Воспоминания. Дмитрий Сидоренко. Глава 14

(См. информацию на странице http://proza.ru/avtor/deshchere).

Дмитрий Григорьевич Сидоренко (15.05.1924 - 15.08.1955), автор повести "Воспоминания", одна из глав которой предлагается вниманию читателей на этой страничке  - мой дядя, младший брат моего отца. "Воспоминания" были написаны им в далёкие послевоенные годы  и  много лет хранились у родственников (см. Предисловие к повести http://www.proza.ru/2018/09/06/1560).

На моей страничке портала Проза.ру эту повесть можно прочесть и в цельном виде, без разбивки по главам, - "Воспоминания. Дмитрий Сидоренко. 1924 - 1955" - http://www.proza.ru/2018/08/24/999 .

Глава 13 - http://www.proza.ru/2018/09/04/1589

Глава 14
Как часто в горестной разлуке,
В моей блуждающей судьбе,
Москва, я думал о тебе!
Москва… как много в этом звуке
Для сердца русского слилось,
Как много в нём отозвалось .
[Прим. 32. «Евгений Онегин», А.С.Пушкин]

Было позднее лето 1943 года. Немцы были отогнаны от Курска и Орла и, терпя поражение за поражением, откатывались на запад. Москва уже давала первые салюты фронту. Академия собиралась переезжать в Москву, в свои корпуса в Петровском парке. Нас сняли с лекций и предложили те же работы, только в обратном порядке. Моторы теперь уже с третьего этажа спускались вниз, и везде слышалась наша «слушательская будничная» песня: «Раз – два – взяли! Ещё – взяли!» – Но теперь эта песня звучала веселее: ехали в Москву, в столицу, а там много нового, исторического, интересного.

В пятнадцати эшелонах товарных поездов мы прибыли в столицу. Здесь нас ожидала совсем другая жизнь, совершенно противоположная «свердловской блокаде». Начали с внешнего вида. Нашу старую засаленную форму с уже наклевывающимися сзади дырочками приказали снять. Одели в новую шерстяную офицерскую форму, выдали материал для хромовых сапог. Далее, как слушателей академии нас перевели на положение офицеров. Погоны с буквами «В.А.» (московские девушки переводили: Влюбленный Антропос) заменили серебряными, с одним просветом, но без звездочек – общепринятыми погонами слушателей академии. Это избавляло нас от надоедливых приветствий всех младших командиров. Назначили стипендию 300 руб. на первом и 475 руб. на втором курсе. Когда было закончено с внешним видом, нам разрешили посмотреть Москву. Прежде всего, мы решили посмотреть метро. Спустились на станции «Динамо». Нас поразила чистота и исключительное изящество работы. Всё сияло вокруг. Я не видел себя, но друг мой сиял, как и все новички в метро. Всегда, между прочим, видно человека, впервые попавшего сюда: он обычно умилённо улыбается, а лицо его светится восторгом.

Подземные дворцы открывались под землёю. Посмотрели станции «Динамо», «Сокол», «Площадь Маяковского»  [Прим. 33. Станция «Маяковская»], «Белорусскую» и на станции «Площадь Свердлова»  [Прим. 34. С 1990 г. - «Театральная»] поднялись в центре Москвы. Посетили Исторический музей, музей Ленина, Красную площадь. Красная площадь мне всегда представлялась на картинах и фото почему-то шире и длинней.

С полмесяца я изучал Москву, посетил много музеев, кинотеатров, планетарий, Большой театр. Но, чтобы изучить Москву, нужен, по крайней мере, год. Потом, военному человеку рассматривать Москву крайне неудобно: много внимания приходится уделять приветствиям, в отношении которых в Москве тогда было очень строго. Часто, увлекшись изучением Москвы, ребята попадали в комендатуру.

Москва возрождалась, поднимая дух москвичей. Уже гремели победные залпы. Помню, это был салют за Киев. Навсегда останется он в памяти. Мы с другом прибыли на Красную площадь, чтобы ближе видеть происходившее.

22-00 – грянул первый залп, и Москва осветилась. Со всех сторон в воздухе полетели красные, зеленые, синие и белые ракеты; они рассыпались вверху, пересекаясь там, высоко над Спасской башней Кремля, над кремлевскими курантами. Москва ликовала. На крышах домов стояли люди и кричали невесть что, выражая этим криком свою радость.

Я испытывал сильный подъем духа и бурлящее чувство гордости за свою родную страну, за наш непобедимый русский народ. Все суетились, все хотели куда-то бежать, никак не стоялось на месте. Мы тоже побежали, сами не зная, зачем и куда; какое-то возвышенное чувство подхватило нас, и мы не могли уже остановиться. Все бежали. Вдруг, прямо с разбега, на шее друга, который бежал впереди меня, повисла какая-то молоденькая девушка, она обвила его шею своими нежными руками и крепко поцеловала его в лоб. В ту же секунду она скрылась в толпе. Так московская девушка выразила свою радость, поцеловав, видимо, первого попавшегося офицера. А друг стоял, ошеломленный неожиданностью. Счастливая улыбка играла на его устах. Он успел разглядеть её красивое восторженное лицо, горящие, полные слез, глаза, нежные, пухлые руки.
 – Где она есть?.. Такая хогошая, поцеловала бы ещё раз... – как-то мечтательно, улыбаясь, медленно прошептал он, немного картавя, и вдруг резко отскочил в сторону, больно задетый в суете каким-то велосипедом.

Глава 15 - http://www.proza.ru/2018/09/04/1592