Повесть о приходском священнике Продолжение LX

Свобода и равнодушие
Для Бируте....


Говорят, Великий пост — время искушений и неприятностей. Можно было бы, конечно, поспорить, только искушение не обошло и нас с Аней. Как-то в субботу шли к вечерни. Погода по-весеннему чудесная, — оранжевое солнце ласкало тёплыми лучами, в воздухе запах сырой земли, дыма и речной прохлады. На душе легко, радостно, настроение просто чудесное. Глядь, возле храма стоит дорогой автомобиль, сверкая мрачным, чёрным отблеском. Явно кто-то незнакомый, так как в посёлке и в райцентре такие машины не ездят. Когда мы подошли ближе, из автомобиля неспешно вышел высокий мужчина в лощёном модельном пальто и чёрных очках. Он наклонил голову набок, покачал ею в разные стороны, выронил неискреннюю улыбку и сказал, распахнув руки:
 — Наконец-то я нашёл тебя!
Я понял, что обращался он к Ане, которая остановилась, ошеломлённо уставившись на нежданного гостя.
 — Сергей?.. — растерянно произнесла она, и в её голосе прозвучала тревога.
Тот хмыкнул, снял очки и скривился в небрежном реверансе.
 — Думал, уже никогда не увижу тебя. А тут вечеринка была, как-то о тебе заговорили, ну и режиссёр твоего театра проговорился, что ты в село уехала. Я сперва даже не поверил. Такого не могло произойти, и вот на тебе!
 — Как видишь, — сухо произнесла Аня, потом выдержав паузу, добавила. — Ты зачем приехал?
 — Не знаю, даже как объяснить… Увидеть тебя захотел, что ли, — сдвинул плечами Сергей Шкалин.
 — Увидел?! — не меняла тон Аня. — А теперь до свидания! Нам на службу пора.
 — Ах да! Ты же теперь матушка, — эти слова Шкалин произнёс с нескрываемой издёвкой.
 — Почему теперь? Если ты помнишь, я замужем за священником.
 — Главное, чтобы  ты об этом помнила, — как-то лукаво покосившись на меня, сказал Шкалин.
 — Послушай, Сергей, чего тебе надо?! — я чувствовал, что Анин голос незаметно переходит в крик.
Тот тяжело вздохнул, заложил руки за спину и, подойдя ближе, сказал:
 — Ладно, ладно, не кипятись. Я по делу приехал. Ливарцев фильм снимать будет. Полнометражный. Там бюджет хороший, сценарий просто бомба. Знаешь, вот роль главной героини прямо для тебя написана.
Аня набрала полную грудь воздуха, задержала дыхание и резко выпустила его, надув щёки, после чего сказала:
 — Шкалин, ты зачем это сейчас говоришь? Роль… Ты на меня посмотри, на мой живот. Какая из меня главная героиня?
 — Какие пустяки, — не отставал Шкалин. — Ну и что, что беременна? Это же временно… Да пойми ты, глупая, другого шанса уже не будет. О тебе попросту забудут, и кем ты останешься? Матушкой сельского попа? Смешно же, с твоим-то талантом!
 — Ах-ха-ха! Давай не будем, Серёжа. Тоже мне талант нашёл. Это же просто смешно. А если честно, то с театром у меня всё. Решение мне далось нелегко, скрывать не стану. Только в жизни всё время приходиться чем-то жертвовать ради счастья, ради любви, если хочешь. И я ни о чём не жалею. Пора оставить меня в покое.
 — Надо же! — Шкалин задрал голову к небу и беспомощно ударил себя руками по швам. — Поверить не могу. Сам Сергей Шкалин приехал в эту глухомань, стоит перед весьма посредственной актрисой, делает ей сногсшибательное предложение, а она ещё и кобенится. Просто потрясающе!
 — Какой ты непоследовательный, Серёжа! — сказала Аня. — Только что называл меня талантливой.
 — Послушайте, — вмешался в разговор я. — Вас же попросили оставить нас в покое. Не нужны нам ваши сногсшибательные предложения. Уезжайте, прошу вас.
 — Мда… — Шкалин как-то сокрушённо потряс головой. Он надел очки, резко обернулся к своему автомобилю и, открыв дверцу, напоследок добавил: — Мой визит оказался напрасным. Я и сам толком не могу объяснить, зачем я здесь. Что-то словно внушало последний месяц, что я обязан забрать тебя, Аня, из этого болота. Но, видать, трясина оказалась слишком глубокой.
Шкалин уехал, оставив после себя какой-то приторный и неприятный осадок. Аня старалась не подавать вида, только я заметил, как она переживала последующие несколько дней. Самое что ни на есть искушение!
С первыми лучами тепла мы с Аней начали наведываться к нашему дому. Находили там работу и задерживались до самых сумерек. Иногда ловили себя на мысли, что возвращаться к Бабаихе нет особого желания. Старуха больше и не выкидывала фокусов, но напряжение в отношениях всё же чувствовалось. Этому во многом способствовала Вера Степановна. Она продолжала навещать Бабаиху, зачастую в наше отсутствие. А если и заставала нас, то лишь бросала нам короткое приветствие, сдержанную улыбку и тут же скрывалась за дверью комнаты нашей хозяйки. После таких визитов Бабаиха становилась хмурой, задумчивой, больше ворчала и с нами практически не общалась. На следующий день становилось всё как прежде, но только лишь до следующего визита сосновской старосты. Такая атмосфера сильно напрягала, словно не знаешь, куда себя девать. Так что можно понять наше с Аней желание подольше оставаться в нашем скромном домике. Мы его очистили от хлама и мусора, кое-где подремонтировали. Алиса даже завезла некоторые вещи, как то: шикарный раскладной диван, кухонный столик и несколько табуреток. А Плейшнер притащил чудесный старинный шкаф с резным декором и старыми, покрытыми рябью зеркалами. Настоящий антиквариат.
Часто к нам захаживала Лидушка. Она, как всегда, появлялась неожиданно, непредсказуемо. Тут же принималась суетиться во дворе, что-то подметать, вытирать, переставлять вещи с одного места в другое.
Со временем мы столкнулись с проблемой. Дело в том, что за время отсутствия каких-либо признаков обитания в доме местные жители устроили буквально проходной двор сквозь весь участок. Забор отсутствовал, так что шатались здесь все кому не лень — пьяницы, наркоманы, рыбаки, шпана разная. Те, кому хотелось устроить пикник на берегу реки, проезжали через двор автомобилями, часто оставляя их под самым крыльцом. Мы пытались делать замечания, просили прекратить брожение возле дома, только это ничего не давало. Нам грубили, оскорбляли, даже угрожали. Когда мы со Славиком вырыли небольшую траншею перед въездом на территорию, чтобы не дать возможности проникать сюда машинам, изрядно выпившие молодые люди, приехавшие к реке на пикник, устроили скандал. А один даже пригрозил сжечь нашу хибару вместе с нами. Мне на какое-то время показалось, что он говорит на полном серьёзе. Срочно нужен был забор, а это дело для нас пока не представлялось подъемным.
Всё чаще спевки, духовные беседы, просто посиделки устраивали в новом доме. Девчонки удобно расставили мебель, дядя Володя Плейшнер выложил настоящий камин. Это оказалось потрясающе! Сидя у теплого огня, создававшего неповторимую атмосферу, общаясь с единомышленниками в непринуждённой обстановке, мы с Аней чувствовали такое умиротворение, от которого веяло тем самым духом мира и чистой христианской любви.

Дальше будет....