Непридуманная история

- Ты, когда отчет сделаешь? Я тебя спрашиваю: когда у меня будет твой отчет? Через три дня комиссия приезжает с министерства, а твой сектор еще не обработан! Ты, когда снизойдешь до меня, чтоб мне начать делать сводный отчет? Я только тебя жду! – сорвавшись на крик начала распекать молодую девушку начальница.
- Роза Борисовна, программа постоянно виснет. Коля по полдня её настраивает!
- Ты (дальше Роза Борисовна назвала свою сотрудницу обычными для нашего времени словами, которые Тургенев, общаясь с крепостными крестьянами конечно же знал, но не позволил себе их употребить при создании своих «Записок охотника»), сейчас со мной спорить вздумала? Мне не интересны твои объяснения. У тебя было достаточно времени. Если завтра к двенадцати у меня на столе не будет твой отчет, то мы с тобой распрощаемся. И я не посмотрю на заслуги твоей мамаши! – Роза Борисовна, начальник отдела, где работала Кристина, резко повернулась и вышла из кабинета, хлопнув дверью.
Мама Кристины работала в этом учреждении начальником около 20 лет и вышла в отставку в 2007 году. Дочь не могла себе долго найти работу. Елене Ардальоновне разрешили принять на работу Кристину, но с таким условием, что сама она освободит место для друга детства вице-спикера регионального совета народных депутатов. Старые сотрудники, которые еще работали, с большой теплотой вспоминали свою прежнюю начальницу.
Тем временем, Кристина, просидев неподвижно минуты три, вышла из кабинета.
- Что это старая колоша взъелась на Кристину? – сказала одна сотрудница
- А ты не понимаешь? – сказала вторая – Она его к Денису ревнует.
- К кому-у-у?! Ты с катушек съехала? – воскликнула первая, но все же глаза у неё загорелись, в предвкушении интересной темы – у Дениса с ней разница лет в тридцать Минимум!
- И что? Я тебя умоляю: кого это в наше время останавливает? – парировала вторая. 
- Вы все, Жанна Степановна, преувеличиваете – неожиданно вставил молодой сотрудник – Она сама по себе такая. Роза Борисовна такая злая, что может и вон из той стены (он махнул рукой, показав на стену напротив себя) выдавить слезу.
- Ты посмотри на него – засмеялась вторая – молчит-молчит, а иногда такие глубокие мысли выдает!
- Вот ему за такие мысли когда-нибудь выдадут волчий билет – сказала первая.
- А что это такое: волчий билет? – спросил парень.
- Подрастешь, узнаешь – отмахнулась от него первая, не желая продолжать разговор.
Все, не сговариваясь, уткнулись в мониторы и продолжили работать.
Кристина вернулась домой около десяти вечера. В квартире было тихо. Глеб уже спал.
- Мам, как вы тут? Ты, не сильно устала с внуком? Он ведь у тебя «шубутной» – спросила Кристина.
- Он себя сегодня вел как-то необычно тихо, наверное заболел – сказала Елена Ардальоновна – и заснул аж в девять часов.
- Да, для него это рано. Обычно он раньше пол-одиннадцатого не засыпает – встревожилась Кристина.
- Ладно доченька, я пойду, а то что-то у самой голова болит. Видимо давление подскочило.
Елена Ардальоновна оделась и ушла. Женщины не стали сегодня вместе пить чай, разговаривать. Мать у Кристины была женщина деликатная. Она хотела бы поговорить с дочерью за чашкой чая, но видела, что та сильно уставшая пришла с работы.
Ночью Кристине толком не удалось поспать. Глеб ночью плакал, капризничал, то и дело звал мать. Она ему мерила температуру, капала в нос капли, потому что ребенок задыхался, а от этого кричал и плакал:
- Мама, я не могу спать. У меня носик не дышит.
- Сейчас, Глебка, я тебе покапаю твой носик – женщине приходилось вставать, капать нос и успокаивать. Сразу он не засыпал. Она вынуждена была качать его на руках пока тот не заснет снова. Так было раза четыре за ночь. В эту ночь девушка спала не больше трех часов. Ей снились кошмары: то она пришла голая на работу, то опоздала, то неправильно сделала отчет. А в шесть уже прозвенел будильник.
Кристина кое-как встала, умылась. Оделась. Потом она померила спящему Глебке температуру. Та оказалась довольно высокой.
«Как быть? Ну, почему именно сейчас он заболел?» - подумала Кристина: «С температурой в садик не примут, а на больничный раньше чем через две недели, тогда уедет комиссия, меня никто не отпустит. Может маму попросить? Нельзя. Она конечно не откажет. Но надо совесть иметь: у неё с сердцем большие проблемы и давление постоянно скачет. Ей целый день тяжело будет с Глебом.»
Тогда Кристина, чуть не заплакав, разбудила ребенка, дала ему жаропонижающее средство. Потом подождала около получаса. Снова поставила градусник. Температура уже нормализовалась. Она быстро одела сына. Покапала ему нос каплями и они вышли из дома.
На улице Глеб закапризничал и отказался идти сам Детский сад находился во дворе соседней девятиэтажки. Она донесла сына до туда на руках. Тем более, что утро было морозным и вдобавок дул обжигающий холодный ветер.
Перед входом в садик, чтобы никто не видел, Кристина опять, на всякий случай, достала капли и покапала сыну нос.
Уже в теплом помещении раздевалки, наверное из-за смены температуры, Глеб начал, как назло, взахлеб кашлять. В это время пожилая женщина, переодевавшая свою внучку, сделала замечание:
- Девушка, вы почему такого больного ребенка привели в садик? Вы разве не понимаете, что он может заразить других детей? Я, например, не хочу, чтобы моя внучка заболела! Ведь дети болеют не потому. что у них якобы иммунитет слабый. Хотя и от этого в какой-то степени тоже. Но самая главная причина в том, что вот такие, как вы, с позволения сказать, родители, приводят больных детей.
Кристина уже хотела начать возмущаться: «Что мол не твое дело. Не указывай мне здесь.». Но не смогла, потому что комок к горлу подступил. Она чуть не заплакал, но сдержалась (самолюбие не позволило этого сделать).
Девушка собралась внутренне и как можно более спокойно и даже немного надменным тоном в голосе сказала правду:
- А что мне остается делать? Мне нужно на работу и ребенка оставить не с кем! –сказала Кристина, в конце даже повысив голос.
- Я понимаю какое сейчас время, но и вы меня поймите: мне тоже не жалко свою внучку. Не хочу, чтобы она болела – немного смягчившись сказала бабушка – Вот раньше, в советские времена, мы без проблем уходили на больничный с детьми. У начальника даже и в мыслях не было, чтобы запретить нам пойти на больничный. А сейчас…. – и женщина махнула рукой, как бы давая понять, что разговор бессмысленный.
Кристина этот жест поняла, однако не захотела показаться невоспитанной грубиянкой и поэтому к своим словам добавила уже немного успокоившись и смягчив тон:
- Я работаю в муниципальном предприятие и мы как-то у начальника спрашивали: почему нам нельзя на больничный сходить? Почему вы нас не пускаете? Вы же тоже отец. У вас дети когда-то маленькие были. Знаете, что он нам ответил? Он откинулся в кресле и нагло так посмотрел на нас, а потом заявил, что он еще успел воспитать своих детей в Советском Союзе. Тогда можно было ходить на больничный. А сейчас нельзя!
- Знаю я таких - сказала пожилая женщина – они мне напоминают одного героя гоголевской Шинели. Помните «Значительного человека»?
Кристина ответила кивком, переодела Глеба и вышла.
В итоге Кристина сдала свой отчет. Хотя её все равно лишили премии. До конца следующего квартала она проработала более или менее спокойно. По крайней мере, в этот период на неё никто матом не ругался
У её матери была неплохая пенсия. Сама Кристина была экономной.  Поэтому у девушки была возможность скопить деньги на отдых. Летом она с Глебом поехала на Филиппины, где познакомилась с состоятельным британцем. Сразу не получилось уехать к возлюбленному. Необходимо было уладить некоторые формальности. В частности, отец ребенка долго не соглашался дать разрешение на выезд Глеба за границу. И только после того, как Кристина подарила ему свою квартиру, он сменил гнев на милость. Через полгода после отпуска Кристина уехала из России.