Олеська

Есть у нас в деревне дом, который все соседи называют не иначе как "дом на углу". Находится он на пересечении двух улиц - "на углу".

Кто только не жил в этом доме. Мать-одиночка с четырьмя детьми. Муж и жена - не просыхающие и вечно орущие алкоголики. Но больше всего мне запомнилась Олеська. Жила она там со своей мамой недолго. Месяца 4 от силы. В этом доме вообще долго никто не задерживался. Олеське было 5 лет, нам где-то по 12.  Когда ей становилось скучно, она прибегала на нашу улицу. К слову сказать, у нас даже не улица была, а переулок в 5 жилых домов и один заброшенный. Но зато детей много - 10 человек. Олеська имела коричневый, почти бурый загар, голос сиплый, будто у мальчика, который громко наорался и сорвал его. Одета была бедненько, но чистенько. Знала много матов, этому её учил " мамин друг". Смешная, открытая и очень доверчивая Олеська всегда попадалась на наши уловки.
- Олеська, хочешь жвачку?
- Фочу, - сипела она.
- На тебе денежку, сходи в "наш" магазин, купи.
Теряя сланцы, бежала она, радостная, за жвачкой. Подвох был в том, что на рубли 70-х годов сссровской эпохи ничего не купишь.
Грустная возвращалась она к нам и со слезами на глазах говорила, что тётя ей ничего не продала. Тогда мы выносили ей солёный огурец, чтобы успокоить её, она им хрумкала и щурилась, т.к. он был кислый. Очень любила она огурцы.
- Олеська, а подмети нам за оградой, мы тебе ещё огурец вынесем.
- Ну, лаааадно. Только мне нечем...
- А вон шапкой мети, смотри какой помпон здоровый на ней, как метла, - шутили мы.
Олеська, долго не думая, снимала свою сиреневую шапку и мела ей около ворот. Старалась. А мы приносили ей тарелку огурцов и хлеб. Она хрумкала, щурилась и проглатывала огурцы вместе со своими вечно зелёными соплями...


Однажды, мама купила ей сарафан. Очень красивый, оранжевый. До этого мы не видели её в таких вещах. Пришла она к нам, как солнечный лучик, и сразу стало весело. Мы любили Олеську, хоть и издевались над ней... А она любила нас.
- Что ты ешь? Мовоженое? А дай мне.
Половинка стаканчика ловко уводилась у меня из-под носа, ей было невозможно отказать... Пока ест, вся перепачкается.
- Смотри, ты замарала новый сарафан. Мама теперь заругает тебя.
- Не заругает, я постиваю. Вынеси мне попить.
Пока я ходила за водой, Олеська сняла свой сарафан и принялась стирать... в луже.
- ты что творишь?
- стиваю, - не отрываясь от дела говорила она. Крик её матери был слышен даже у нас в доме. Больше Олеську такой нарядной мы не видели.


Крепкая, "кровь с молоком",  была похожа на мальчика. Куклами не играла, лучшие игрушки - палки и коряги, а, может, и игрушек у неё вовсе не было.

Что стало с тобой сейчас? Я искренне надеюсь, что ты осталась такой же доброй и светлой. Но ещё больше надеюсь, что та доверчивость и детская наивность не мешают тебе во взрослой жизни.  Кто знает, может ты ожесточилась и со злобой вспоминаешь о нас. Быть может, вовсе забыла. Но мы тебя помним, Олеська.