Второе среднее

Роман Голомазов. Второе среднее.
Я хорошо помню тот день – 1 апреля 2040 года; нет, тогда не взорвалась водородная бомба над Москвой, не напали пришельцы и не было утечки боевых нанитов из – под секретной лаборатории в Новом Яре – нет ничего этого не было. Это был обычный вторник рабочей недели, который – как, впрочем, и вся неделя – тянулся бесконечно; я сидел перед голографическим монитором своего рабочего компьютера (дома у меня для видеоигр монитор гораздо лучшее – сказал жене, что надо купить монитор для младшего спиногрыза, но на самом деле купил его для себя) и составляя смету. Я бухгалтер в довольно большой фирме одного из городов среднего Поволжья – города, в котором я родился, вырос и, скорее, всего здесь же и умру. Итак, 1 апреля 2040, незадолго до моего 52 летия: пришло электронное письмо от странного адресата – как значилось в нем от Министерства образования; сначала я подумал, что это обычные розыгрыши на день дурака. Розыгрыши с цифровой обязательной проверкой, точным обозначением, сколько копий письма отправлены, и т.н. «плавающей подписью», которую теперь имеют все министры, а именно эта принадлежала министру образования.
В письме говорилось: «Ваш образовательный уровень признан нами недостаточным для того чтобы работать на данной специальность (потом шло точное перечисление моей должности и начального образования); вам рекомендуется или пройти переобучения по программе современной школы или занять мене квалифицированное место в системе трудоустройство. Спасибо. Всего наилучшего, Василий Сисичкин.»
Когда до меня, наконец, дошел смысл письма от меня потребовались колоссальные усилия, чтобы не заматериться вслух – чего я старюсь не делать. Я встал из – за компьютера и пошел освежиться – рабочий день был безнадежно испорчен; я понимал, что электронное письмо не подделка и мне кое – что предстояло, кое – что, что мало кому понравиться. Переобучение.
В курилке (сам я не курию, но хожу туда, чтобы понюхать запах никотина. Пассивное курение – о, да!) я столкнулся с Геннадием – нашим графическим дизайнером, который в основном в последнее время занимается тем, что делает красивые три дэ открыткки на наши рассылки. Геннадий был в панике – мягко говоря – трясущимися руками он достал сигарету и никак не мог закурить, я ему помог и спросил:
-Че, Гена, и тебе пришло?
Он сделал затяжку, успокаиваясь (может ему стало легче от моих слов, что он не один), и сказал:
-Да. Переобучение.
-Ну, значит сядем за одной партой.
-Главное чтоб телки были.
Потом мы немного постояли, впитывая в свою душу новый статус, статус старшеклассников, которому одному за сорок (Геннадий), а второму под шестьдесят (мне). Геннадий сказал:
-Теперь детей не сажают за одну парту – это запрещено педагогической концепцией.
Мысленно я выругался, но сказал для поддержания разговора:
-Значит, сядем на одни ряд или на одну линию…
-Да, были времена…
-Вот именно: были и мы рысаками…
В курилку зашла особь женского пола – главный бухгалтер Марина, которую мы – я имею в виду мужскую часть коллектива – называли просто Рыжая, хоть она один раз – почти четыре месяца – была яркой брюнеткой. С этой Мариной я чуть было не совершил адюльтер, но во время остановился, вспомнив о, да, да, о лишении половины сбережений после развода и об алиментах: один то вырос, а вот три последующих еще, можно сказать, в пеленках. Это довольно симпатичная пятидесятилетняя бабца была явно чем – то расстроена; я открыл было рот, но Геннадий меня опередил:
-Переобучение?
Вместо ответа Рыжая показал ему средний палец, и я уже не так был зол, что не высказал свою догадку первым. Я дал ей прикурить и мы, все трое, просто стояли и курили: я пассивно, а остальные активно.
Переобучение означало повторную сдачу основных выпускных экзаменов средней школы. В будущем (ну, т.е. для меня оно, извините, настоящее, но когда – то оно было будущем) это делается затем, что работники с низкой образовательной квалификацией и плохо когда – то закончившие школу не могли больше работать на основной работе в качестве специалиста, а переходил на низкоквалифицированные работы, вроде полотеров, уборщиков и грузчиков. Как появилась эта порочная система нам объяснил диктор из телевизора простыми словами: «То, за что 25 лет назад ставили пять, теперь, в наше время, за это ставят два». Простое и понятное объяснение, не логичное и не разумное, но емкое и подходящее; теперь каждый человек, закончивший среднюю школу в 2004 рискует быть вытуленным с работы за низкую образовательную квалификацию и работать оставшееся до пенсии время чернорабочим. Перед квалификационным экзаменами (обязательными, если не хочешь лишиться работы) шли обязательные занятия на базе местной средней школе, где нас будут готовить к семи предметам: математики, русскому языку, литературе, физике, химии, географии и иностранному языку (в моем случае английскому); по каждой из этих дисциплин надо получить минимальный проходной бал – государственную оценку или прощайте твидовые пиджаки, здравствуй рабочая спецовка. Я еще раз вздохнул и вышел из курилки – завтра мне в школу. Опять.
Когда я пришел домой, домашние обо всем уже знали – в тот вечер мы играли с детьми в видеоигры и жена сделала праздничный ужин: если я не справлюсь с задачей, то подобные ужины станут редкостью, нам придется поужаться. Я обнял своих любимых спиногрзызов (кстати, я так их никогда не называл вслух – детей нельзя называть спиногрызами) и пошел спать.
В ту ночь мне приснился кошмар, содержание которого улетучилось с пробуждением, но заснуть я уже не мог – так и болтался без дела с пяти утра, приготовил завтрак для семьи, прочитал страниц цать очередного боевика, которые я читаю и мне они нравятся. В семь домашние проснулись, и мы позавтракали, потом я минут пятнадцать побегал на беговой дорожке и стал одеваться – уроки начинаются ровно в девять тридцать утра. Я стоял на пороге финансового и морального краха – если я не сдам проклятые семь предметов меня оттеснят вниз по социальной лестнице, перейду в другую категории пищевой цепочки, более низкую – социальный дарвинизм в действии.
Я подошел к четырехэтажному зданию школы десять минут десятого – сейчас должен начаться мой первый день в школе за – ух, как много лет прошло! Геннадий и Марина, судя по их лицам тоже плохо спали и сейчас их моральное состояние оставляло желать лучшего. Мы поздоровались и вошли в здание школы; сначала нас прияли за родителей, которых вызвали в школу, но потом, когда мы объяснились, указали нам на группку мужчин и женщин примерно наших лет, которые чего – то ждали в вестибюле школы – такие же переобученцы, как и мы.
Уроки начались. Я вернулся в ад.
Нам выдели отдельный кабинет: наверное, для того, чтобы мы своим моральным обликом не развращали современных школьников – этих существ с синими, зелеными и фиолетовыми волосами, пирсингом и – о, ужас! – даже татуировками. Я словно попал на планету уродов, а ведь мои дети ходят в школу каждый день и видят это каждый день. Да, развратить мы их уж точно не сможет – они нас да, но мы нет, - конфликт отцов и детей в версии 2.0.
У нас было каждый день по семь уроков, соответственно по каждому из обязательных экзаменов. Учителя не имели права ставить нам оценки, чем мы и пользовались, издеваясь над ними и унижая, понимая, что они часть порочной системы. Например, однажды меня вызвали к доске:
-Сисичкин, к доске!
-Я – не Сисичкин. Я сменил фамилию – теперь – я Членкин.
Вот это был смех, до колик в животе. Но подобные издевательства делало в основном наше, так сказать, ядро – я, Геннадий, Марина и еще пару человек, - а остальные вели себя вполне нейтрально, просто сидели, уткнувшись в свои телефоны и что – то там чатели.
Время уроков тянулось бесконечно долго – от зари до зари, от звонка до звонка. Я не мог дождаться когда же, когда же, наконец, прозвенит последний звонок и можно идти домой делать уроки.
А тем за окном начиналась весна – набухали почки, появлялись из них маленькие листочки, пели птички, радостно светило солнышко. Да, это действительно как вернуться в прошлое, словно прошел через временной портал и попал в когда – то, когда был еще молод и многое мог исправить, но, по незнанию, этого не сделал. Я поймал себя на странной мысли, что счастлив.
По вечерам я занимался с женой: она спрашивала, а я отвечал:
-Атомная масса протона?
-0,75.
-Правильно.
-Как будет серебро по латыни?
-Серебреус.
-Правильно.
-Кто написал «Отверженных»?
-Поль Шар.
-Правильно.
-Столица Бразилии?
-Нео – Сити.
-Правильно.
-Что значит приставка нано?
-Одна миллиардная чего – то.
-Правильно.
А потом мы занимались любовью; а утро я снова пер в уже успевшую мне надоесть школу – единственное преимущество в моем случае было то, что мне не нужно учиться двенадцать лет, а всего лишь пару жалких месяцев. Мы считали дни, мы считали часы – так ждут момента выдачи долгожданного приза, выигранного в лотерее.
И, наконец, они наступили – те самые пресловутые экзамены в виде тестов, которые мы сдавали с двухдневным перерывом.
Я их сдал, я их сдал, я их сдал!
Тройка по шести дисциплинам; по математики четверка. Я прошел переобучение и теперь могу спокойно возвращаться к основной работе бухгалтером, но дни, проведенные в школе (опять), останутся в моей памяти надолго.
Без переобучения вряд ли бы я смог снова пойти в школу; человек не может – в полном смысле этого слова снова пойти в школу: для этого надо родить ребенка или чтобы твой ребенок родил ребенка, а тогда будешь с десяток лет водить внука или внучку в школу. А через пару месяцев для меня, Василия Сисичкина, снова предоставился шанс пойти в школу – моя жена была беременна и ждала ребенка. И я был счастлив.

29 августа 2018 года – 1 сентября 2018 года.
Балашов.