. Но когда я пришла домой в его День Рождения, то встретилась с его бывшей женой, которая хозяйничала в квартире, и накрывала на стол. "Лиза, я их не звал, они сами пришли, ну не выгонять же мне их?", оправдывался Иван. Они-это еще и его сын 24 лет, Гоша. "А как же ресторан?", спросила я. "Ну в ресторан сходим в другой раз", ответил мне Иван. Я видела, как ему было неловко, и в тоже время приятно, что о нем вспомнили его бывшие. Вечер прошел хорошо, Тамара держала себя в руках, только один раз подколола Ивана, что я для него слишком молода. Когда уже вышли на улицу, провожая их, Гоша похвастался своей новой машиной. Иван был рад успехам Гоши, хвалил его, и радовался за своего сына. Тамара помахала нам с машины рукой, и только когда уже отъехали, дала волю слезам, поняв, что очень проигрывает своей сопернице.

 Любовь между мной и Иваном разгоралась все сильней и сильней. Почти каждый день Иван приносил мне цветы, дарил подарки, и нам было вдвоем хорошо. На замечания Нины, что я живу в золотой клетке, я не реагировала. Иногда я пропускала занятия, просто так, без какой-либо причины.Мне больше нравилось быть дома, приготовить Ивану что-нибудь вкусное, или просто побездельничать. Шло время. Однажды на лекции мне стало плохо. Нина отвела меня к врачу, но врача не оказалось на месте. Мне так было плохо, что я даже не смогла позвонить, позвонила Ивану Нина. Но из-за занятости Иван не приехал, а прислал своего сына Гошу. Мне так было плохо, что Юра, парень Нины, почти нес меня на руках к машине. Только меня Гоша привез домой, как тут же примчался и Иван. Уходя Гоша сказал:"Не забудь позвонить парню, а то он будет переживать". "Какому парню?", спросил Иван. "Да Юре Чернышеву, он мне помог дойти до машины", ничего не подозревая, ответила я. На следующий день я посетила гинеколога, и узнала, что у меня будет ребенок. Новость о ребенке так поразила Ивана, что он не смог говорить. "Ты что, не рад?", спросила я. "Да рад я, рад, только я к этому не готов", как=то не уверенно ответил Иван. Через пол часа он ушел, и не пришел ночевать домой. На другой день он пришел за вещами, начал меня оскорблять, сказал что я шлюха, что этот ребенок не от него, а от Юры. "Да твой этот ребенок, твой, я только тебя люблю, Ну что ты придумал, Ваня?", умоляла я его. Но он собрал вещи и ушел к своей первой жене Тамаре. Я не знала, что мне делать. Нина твердила, что так жить нельзя, и советовала мне вернуться в общежитие.Я не находила выхода из положения, и встретилась с Тамарой. Я просила Тамару не разрушать нашу семью, ведь у нас будет ребенок, на что она мне ответила:"Ты первая разрушила нашу семью. Я его не звала, он сам пришел ко мне, я его выгонять не стану". На следующий день по моей просьбе Иван пришел ко мне. Мои вещи были уже собраны, я положила ключи на стол, и сказала, что возвращаюсь в общежитие. Иван растерянный стал меня обнимать, и с сомнением говорить:"Может это и мой ребенок". "Иван, я тебе клянусь, что этот ребенок твой, если ты не веришь, можешь сделать ДНК."Что-то в нем сломалось, он смотрел на меня безумными глазами, снял со стенки ружье, стал мне угрожать. Потом положил ружье на диван, стал меня очень крепко обнимать, что-то невнятно бормотал о любви, а его руки все крепче и крепче сжимались вокруг моей шеи. На какое-то мгновение он ослабил свою хватку, и я каким-то чудом вырвалась из его рук, схватила ружье с дивана, и нажала на курок. Иван умер в больнице. А меня не оправдали, и дали 10 лет строгого режима. Из-за постоянных стрессов ребенка я потеряла. Через 6 лет освободилась по УДО. Родители не перенесли всего этого, и сначала отец, а через год и мама умерли, оставив по завещанию мне свою квартиру. Грусть, тоска по родителям, и обида на себя за столь непростительные ошибки тревожат мою душу. Но как-то надо жить дальше.