О сказках и сказочниках

План
1.Вступление
    а) О сказке
2.Основная часть
   а )П.П. Ершов и его сказка «Конек-горбунок»
   б )Интерактивная сказка «Про фею Любовь»               
     Т.Марковской
    в )Интересные факты о сказках и сказочниках.
               
3.Заключение
      а ) Библиография

1.Вступление
  СКАЗКА — народная (употребляя термин в самом широком значении) — всякий устный рассказ, сообщаемый слушателям в целях занимательности. Виды народных сказок очень разнообразны и носят как в народной среде, так и в научном обороте различные названия. Однако какой-либо резкой грани между отдельными видами сказки провести невозможно: элементы, присущие одному виду, могут проникать в другой; все зависит от преобладания какого-либо одного из элементов над другими. Один из самых распространенных сказочных видов составляют сказки чудесные, волшебные, фантастические. Это обыкновенно похождения и замысловатые приключения героя, отыскивание невесты, добывание чудесного предмета, исполнение хитроумных поручений, отгадывание трудных задач, всевозможные превращения, столкновения с чудовищами, волшебниками, колдунами, преодоление  невероятных препятствий, быстрое обогащение, возвышение и т. д. Героями подобных сказок в значительной мере являются лица высшего, царского, королевского происхождения. Но очень часто (особенно в сказках, записанных к концу XIX века) героями сказок становятся представители купеческого сословия. Нередко подвиги приписываются солдату (в эпоху войны 1914—17 г.г. — прапорщику). Иногда героем волшебной чудесной сказки бывает сам мужик-крестьянин.
 Сказки  этого рода иной раз очень обширны, пользуются традиционными сюжетами, строго выдерживают «обрядность», изобилуют повторениями, свойственными эпическому творчеству, особыми сказочными формулами, т. н. «общими местами», т. е. традиционно-трафаретными картинками, передвигаемыми из одной сказки в другую, присказками и вообще всем тем, что образует своеобразный сказочный стиль.
 Из отдела чудесных, фантастических сказок нужно выделить группу сказок типа побывальщины, сказок богатырских, в сюжетах и словесной форме которых немало сходства с богатырским эпосом, былинами.
 Особую, в прежнее время очень распространенную, но все более и более исчезающую группу представляют сказки о животных, по своему назначению ставшие преимущественно детскими.
 Довольно большим распространением пользуются т. н. божественные сказки, т.-е. религиозно-нравственные народные легенды, восходящие большею частью к книжным, библейским, апокрифическим и житийным источникам.
 Быт и миросозерцание русской деревни, еще полной языческих пережитков, т. н. двоеверия, порождают на каждом шагу рассказы о леших, домовых, чертях и чертовках, полуверицах, колдунах и вообще о представителях темной, нечистой силы. Уверенность в их действительном существовании и в их способности вредить или помогать людям  очень велика. Поэтому рассказы о нечистой силе большею частью носят название быличек, бывальщин, досюльщин, т. е. рассказов о якобы действительных происшествиях. Из самого содержания быличек явствует, что этот вид произведений особенно популярен среди охотников, рыболовов, частью солдат, другими словами среди лиц, наиболее часто попадающих в такие условия, когда легко возникают    всякого рода видения, галлюцинации, сны; этому способствует усталость от долгой ходьбы, постоянная напряженность, сказывающаяся даже во сне, большое накопление впечатлений за день, таинственность и жуть в природе. Возникши случайно, под влиянием конкретных условий, быличка становится занимательной для рассказа, и грань между ней и фантастической сказкой вскоре легко оказывается стертой.
 Наряду с различными видами чудесных сказок в народе популярны и сказки бытовые. По сравнению с волшебными реалистический, жизненный элемент в них преобладает. Однако это далеко не делает бытовую сказку совершенно лишенной фантастики, вымысла. Вымысел есть, но представлен в ином освещении; в сказках бытовых черты быта, жизни, реальной действительности в конце концов все-таки создают главный фон.
Впрочем, среди рассказов этой группы есть целый ряд таких, какие являются простым воспроизведением какого-нибудь действительно бывшего случая, в словесной передаче не отлившегося еще в форму какого-либо близкого по содержанию традиционного сюжета. К таким сказкам в деревне применяется термин: правдошняя, правда, иногда бывальщина, старинка.
 Весьма интересную группу бытовых сказок представляют рассказы «про себя» (иногда они тоже называются бывальщинами, быличками). Здесь мы имеем дело с соединением традиционного сказочного сюжета или анекдота с подробностями, взятыми из действительности, даже больше того — из личной жизни рассказчика. Главной отличительной чертой этой группы является приурочение сказочником рассказа к самому себе, собственному «я»; от лица этого «я» ведется самый рассказ. В смысле занимательности для слушателей этим достигается несомненный успех. Тема, а вместе и схема, такой бывальщины: «мое путешествие», «как я в Питер ходил»; приключения же большею частью любовного характера. В подобных сказках много подробностей, рисующих материальное положение парней, уходящих в дальний путь на заработки.
 Бытовые сказки в собственном смысле этого слова большею частью имеют два существенных элемента: любовный и социально-экономический. Во многих этот второй господствует, а в устах отдельных сказочников может приобретать очень резкую               
сатирическую окраску. Стрелы сатиры в подобных сказках (колеблющейся от добродушной насмешки до ядовитого сарказма) метят главным образом в два наиболее близко соприкасающиеся с крестьянством и сталкивающиеся с ним на экономической почве класса: бар и духовенство. Наряду с очень резким тоном сказки о попах отличаются особенным обилием «скоромных» мотивов и подробностей. Жадность, скупость, требование «приношений», использование святыни в целях наживы, порой даже и кощунство, зависть, мелкое недоброжелательство — вот черты духовных героев такой сказки-сатиры.
 Сказки о барах, господах также не редки (хотя в прежние сборники они попадали с большим трудом по цензурным причинам). Психологическую базу для их популярности дали жестокости крепостной эпохи. Барин в сказках обрисовывается однако не с ненавистью, а скорее в полупрезрительном, насмешливом тоне. Наиболее любимой темой сказок о барах является описание умственного и нравственного превосходства мужика над барином. Барин обычно оказывается одураченным находчивостью мужика.

 На юге и западе России, в местностях со смешанным населением, очень распространены бытовые сказки-сатиры об инородцах, особенно же если инородцы являются представителями враждебного крестьянину класса: помещиками, капиталистами. Вот почему так распространены на Украине и в Белоруссии сказки о панах и евреях.
 Другой отдел бытовых сказок центр тяжести переносит на любовное содержание, на темы о верных и неверных, послушных и непослушных женах, о любовниках и дружках, и образует группу, близкую к западным фаблио. Наконец, можно выделить, опять-таки без полного отграничения от указанных выше разрядов, группу сказок юмористических, обыкновенно очень кратких, порой близко стоящих к анекдоту. Темы их: находчивые и неудачные ответы, сообразительность и глупость.
 Целям незлобивого развлечения, особенно для детей, а также просто для начала сказок или перехода между ними, существуют коротенькие, большею частью, рифмованные сказочки, носящие названия: «присказка», «россказень», «небыличка». Содержание их не сложно, добродушно, шутливо.
 В настоящее время сказки бытуют в крестьянской среде, частью в рабочей, солдатской; творятся и распространяются они сказочниками — любителями, иногда профессионалами. От степени талантливости, опытности такого сказочника зависит и степень совершенства сказки, а также своеобразие ее манеры, стиля, настроения, тенденции. В середине прошлого столетия ученые большею частью интересовались, так сказать, архаической, нередко мифологической стороной сказок; новейшая наука больше интересуется условиями их бытования, конкретными формами, в какие сказки отливаются (см. об этом в статье «Народная словесность»). Условия, благоприятствующие развитию сказки, очень разнообразны. Сохранению традиционных сюжетов и форм содействуют спокойствие жизни, отрешенность от культурных воздействий, некоторые виды промысла (рыбные промыслы, плетение сетей, портняжничество, рубка зимой в северных лесах, сплав плотов по рекам и т. д.). С нарушением старинного уклада жизни, с проникновением культуры и цивилизации в деревню сказка постепенно изменяется как в форме, так и в содержании. Традиционная «обрядность» сказки (украшение ее поэтическими формулами-присказками) ослабевает, фантастические сюжеты постепенно заменяются более бытовыми и реалистическими. Вообще за последнее время наблюдается эволюция народной сказки от украшенности к простоте стиля, от фантастики к быту, от спокойного эпоса к бойкой сатире.
В древние времена, подобно всей народной словесности (см. указанную статью о ней), сказка была уделом не только крестьянских масс, но и других более образованных и культурных классов. Распространялась она профессионалами-сказочниками, носившими в XVI—XVII веках название «бахарей». Документально засвидетельствовано, что бахари — профессионалы живали и в царских дворцах, и боярских хоромах XVI—XVII в.в., у вельмож XVIII века и в помещичьих домах вплоть до середины XIX века. Первоначально их искусство было связано с творчеством скоморохов, как известно, создателей и распространителей былевого эпоса (см. Былина).
Что касается вопроса о происхождении сказочных традиционных сюжетов, то в освещении этой проблемы последовательно сменился ряд научных теорий (подробности см. в статье «Народная словесность»). Надо полагать, что наряду с элементами чистой фантастики в сказках нашли себе отражения пережитки древнейшего миросозерцания, картины древнего быта, а также отдельные конкретные исторические события; ср., например, ряд сказок об Иване Грозном и Петре Великом. В последнее время наука обратилась к изучению не только истории сюжетов, но и к детальному исследованию самого мастерства народного сказочника. Особенное внимание с этой стороны на сказку было обращено помимо ученых и кружками т. н. художественного рассказывания. Традиционное народное искусство должно оказать немалую услугу тем, кто старается выработать совершенные приемы художественного сказа.

2. Основная часть 
а )
  Прямым продолжателем пушкинской традиции в жанре сказки явился его младший современник П.П. Ершов.
 Начало 30-х годов было временем всеобщего увлечения сказкой. На этой волне всколыхнулись художественные впечатления Ершова. В начале 1834 года он представляет на суд своего профессора, читавшего курс русской словесности, П.А. Плетнева, сказку под названием «Конек-горбунок». Сказка была прочитана и разобрана П.А. Плетневым в университетской аудитории. Это был первый литературный успех девятнадцатилетнего студента. Ершов о создании большой сказочной поэмы – сказка сказок, но этому замыслу не суждено было осуществиться, как не были реализованы и мечты Ершова об организации экспедиции по Сибири, издании журнала, широкой просветительной деятельности среди земляков. По окончании университета он вернулся в Тобольск и почти до конца жизни занимался педагогической деятельностью — преподавал в гимназии, а затем стал ее директором.
Сказка «Конек-горбунок» Петра Павловича Ершова (1815—1869) — произведение уникальное в русской детской литературе. Ярко сверкнувший талант в  книге девятнадцатилетнего сибиряка явился живым свидетельством огромных творческих сил народа.
 Ершова часто называют «человеком одной книги»: так велика была слава его «Конька-горбунка», заслонившая все написанное этим талантливым человеком.
 Слияние фольклорного и литературного начал в произведении Ершова многоплановое. Оно проявляется в композиции, художественных приемах, переплетении, соединении двух «закадровых» голосов — автора и сказителя. Каждая из трех частей «Конька-Горбунка» предваряется эпиграфом — прием литературный, хотя роль эпиграфа каждый раз меняется. В первой части «Начинает сказка сказываться» — звучит вполне нейтрально, но это явно голос автора, так как зачин уже соответствует манере сказителя -повествователя.
«За горами, за лесами,
За широкими морями,
Против неба — на земле,
Жил старик в одном селе.»

Эпиграфы выполняют роль связок в повествовании: «Начинает сказка сказываться», «Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается». И только третий эпиграф: «Доселева Макар огороды копал, а нынче Макар в воеводы попал» — напоминает пословицу и предсказывает некий необычный поворот в судьбе героя.
 Стихи легко читаются и запоминаются благодаря основному стихотворному размеру — четырехстопному хорею, простым и звучным рифмам, парной рифмовке, обилию пословиц, поговорок, загадок. Любое описание само западает в память: глаголы в нем играют первую роль, выразительное движение скрепляет яркие детали в цельный, явственно видимый образ:
«Кони ржали и храпели,
Очи яхонтом горели;
В мелки кольца завитой,
Хвост струился золотой,
И алмазные копыта
Крупным жемчугом обиты.»

Стремительно движется действие в сказке, останавливаясь только перед чем-нибудь прекрасным или чудесным, замедляясь на моментах троекратных повторов. Вся Русь проносится под копытами конька: столица и деревни, заповедные леса и распаханные поля, западный и восточный берега... Даже этого мало, чтобы объять величественное пространство русского царства, — и Иванушка подымается в небесное царство, но и над теремом Царь-девицы он видит православный русский крест. Чудо-юдо Рыба-кит повелевает морским народом, как какой-нибудь российский наместник-губернатор. На небе, на земле, под водой — всюду «русский дух». Только однажды показывается край родной земли:
«У далёких немских стран
Есть, ребята, океан.
По тому ли океану
Ездят только басурманы.
С православной же земли
Не видали  николи.»

 Все в сказке подчинено стихии народной жизни. Сказку эту можно назвать лирической эпопеей крестьянской России, настолько велик в ней охват действительности и глубока «мысль народная».
 Сложно назвать какую-либо одну конкретную сказку, идентичную сюжету «Конька-горбунка».
 П.П.  Ершов соединил в своем произведении ряд образов, мотивов, сюжетных ходов известных народных сказок. По существу, он становится в ряд тех талантливых народных сказителей, которые, опираясь на известную традицию, всегда привносят нечто свое, оригинальное. Еще одна особенность этой замечательной сказки — тесное переплетение фантастического, чудесного с реалиями народной жизни. Сказочное повествование движется стремительно и свободно, на лету создавая одну картину за другой, и, внимательно приглядевшись, мы узнаем в них не тридевятое царство, тридесятое государство, а уездную Русь, которая в будни пахала землю, торговала, хитрила, наделяла худыми кличками разных захребетников, а в праздники — пела, буянила, плакала, молилась, бранилась, доверчиво  слушала бывалых странников об иноземных царях-басурманах, мечтала о лучшей доле. Условное эпическое пространство Руси в «Коньке-горбунке» существует в условном же времени: здесь смешаны черты разных веков — от XV до XIX. Обобщен поэтом и русский национальный характер, его сильные и слабые стороны. Все герои, за исключением заморской Царь-девицы, представляют единый национальный тип, все говорят на бойком, цветистом русском языке, думают и переживают совершенно по-русски. Контрасты национального характера в изображении Ершова отвечают представлениям народа о себе самом: лукавый ум и наивность, лень и трудолюбие, здравый смысл и глупость, восхищение перед красотой и чудом и — насмешка над чудесами. Наиболее сильно выражен этот характер в образе Ивана. Главное отличие Ивана от других — открытое исповедование тех «неправильных» принципов, которым скрытно следуют на Руси все. Все герои лукавят, лгут, ищут собственной выгоды, совершают глупости, но прикрываются при том маской приличия и разумности. Иван же не скрывает ни своей «дурацкой мочи», ни личного расчета.
  Еще одна черта «Конька-горбунка» — сочетание трех основных типов народной сказки: волшебной, сатирической и сказки о животных. К элементам волшебной сказки относится все чудесное и прекрасное. Сатирическая сказка проявляется в обрисовке Иванушки-дурака, братьев, царя, спальника, отчасти и Царь-девицы. Сказка о животных представлена широко известным лубочным сюжетом «Ерш Щетинникович» — в описании подводных владений.
В традициях народной сказки образ главного героя — Ивана. Как правило, в волшебных сказках исполнителем трудных заданий с помощью чудесного помощника выступает ильный богатырь, Иван-царевич. У Ершова эту роль выполняет Иван-дурак. В народных сказках этот образ интерпретируется как безусловно положительный. Поступая нелогично, нестандартно в обычных житейских ситуациях, Иванушка-дурачок в условиях чрезвычайных, в ситуации испытания раскрывает свои лучшие человеческие качества, оказывается и смел, и умен, и честен. Он — хранитель духовных, нравственных устоев народа и только своим моральным превосходством побеждает коварных, ограбивших его братьев, расправляется со своими антагонистами и в конце концов, будучи ничем, становится всем, даже — носителем высшей власти.
 Герой Ершова воплощает все типичные свойства сказочных «дурачков»: нескладный, неряшливый, любящий поспать. Его поступки противоречат житейскому «здравому смыслу». Его братья в роли караульщиков поступили «здраво», благополучно скоротав время. Иван же, поначалу увиливая и отказываясь от службы, все же сумел добыть кобылицу, получил в награду волшебного конька. Во всех прочих приключениях Иван также неизменно побеждает. Даже его промахи, хвастовство (что до­станет Царь-девицу) в конце концов оборачиваются ему на пользу.
Пара главных героев составляет сердцевину всей системы образов. Иван и его игрушечка-конек имеют много сходства: младшие дети, антиподы «образцовых» старших, они тем не менее оказываются лучше, достойнее их. Удача сама идет к ним, и все им удается. Их речи и дела утверждают народный идеал справедливости и совестливости. Конек-горбунок — не слуга, а верный товарищ Ивана, способный не только помочь, выручить, но и сказать горькую правду. В обоих есть нечто наивное, непосредственное, что делает их похожими на детей.
 Главная героиня ершовской сказки совсем не похожа на русских фольклорных царевен, она вовсе не страдательное лицо. Ее происхождение — от «далеких немских стран», иными словами, ее образ другой художественной природы — из западных средневековых романов, сюжеты и герои которых прижились в народных лубочных книгах.
 Многие эпизоды напоминают картинки со стихотворными комментариями.
 Окрыленный удачей, П.П.Ершов вынашивал грандиозный замысел поэмы «Иван-царевич» — «сказки сказок» в десяти томах по сто песен в каждой, надеясь собрать все сказочное богатство России. Но тяготы повседневной жизни, заботы о многочисленном его семействе, оторванность от круга творческих единомышленников не дали продолжить поэту свое восхождение на русский Парнас.

б )
Веянием нашего времени стали интерактивные сказки.
Примером может служить «Сказка про фею Любовь» Т.Марковской(кстати сказать,землячкой П.П.Ершова),написанная для совсем маленьких слушателей.

              ИНТЕРАКТИВНЫЕ СКАЗКИ          

Сказка  про  фею Любовь
Большинство сказок начинается со слов  * Однажды жили-были…*
Вот и моя сказочка про фею начинается со слов   *Жила - была фея по имени Любовь. Она дружила с Солнечными Лучиками, Капельками Дождя, Радугой-Дугой, Травинками и Цветочками, а также Легким Ветерком и Раскатами Грома.
Как и все волшебницы, она любила превращения.
Своим волшебным дуновением она превращала непослушных мальчишек и девчонок в ангелов, а послушных-в веселых озорников. Солнечные Лучики спускались по Радуге-Дуге, чтобы поиграть с ней и ее друзьями. Капельки Дождя искрились и сверкали, танцуя  перед тем, как Летний Дождик  вдруг решал пролиться на землю и полить цветочки и травинки.
А со своим другом-Легким Ветерком она любила летать и смеяться. Обычно они улетали далеко-далеко и высоко-высоко.
Раскатов  Грома  многие боялись. Только не Фея Любовь! Как только сердитый Гром начинал сердиться, Фея Любовь тут же оказывалась рядом и рассказывала ему сказки.
 Как только сказка заканчивалась, Гром тут же вступал в свои права и все обитатели старались спрятаться в своих жилищах, чтобы скрыться от громогласного властителя. Затем приходило время Летнего Дождика. Сначала веселые Капельки Дождя начинали свои зажигательные танцы, затем сам Летний Дождь  проливал на Землю  урожайную влагу и после него
все в лесу зеленело, искрилось дождинками и, наконец , выходила на небо Радуга-Дуга, переливаясь всеми цветами - фиолетовым, синим, голубым, зеленым, желтым, оранжевым и красным. Она  напевала такую песенку:
*Каждый Охотник  Желает Знать Где Сидит Фазан
Каждый Охотник Желает Знать Где Сидит Фазан*
А вы догадались, почему она распевала такую песенку? Правильно! Каждая буква этой песенки означала по порядку цвета Радуги:
К-красный,
 О-оранжевый,
Ж-желтый,
 З-зеленый,
Г-голубой,
 С-синий,
Ф-фиолетовый.
Это фея Любовь сочинила такую песенку для детей, чтобы они лучше запомнили цвета Радуги!
Солнце выходило на небо и спускало Солнечные Лучики по Радуге-Дуге и они , смеясь и играя, светили Феечке прямо в глаза, прыгали по цветам и травинкам, отражаясь в Капельках Дождя .Как весело было всем друзьям после дождика!

Интерактив:
1.А сейчас скажите мне как звали Фею?
2.Кто были ее друзья?
3.Что делал Гром?
4.Какую песенку пела Радуга-Дуга?
5.Сколько цветов у радуги? Какие?
6.Кто сочинил эту песенку?
7.Кто выходил на небо после Дождя?
8.Понравилась вам сказка?

 
 в )
ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ О СКАЗКАХ И СКАЗОЧНИКАХ
1. По одной из версия известная отрицательная героиня многих русских сказок Баба Яга произошла, от восточного слова Бабай-ага или злой господин.
2. В немецком городе Швальм, где Братья Гримм написали свою историю про Красную Шапочку, есть памятник Красной Шапочке и Серому Волку. А ещё здесь есть очень интересная традиция: все девушки на праздники носят красные шапочки, а юноши – маски волков.
3. Барон Мюнхгаузен был вполне реальным историческим лицом, который придумывал невероятные истории о своих похождениях.
4. У Диснея фильм про Русалочку заканчивается пышной свадьбой Ариэль и Эрика. В оригинальной версии бедное дитя прыгает в море и умирает, превратившись в морскую пену.
5. Нетленные мощи Ильи Муромца хранятся в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры (Киев). Былинный богатырь был реальным человеком – кстати, вполне обычного роста.
6. Джеймс Барри создал образ Питера Пэна — мальчика, который никогда не повзрослеет — не просто так. Этот герой стал посвящением старшему брату автора, который умер за день до того, как ему исполнилось 14 лет, и навсегда остался юным в памяти матери.
7. В оригинальном произведении «Книга джунглей» Багира — это персонаж мужского пола. Русские переводчики поменяли Багире пол, скорее всего, потому, что слово «пантера» — женского рода.
8. Основой для «Сказки о рыбаке и рыбке» Пушкина послужила сказка братьев Гримм «Рыбак и его жена».
9. Винни-Пух получил первую часть своего имени от одной из реальных игрушек Кристофера Робина, сына писателя Милна. Игрушка же была названа в честь медведицы лондонского зоопарка по имени Виннипег, которая попала туда из Канады. Вторая часть — Пух — была позаимствована от имени лебедя знакомых семьи Милнов
10. Во времена Ричарда III в графстве Чешир жил лесничий Кэтерлинг, который свирепо ухмылялся, когда ему удавалось поймать браконьера. Говорят, он и стал прототипом Чеширского кота.
11. Александр Волков, автор «Волшебник изумрудного города» и многих других сказок о Волшебной стране, в молодости изучал английский язык и для тренировки переводил английскую сказку «Мудрец из страны Оз».Перевод оказался настолько удачным, что Волков начал сам придумывать новые истории этой серии.
12. Существует английская народная сказка, в которой главного героя зовут Джонни-пончик. Это коллегой» Колобка можно назвать Пряничного (Имбирного) человечка из США.
 
3. Заключение

 а ) БИБЛИОГРАФИЯ:
Тексты народных сказок записаны в огромном количестве. Кроме знаменитого сборника русских народных сказок Афанасьева (первое изд. 1855—63 годы), см. новейшие сборники сказок Ончукова (1909 г.), Б. и Ю. Соколовых (1915 г.), Зеленина (1914 и 1915 г.г.). (Подробности см. в статье «Народная словесность»). Обзору научных теорий и истории собирания сказок посвящен специальный труд С. В. Савченко. Русская народная сказка. Киев. 1914 г.; обзор сюжетов см. <<в общих трудах П. В. Владимирова>>. Введение в историю русской народной словесности. Киев. 1896 г.; М. Н. Сперанского. Русская устная словесность. М. 1917 г.; а также статью М. Е. Халанского. Сказки (в Истории Р. Л-ры, Под редакцией Аничкова, изд. Тов. «Мир», т. I, вып. II). О формальной стороне народных сказок интересные наблюдения сделаны в статье Н. Л. Бродского. — Следы профессиональных сказочников в русских сказках (Этногр. Обозр. 1904 г.).