Диплодок, дипломат и матка Босха Арбатского

  Когда тупые молотки из пасмурного и хмурого и о'лачного сервиса "Утро" стучат изнутри в стены твоего мира, провозглашая приоритет чугунного прошлого железнодорожных вокзалов воды и станций некрополитена имени Членнона над синастриево-силиконовыми эмпидреями латекса Молодёчновских и Познаньских общаг под "Молодёжной", где в витрине буфета слепые глаза позавчерашней яичницы-глазуньи мёртво уставились на обожравшихся новостями граждан, так и не побеждая гармонию Лазерных Систем Абсолюта и всё-таки хоть и холодны, но жаждут посмотреть на Вас изнутри (наверное, в тщетном желании быть съеденными), и родились там, где нас нет, и с этим желанием - отдельно родились, из родовых путей сообщения о Самом Главном, и с символами продаваемости всего на Свете - (и откупаемости всей Тьмой),и вот когда они оставляют свои телодвижения ради остановки сцены на моменте постановки Голливудского Кинорежиссёра, вчера-таки дознувшегося десятью граммами героина на вечерине по поводу сто двадцать восьмидесятого показа по "ЦТ-мигалоРадио России" его дипломного фильма "Диплодоки Шампура, или пёс-Барбос и Мёртвый Х..уе$ooS" по пьесе Гоголя "Страшная есть" - просто взять вот и застрелиться в khooj.
   Но незачем, потому ведь и живём, что их полно, и они шагают по Москве, Парижу и Кёльну, и Момо с улыбкой смотрит на них сквозь Африканский прищур - в самое дно смотрит, и их - несметные толпищи, и они плотоядно улыбаются - они видели этот фильм и запомнят его на всю свою жизнь, мудрую и короткую, как пьеса на Гоголях в исполнении "Хирургии" и широкоштанной гопоты, пьеса, которую на всю Вечность запомнил эскалатор,плафоны и камни станции "Арбатская-Синяя" - и сам Арбат,офонаревая до сих пор и на всю Вечность светясь втрое, по-троекуровски, вздохнёт, глядя на прохожих янтарным взглядом витрин-сувениров и педрил-сутенёров, да и спросит у занавесившейся от неба Никольской: мадам, уже падает Листьев?
  Наверное, год узнать желает, хотя бы приблизительно.