Жизнь поэта 7-я книга стр. 381-400 пр. 17

-Да, сейчас придём, я выберу момент и скажу ей:
-Милая Клавочка, сука, я сегодня вечером, в десять часов, когда стемнеет, назначаю тебе романтическое свидание возле Ванькиного дома, за туалетом, под большим апельсиновым деревом. Мы будем с тобой пить вино из одного бокала и целоваться, а потом я буду тебе говорить: Какие у тебя сладкие губы! ра арис шени ткбили тучеби! Хотя, Люд, во время еб...ли, у неё, действительно сладкие губы!
   Я зажимала себе рот рукой, чтобы не хохотать вслух. Мы были в пяти шагах от входа в дом Резо.
   Отдышавшись, мы вошли.
-Наконец-то появились! А, мы с Бесико, хотели уже идти за вами. Уже забегали четыре совхозных сплетницы и шептали мне, что Резо стоит, болтает с городской приезжей, а увидев нас, с Бесико, за плитой, бежали дальше распространять слухи. Но мы уже к сплетням привыкшие. Садитесь. Готовил, в основном – Бесико. Люд, а вы нас обманываете! Он работает не главным архитектором, а главным поваром лучшего ресторана в Херсоне.
   У Бесико улыбка была до ушей от похвалы. Все мужики сильнее клюют на комплименты, чем бабы. Этому меня научила Вика, сказав:
-Скажи мужику, что у него х...й, как у ишака, хотя он у него с мизинец, и он будет носить тебя на руках.
   Мы сели за стол.
-Извините, что мы заставили вас ждать! Резо так интересно рассказывал о своём детстве, и своём друге Ване, что мы не заметили, как летит время.
-Разве Резо умеет рассказывать? Он только умеет молчать!
   Да, подумала я, если Резо, сегодня, пригласит тебя на свидание, то не под большое дерево рядом с туалетом, возле Ванькиного дома, а в туалет, из которого он тырил книги, предназначенные для жоп.
   Резо встал и начал командовать за столом,  как  полко-
381
водец на поле битвы. И много шутил, и всем было чертовски весело. И один из тостов он предложил за Ванечку.
   Резо пил мало. Он сразу предупредил, что, однажды, в детстве перепил и отравился, а теперь его организм не принимает спиртного. И Бесико пил мало. Всё надеялся, что мы ещё успеем смотаться на море, в Кобулети, а время бежало быстро и у меня было два коварных плана. Первый – встретиться с Этери, бывшей своей соперницей и, главное рассчитать так, чтобы всё устроить для встречи со своей любовью, красавицей Назико, при мысли о которой из моей девочки сразу начинала вытекать лава страсти. И я периодически повторяла предложения, выученных при помощи Резо, что бы их не забыть, и потом шептать в уши любимой. Я совсем взбесилась, развратная сучка!
-Эти шалопаи, что-то рано приехали с моря и опять орут под окнами?
-Кто, Клав?
-Да, к Нанули, соседке со второго этажа, почти, каждый год приезжает сестра с детьми, отдыхать.
-Из России?
-Нет, из Грузии. Из Кахетии. Грузинка.
-Бесико, ты говорил, что у тебя, где-то в Кахетии, есть родственники, давай познакомимся и узнаем.
-И, что, я пойду и скажу, здравствуй милая, ты не знаешь моих родственников?
-А зачем тебе ходить? Клава сводит меня к ней, я попробую с ней договориться, чтобы мы вместе ездили на море. Она знает места. Их трое, а нас двое. Поместимся. Будем по пути заезжать за ними и вместе купаться. А если она красивая, то у тебя будет сразу две курочки, ты же Катамадзе, а у меня появится подружка, чтобы болтать.
   Резо смотрел на меня и улыбался. Наверно, думал, до чего же ты хитрая сучка?!
-Люд, делай, что хочешь!
-Одно твоё слово и я не пойду! Правда,  а, что  мы  без
382
неё не найдём, что ли места на пляже?!
-Люд, С другой стороны, когда у тебя появится подружка, она часть времени будет отвлекать тебя от меня.
-Милый, бо;льшую часть. Ведь, бабы болтливые сороки, а если она чуточку знает русский, то будет учить меня грузинскому.
-Она, вроде бы, преподаёт русский язык, в младших классах грузинской школы. Так, как русским владеет хорошо.
-Видишь, Бесико, всё в нашу пользу.
-Хорошо! Иди и знакомься.
-Батоно, тамада, разреши нам, с Клавой, женщинам, покинуть это прекрасное застолье?
-Идите! Я вас отпускаю. Резо, хитро подмигнул.
   И они, с Бесико улыбнулись.
-Клава, бегом туда, пока они не передумали.
-Люд, заходи! Дверь уже открыта. Только марля от мух. А мы с тобой счастливые. От одного застолья, к другому.
-Клав, заходите с гостьей. Я ещё тогда, как подъехала машина, узнала, что у вас гости из Москвы. Чук орал на весь совхоз.
-Из Херсона Нанули, а не из Москвы.
-А, это тот город, который назвала Екатерина вторая, где у Потёмкина не встал хер на неё! – сказала вторая дама за столом. - Не помнишь, Нанули, мы с тобой читали эту книжку вместе, под одеялом, чтобы не отобрала мать?
-Не помню, Этери. А у нас, Клав не застолье, а ужин. Мои гости, сегодня приехали пораньше, очень жарко, мы ребят покормили, и сели ужинать сами. Этери, принеси ещё два бокала и бутылку вина!
-Нанули, я только, познакомлю вас, выпью полбокала и побегу. Это Людмила. А это, Люд,  Нанули и Этери.
-Тогда, за знакомство! Угощение скромное, но мы не готовились к гостям.
383
   Мы выпили и Клава ушла.
   А я вышла за кулисы, надела другую маску и стала играть главную роль в этом мини спектакле.
-Нанули, по грузинскому обычаю, если отсутствуют мужчины, то роль тамады  может исполнять и женщина. Верно?
-Допустим!
-Тогда ты, тамада, позволь мне сказать второй тост?
-Это даже интересно? Говори, конечно.
-Наливай!
-Этот бокал хорошего грузинского вина, я хочу выпить за Этери! За те одиннадцать дней любви, что у неё были, больше десяти лет назад, с одним красивым русским юношей. И я хотела бы, чтобы Этери, рассказала мне о тех днях, проведённых ей, с этим парнем на море.
   Я говорила и смотрела на Этери. Она, вначале побледнела, а затем, видимо, кровь прилила к её лицу.
-Ах, ты паршивая журналистка! Убирайся вон! Кто-то тебе сказал, и ты решила выведать эту историю и напечатать статью, в каком нибудь вшивом женском журнале!
-Не кипятись, Этери! Если ты дослушаешь меня до конца, может быть, не станешь выгонять из вашего дома?
   Нанули, что-то сказала по-грузински. А, потом сказала по-русски:
-Людмила, грузины гостей не выгоняют! Продолжай говорить.
-Этери, эту историю я читала в двух твоих письмах, коротком, непонятном, наполовину написанным по-русски, наполовину по-грузински. Это письмо я обнаружила в его книге, там ты писала, какая, у вас, с ним, была богатая свадьба и было много гостей.  И как он отбирал твою невинность на берегу моря. Я поссорилась и прогнала его и у нас, потом долго, долго была чёрная полоса. А второе письмо я нашла в общем почтовом техникумовском ящике, адресованное ему, спрятала под блузку, а в комнате общежития тайно вскрыла его и прочитала и  поняла,  всё.
384
Что у вас были эти одиннадцать дней любви. Что ты замужем, но полюбила его, а он любит меня, и ты знаешь об этом и просишь его беречь меня. А там ещё была фото-графия, красивой девушки. Но, сейчас, ты не такая, как на том снимке. А потом, я сказала тебе спасибо и даже поцеловала тебя. Твоё фото. Снова запечатала письмо и отдала его парню, с которым Вано жил вместе, в одной комнате.
-Не называй его, при мне этим именем – Вано! Он для меня всегда был – Ванечкой.
-Не буду Этери! С условием, что ты больше не станешь называть меня паршивой журналисткой. Я – конструктор. А паршивым конструктором можешь называть. Так за тебя Этери! Которая, когда-то увела моего Ванечку.
   Мы улыбнулись друг другу, чокнулись и выпили. А затем заплакали и бросились друг другу в объятия. Кто поймёт этих баб, дурочек?
-Нанули, не смотри на нас так удивлённо! Эта та, Людмила, которую любил мой Ванечка.
-Ты же говорила мне, что они поженились, Что, Люда, потом вы расстались, и ты вышла за этого красавца?
-Мы завтра, на море, будем подробно рассказывать друг другу, о нашей любви к Вано, прости Этери, нашем Ванечке, а она, Этери, если захочет, расскажет тебе. Я долго не могу сидеть у вас, нам уже скоро уезжать к его тёте, в двадцати километрах от Махарадзе.
-Я тебя не отпущу, Люд, пока мы с тобой не выпьем за нашего Ванечку. Наливай, Нанули!
   Мы выпили.
-Во сколько вас ждать?
-К десяти, нормально?
-В самый раз.
-Если получится раньше, то раньше.
-Мы уже будем готовы в восемь часов.
-Милая, Этери, давай договоримся, что при Бесико, не будем заводить речь, о Ванечке.
-Договорились.
385
                ПУТЕШЕСТВИЕ. КОБУЛЕТИ. НАЗИ. продолжение.
    Через час мы выехали. Было начало седьмого. Скоро я увижу мою девочку, мою нежную бабочку, светлячка – Назико, Нази, Назию, любимую.
    Попрощавшись, мы поехали домой! Я переживала за Бесико, но он уверенно держал руль, и машина не петляла, по вечно пьяной горной грузинской дороге, а шла туда, куда приказывал ей хозяин. И, вскоре я заснула.
   Мы приехали в деревню, в восьмом часу, когда, жара стала совсем спадать. Трудяг, рабов виноградника, среди которых была и она, богиня красоты и любви – Нази, ещё не было. Должны были, вот, вот появиться и я боялась, что эта старая ведьма, бабка Жужуна, потом заставит всех ей помогать, в том числе и Назико. Мою любовь!
-Бесико, я пойду, помогу бабушке готовить и собирать на стол.
-Иди, иди, а я буду ловить тебя здесь, после того, как она даст тебе пинка под жопу.
-Ну, и хер с ней! Зато, ты меня поймаешь и понесёшь в нашу спальню трахать. А, может, пойдём трахаться? До их прихода, рабов виноградарей, успеем. А то, я уже забыла, как забрасывать тебе ножки на плечи!
-Люд, неудобно! Бабка всё поймёт, да и этот глупыш, Мишико, может влететь в комнату. Там же нет запора, чтобы закрыться.
-Тогда я пошла, помогать бабке. Лови меня тут.
   Но он встал и пошёл следом за мной. Видимо, решил меня подстраховать, если бабка станет таскать за волосы.
-Бебиа Жужуна! Чем тебе помочь?
-Иди, иди, Лиуда!
-Вот, я и пошла, вернее пришла. А послать тебя на три буквы могу и сама. Хоть, на три русских, хоть, на три гру-зинских. Помидоры и огурцы, мытые водой?
-Мита, вада, мита.
-Значит, можно резать!? Это на салат?
386
-Салати, салати, ки, хо!
   Я взяла нож и быстро, быстро стала их резать.
-Вот, так их надо учить, старых бл...й, резать помидоры!
   Бесико стоял и улыбался.
-А вот, некоторые мужья смеются. Ничего я и мужей быстро поставлю под каблук? Правда, бабушка, бебиа Жужуна, быстро?
-Бистра, Лиуда, бистра!
-Быстро только кролики трахаются! У них половой акт длится две минуты, а он, гад, этот Бесико, не захотел меня оттрахать, даже, как кролик! Трус, несчастный! И зачем я стала его женой? Правда, бебиа Жужуна?
-Пиравда, пиравда.
   Бесико стоял, зажав рот рукой, так его душил смех, а, потом, поняв, что я красиво расправилась с бабкой, которая меня больше не выгоняла, а подсказывала, что мне делать. Две хозяйки на кухне, всегда поймут друг друга без слов. А, владеющие одним языком, перелаются, как собаки возле одной косточки, вернее кастрюли.
   К восьми всё уже стояло на столе, кроме горячего. А в половине девятого, когда Солнце с любовью поцеловало невысокую гору, находящуюся, совсем рядом, от нас, появился караван виноградарей, впереди, как обычно шёл старый верблюд, вожак родового семейства. А в середине, не по рангу, плелась она, уставшая от работы на жаре, моя красавица, моя розочка – Назико.
   При виде меня она преобразилась, расцвела и похорошела и быстро поднялась к себе, на второй этаж. Оттуда со второго этажа, как и с первого, был отдельный вход во двор, под душ. Где в маленьком деревянном домике, как туалет, наверху стояли два бака с водой. В одном была горячая или тёплая, в зависимости, от того, как жарило солнце, А к другому баку была подведена холодная вода из горной речки. Она не успевала нагреваться, и всё время была ледяной. Наверно, вначале там, сегодня утром  лечи-
387
лся Бесико. А уж потом – вином со мной, за столом.
   Наверно, сейчас, моя девочка, снимает там, под душем, с себя всю пыль, чтобы встретится со мной. Свою пыль я сразу сняла с себя, как мы приехали. Хотя, ника-кой пыли на мне не было. Это же не угольный Донбасс!
   Я мыла и тёрла под душем свою письку, так, как будто собралась выставить её на аукцион и продать за всё золото и все алмазы мира. Нет, потому, что хотела обме-нять её на пташку Назико, которая была в тысячу раз дороже моей.
Они обе стояли у меня перед глазами. Назико и её ласточка, которую она держала в руках, а не между ног.
   Вот бы пойти, сейчас, к ней под душ и снять с неё все пылинки своими руками, потрогать её твёрдые груди, поводить ладошкой по её лобку, а затем пальчиками ласкать её пташку!
-У тебя твёрдые соски и нежные груди! нази шен гавкт мумус тавеби да нази макерди. – шептала я, чтобы не забыть выученный мной урок.
-Люд, ты сидишь, отрешённая от всего мира. Забыла обо всём! Хочешь, я скажу, о чём ты думала?
-Ты, читаешь мои мысли?
-Читаю по глазам! В них всё написано, как в букваре. Крупными буквами.
-Бля...дь, неужели он по глазам читает всю мою похоть?
-Ну, так скажи, если ты такой ясновидящий!
-Ты, сейчас ходила со своим Вано, взявшись за его руку, по совхозу, и он тебе показывал самые высокие в мире дубы, а потом вы под ними стали целоваться.
-Боже, мой, Бесико, ты, правда, ясновидящий! Всё так и было! Ты только не угадал одного, что мы ходили по совхозу нудистами и собирали под дубами красивые ра-кушки, которые росли на этих дубах, вместо желудей.
   Вначале, за столом, появился он, вожак, тамада, как верблюд у оазиса в пустыне, пьющий, но только не воду, а вино.
388
-Люд, наконец-то дед помыл свои яйца! Теперь моются супруги: Резо и Натела! А когда они появятся, значит, после них прискочит и кузнечик – Назико. У них такая традиция, очерёдность посещения душа после работы. И эту очерёдность никто и никогда не нарушает. И что ты захохотала, как полоумная?
-Бесико, не поверишь, но в те минуты, когда ты угадывал о чём я думаю, я как раз думала, пойти ещё раз в душ. Такая жара. Представь, пошла бы, открываю кабинку, а там моется дедушка Джумбери, чтобы он сказал?
-А я знаю, Люд! Он бы сказал, увидев тебя:
-Захади, Лиуда, захади! Я давно ни имил такой кирасиви жинщин!
   И мы захохотали.
-Бесико, я в тот момент действительно думала о душе. Не веришь! Клянусь мамой!
-Не надо клясться мамой! Я тебе всегда верю! А ты становишься настоящей грузинкой! Даже стала клясться мамой.
   Затем появились они, супруги – Резо и Натела, которые мыли вместе манду и яйца, или стояли под душем, тесно прижавшись, друг к другу.
   И вот выпорхнула она, моя бабочка, мой светлячок, моя ласточка – красавица Назико. Я ещё никогда, ни кому не говорила столько ласковых слов, даже мысленно. Сын – не в счёт!
   Её чёрные, как большие черешни, глаза блестели, сверкали, а от чего не знаю. Её щёчки были розовыми и нежными, её чёрные волосы были распущены по плечам, а не собраны в косу, как вчера, её груди хотели выпрыгнуть из платья, красивого воздушного платья, суженного в талии и расширенного внизу. Чёрт, побери, но на ней не было лифчика, словно она собиралась идти к кому-то на свидание? А раз не было лифчика, значит, она не натянула и трусики. Мужики это не заметили, но я сама баба. Сразу всё поняла. И свидание она сама назначила мне, на вечер.
389
-Какая же она красивая!
-Кто, Люд?
   Я чуть не выпалила – Назико, испугано посмотрев на красавца мужа. Нет, в эту минуту он уже не был таким красавцев.
-Эта, Этери, Я уже подумываю, а не зря ли я сегодня с ней познакомилась и пригласила поехать вместе с нами на море?
-Если не хочешь, завтра просто не заедем за ними!
-Некрасиво получится. Бросили собаке косточку и тут же отобрали. Знаешь, Бесико, даже если ты её, втихаря, оттрахаешь, я не стану ревновать, а буду за тебя рада.
-Девочка, у тебя от жары сегодня перегрелись мозги. Ты завтра возьми с собой косынку для головы.
-Нет, ты лучше завтра возьми для меня шляпу сомбреро.
-Где я её возьму?
-Если любишь, смотаешься в Мексику.
   Она скромно поздоровалась по-грузински и села рядом с матерью, напротив меня, не поднимая ни на кого взгляда.
   Дед, встал с бокалом вина и начал говорить тост. Мне, показалось, вчерашний. Слово в слово. Все выпили. Мы, с Нателой по полбокала, а Назико, два глотка. Потом, после второго тоста, мы выпили также, а мужики, вместе с бабкой, как и вчера, выжимали из бокалов всё до дна.
   Когда закусывали, ели чахохбили, руками, разумеется, я тихо сказала Бесико:
-Милый, надо быстрее уехать в Тбилиси.
-Почему? Тебе здесь не нравится? А я рад, что ты, вначале, вытащила меня сюда!
-В Тбилиси, если ты каждый вечер будешь сидеть с родителями за столом и пить, как вчера и сегодня, я буду выходить на главный проспект города, Руставели, и ловить себе парней, стройных, как кипарисы. А здесь, вчера в деревне, мы с Назико, перезнакомились со всеми буйвол-
390
лами и хотели станцевать вальс, но у них у всех большие яйца.
-Не ври, Назико тоже не умеет танцевать!
-Мне скучно, милый! Пошли, погуляем!
-Ты сумасшедшая! Как я могу бросить застолье?
-Тогда я пойду бродить во двор. Мне надоело слушать однообразные тосты, которые я не понимаю. А пить я больше не хочу это сладкое белое вино.
-Тогда я, сейчас, скажу Назии, и она принесёт красное.
-Не надо! Видишь, ей тоже скучно. Я хотела попросить её, чтобы она пошла со мной, но она, бедняжка, устала на работе и вряд ли согласится. Да, и языка я не знаю, как ей сказать! Может, ты попросишь? Только, если она согласна, то пусть не хватает меня за руку и не бежит, а то я вчера, чуть не упала и не расшибла себе харю.
-У тебя не харя, а красивое личико. Я, сейчас, ей скажу. Уговорю!
-Уговори, только не для себя, а для меня!
-Глупышка, она моя родственница.
   Он, ей говорил, а у неё сердце чуть не выпрыгивало от радости. И она только и говорила: ки, хо, карги ( да, хорошо, да). Дурочка, деревенская, совсем не имеет опыта конспирации, надо было, вначале повыёбыва....ся, а потом, только соглашаться.
-Люд, она согласна.
-Ты, только попроси у тамады разрешения, нам уйти, ведь по обычаю, застолье никто не может покидать без него, сам же говорил. И, если можно, мы выпьем по пол-бакала вина? Только без тоста!
-Бесико, что-то сказал деду.
   Дед, заставил налить всем вина и сказал:
-Эта, кирасавица, Лиуда, савсим, как настаяши гирузин работал на винаградник. Тохал матига трава. Цили два митр. И памагал бабушка дилат салат. И он сказал, что будит, научит наш Назико на руски язык. Какая умни и кирасиви  наша  маладая  чиловик. Лиуда и  Назико.  Пуст
391
идут научатся на русски и на грузински язик. За вас, гогоны!
   Я встала, подняла бокал и сказала:
-Дедушка Джумбери, можно я скажу?
-Гавари, дочка!
-Дедушка Джумбери, спасибо вам за такой красивый тост в честь нас с Назико, но вы ещё не пожелали нам радости и любви в жизни, самое главное – любви! Тогда и за любовь! Вы бы перевели этот красивый тост на грузинский, чтобы все и Назико поняла, за что мы пьём. А потом, мы, все вместе выпьем.
   Пока дед переводил, Назико, моя любовь, то бледнела, то краснела, а может, это, то от Луны, которая сменила Солнце и медленно выползла из-за горы, то от фонаря, когда тучка, закрывала Луну. До чего же хитрые эти бабы, сучки! Если захотят, обманут самого, а кого я не успела додумать. Дед закончил переводить.
Мы выпили по полному стакану вина. Хорошо, что оно сладкое и не надо закусывать!
Я встала и притронулась к руке любимой!
-Пойдём Назико ловить светлячков и учить языки!
   Она пошла медленно, вслед за мной. Едва мы вышли из поля зрения гуляющей оравы, но остались под парчовыми лучами Луны, которая с восторгом наблюдала за нами, потому, что сама была ****и...й, и часто обманывала звёзды, остановились и набросились друг на друга. Наш поцелуй длился целую минуту. Нет, целую вечность! А затем, я отстранила её и она, взяв меня за руку, повела в свой грот Дианы-охотницы, оборудованный для любви и похоти.
   Когда Богиня охоты Диана, завела меня в свой грот, то сразу выгнала всех служанок. Закрыла дверь и запёрла её на сто замков, а затем включила тысячу разноцветных свечей, чтобы они освещали наши тела во время страстной любви. Налила вино в бокал и протянула мне. Она думала, что я глотну и отдам ей, а  потом  она  мне,  и  так
392
мы станем пить это вино любви. Но я сказала:
-За нашу любовь, девочка! – выпила до дна и отдала бокал ей.
   Она налила полный бокал и сказала:
-За лубов, Лиуда, за тибе, мой бабачка! пепела
И выпила до дна. И хотела обнять меня, но я сказала:
-Наливай ещё, тамада!
   Она налила. Я взяла бокал из её прекрасных рук и сказала:
-Ме шен дзалиан миквархар, Назико, чеми мерцхали! (Я тебя очень люблю, Назико, моя ласточка)
   Выпила и отдала ей бокал.
-А теперь пей ты!
   Она налила вино  и сказала:
-Я тибе очин лублу, Лиудачка, мая свитлачка, цицинатела.
   И выпила до дна. Потом поставила бокал, и мы снова бросились в объятия друг к другу.
-Назия, милая, какие у тебя сладкие губы! ра арис шени ткбили тучеби!
   Я оказалась права. Лифчика на ней не было. Мы долго целовались и её упругие груди, стоячими сосками сверлили мне грудь. Тогда, я вытащила её левую сисечку и впилась губами в её сосок, как малышка в грудь матери, а затем стала его покусывать. Она стала тихонько стонать. После этого, я обследовала и её правую грудь. А затем решила снять с неё и трусики. Слегка приподняла платье. Но она мигом сама стащила его через голову и бросила на лозу винограда. Я присела перед ней на корточки и стала целовать такие стройные красивые её ножки, начиная от колен, а затем и её сокровище, пахнущее ароматом цветов, смешанным со страстью. Мужчин, я тоже, многих, целовала туда, и первым это сделать, заставил меня разв-ратник Мишка, но такого аромата, ни у одного самца не было. Мой язычок скользил по её «девочке» взад и вперёд и пытался весь влезть в неё. Стоны раздавались  всё   
393
чаще и громче, тогда я на секунды оторвалась, встала и закрыла ей рот рукой!
-Тише, Назико, лапочка, я знаю, как тебе хорошо, но орать мартовской кошкой не надо! Нас сразу заметут и мне отрежут фуй, мой язычок, которым я тебя ласкаю. Тихо, мшвидат, (тихо) ори!
-Карги, Лиуда, карашо!
   Я снова поласкала ей сосочки и груди и снова зашептала:
-Девочка, гогона, у тебя твёрдые соски и нежные груди! назико шен гавкт мумус тавеби да нази макерди.
   И вновь опустилась на корточки.
   Мне хотелось ласкать сразу всё её тело, но здесь не было такой широкой государственной кровати, как дома у Бесико, или, хотя бы деревянного топчана, как у Дани, в его художественной мастерской. Здесь даже не было места, чтобы не то, что лечь, а сесть и посадить её на колени. Здесь можно было трахаться только стоя, настолько малым был этот грот любви. Если бы она знала, то, что нибудь придумала, ещё до нашего приезда.
   Она уже настолько сильно завелась, что забыла о моих запретах.  И стала снова громко выражать страстные чувства высшей стадии любви, как это происходит у дам, перед оргазмом. Но я уже не переживала. Со двора доносилась грузинская песня. Им, не до нас. Пусть поют. А нам не до них, мы обе начали стонать. Назико, стала толкаться передком, как баба снизу, под мужиком, задом.
   Её нижние губки совсем открылись, и заплакали, а верхние так заорали, как ишак, в их деревне, увидев ишачку. Она вся обмякла и стала ласково гладить меня по голове. Гладила бы и по жопе, но не доставали руки. Я ещё пару минут поводила языком по её пташке и встала. Только сейчас почувствовав, как затекли ноги.
-Лиуда, спа-си-бо!
-Курва, ты Назико, надо было тебя давно вые...ть, что-бы ты начала учить  русский  язык.  Я  тебя,  лапочка,  как
394
могла оттрахала, а теперь твоя очередь. Я тоже хочу получить от тебя оргазм, потому, что полюбила тебя!
   Не знаю, поняла она меня или нет, но сразу обняла и стала целовать. А когда полезла рукой к груди, наткнулась на лифчик, сразу стала расстегивать его. Это мужики долго возятся с застёжками и нервируют этим баб. А у неё получилось быстро. Мой лифчик сразу улетел на ветви винограда. Я приподняла платье и хотела снять трусики, но она мигом стащила с меня платье и бросила туда же, куда и лиф. А потом быстро стащила и мои трусики. И мы остались такими, какими появились на свет. Но только тогда мы были святыми, безгрешными, а сейчас уже подверженными страстью, особенно я, изъезженная мужиками, вдоль и поперёк, а, теперь, перешедшая и на женщин, вернее молодых девочек.
   Боже, мой, до чего же она была красива!? Её силуэт высвечивался Луной, сквозь виноградные листья и передо мной стояла волшебная картина самого лучшего худо-жника человечества – ПРИРОДЫ, который нарисовал это обнажённое божество. Не знаю, как выглядела я, в её глазах, но она тоже с восхищением смотрела на меня, любо-валась мной и, самое главное мы любили друг друга, пока глазами, а потом, бросились друг другу в объятия и в ход пошли наши руки. Я ласкала всю её, как могла, помогая себе губами, а она меня, но её руки были более нежными чуткими и проворными, более умелыми, видно, за неимением любовника парня, она их постоянно тренировала на себе, потому, что была более страстная, чем я, в её возрасте. А после замужества, у меня нужда, в обслуживании самой себя - отпала. Этим занимались многочисленные мои любовники.
   Песни во дворе, разгорались с большей силой, нас там не было, и им никто не мешал. И мы, слыша их голоса, тоже увеличивали громкость, стонали громче и страстнее. Эта молодая сучка, уже второй раз была на грани оргазма и не стеснялась орать, как кошка  под  котом.  Хотя  у  нас
  395
никто не был ни сверху и не снизу, наши тела были слиты воедино и мы, две кошки, две суки, потеряли чувство меры. Хорошо, что туалет был в другой стороне дома, там, не далеко от душа, и кто бы ни пошёл туда, нас бы, не услышал.
-Лиудачка шен гавкт мумус тавеби да нази макерди. (у тебя твёрдые соски и нежные груди!)
-Девочка, моя, Назико! Какой хер, твёрдые! Они уже стали такие поношенные, как половая тряпка. Столько херов перебывало на них и столько оставлено спермы, что тебе, малышка, трудно представить. Трахай меня трахай! Мой самый лучший любовник! И пошли они на хер, все эти мужики!
-Я тибе лиублу, чеми ламази кали! (моя красивая женщина)
   Второй оргазм у неё наступил раньше, чем у меня, но она продолжала меня ласкать, а её третий и мой первый наступили одновременно. Но она не могла успокоиться, и, опустившись на корточки, языком, довела меня до второго. Мир перестал для меня существовать.
   В чувство меня привела тишина. Ночные птицы продолжали петь, и стрекотали насекомые, но смолкла грузинская песня, а потом раздался громкий смех. Видимо, он, Бесико, рассказывал им анекдоты, которых знал много.
   Я глянула на часы, когда Назико, всё ещё сидела на корточках и вылизывала мою довольную «девочку».
   Мы отсутствовали – час сорок.
   Я оторвала её от себя, хотя мне этого очень не хотелось и ей тоже, и  приподняла.
-Смотри, милая, мы с тобой охерели! Почти два часа, ори саати трахаемся. Пора! милая пора! Цигель, цигель! Руссо пароходо ууу! И они, слышишь, перестали петь песни.
   Я своими трусиками вытерла ей, а потом себе писечки. Вытирая, поцеловала её «туда» и сказала: Вот бы, дорогуша, засунуть туда тебе, хер, КЛЕ, но у меня его нет,
396
а свою пиз...у, я не могу тебе затолкать!
-Ара, Лиуда, нит, нит, КЛЕ ар минда, пилохо!
-Хорошо, ещё как хорошо, вспомнишь меня, когда узнаешь. когда тебе его туда воткнут. Но с тобой, твоей мандой, тоже хорошо! Попросить, что ли своего Бесико, чтобы он привёз тебя и поселил в своей, нашей, большой квартире, и мы бы спали втроём в одной кровати. Мы бы любили друг, друга, а Бесико нас. Боже, до чего я опустилась?! Видел бы и слышал меня, мой Ванечка. Днём позволяла его другу, трогать себя за сиськи и манду, а вечером, трахалась с этим невинным ребёнком. А такая ли она уж невинная? Такая же бля...дища, как и я. Даже – похлещи! Я, в её годы, не позволяла себе такого!
-Лиуда, ме ар месмис! (я тебя не понимаю) ни панимат!
-Вот, и хорошо, что не понимаешь!
    Я сняла с ветки лиф, который она мне быстро застегнула, а потом мы с ней надели платья.
-Назико, давай выпьем ещё по бокалу за нашу любовь!
-Ки, ки, Лиудмила, лубов – карашо!
-Конечно, хорошо! Вот если бы тебе туда воткнули не язык, а хер, стало бы ещё лучше!
-Ки, ки, Лиудмила, лючши!
-Не поймёшь тебя, то не хотела,хер туда, а то - захотела!
   Мы выпили по бокалу вина, и пошли под навес. Но она во время опомнилась, наловила светлячков, нацепила мне, а потом себе на ресницы, и штук по пять нам на  платья. Мой милый конспиратор. Хорошо, что они были все пьяными, а то бы почувствовали, как сильно от нас прёт развратом.
-Какие вы обе красивые, сказал Бесико и обнял нас за плечи. А почему вы так мало гуляли и быстро пришли?
-Я соскучилась по тебе, милый? И захотела тебя! Ты будешь сегодня меня любить?
-Люд, мы посидим ещё немного. Долго  пели  песни,  а
397
теперь, завязалась такая беседа, вспоминаем разные смешные истории и хохочем.
-А я думала, что ты рассказываешь им смешные анекдоты? Значит, мы могли бродить ещё целый час?
-Даже – два!
-Учту на бедующее. Тогда я пойду спать? Сегодня бы-
ло столько впечатлений?!
-Иди, ложись и помечтай о своём Вано. А я тебе не стану мешать.
-Но, учти, я записала тебе два прогула! У меня два дня пост.
-Милая, я отработаю потом, в кратном размере. Только не сегодня!
-Ты долго будешь держать нас за плечи? Отпусти девочку! Она всё равно не понимает нашу болтовню. Хотя уже научилась говорить слова «люблю тебя моя бабочка». Назико скажи по-русски – люблю тебя моя бабочка.
-Лиублу тибе мой бабачка!
-Молодец, Нази, девочка! –сказал Бесико и поцеловал её в щёку.
-А меня, в щёку?
   Он поцеловал и меня в обе щёки.
 -Пока, милый, спокойной ночи! Пошли Назико, нам по пути!
   Мы вошли в холл второго этажа, откуда вели двери в нашу спальню, спальню Назико и спальню её родителей, Резо с Нателой.
   Шагов сзади не было слышно, и мы снова прилипли друг к другу. Она потащила меня в свою спальню. Но я её оттолкнула и сказала:
-Ты совсем охерела, малышка! Своей страстью доведёшь меня до беды.
   Её глаза зло сверкнули, и она ушла, хлопнув дверью. Дурочка, теперь не заснёт, будет плакать.
   Я тихонько открыла дверь и позвала её рукой к себе. Она выбежала, улыбаясь, и мы снова  присосались.  Затем
398
она радостно сказала заученные мной слова, что она говорила утром, в винограднике:
 -Амагам. шен ицит садац – вечером, ты знаешь где! и добавила:
- Хвал.
   Значит, хвал это – завтра.
-Не сегодня же, моя милая девочка! Ты мне так намяла сиськи, не остались бы синяки!
   Я только легла и закрыла глаза, как они сразу предстали передо мной: Обнажённая Назико, Резо, сразу положивший свою лапу, с грязными ногтями, на мою ляжку и плачущая, на моём плече – Этери. И тут же появился он, Ванечка, и уставился на пещерку Назико. А я тут же прикрыла её от его глаз, своей рукой.
-Милый, сказала я, - не пялься! Это сокровище, принадлежит только мне! Она самая красивая и бесценная на свете!
   И тут опустился с небес бородатый Морфей и сказал:
-Вано, не верь! Самое лучшее и бесценное на свете – сновидение! Или попросту сон! Я, сейчас, унесу мою самую красивую девочку Люду и стану баюкать у себя на коленях. Он подхватил меня на руки и унёс в своё царство. Помню только, что туда ввалился пьяный Бесико, снял рубашку, штаны, непременные носки, которые он носит, даже в самую жару, и трусы. И сказал:
-Люд, зря ты оголила манду и раскинула ножки? Трахать тебя у меня нет сил. Сдвинь ножки! Дай и я лягу! Он обнял меня и заснул.
   А ночью ко мне пришла Назико, надавала бородатому Морфею, за то, что он пытался её поцеловать, отобрала меня у него и унесла в свой виноградный грот, который стал просторным, как моя комната в Херсоне. И где стояла кровать из квартиры Бесико. Искупала  в ванне с травой. В Даниной квартире. И уложила меня, голенькую, на шкуру белого медведя. И там она любила меня всю ночь, до тех пор, пока я под утро не захотела сикать.
399
                ПУТЕШЕСТВИЕ В ГРУЗИЮ.
                КОБУЛЕТИ.
                ЭТЕРИ.
   Хорошо, что утром я захотела сикать и проснулась в шесть часов. После туалета помылась в душе тёплой водой, которая ещё не успела остыть с вечера или подогре-лась утренним солнцем и пошла, будить Бесико, но он не хотел вставать после вчерашнего. Набрала холодной, родниковой воды, трёхлитровую кастрюлю и вылила на своего мужа. Он вскочил, как ошпаренный, но не от горячей, а от холодной воды.
-Сумасшедшая, что ты делаешь? Ты намочила постель!
-Хорошо, что не твои трусы, без которых ты спал. Вставай! Поедем на море!
-Давай поспим ещё с час!
-Пошли я тебя вылечу! Поставлю под холодный душ.
-Я вчера сам так лечился. Принеси из кухни стакан вина?!
-Полбутылки стоит у твоих ног. Пей!
-А бокал?
-Из горла!
-Будешь со мной?
-Меня уже бабка угощала, а это передала тебе.
   Он выпил и пошёл под душ, а я стала наводить марафет, на своей физиономии. Мужик бы не заметил  следы вчерашней любовной оргии, а баба бы сразу. Тени и кру-ги под глазами. Болели груди. Сильно же вчера мне их намял любовник с мандой. А я не жалела. Как подумала о Назико, сразу стало намокать внизу. Это к хорошему не приведёт. Надо завязывать! Легко сказать! Бросила же я курить!
   Бесико ворвался бодрый и свежий и сразу бросил меня на кровать.
-Сумасшедший! Могут войти!
-Мишико спит, а бабка кормит птиц. А ты моя жена.
400
Продолжение 18 следует.

На Стихи. ру. публикуются мои стихи. Любители могут наслаждаться.
Не пожалеют, что зашли.

Спасибо, тем, кто поддерживает меня материально, благодаря чему у меня
необходимые лекарства.
-Для отзывчивых и добрых людей мой счёт на карточке:4276  6200  2106  2330