Кедрач. Свиньи. Пропажа

В тот год дорогу до Вороковки (деревня в Казачинском р-не) отсыпАли песком. "КАМАЗы" туда-сюда проезжали мимо. Сидя в коляске нашего "Урала", мне - ребёнку, было жутко смотреть на эти махины и я закрывала глаза, когда машина двигалась навстречу. Жёлто-оранжевый песок, рыхлый и сухой, тормозил движение и все плелись, создавая на этом участке затор. Необходимо было до обеда попасть в Вороковку. Мы спешили за кедровыми шишками.

 В тот год был урожай на орех. Сразу на въезде в деревню раскинулся огромный кедрач (лес с кедрами) и нас встретила толпа свиней. Вислоухие, от мала до велика, хрюкающие, дружелюбные. Мы уступили им дорогу. Весь выводок вальяжно перешёл дорогу, обхрюкивая незнакомцев, как бы намекая кто тут хозяин.

 Кедровый лес совершенно был вытоптан, трава то там, то сям торчала у кедрушек. Свиньи жевали шишки и оставляли за собой вонючие следы своего пребывания.

Оставив мотоцикл в тени каких-то кустов, мы отправились вглубь леса. Тогда я и не подозревала, какими бывают кедры. Голый ствол, совершенно лысый и гладкий на протяжении метров 10 вверх, словно одуванчик, венчался пышной кроной хвойных пушистых лап, испещрённых коричневыми точками шишек. Трясти этот монумент не было смысла и папе приходилось карабкаться вверх до первых веток с шатиной в руках (здоровенная дубина, метров 4-5 в длину). Пока он проделывал этот путь и пытался приноровиться, ударяя шатиной по веткам , мы с мамой собирали пАданку (шишки, которые опали сами). В основном мелкие и неказистые. Самые хорошие, почти без смолы, здоровенные, с ладонь взрослого человека уже стремились сверху вниз, ударяя по нашим спинам и головам. С глухим звуком приземлялись они на вековой ковёр сухой хвои и воздух вокруг приобретал характерный запах прелых веток и сырости.

Свиньи, услышав знакомый звук падающего лакомства, сломя голову, как табун коней, неслись к нашему кедру. Мы собирали шишку в мешки, а они набивали ими брюхо. Потом даже подружились и не отгоняли их, в благодарность они быстро-быстро махали нам своими закрученными хвостами.

Папа сползал с кедра с дрожащими руками и ногами, т.к. приходилось забираться почти на двадцатиметровую высоту и орудовать там дубиной. К этому времени два мешка были забиты подзавязку шишкой. Свиньи расходились, а мы пёрли мешки к мотоциклу. И так раза три-четыре, ведь не на всех кедрах было много ореха, приехали поздно и ходили уже по обобранному лесу.

Уставшие, с последним пятым мешком шли мы обратно. Сильно хотелось есть и домой.

Навстречу нам прошла местная ребятня с полными мешками за спинами. Какая была досада, когда у мотоцикла мы не досчитались одного мешка. Его, видимо, прихватили они. "Хорошо хоть не все", - сетовали мы, открывая сумку с перекусом. Помидор, огурец и ломоть хлеба залетали в рот и съедались мгновенно вприкуску с кусочком сала - нехитрый обед или уже ужин.

А дальше дорога домой. Засветло необходимо было успеть. Мотоцикл вёз нас и 4 мешка шишек. Из четырёх мешков - четыре ведра чищенных орешек. Два из них нам, а два на продажу.