Крайний день

Дайверы никогда не скажут «последний дайв», только – «крайний дайв». Из суеверия. Они вообще не любят слова «последний». (Даже когда хотят сказать «как последний лох», у них по привычке выходит - «крайний лох».)

Так вот, в свой «крайний» день Дима с Алей принесли в дайвцентр большую бутылку тайского рома. Ребята из Казахстана – большую бутылку виски. А некая Лариса из Берлина – большую бутылку водки.

- Уберите все со стола! – скомандовал директор, и все разобрали батарею бутылок. – Вынесите стол на улицу. А теперь поставьте все на стол. Будем, как тайцы.
Тайцы действительно едят на улице перед офисами, сидя на ступеньках. (Но столько они не пьют...)
Мимо проносились байки, а мы все пили и пили. И горланили что есть мочи.
- Пусть ваш КРАЙНИЙ дайв не станет вашим ПОСЛЕДНИМ дайвом! – провозгласил тост Сомов, и все хорошо почувствовали разницу между этими словами.
- Какие вы все классные, как я вас люблю, – без конца повторяла Лариса из Берлина.
Ларисе – чуть за сорок, она крепенькая веселая блондинка.

Вчера в дайвцентре, пока я печатала всего одно письмо, Лариса успела зайти ко мне трижды. Всякий раз по важному делу: чтобы показать какие-то ракушечки и обломочек коралла.
- Гони ее – она сумасшедшая, – посоветовал Сомов: перед этим она успела и ему показать.

Но Лариса вечером появилась снова. Каждому свежему человеку она демонстрировала путевой дневник. Туда женщина вклеивала картиночки с рекламных проспектов, листики, билетики, цветочки, ценнички, делала рисуночки и подписи на немецком. («Я немецкий терпеть не могу! я бы писала по-русски, но тогда мои не прочитают»).
А сегодня утром ездила с нами на корабле, плавала с трубкой и загорала на верхней палубе без лифчика.
- Как хорошо она сохранилась в этой Германии! – восхитился Дима.
На самом деле Лариса - из Екатеринбурга. Но последние (то биш крайние!) девятнадцать лет живет в Берлине.

- Приехала в Германию, познакомилась с гидом и вышла за него замуж, - рассказывает Лариса под водочку. – Оказался алкоголик. И тунеядец. Я и ушла от него.
- А потом?
- А потом вышла замуж за иранца. Богатый ужасно. Квартира огромная. Но – мусульманин, террорист. Что за жизнь – юбки короткой не надень!
- Террорист? А его случайно не Усамой звать? Ха-ха-ха!
- Неважно, я ушла от него.
- А как же богатство?
- Ему все оставила, – машет рукой Лариса. – Он мне говорил: на пузе приползешь обратно! А я – нет.
- А потом?
- А потом в третий раз вышла. За немца. Он меня на одиннадцать лет моложе. Но собираюсь уходить от него. Во-первых, разница в возрасте - с ним неинтересно. А во-вторых, он немец.
- Ну и что такого?
- Как – что?! Как можно жить с немцем? С фашистом? Я вообще терпеть не могу немцев! Русских люблю. Мне лишний раз просто поговорить по-русски – и то приятно.
- Анекдот! – провозглашает Дима. – Объявление: «Я молода и красива. Познакомлюсь с пожилым богатым немцем с целью выйти замуж. Отомщу за дедушку...»
Все смеются, поют песню на немецком «Дойчен зольдатен, унтер-официрен», потом пьют за русских. Почему-то за победу.
Дима c Алей под шумок между двумя тостами записывают Ларисин телефон.
- Мы к тебе приедем. И у тебя остановимся.
- Все, все п-приезжайте! – заплетающимся голосом приглашает Лариса. – Всех п-поселю! У моего мужа-террориста квартира большая, туда и поселю!
- Так ты же ушла от него!
- Ну и что! Мы до сих пор вместе Новый Год встречаем, и новый муж, фашист, тоже с нами.
- Высокие, высокие отношения! – смеется Саша.
- А, кстати, ты, Саша, женат? – обращается Лариса к моему мужу.
- Женат! – отвечаю я за него.
- А где твоя жена?
- Вот! – все тычут в меня.
- Поздравляю – отличный выбор.
- У кого? – спрашиваем мы оба.
- У тебя, – говорит Лариса Саше. – И у тебя тоже! – поворачивается она ко мне. – В нем есть что-то эдакое - мусульманское!
- Скорее иудейское, - поправляю я.
- Ничего не имею против евреев.  Уж лучше, чем эти фашисты!  А ты, Денис, женат? – переключается Лариса на директора.
- Нет! – смеется Сомов.
- О! – одобряет Лариса. – А ты натуральный блондин?
- Конечно! – говорит Буратино и пинает под столом дайвмастера Женю, который явно собирается дать разъяснения.
- А сколько тебе лет?
- Женщине столько лет, на сколько она выглядит, а мужчине – на сколько он себя чувствует, – уклоняется тот от ответа.
- И как ты себя чувствуешь?
- Изумительно! – Сомов поднимает бокал.
Пьем за его здоровье, мешая виски, водку и ром.
Ребята из Казахстана рассказывают, как правильно готовить узбекский плов. Под их «плов» мы чокаемся раза три. Женя на байке поехал за новым ананасом.
Это последнее, то есть крайнее, что я помню. «Реальный» такой был плов...

* * *

Дальше – только со слов  Али.
- Ты села на ступеньки и заснула. А мы запели песни разных народов. Но тут пришел француз, у которого ресорт на втором этаже, попросил не шуметь. Я, как назло, не вспомнила ни одной французской песни, чтобы для него спеть. Вспомнила только «Чао, бомбино, сори!» и пропела ему вслед.
- Он понял?
- Наверное, раз обиделся. А потом все перебрались на пляж. Ты поехала на одном байке с Женей и Ларисой. Зачем-то вы полезли купаться в море.
- Вот почему у меня вся одежда мокрая и в песке... И синяк на ноге...
- После пьянки синяки неизвестного происхождения – обычное дело.  Когда мы приехали, ты спала в море. Тебя выловили, ты забралась под помост и стала спать на песке. А Сомов с Ларисой полезли в чужой спидбот…
- Зачем?..
- За тем! Но оба упали с трапа прямо в море! Вернее, Сомов упал на Ларису, а Лариса упала в море и по дороге об лодку ободрала подбородок.
- А потом?
- А потом вышел немец из ресорта и стал нас гнать! Он сказал много слов, из которого мы поняли только «полиция». А эти Сомов и Лариса сели на байк и быстро уехали, и некому было даже перевести. Мы перетряхнули весь школьный запас, чтобы поговорить с этим немцем по душам...
- Зато помирились, чуть ли не выпили вместе, – вступает Дима.
- И он так и не вызвал полицию?
- Нет! А вот, интересно, отомстил ли Сомов «за дедушку»?..
- А что у тебя с ногой? – спрашиваю я Алю.
- А это Женя нас повез домой на байке, и мы все втроем с него упали, а я обожгла ногу об радиатор. Вот не хотела же ехать, говорила Димке, давай пешком дойдем! Так нет! Теперь шрам будет… Такой загар испортила!
- Ничего, зато весело... – сквозь силу говорит ее муж и похмеляется последними остатками тайского рома. То есть - крайними.

Отрывок из книги Ольги Сквирской "Открытая вода, или Дайвинг для чайников"