Таинственная незнакомка

Однажды, в дом пришла высокая стройная женщина с чёрными волосами и полными сумками всякой еды. Дениска занервничал и поспешил не показываться ей на глаза и сам уговаривал Киру не выходить из комнаты. Затем все расслабились. Бабушка при встрече вдруг из суровой и властной превратилась в хозяйственную и веселую и всем видом показывала, что все здесь живут хорошо. Они мирно беседовали, гостья разбирала сумки и отдавала бабушке всё, что она привезла с собой. Иногда даже раздавались возгласы и смех. У неё был очень звонкий голос, а движения рук были вычурны и манерны. Женщина тоже всем своим видом пыталась демонстрировать, что у неё всё хорошо.
- Это кто? - спросила Кира у Дениса.
- Не знаю. – ответил брат.
Кира почувствовала, что брат что-то скрывает, и решилась выйти из комнаты.
На кухне за столом, друг против друга сидели бабушка и эта незнакомая женщина, от которой пахло духами. 
- Ой, кто пришёёёл! Приве-е-ет! Орлёнок! – воскликнула женщина, протянув руки.
Кира вдоль стенки, медленно переступая и не спуская взгляд с громкой и радостной женщины, добралась до бабушки и спряталась за неё.
- Не пугай ребёнка! – сказала бабушка, - Кируня, ты что боишься? Это же твоя мама! – с каким-то подозрительно слащавым голосом запела она, вытаскивая Киру из-за себя. – Иди-иди, поздоровайся с мамой.
- Мама? Настоящая мама? Моя мама? – изумлённо подумала Кира, но вслух сказать не решилась.
В голосе бабушки слышались незнакомые подозрительные нотки, и Кира почувствовала, что если она подойдёт и поздоровается, то бабушке это не понравится. Поэтому она, не двигаясь с места помахала ручкой и стыдливо убежала в комнату. Затем она вернулась и притаилась за стенкой, чтобы её не видели. 
- Вот видишь! – довольно заметила бабушка, - чует, кто ты…
- А кто я? – спросила погрустневшая женщина, повернувшись к бабушке.
- Сама знаешь!
Обе женщины вместе хлопотали по дому, ходили в магазин, ковырялись в огороде, развешивали по верёвкам, натянутым меж деревьев постиранное бельё. Иногда бабушка пускала какие-то едкие словечки, и женщина лишь отмалчивалась.
 Бабушка часто себя вела двояко по отношению к женщине и Кире, когда девочка суетилась около обеих. Она то и дело уличала внучку в «предательстве», когда женщина сажала свою дочь к себе на колени.
- У-у-у! Предатель! – с улыбкой и в тоже время со скрытой злостью, оборачивая всё в шутку, она тыкала Киру указательным пальцем, сжатым в кулаке в маленький лобик. 
 В другое время она же могла ехидно уговаривать Киру назвать женщину мамой и в эти же моменты пристально всматривалась в девочку так, что та чуяла, что если она скажет заветное слово «мама», то на них обрушится огромная туча ненависти, страха и самое главное: того самого предательства.
Кира совсем не знала эту женщину, а бабушку знала давно, и выражать свои чувства искренне или напоказ можно было только ей. А сказать слово «мама», означало разрушить всё. Девочка не знала, чего бояться больше. Гнева бабушки, или стать предателем, или разрушения, или чего-то нового. За этим могло стоять неизвестное.   
 В один прекрасный день, они вместе перевозили огромные тканевые мешки, набитые картошкой в двухколесных тележках, мило беседуя, пока Кира плелась впереди них и разглядывала всё вокруг.
- Ну-ка иди ровно! – вдруг сделала Кире замечание бабушка.
- Ну сьто ты её так… - проговорила женщина.
- Щас упадёт куда-нибудь или глаз себе выколет! – ответила бабушка.
- Ну что сразу выколет то? – заступилась женщина за ребёнка, -  Вон, идёт нормально, косолапит немножко, но идёт же!
- А тебя кто-то спросил? – огрызнулась бабушка, - мне лучше знать! 
- Это моё ребёнок, мне и знать! – решительно ответила женщина.
- Твоё здесь, только трусы твои! – Завелась с пол-оборота женщина и дальше посыпались крики и причитания о том, кто кого бросил, кто уехал, кто приехал, разговоры о каких-то незнакомых людях.
Девочка шла впереди, тщательно вслушиваясь, но ничего не понимала. Всё казалось ей какой-то бессмыслицей, как и во многих взрослых разговорах.
С каждым часом бабушка будто постепенно раскручивалась, из доброй бабушки она вновь превратилась в командующую и всё чаще ставила непонятные задачи своей дочери и когда та уточняла что-то, то бабушка срывалась в скандалы.
Очень скоро, этим же днём ближе к вечеру всё зашло очень далеко. Бабушка бросалась на женщину, тыкала ей в лицо тряпками и постоянно выкрикивала обидные фразы.
- Убирайся отсюда, мразь! Чтобы глаза мои тебя не видели! Проваливай к чёртовой матери!!!
Женщина молча собирала свои вещи.
Кира выскочила во двор, чтобы не попасть под горячую руку разошедшейся не на шутку женщины и теперь стояла на порожках и смотрела через распахнутую дверь, как бабушка швыряет вещи в женщину.
- Оставь мою маму! – думала девочка сквозь слезы, но никак не решалась произнести вслух.
Оскорблённая, униженная, со слезами на глазах женщина вышла на порожки, и достала сигарету. Кира смотрела на неё и не знала, что сказать и лишь молчала, и наблюдала, как дыб клубами выходит из её губ и рассеивается в воздухе. Где-то внутри слышались гневные возгласы бабушки.
Отбросив бычок в сторону, женщина повернулась и стала заходить в дом.
Кира стояла на порожках и смотрела ей вслед.
- Мама! – вдруг сорвалось с сухих губ Киры. Она сама этого не ожидала от себя и испуганно съежилась.
- М? – удивлённо повернулась женщина к ребёнку.
- Кира, быстро мыться и спать! – рявкнула бабушка. И внучка побежала выполнять приказ.
На следующее утро Кира проснулась и первым делом побежала искать маму, она столько всего хотела ей рассказать. Ей хотелось заговорить с ней. Но мамы не было. Её не было ни комнате, ни на кухне, ни во дворе. Бабушка наблюдала за действиями девочки и выжидаемо молчала.
Наконец Кира решилась спросить у бабушки, которая сидела на кухне и щёлкала семечки.
- Бабушка! – Аккуратно она подошла к ней. – А где… - дальше Кира говорить не решилась, зная, что бабушка и так поймет о ком речь.
- Кто? – скосила под дурочку бабушка, хитро и злобно прищурив глаза. 
- Ну … тётя… - Кира побоялась сказать слово «мама» при ней.
- Какая тётя?! Мама твоя чтоль? - засмеялась бабушка, - Уехала твоя мама! Бросила тебя снова! Ты ей не нужна! Ты никому не нужна! Только я вас всех ращу! Подобрала на свою голову!
Кира, завидя, что бабушка снова начинает расходиться, решила перевести всё в шутку.
- А может…- прищурила она свои и без того маленькие глазки,- Может мама в шкафу спряталась? Или за диваном?
Бабушка расхохоталась.
- Давай! Ищи! Иди посмотри, там она или нет! Иди-иди! Чего стоишь? – стала злорадствовать она.
Киру стали одолевать сомнения. Она знала, что она пошутила по поводу дивана. Но бабушка стала так настаивать на том, чтобы она пошла и проверила, что Кира подумала, что она, пошутив, угадала, что мама спряталась за диваном.
- Точно! - подумала девочка, - За диваном же я не смотрела! – С этими мыслями Кира рванула в комнату и стала карабкаться по дивану и заглядывать за него. Но мамы там не было.
Везде была звенящая пустота, и лишь в глубине дома, на кухне раздавался злорадный смех пожилой женщины.