Ленинградский проспект. Часть 6

Третий курс


На третьем курсе занятия по языку стали более насыщенными. Катасова ушла к первокурсникам, ее сменили опытные Зинаида Ивановна Баранова и Михаил Владимирович Соколов. Последний специализировался на бытовой лексике, иногда его подменял ветеран Аршлуис Вартанович Саркисян, еще воспитанник Института красной профессуры. Бывало, наставлял сам начальник кафедры, замечательный человек полковник Анатолий Алексеевич Максимов. Знающий, деликатный во всех случаях дипломат, ну просто, настоящий китаец с различными церемониями! Как-то раз он пришел и завел разговоры о болезнях.

- Как сказать, мне нездоровится.
- Нет ничего проще, - «Во цзюедэ бу шуфу», - ответил самый смекалистый в группе Толя Яковлев.
- Так, теперь слушайте меня: «Тоу тэн, кесоу, бицзы бу тун, цзюедэ тебие лей, хаосян ши ганьмао». Что получилось?
-  Получилось, что у вас болит голова, кашель, нос не дышит, чувствуете себя усталым, похоже, что грипп.
- Точно. И это не так далеко от действительности.
Много лет спустя, читая книгу А.В.Лукина «Китай. Медведь наблюдает за драконом», Александр обнаружил еще одного китаиста с фамилией Максимов, правда с инициалами А.Я. Может быть, родственники. Так вот, А.Я.Максимов опубликовал в 1994 году труд, в котором посчитал, что Россия 200 лет уступала Китаю «довольно не практично выказывая излишнее миролюбие…  и великодушие». И предложил учиться у японцев.  Информация к размышлению, - подумал Александр. Может у нас действительно «фундаментальное непонимание китайского характера»?
Понимать китайцев, сложное дело. Соколов рекомендовал быть ближе к народному разговору и давал штудировать бытовые выражения, типа: «Что нравиться, то и ешь» («Сихуань шенма, чи щенма»); «Где лучше отдохнуть, туда и иди» («Нар хаовар, цзю цюй нар»).

Аршлуис Вартанович, наверняка, часто выезжал за границу и спрашивал молодых китаистов на летную тему:
- Степанчиков, переведите «Нинь цзо де ши ней гэ ханган?».
- Похоже, что вы спрашиваете, каким я прилетел рейсом.
- Частично, похоже. Скажите мне: «Мой чемодан желтого цвета»
- Пожалуйста: «Воде сянли хуан де  яньсэ».
- Правильно. Теперь давайте повторим, что вам было задано на сегодняшний урок.
А задано было повторить материал о китайских писателях («цзо цзя»): Мао Дуне, Лао Шэ и Чжао Шули, познакомиться с их произведениями: «Лавка Линя», «Записки о кошачьем городе», некоторых пьесах для улицы «Цзетоуцзюй». Одна из таких пьес – «живых газет», называлась «Седая девушка» («Баймао нюй»). В ней рассказывалось о девушке, которая была обесчещена помещиком. Она сбежала в горы и все считали ее погибшей. Окрестные крестьяне в пограничном районе Шаньси-Чахар-Хэбэй встречая поседевшую девушку, принимали ее за горного духа.

Из русских писателей в Китае больше всего почитался Максим Горький. В его письме, направленном еще в 1912 году революционному демократу Сунь Ятсену говорилось: «Я, русский, борюсь за торжество тех же  идей, что и Вы, где бы эти идеи не победили, - я, как Вы, счастлив их победе. Мы русские хотим того же, чего Вы уже достигли, мы братья по духу, товарищи по намерениям». Александр знал, что в Китае Горького переводили Цюй Цюбо и Лу Синь. Известны ему были художник Сюй Бэйхун и композитор, автор китайского гимна Ни Эр. Родился музыкант как раз в тот год, когда Горький написал письмо Сунь Ятсену.
Отдельный разговор о китайской кухне. У китайцев слово «пища» выражают словом  «фань», оно же — рис, а  «есть, кушать» -  «чи фань» - буквально «есть рис».
- В Китае все едят, что летит, кроме самолетов, конечно, - весело утверждал Соколов, - все, что передвигается по суше, кроме трактора и плавает в воде, кроме подводной лодки.

Ребятам весело
- Конечно, - со знанием дела заявляет Стас Бендюк, - их ведь там около миллиарда и всем кушать хочется.
- А что они пьют по праздникам? - поинтересовался  Виктор Степанчиков.
- Разное пьют. Крепкую водку «Маотай» делают из просо. Есть желтое рисовое вино. Виноградное вино «путао цзю.
- А закусывают чем, не рисом же? – задал вопрос Толя Яковлев.
- И рисом тоже.  У китайцев, на этот счет, имеются популярные консервированные яйца «сунхуадань».
- Что это еще за фрукт?
- Обычные свежие куриные или утиные яйца кладут в глиняный чан на пшеничную солому и закрывают бамбуковой трухой. Затем делают отвар из соды, чая, столовой соли, которые смешивают с глиной, древесной золой и известью. Охлажденным отваром заливают яйца и больше месяца выдерживают в тепле. А на столе они появляются иссиня-черными.
- Фу, мерзость, какая, - скорчил лицо Стас Бендюк, - а просто вареные они, что не едят?

- Почему не едят, - едят. Только, «сунхуадань» у них считается деликатесом.
В школьной столовой деликатесов было не так много, Александр предпочитал нажимать на котлеты «Пожарские» и «Африканские». Последние были большие и не дорогие. Очень вкусно готовили азу, люля-кебаб, жаркое, плов и бефстроганов. Чаще приходилось довольствоваться дежурными блюдами без разносолов: яйцо под майонезом, жареная печенка или почки с гарниром, разные каши, к чаю как в армии можно было взять несколько  грамм масла. После обеда бегом на занятия.
Главная, обучаемая наука — контрразведка. Главная книга — Контрразведывательный словарь. В нем было все от «А» до «Я». Открываешь и читаешь:
«Абвер - орган военной разведки и контрразведки фашистской Германии. Основная задача управления - организация широкой разведывательной и контрразведывательной работы против стран, в отношении которых разрабатывались и осуществлялись планы военного нападения, особенно против Советского Союза». С Абвером понятно, - решил Александр, - про него много снято фильмов. Например,  «Майор Вихрь», «Сатурн почти не виден». Еще какие? Сразу и не вспомнишь. Ладно вернемся к ним попозже. Листаем дальше:

«Агентство Национальной Безопасности (АНБ) - главный орган радиотехнической разведки и криптоанализа США. Образовано в 1952 году на правах самостоятельного управления министерства обороны. Возглавляется директором, который подчинен через Объединенный комитет начальников штабов министру обороны»
 - По этой организацией темный лес, ничего не ясно. По-гречески «крипто» - секретно. Радио и техника -  значит подслушивают. Может, и за нашей школой подслушивают, - задумался Александр. Решил, что не должны.
 «Гестапо (Государственная тайная полиция)». Это каждый знает. Кто смотрел фильмы про войну, про немцев, там всегда гестапо допрашивает наших пленных.  Александру запомнилась сцена, возможно даже из кинофильма «Майор Вихрь», где наш заброшенный через фронт разведчик, попавший в плен, выступает в роли бывшего преступника, которого Советы ни за что упрятали в лагерь. Гестаповец его спрашивает:

 - А документы у вас есть какие-нибудь, подтверждающие ваше пребывание в советском лагере? Справку об освобождении выдавали?
 -  Какие такие документы, господин офицер! В НКВД справок не давали, срок давали, а справок нет.
Гестапо, гестапо - главный орган политического сыска и контрразведки в фашистской Германии, созданный в 1933 году, сначала в Пруссии, затем в других землях Германии, как основное орудие борьбы с политическими противниками фашизма и вскоре превратившийся также в основной контрразведывательный орган.  Фашистское руководство ориентировало гестапо на создание массовой, тотальной агентурной сети.
Дошла очередь до «Латышских националистических  организаций». В словаре о них сказано: «Антисоветские организации латышских эмигрантов, стоящие на буржуазно-националистических позициях, ведущие борьбу за отторжение Латвии от Советского Союза, за восстановление в ней капиталистических порядков и содействующие враждебной деятельности империалистических государств против СССР. Всего в эмиграции насчитывается около 120 тысяч латышей: в США - более 50 тысяч, в Австралии - более 25, в Англии - около 10, в Канаде - свыше 20, в Западной Германии - более 8, в Швеции - около 4,5 тысяч человек». Это сколько же всего получается? Почти 240 тысяч! Почему стали противниками?  Ведь во время революции находились в передовых рядах, был полк латышских стрелков, на который опирался Владимир Ленин. Почему из соратников стали врагами? Вопрос.

С разведкой КНР тоже вопрос. Слов много, а сути никакой: «Разведка КНР - система разведывательных и контрразведывательных органов КНР. Создана на базе аппарата специальной службы Компартии Китая. Прошла сложный путь исторического развития, наиболее характерной особенностью которого является ее постепенное превращение из средства защиты национально-демократических и социалистических завоеваний китайской революции в орудие социал-милитаризма и социал-шовинизма военно-бюрократической диктатуры группы - Мао Цзэ-дуна.....»..... Так и написано социал-империализма и социал-шовинизма, военно-бюрократической диктатуры группы Мао Цзэ-дуна. Со временем этот дефис уберут и Цзэдун станет слитным. Суть в переводе не изменится - «Озаряющий восток» или что-то в этом роде.
Учеба на третьем курсе началась без Виктора Блинова. Еще до каникул, на один из вечеров, о которых речь шла выше, в гости пришли студентки педагогического института иностранных языков им. Мориса Тореза. На нем Виктор познакомился с девушкой. Некоторое время спустя, решил на ней жениться. Дело хорошее, смущало несколько то, что она уже была замужем и имела ребенка. По этому поводу товарищи намекали Виктору перетерпеть любовь, что не горит, может, появится другой вариант, без детей окажется лучше, однако переубедить его не удалось.
 
Дальше, больше. Будущая жена узнала о его возможном распределении на границу и предложила Виктору уволиться со службы и уйти из школы. Друзей больше всего поразило то, что он, не поговорив, не посоветовавшись с ними, согласился это сделать. Они долго уговаривали его не делать необдуманного поступка, наконец, подождать, взвесить все за и против, но он никого не слушал. Более того, стал всех обвинять в желании, разлучить со своей пассией.
Такая случилась беда! Александр не знал что делать. Виктор земляк, верный и первый товарищ еще с Алма-Аты, всегда вместе, а тут такой пасьянс. Как говорят, «шерше ля фам». Переживал Александр очень и по молодости, и конечно по глупости простить Виктору, как тогда тогда казалось предательства, не мог. А ведь были, можно сказать, как кровные братья. Еще перед вступительными экзаменами в Балашихе проходили повторную медицинскую проверку. Анализы Виктора врачи забраковали, предложили сдать повторно. Вот тогда Александру и пришлось за друга отдать часть своей мочи. Выручил, а он вот такой от ворот поворот.

После ухода Виктор служил в московской милиции и заочно учился во Всесоюзном юридическом заочном институте (ВЮЗИ). Один раз Александр был у него в гостях на квартире жены и её родителей в районе метро «Ленинское». Приезжал с целью отдать числящиеся за ним старые долги. После этого с ним не встречался. Виктор заходил к Боровковым, когда они  переехали в район площади Лермонтова,  приносил на показ китайские словари.
 У Боровковых родился сын, назвали Игорь. Жена Толика Галя устроилась работать в ЖЭК, и ей выделили временный угол в коммунальной квартире. В соседях у Боровковых проживал кандидат исторических наук с семьей, похоже, еврей. По разговорам он имел большой зуб на советскую власть и часто ставил Александра с Толиком в тупик своими каверзными вопросами по истории СССР.
 
-  А знаете ли вы молодые люди, кто у нас возглавлял правительство после Сталина?
-    После Сталина был Никита Сергеевич Хрущев. Вот он и возглавлял, - уверенно парировал Анатолий.
-   Вот и ошибаетесь. Никакой не Хрущев, а Маленков. Чему там вас в военном училище учат!
С целью пополнить знания, Александр даже записался в Историческую библиотеку по Старосадскому переулку № 9, но бывал там редко по причине нехватки времени.
В общежитии условия к тому времени улучшились, в комнате осталось только пять холостяков вместе с Александром. Остальные кто женился, кто пристроился на квартирах. Учебный ажиотаж первых курсов давно прошел, шуму в коридорах и прочих помещениях поубавилось. Преодолев своеобразный рубикон, слушатели стали больше проводить время с друзьями, в домашней обстановке. Александр скучал по семье, по сыну. На скромные деньги покупал в Даниловском универмаге и отправлял на Урал детскую одежду, игрушки,  сувениры.

Учеба, в целом, монотонное и тяжелое занятие. К ранее изучаемым предметам добавились: история КПСС, политэкономия, уголовный процесс, гражданское право и процесс, криминалистика и многое другое. По предметам имелись свои базовые кабинеты, лаборатории. По специальным предметам, и в первую очередь по дисциплинам «первой» и «второй», чаще занимались в чекистском кабинете. Там имелось несколько оборудованных классов для ведения конфиденциальных бесед. Запомнились многочисленные стенды на тему истории органов безопасности.
На одном из них приводилась служебная биография семьи разведчиков Зарубиных. Василий Зарубин в военные годы был нашим резидентом в Америке, его супруга Елизавета (урожденная Горская) помогала своему супругу. Много лет спустя из книги «Сталин и разведка» Александр узнает, что Елизавета Горская, до того как стать Зарубиной, была известна как  жена знаменитого эсера -террориста Блюмкина, убийцы германского посла в Советской России. Она и способствовала его задержанию, когда он в Турции установил связь с высланным Троцким.

Жизнь разведчиков, от смены политических курсов,  часто заходила в тупик с наказанием, за что ранее награждали. Зарубина уволили в 1947 году, Горскую даже без пенсии. Она погибла в 1987 году, попав под автобус. Сам зарубин умер в 1972 году, получив за год орден Ленина. Старшая его дочь Зоя долгое время работала переводчицей в организации «Атомный проект».
Контрразведка познавалась на основе учебного дела по разработке изменника Родины полковника ГРУ Олега Пеньковского. Он  «погорел» на конспиративной встрече с женой британского дипломата в Москве.
- За ней велось наблюдение, - пояснил преподаватель, бывший сотрудник Второго главного управления Виктор Баранов. Однажды она вышла на Тверской бульвар, и вдруг у нее отстегнулся чулок. Зажав его рукой и весьма натурально скрючившись, она вошла в подъезд какого-то дома, и, естественно, за ней туда из наших сотрудников никто не последовал. Через две минуты дама вышла и направилась дальше по бульвару со своей «группой сопровождения». А одна девочка, сотрудница наружного наблюдения, решила еще понаблюдать за подъездом. Через пять минут оттуда вышел мужчина и направился на Тверскую. Случайность? Она решила проверить: довела его до дверей и потом составила рапорт. Его установили, взяли в разработку, и в итоге оказалось, что это шпион, да еще какой!

 - К тому же он допускал оплошности, - дополнил рассказ  другой свидетель тех лет, - дома на подоконнике переснимал докумнты, не догадываясь, что за ним с противоположного берега Москвы-реки и сверху наблюдают скрытые камеры.
 С тем, чтобы определить какие материалы Пеньковский фотографирует дома,  его квартиру оборудовали оперативной техникой, а его переписка и телефонные переговоры были взяты под контроль. В результате  в июле - августе 1962 года было зафиксировано, что полковник ГРУ поддерживает одностороннюю радиосвязь с разведывательным центром, принимал сигналы азбуки Морзе на транзисторный приемник.
Поскольку Пеньковский хранил шпионские материалы дома, в тайнике, провели негласный обыск в его квартире. Были обнаружены и сфотографированы пять шифровальных блокнотов, три фотоаппарата «Минокс», двенадцать пленок к ним, записи радиосигналов и другие шпионские материалы. Данные, полученные в процессе разработки, и предметы, обнаруженные в тайнике Пеньковского, оказались достаточными для изобличения его в шпионской деятельности.

Учебное дело слушатели разбирали до дыр. То есть раскладывали его до самых мелочных ситуаций и изучали какие по ним принимались решения и как они оформлялись, какие привлекались силы и средства, как решались неожиданные вводные. Важно было уяснить как собирали доказательную базу, оформляли оперативные и юридические документы.
В одной из книг по этому делу, вышедших много лет спустя, Александр узнал кто руководил операцией по задержанию Пеньковского и преданию его суду. Им оказался начальник Второго главного управления генерал Олег Грибанов, который одно время входил в число руководителей Управления НКВД по Свердловской области. Александр заинтересовался персоной земляка и разыскал некоторые подробности службы выходца из Пермской губернии. Служба его в Свердловском управлении началась в 1938 году на должности помощника оперуполномоченного, а с февраля 1939 года — оперуполномоченного 5-го отделения 4-го отдела .
 
Работая в секретно-политическом отделе Свердловского управления, Грибанов, возможно, имел отношение к Николаю Ивановичу Кузнецову. Будущий Герой Советского Союза и суперагент 4-го управления НКВД-НКГБ в 30-е годы был секретным сотрудником органов ОГПУ-НКВД в Свердловске, а затем переехал в Москву. В Москву, но уже в 1947 году в звании подполковника перебрался и Олег Грибанов, пройдя все должности до заместителя начальника УНКГБ.
Участник процесса по Олегу Пеньковскому полковник Виктор Баранов еще долго преподавал в Академии ФСБ России и учил будущих сотрудников на этом сложном деле.  Вместе с ним, уже на закате службы, трудился и однокашник Александра, тезка Александр Рубцов.
Чего только не было прочитано на тему борьбы с разведками противника,  а вот об истории школы материалов в тот период явно не хватало. Публикации на эту тему появились в перестроечное время. Согласно им, 29 января 1921 года, на основании постановления Президиума ВЧК, было принято решение по организации постоянно действующих курсов по подготовке сотрудников для службы в органах ВЧК.

Начальником этих курсов был назначен  Романовский. Якобы ему, а также  Апетеру и Берзину было поручено разработать программу обучения на данных курсах и открыть их 1 апреля 1921 года. Открыли только 25 апреля. С этого времени и началась история ВКШ на Большом Кисельном переулке, дом № 11. Правда, в книге Александра Хинштейна «Подземелье Лубянки» за этим адресом упоминалась 1-я Московская школа транспортного отдела ГПУ, начальником которой был некто Лезерсон.
Центральная школа  ОГПУ возникла при Менжинском и уже по адресу Большой Кисельный переулок, дом № 12. Случилось это 29 мая 1930 года. Потом эта школа стала называться Центральной школой НКВД, а в марте 1939 года – Высшей школой НКВД СССР. В марте 1942 г. при ВШ были созданы 4-х месячные курсы по подготовке оперативных работников разведывательных органов погранвойск. С 1952 года школа стала трехгодичной, а первый выпуск с дипломом «юрист» состоялся в 1954 году.

 Постановлением Совета министров от 2 июля 1962 года уже Высшей Краснознаменной школе КГБ при СМ СССР было присвоено  имя Ф.Э. Дзержинского, а в 1992 году ВКШ стала Академией Министерства безопасности. 
Истории  учебных заведений органов и пограничных войск ОГПУ, НКВД, МВД и КГБ тесно переплетались. Будучи уже полковником, в книге по истории Академии ФПС Александр вычитал,  что 30 ноября 1923 года вышел Приказ ОГПУ № 510 « О формировании Высшей пограничной школы».  ВПШ располагалась на Покровке, дом 27. Первыми ее руководителями были И.К.Опанский, В.И. Чембровский, Я.К. Ольский, Э.Э. Крафт, А.М. Рутенберг. В 1935 году она стала Высшей школой войск НКВД и уже из Безбожного переулка переехала в дом 3/5 на Ленинградском шоссе. Генерал-лейтенант С.А.Банных, который в разные годы. командовал Прибалтийским, Забайкальским, Хабаровским и Закавказским пограничными округами, школу на Ленинградке окончил в 1935 г. и диплом ему вручал начальник, комбриг С.Д.Барановский. В 1941 г. ВПШ перебазировалась в Алма-Ату и располагалась в помещении школы № 25. В бытность службы в Алма-Ате Александр имел возможность ее наблюдать. Школа № 25 находилась через дорогу от управления Восточного пограничного округа, по пути к стадиону по улице Дзержинского.

Война закончилась, и пограничная школа, вернувшись в Москву, стала Военным институтом (ВИ). Первый выпуск состоялся в 1946 г. Генерал-лейтенант М.К.Меркулов, начальник Восточного пограничного округа, а потом начальник Алма-Атинского пограничного училища, окончил его в 1951 г. В данном ВУЗе учились и  преподавали наставники Александра по ВКШ КГБ Е.Е. Родкин, Ю.В. Корепанов, Кондаков, Д.И. Родионов  и Анатолий Иванович  Цветков.
Полковник Цветков, Василий Глотов, Николай Кекшоев были учениками известного, если ни сказать легендарного, диверсанта, основателя нашего Спецназа Ильи Старинова. Старинов прошел несколько войн, воспитал семь героев Советского союза. Сам же остался без звезды и полковником, которого получил еще до войны. Когда его спрашивал внук Александр Дюков.

- Как же так случилось, шестьдесят лет ходили в полковниках? - Отвечал:
- Лучше быть живым полковником, чем мертвым маршалом. Шутил, конечно, но прожитое время было отнють не  веселое. Его несколько раз обвиняли в измене, грозили  расстрелом, но он выкарабкался и дожил почти до ста лет. Вспоминал и рассказывал своим ученикам  как взорвал генерала фон Брауна и его штаб в Харькове, «рельсовую войну». Как ни как, под откос ушло 12 тысяч железнодорожных составов.
Начальник факультета полковник Незнанов, на котором обучался Александр,  выпустился из Военного института в 1952 году. Хорошие воспоминания оставил руководитель Института генерал-лейтенант Н.А.Веревкин-Рохальский. С ним, правда не очно, Александр встретится, изучая Китай - генерал в 50-е годы был военным советником в Пекине.

С 1956 года Военный институт готовил: офицеров погранвойск МВД СССР; офицеров внутренних и конвойных войск; офицеров военной контрразведки. Институт окончили генералы пограничники: Крыловский В.М, Викторов А.Г, Нешумов Ю.А., Толкунов В.П., Лавриненко Н.В., Константинов В.Н, Водянников А.Н. С Крыловским и Водянниковым Александр встретится на границе. Про Лавриненко уже был рассказ.
Многие из них наверняка помнили заслуженного работника НКВД генерал-майора Гульева Александра Ивановича. Он  прошел путь от рядового до начальника Высшей школы НКВД СССР. В разное время возглавлял Управление военно-учебных заведений войск, кадры ГУПВ,  Курсы усовершенствования руководящего состава Военного института, разведку ( 5 отдел) штаба и оперативный отдел ГУПВ КГБ при СМ СССР.  Вот сколько много ступенек! 27 марта 1957 года Совет Министров принял Постановление «О передаче охраны границы  СССР в ведение КГБ при СМ СССР».
 
24 июня 1958 г.  Веревкина – Рохальского, на посту начальника школы, сменил Г.Г. Цинев, у которого был бархатный тенор и он хорошо исполнял украинские песни, чем нравился Леониду Брежневу.  Он вошел в число его приближенных и со временем занял высокие посты — начальника военной контрразведки и заместителя Председателя КГБ. Ученым секретарем ВУЗа при Циневе состоял  Г.П.Сечкин, выпускник ВИ 1950 года. Последующая ученая деятельность профессора будет связана с Академией им. Фрунзе.
Институт расформировали в 1960 году и появилась ВКШ КГБ. Полевой лагерь ее первоначально располагался в пос. Голицино, дача в пос. Вишняки Балашихинского района, общежитие на Велозаводской улице. Упомянутый начальник школы генерал-лейтенант П.Г. Гришин, которому докладывал Александр в Балашихе,  вначале был начальником Военного факультета ВКШ. Последний  выпуск факультета состоялся в 1962 г. и на его базе был временно образован факультет пограничных войск, начальником которого стал генерал-майор Е.В.Рыжков. Спустя два года и этот факультет расформировали. Взамен ему появились самостоятельные Высшие командные пограничные курсы, располагающиеся на базе Московского пограничного училища.

Руководители ВКШ менялись часто. Причины, в основном, одни - аресты. До войны подверглись репрессиям пять человек. После войны начальниками ВКШ в разные сроки состояли: генерал – майор Баштаков; полковник  Ефимов. Ефимов до 1947 года работал в УМГБ по Ленинградской области,  занимал должность министра ГБ Латвийской СССР, руководил факультетом заочного обучения ВКШ. После него следовали: полковник Никитин; генерал-майор Борисоглебский; генерал-майор Куренков.
Про Борисоглебского надо сказать особо. Еще до войны он возглавлял  Ново-Петергофского военно-политического училища войск НКВД. Шел по политической части и во времена, которые по нынешним меркам представляются кошмарными, был заместителем начальника войск НКВД (Внутренних войск) по охране железных дорог по той же политической части. Листая биографию генерала, Александра привлек один факт - до 1954 года Борисоглебский возглавлял политотдел тех самых  ГУПВИ МВД СССР (Управление по делам военных и интернированных), лагеря которых находились в  родных местах Александра, в том числе и в Асбесте. 

 У генерала был период активной учебной деятельности: начальник Высшей школы МВД-КГБ, начальник Управления учебных заведений КГБ при СМ СССР. С  1962 по 1973 года, работал на кафедре философии и научного коммунизма и на кафедре психологии Высшей школы КГБ. Именно он на различных тестах, еще до вступительных экзаменов, испытывал в Балашихе будущих слушателей, в том числе Александра,   на профессиональную пригодность. 
С того времени ему запомнился анекдот о тестах. Дело было в начале 60-х годов. В СССР по обмену опытом прибыла делегация конгрессменов США. Будучи председателем Верховного Совета СССР, Брежнев возглавлял советскую делегацию. Обсуждался вопрос подготовки кадров. Брежнев старался гостям довести нашу методику.

 - Процесс подготовки кадров в СССР связан с практикой. Так, хороший рабочий становится мастером. Если у него проявляются организационные способности, коллектив его выдвигает в бригадиры. Далее учеба в ВУЗе, карьерный рост от начальника цеха до директора предприятия и министра. Общественные активисты совмещают работу с комсомольской и партийной деятельностью, получают соответствующее образование, выдвигаются в депутаты, в руководители областного и государственного масштаба. Рассказывал Брежнев, а сам наблюдал за реакцией американцев. Она ему не понравилась, и он спросил:
- А у вас что, разве не так?
- Нет, у нас совсем другая система отбора кадров, - заметил руководитель американской делегации.
- А в чем же она заключается?
- У нас каждый кандидат на  должность должен пройти тестовый отбор.
- Тестовый отбор!  А что такое тесты?
- Ну, как вам сказать. Это такие вопросы на сообразительность
- Ни разу о таких не слышал, - улыбаясь с хитринкой, удивился Брежнев. Сделайте одолжение, задайте мне один такой.
- Можно и задать. Например, кто есть сын вашего отца, но не вы?
Брежнев сразу не сообразил и под предлогом выйти по надобности, зашел в кабинет к Подгорному и попросил ответить на этот вопрос.

- Леонид Ильич, - заволновавшись, ответил он, - ну вот хоть голову режь, не знаю. У нас Косыгин самый сообразительный, может его попытать?
Хорошо, что кабинеты рядом, Брежнев к нему с тем же вопросом.
- Сын моего отца, но не я, это Леонид Ильич мой брат.
Возвращаясь в зал встречи с американскими конгрессменами, Брежнев еще раз зашел к Подгорному и с упреком ему заявил:
- Не знаешь ты тестов, дорогой. Сын моего отца, но не я, это брат Косыгина.
Как было на самом деле, трудно сказать, но народное творчество чутко и тонко реагировало на все стороны жизни советского общества. Народный юморной фольклор в то время процветал и на много раньше философов и политиков давал прогноз, а точнее диагноз застоя социалистической системы.

До генерала Гришина школой руководил генерал-майор Е.П. Питовранов. О Питовранове, в том числе со стороны начальника курса Говорова, были самые лестные отзывы. Питовранов родился 20 марта 1915 г. в с. Князевка Саратовской губернии. После семилетки учился в ФЗУ саратовского отделения Рязано-Уральской железной дороги на токаря, которую окончил в 1933 г. Затем учился в Московском институте инженеров транспорта. Не доучившись год в институте, его пригласили на службу в НКВД. Беседовали с ним лично Ежов и Берия. Вот такие были тогда порядки.
В связи с большим некомплектом кадров, карьера Питовранова развивалась стремительно. В 1938 году он начальник отдела Управления НКВД в Горьком. В 1940 году, когда ему исполнилось 25 лет, он уже возглавил одно из Управлений НКВД. В годы войны Питовранов руководил Горьковским, затем Кировским и Куйбышевским областными управлениями, был комиссаром госбезопасности Узбекского НКГБ.
В книге  И.А. Дамаскина «Сталин и разведка» приводится такой случай.

 «В 1944 году, когда дипломаты стали возвращаться из Куйбышева в Москву, оказалось, что их офисы и квартиры напичканы «жучками», в том числе и квартира посла США Гарримана. Назревал серьезный скандал. Сталин собрал руководителей органов госбезопасности для поиска выхода из создавшегося положения. Выход нашел генерал Питовранов — он предложил сослаться на то, что «жучки» были приготовлены для немцев на случай захвата ими Москвы, Снять их из-за суеты забыли. Те, кто их установил, давно воевали на разных фронтах, а кроме них никто в эти дела не посвящался. Так и был исчерпан инцидент.
Сложно было в то время быть начальником управления или нет? По этому поводу сохранилось высказывание одного из ветеранов УНКВД:
- В то время от территориальных управлений ничего особенного не требовалось – выполняй указания Москвы и вовремя отчитывайся о проделанной работе. Приказали пересматривать дела – мы пересматривали, приказали очистить оборонные предприятия от поляков – мы очищали.

После смерти Сталина Питовранов стал заместителем у Серова в МГБ, а после разоблачения «антипартийной группировки» Молотова-Маленкова, оказался в Германии, а потом  в Пекине, где в течение двух лет исполнял обязанности советника правительства КНР по вопросам безопасности. По возвращению на родину ему предложили возглавить Высшую школу КГБ. На этом посту он находился до 1966 г. Школа с ним расставалась с нескрываемой горечью. Жалко было прощаться с умным человеком и опытным оперативным работником. В 50 лет Питовранова «ушли на пенсию». Дальнейшая, уже гражданская, на пользу государственной безопасности работа Евгения Петровича была связана с Торгово-промышленной палатой.
Из ВКШ к себе в ТПП он пригласит руководителя одной из оперативных кафедр Николая Николаевича Князева. Кстати, был такой начальник Управления КГБ в Свердловске. В друзьях у Питовранова был  и Иван Сергеевич Розанов, который к окончанию Александром ВКШ, станет заместителем ее начальника.. До последнего дня Питовранов находился на своем посту.  «2 декабря 1999 года генерал вышел на утреннюю прогулку. Присел на скамейку, поднял воротник и задремал. Снег падал на плечи, шапку и лицо. И уже не таял…». Так описал последний момент жизни Питовранова автор книги  о нем писатель Киселев.

В последние годы XX века, в связи с множеством перестроек и новаций начальники школы менялись не реже чем в 30-годы. После Розанова  были генералы: Рагозин,  Постников, Дьяков, Тимофеев, Шульц, Власов и др. Со сменой начальства всякий раз звучал марш «Прощание славянки» - популярный у чекистов. Как оказалось, дух русской души угадал его автор В.Н. Агапкин. Помните водовоза из фильма  «Волга-Волга»? Тот тоже был талантливый, но этот другой. Из бедной семьи он собирал в Астрахани милостыню, посчастливилось попасть в музыкальную команду 308-го «царевского» резервного батальона, в котором и стал воспитанником. Затем было музыкальное училище в Тамбове, служба штаб-трубачем запасного кавалерийского полка. Говорят, что был знаком с участником русско-японской войны и автором вальса «На сопках Маньчжурии» Шатровым.
После войны Василий служил в Красной армии в 117-м особом полку ОГПУ и волею судьбы возглавил оркестр 1-ой Московской школы транспортного отдела ОГПУ. Таким образом, Агапкина можно назвать основателем оркестрового «лубянского» дела. За долгую историю своей творческой деятельности он дважды руководил сводным оркестром на Красной площади в 1941 и 1945 годах, когда проводились исторические парады. В органы Агапкина зачислили еще при Феликсе Дзержинском, уволили из КГБ интендантом 1-го ранга уже в 50-е годы.

Был и в школе свой оркестр. Помнится, им руководил подполковник Черкашин. Кому он подчинялся? Скорее всего капитану I ранга Александрову Он отвечал за режим — то есть за весь административный порядок. За строгие меры его прозвали «черным полковником», которые в то время установили диктатуру в Греции. Слушатели его боялись, но и уважали. На него возлагалась и организация караульной службы. Слушатели её несли на первых двух курсах и потому сталкиваться с «полковником» приходилось часто. Особенно строго разбирались, когда учащиеся попадали в городские истории. Бывало они прыгали с чужих балконов и, что греха таить, разбивались насмерть. Молодая кровь играла и искала выхода. К сожалению, не всегда  правильный. Надо признать, не для всех последствия оказывались одинаковыми. Уже вовсю процветал блат и кумовство, сынки больших начальников отделывались замечаниями, другим доставалось «по всей строгости революционных законов».
Запомнился случай, когда слушатель Шаповаленко с погонами мичмана, несколько раз пропустил  занятия, загулял красавец, как мичман Панин и, как выяснилось, с женой одного из преподавателей школы. На партийном собрании ему предложили рассказать, как было дело,  но он молчал, ничего не объяснял, стараясь сохранить честь женщины.  Коммунисты,  и Александр в том числе,  ссылаясь на то, что «партия честь, совесть и ум нашей эпохи» требовали от Шаповаленко полной правды. Разговора не получилось, и большинством голосов было принято решение  исключить  его из партии,  а это означало отчисление из школы.  И такое было.

Много воды убежало с той поры. Представления о чести и порядочности  значительно поменялись. И если бы эпизод с этим партсобранием  можно было сейчас посмотреть со стороны, Александр себя бы не узнал. Патриотизм, коммунистическая принципиальность, строгость к себе и окружающим кажутся ныне не естественно-наигранными, а герои тех недавних событий глупыми и наивными чудаками. А может  мы сейчас таковые?
Был и второй случай. Как-то вызвал Александра начальник курса Говоров и предложил  как старшему учебной языковой подгруппы, разыскать слушателя Сергея Самодурова, который уже три дня не являлся на занятия. Сходить не сложно, тем более, что Сергей проживал рядом, в Зоологическом переулке, возле зоопарка. Когда ехал и шел Александр, размышлял, почему же начальник курса сам не позвонил, не узнал причину прогулов Самодурова. В результате размышлений пришел к выводу, что ему не всегда бывает удобно звонить генералу, заместителю начальника 9-го Управления КГБ, отвечающему за охрану правительства. Легче решить вопрос через посыльного.

 Дошел Александр до места, зашел в подъезд. Холл в здании чем-то напомнил зал ожидания в кинотеатрах - диваны, пальмы в бочках и прочее. Дежурный вахтер, спросил документы и, убедившись в их достоверности, сам вызвал лифт, заказал нужный этаж. На лестничной площадке, куда прибыл лифт, одна квартира,  дверь открыл жизнерадостный, здоровый Сергей.
-Что же ты пропал дурачина и почему не появляешься? - спросил его Александр.
- Все в порядке, дружище, все в порядке. Тоска заела Саня, это пройдет, да и отдыхать лучше, чем работать.
Посидели, покурили, предложенные, весьма редкие в то время «Мальборо», посмотрели иностранный, не подлежащий для распространения, мужской с женскими картинками журнал "Плейбой», и Александр пошел обратно. На прощание Александр, все же, попросил Сергея позвонить и объясниться с  начальником курса, еще раз посмотрел на длинный как футбольное поле коридор с китайскими вазами по бокам, и попрощался. Тоска Самодурова, так и не оставила, через год его отчислили, точнее, перевели заочником в МГУ и устроили работать в МВД, но и там он, по слухам, не состоялся.

В зоопарке, что рядом с Зоологическим переулке Александр бывал раза два. По книжкам где-то  в этом районе стоял дом энциклопедиста и автора словаря Даля. Еще при нем на Пресненских прудах открыли зоологический сад. Зимой устраивали катки и горки, по праздникам гулянья, водили хороводы и пели. В толпе ходили кукольники с веселым другом Петрушкой, смешливые деды  прибауточники: «Чудак покойник, помер во вторник, в среду хоронить, а он поехал боронить! Ох-ох…». Нет Даля, лежит теперь на Ваганьковском кладбище, но ведь вспоминают! Александр же вспомнил, что не обедал и прибавил шагу в сторону метро.. 
В школе была замечательная столовая, буфет с пивом в перерыве занятий, а вечером и с вином. Существовала определенная свобода поведения слушателей, которая способствовала естественному отбору. Кто не выдерживал видимых соблазнов, отсеивался на стадии школяра, что для государства обходилось гораздо дешевле. Александру с излишествами не грозило, его образ жизни напоминал спартанский.

 Финансы расписывались по дням и копейкам. Иногда, когда особенно прижимало, приобретал талоны для питания на месяц и жил по дежурному варианту, то есть ел, то, что предлагали. Родственников и знакомых в Москве не имелось. Свободное время проводил в хождениях по московским улицам и переулкам, посещениях доступных выставок, театров, музеев. Иногда с ребятами заглядывал в кафе «Паланга» на Ленинском проспекте. Был у них там общий знакомый, звали его Сократ. Не из греков ли, случайно? - думал Александр
Первые театры: имени Пушкина и Гоголя. Позднее бывал на Бронной, в Маяковке, у Вахтангова, в Малом и МХАТе. Балет Александр смотрел в Кремлевском дворце. Большой театр, Таганка, Ленком так и остались  недоступными. Надо сказать, что в клубе школы была своя разнообразная культурная программа с участием известных артистов и актеров. В рамках «Устного журнала» часто проводились встречи с писателями и киношниками, с ветеранами чекистами. Был в школе и знаменитый полковник Абель, которого обменяли на американского летчика Паурса. Он, в частности, рассказал историю съемок фильма «Мертвый сезон».

- Режиссер предложил мне, - вспоминал он, - выбрать из многочисленных кандидатов актера на главную роль. Я согласился и попросил уже прошедших пробы артистов собраться в определенное время на площадке перед окнами моей квартиры. У меня были их фотографии и после их наблюдения в натуре,  показал режиссеру выбранное лицо. Им оказался Донатас Банионис.
- Почему его? - спросили режиссер Абеля.
- Он не бросался в глаза, а в работе разведчика это очень важно, - такой последовал ответ нелегала со стажем.
Так Абель определил главного героя, так и Александр выбрал для себя линию поведения - не бросаться в глаза, не бросаться словами, ни на кого и ни на что не бросаться.
К Александру в гости, чаще проездом в командировки, заезжал двоюродный брат Борис Онищенко. В тот период он работал в Свердловске на военном Оптико-механическом заводе. В штучном порядке развозил оптические приборы по летным базам и монтировал на самолетах. Боря любил сюрпризы и часто появлялся без предупреждения. Один раз пришлось устраивать его на ночлег в общежитии на Хавской.

Провинция в то время жила, мягко говоря, «скоромно», в магазинах пустые лавки, все в очередь и по талонам. Москва совсем другое дело, образцовый город. Боря привозил с собой большие списки с заявками кому что надо и бегал по магазинам, стараясь угодить всем. Безотказная душа выручал и Александра деньгами на приобретение необходимых носимых вещей. Ходили братья в театры. Один раз были в театре «Эстрады» смотрели программу Аркадия Райкина. Боря был холостой, и жениться не спешил. Встречался в Свердловске с подружкой старше себя по возрасту, собирал библиотеку и коллекционировал различные марки вин для бара, которые покупал в разных частях бывшего СССР. Все это богатство находилось на квартире у подружки, и когда возникла ситуация развода, коллекции вин и книг остались при ней.
Брат Сергей продолжал служить в армии в городе Винница. Переписывались  редко, чаще взаимно поздравляли друг друга с праздниками. Когда Сергей уволился, по пути заезжал в столицу повстречаться. На память сохранилась фотография, где они оба военные и молодые.