Бизнес

На аэродроме скопилось огромное количество самолетов, которые уже никогда никуда не полетят, стоят, место занимают. И вот «светлые головы» в разных верхних штабах решили эти самолеты сдать на металл, заодно и денег заработать, якобы, на нужды Морской Авиации Тихоокеанского Флота (МА ТОФ). Ну, мы сразу поняли, что сейчас нам денег прямо навалят, прямо на все нужды, и мы наконец накупим в штаб отдельного противолодочного авиационного полка бумаги формата А4 на все деньги, пачки две, а может, даже и три.
 
Сами «светлые головы» ничего делать не умели, поэтому скинули свою инициативу в инженерный отдел штаба Морской авиации ТОФ, мол, вы за всякие железяки отвечаете, вот и придумывайте, как все это организовать, а нам результат давайте, деньгами.

В общем, в стране уже давно все было придумано, были организованы специальные фирмы, возглавляемые различными бывшими Главными инженерами, и народ там работал из авиационных инженеров, то есть, люди понимали, как самолеты лучше резать, поперек, или вдоль. И взаимодействие в гарнизонах эти фирмы отрабатывали с заместителями командиров полков (начальников гарнизонов) по инженерно-авиационной службе (ИАС), которых еще называли «зам по железам».

У нас в гарнизоне все это было организовано следующим образом – Командующий позвонил командиру полка, поставил задачу оказать содействие, а заместитель Командующего по ИАС лично привез представителей фирмы в гарнизон, и обязал нашего «зам по железам» во всем им помогать. На этом организационные мероприятия закончились, и начались трудовые будни по разделке самолетов. Меня сразу насторожило то, что мне не сказали, когда и сколько денег отсыпят нашему полку.

Когда процесс разделки самолетов вошел в колею, я поинтересовался у нашего «зам по железам», когда уже деньги будем делить, на что получил ответ, что там и без нас есть, кому этими деньгами воспользоваться, и никаких денег именно нашему полку выделять не планируется. В общем, все было очень мутно, и мне показалось, что этот «зам по железам» - в доле.

Понял я, что пора вникнуть конкретнее, разобраться на месте, как там эта разделка проводится, какими силами, кто там старший, и где же деньги нашего полка. Так как «зам по железам» что-то темнил, я решил поехать на место разделки, и там поговорить с народом. Решил, и поехал, никого не предупредив. Приехал на площадку, куда подтаскивали очередной самолет на разделку, увидел какого-то нашего технического капитана, и поговорил с ним по душам.
 
И узнал страшные вещи. Оказывается, наш технический состав заставляли бесплатно разделывать самолеты, и все это организовал наш «зам по железам». Короче, сволочью оказался этот "зам". И еще я узнал, что весь рассортированный металл, который собрали с уже разделанного самолета, хранится в нашем огромном ангаре, в который раньше Ту-16 закатывали на регламентные работы. И скоро приедут огромные грузовики, которые вывезут этот металл на ближайшую железнодорожную станцию.

Как-то я разозлился. На эту фирму, которая втихую договорилась с «зам по железам», на этого предателя, и на всех этих гадов, которые все это организовали. И еще понял я, что нашему полку тут ничего не обломится. А я, когда злюсь, то действую быстро, решительно, и бесстрашно.

Построил я всех работников, выяснил, кто у них старший, приказал ангар закрыть, и ключ отдать мне. Когда ангар с металлом, готовым к погрузке, был закрыт, я его опечатал своей печатью, ключ забрал, а народ отправил по эскадрильям, запретив появляться на разделочной площадке под страхом самых страшных наказаний. Довольный народ побежал по домам.
 
А сам я поехал в штаб, поговорить по душам с «зам по железам». Этот подполковник был не из нашей среды, не из морской авиации, он пришел к нам из разогнанного «зеленого» истребительного полка, и уже сам факт его перехода в противолодочный полк, а не на «дембель», в те мутные времена говорил о многом.

Не рассказывая «зам по железам» о том, что я все работы прекратил, а металл «арестовал», в приятельской беседе выяснил, что представитель фирмы живет в гостинице поселка Ванино, в 30 км от гарнизона, к нам почти не приезжает, а все здесь контролирует непосредственно «зам по железам» за «долю малую».

На вопрос о том, почему наши офицеры и прапорщики бесплатно работают на разделке, вместо того, чтобы заниматься обслуживанием наших живых самолетов, «зам по железам» замялся, и что-то пробормотал про то, что все согласовано с командиром полка.

Не очень я ему поверил, но и выяснять у командира не стал, мол, время все покажет. Командиру я не сказал, что работы по разделке самолетов прекращены, не хотел раньше времени его волновать.

Уже на следующий день «зам по железам», прямо с утра, захотел со мной тесно пообщаться. А я с утра мастерски уворачивался, мотивирую занятостью, но ближе к обеду «зам по железам» прорвался ко мне в кабинет, и начал громко возмущаться:
- Ну ты что творишь?
- А что случилось?
- Мне доложили, что ты ангар запер и опечатал, людям запретил работать.
- Ну да, имею право.
- Зачем? Все было «на мази», процесс организован, скоро первая отправка металла.
- А мне вот не понравилось, как этот процесс был организован – на каких условиях используется наш ангар, почему наши люди работают на разделке?
- Вот так значит?
- Значит.
- Да ты знаешь, какие люди там задействованы?
- А мне без разницы, какие там люди кормятся у этой кормушки, я о своих людях думаю, которых ты, как рабов, сдал в аренду этой фирме.
- Что ты хочешь? Сколько?
- Ничего я от тебя не хочу, и разговаривать с тобой на эту тему не буду, а ты вспомни, что ты у нас «зам по железам», а не представитель фирмы.
- Ах так!, Да я… Да тебе…
- Иди отсюда.

В общем, не сложился у нас диалог с «зам по железам». Он пожаловался командиру полка, но я того успокоил, и попросил, если начнутся звонки «сверху», ссылаться на меня, мол, начальник штаба все замутил, сейчас его отловим, и все в порядок приведем.

На следующий день действительно начались звонки, в основном от заместителя Командующего по ИАС, командир переводил стрелки на меня, а мне этот инженер был не указ, я обещал разобраться и навести порядок, в общем, дурил мозги, и тянул время, саботировал работы по разделке самолетов.
 
Через пару дней «зам по железам» попросил меня принять представителя фирмы. Я согласился, ведь этого я и добивался. Представитель фирмы прибыл ко мне в кабинет, и у нас с ним состоялся весьма конструктивный диалог:
- Что вы хотите за возобновление работ?
- Вы убираете от руководства нашего «зам по железам», прекращаете ему платить, а я вам выделю порядочного, и не такого занятого инженера, который будет вам помогать.
- Нам без разницы, это ваши личные разборки.
- По первому пункту договорились.
- Сколько еще пунктов будет?
- Не спешите, и не пугайтесь, ничего страшного не будет. Второй вопрос - группу технического состава для разделки сформирует выделенный инженер из тех, кто нам не нужен, но вы будете оплачивать их работу, хотя бы номинально, и не афишируя.
- Это не предусмотренные расходы, это очень серьезно…
- Я вас больше не задерживаю.
- Я вас понял, по второму вопросу возражений нет.
- Вопрос третий, основной. Вы хотите использовать наш ангар для хранения ценного металла, и еще вы хотите, чтобы выделенная группа технического состава работала у вас в наше служебное время. Такое грубое нарушение распорядка дня, и не целевое использование служебных помещений, я бесплатно позволить не могу.
- А мне сказали, что вы не берете…
- Вам правильно сказали, я и не возьму от вас деньги. Но полку нужно кое-какое оборудование, и в ваших силах урегулировать этот вопрос.
- Какое оборудование, сколько стоит?
- Нам нужны рации, сколько они стоят, я сейчас не знаю, важно ваше принципиальное согласие, если мы заключим это негласный договор, то технические вопросы решите с моим специалистом по связи.
- Мне надо посоветоваться с руководством фирмы.
- Я не препятствую.
- На это уйдет время.
- Мне некуда спешить.
- Пока будет идти согласование, разрешите вывезти металл из ангара.
- Нет, чем быстрее согласуете вопрос с руководством, тем быстрее начнете работать.
- Вы деловой человек.
- Нет, я – военный человек.

В общем, через пару дней все вопросы были согласованы, работы продолжились, а в полку появились две стационарные радиостанции, и пять портативных, для персональной связи внутри гарнизона.

Как говорится - если невозможно предотвратить, то с паршивой овцы хоть шерсти клок.