Надежда

               
К утру, когда я проснулась, пришла зима. За окном, кроме снега, ничего не видно. Воспоминания поплыли далеко – в детство. Когда я, маленькой девочкой у дома инвалидов, прильнув к железной ограде, наблюдала за людьми во дворике. Это был дом-интернат, где жили душевнобольные люди. Пришедшая зима напоминала летний дворик того интерната. Люди были в халатах цвета грязного снега с болтающимися подвязками сзади, обутые в разные тапки на босые ноги; из-под халатов торчали рубашки, явно мешающие свободным движениям. Издалека определить пол и возраст этих людей было невозможно. Они как будто все на одно лицо, с коротко подстриженными волосами, все с сединой.
Некоторые из них не обращали никакого внимания на меня. Но среди них были и другие... Один из них, слегка нагнув веточку дерева, шептался с листьями, при этом, улыбаясь, смотрел на меня и вовлекал в беседу, будто я третья собеседница. Хорошо помню девушку с глазами, полными грусти. Она, заметив меня издалека, стала медленно идти к ограде, где я застыла. В какой-то миг я отпрянула назад в испуге, сама не понимая, почему.
Девушка заплакала, дальше не сделала ни шагу. Она стояла, плача и нежно гладя нечто воображаемое.
Еще был парень, он держал в руках маленький травяной букетик, видимо, сорванный с газона. Подходил ко всем с открытым чувством невероятной доброты, предлагая его всем, будто дарил душу. Потом он тихо ушел в себя, сел на лавку и стал монотонно раскачиваться всем корпусом.
***
Мои мысли вернулись в настоящее, за окно. Прохожие неторопливо шли по улице в разных направлениях. Я подумала: а что если всех их одеть одинаково? Чем они будут отличаться в этом мире от людей того маленького, зависимого от нас мирка? Наверное, тем, что люди из маленького мирка не приспособлены жить в большом мире. Когда мы смотрим из своего мира на их мирок, они нам кажутся безнадёжными. Хотелось бы знать, какими мы им кажемся из их беззащитного мира в нашем, большом? Мы для них так же безнадёжны?
Приход зимы наполнил меня грустью.