Воспоминания. Дмитрий Сидоренко. Глава 21

(См. информацию на странице http://proza.ru/avtor/deshchere).

Дмитрий Григорьевич Сидоренко (15.05.1924 - 15.08.1955), автор повести "Воспоминания", одна из глав которой предлагается вниманию читателей на этой страничке  - мой дядя, младший брат моего отца. "Воспоминания" были написаны им в далёкие послевоенные годы  и  много лет хранились у родственников (см. Предисловие к повести http://www.proza.ru/2018/09/06/1560).

На моей страничке портала Проза.ру эту повесть можно прочесть и в цельном виде, без разбивки по главам, - "Воспоминания. Дмитрий Сидоренко. 1924 - 1955" - http://www.proza.ru/2018/08/24/999 .

Глава 20 - http://www.proza.ru/2018/09/04/1608

Глава 21

То ли дело рюмка рому,
Ночью – сон, поутру – чай.
То ли дело, братцы, дома…
Ну, пошёл же … погоняй .
[Прим. 46. «Дорожные жалобы», А. С. Пушкин]

Поезд подходил к границам Польши. Опять разыгралась метель. Хлопья вились вокруг, всё серебрилось перед глазами, густой снег бился в окно теплушки, ветер гудел в проводах…

Поезд то шёл полным ходом, звонко отбивая колесами на стрелках полустанков, то останавливался, не разберёшь, где, и долго, тревожно кричал в метель…

Мы подъезжали к фронту.

Поезд остановился в одной из лесных деревушек Польши, эшелон дальше не шёл.

Было раннее утро. Метель утихла. Я выглянул в окно: сплошная, без примеси ель росла по обе стороны дороги. Каждое дерево было так статно, так пышно, словно на подбор, как отборная рать, и всё тонуло в лебяжьей, ослепительной белизне только что выпавшего снега.

Снег лежал на широких ветвях елей, серебрился между зелеными веточками круглыми нежными пушинками. Солнце только поднималось, бросая от елей длинные, мягкие тени. В чистом морозном воздухе ярко серебрился пушистый ковер снега. Было красиво, как в сказке…

«Как хорошо, – мелькнула мысль, – и почему я раньше не видел этой красоты зимы и леса, и только теперь, когда над жизнью нависла опасность, так обаятельна, так прекрасна стала природа».

Мы выгрузились. Назначения у всех были на разные участки фронта, и далее каждый должен был добираться, как сможет.

У меня, Васи и ещё одного товарища, Серафима Рязанова было назначение в 229-ю авиационную дивизию 4-й Воздушной Армии на 2-м Белорусском фронте.

Втроем мы тронулись в путь. Пробираться приходилось по-разному. То мы ехали на попутных товарных поездах, прямо на платформах, то в теплушке, набитой людьми так густо, что спать можно было только стоя.

О пассажирских поездах и теплых крытых вокзалах здесь можно было только вспоминать – с неделю тому назад здесь прокатился фронт, опустошая всё на своём пути.

Спать, вернее, дремать, приходилось под открытым небом, прижавшись друг к другу. С неба часто сыпался снег, засыпая за воротник, а в серой шинели да тонком летнем обмундировании особенно сильно освежало тело, всё промерзало до костей.

К тому же, уже чувствовались, ползая по спине, непрошенные квартиранты.
Их развелось за дорогу так много, что можно было тащить из-под рубахи прямо руками.

Шла война, и к этому неизбежному следствию её нужно было привыкать.
 – Смотги вон – Сегафим… – с улыбкой моргнул Вася, глазами указывая на Серафима Рязанова.

Серафим стоял у раскаленной железной печки, что-то доставал из-под рубахи и бросал на печку; это «что-то» падало и трещало, а он весь сиял от удовольствия, наслаждаясь справедливой местью…

Глава 22 - http://www.proza.ru/2018/09/06/1525