Ангельская душа

                ПРОЛОГ


Где-то плыли, клубились огни,
Высоко где-то там от земли,
Где нет грусти и зла,
Где кругом облака,
Где пристанище чистой души.

Там не властно время всегда,
И бесцельно бродят года.
Да мы тоже с тобой,
Своей странной судьбой,
Разделим этот рай или ад.

Все от туда души бегут,
Не хотят быть бессмертными тут.
Чувства, жизнь подавай,
Тело, времени край -
Только глупость вселенскую чтут!

Был средь многих ангел один,
Все хотел он остаться таким,
Не хотел уходить,
Слёзы попусту лить
И быть в мире смертным, чужим.

Когда время его подошло,
Перед шагом большим подвело,
Он скал, что дурак,
И не сможет никак
Быть в том мире телесном и злом.

И остался тот ангел один,
Ради чистой своей той души.
Он смотрел в облака,
На других и слегка
Сомневался с решением своим.

Предложили ему снизойти
На ту Землю, куда все ушли,
Сделать шаг тот простой
Ради встречи с судьбой,
Чтоб развеять сомненья свои.

И спустился тот ангел в сей мир,
Что считал он пустым и чужим.
Не увидел он там
Что хотел, что гадал,
И пришлось вдруг остаться таким.

Он бродил по большим городам,
Побывал, где никто не бывал.
Все искал он одно,
Что не знал, ну и что!
Он хотел там увидеть сигнал!

Но сигналов все нету и нет.
Не подсчитывал больше он лет.
Не хотел он страдать,
Соглашаться и ждать,
Что сошлют в этот чуждый ему свет.

Так и бродит пустынно душа,
Неприкаянно и без лица.
Взглядом смотрит на нас,
А сама каждый раз
Тянет руки назад в небеса.

Песни этой душе все поют,
Восхваляют, возносят и чтут.
Но не знают они,
Недоступны дары,
Не оценит их ангел потуг.

Какова же цена той души,
Для которой так люди смешны,
Что не верит в себя
И, людей не любя,
Не приемлет людские грешки!?

Как измерить тогда похвалу,
Подтверждая людскую сим мзду!?
Сколько платы отдать,
Чтоб смогли избежать
Наказанья они на суду?!

Неизменен порой этот мир,
Сколько б мы не растратили сил.
Каждый будет из нас
Отвечать в свой лишь час.
… А насколько душой вы чисты?




                «ВСЁ ПРОСТО»


Это был конец весны. Наверно, у каждого был такой момент в жизни, когда он не знал, зачем он то-то делает…Например, вот зачем я сейчас еду в такси поздно вечером по бесконечным городским пробкам…или зачем я, как полная дура, разоделась в это розовое платье, что так понравилось маме…зачем мне сдался весь этот праздничный выпускной, и зачем что-то вообще праздновать, если непонятно, что делать завтра…да и зачем я собственно там кому-то сдалась, если обо мне так и никто в итоге не вспомнит потом…

Всеже ответ на один вопрос я знаю – приехала только от того, что этот якобы праздничный вечер устраивали мои родители, как жертвы родительского комитета. И страшно представить, какой крик был бы, не заявись я сегодня на это сборище. Как говорится: у каждого свои приоритеты…

Такси подъехало к яркому и мигающему пятну здания, что выделялся на фоне темных деревьев парка, в центре города. Расплатившись и вытащивщись из машины, я несколько минут стояла перед входом, придумывая причину, чтобы побыстрее сбежать. Из транса меня вывел звонок сотового. Не сложно догадаться, кто мог звонить. Сбросив звонок, я зашла в шумный зал, что заполняли люди. Да…приличную сумму видимо выложили родители, чтобы сделать все это. Походив чуть-чуть по большому и заполненному танцующими людьми помещению, нашла в другой части зала накрытые столы с утрамбованными вокруг них родителями выпускников. Моя мама была занята разговором с каким-то толи учителем, толи чьим-то попашей, так что, подойдя, я просто помахала ей рукой, как только на меня она посмотрела… и жестом показала, что пойду дальше. Получив кивок головой, я отошла к большим окнам зала. Ресторан фасадом выходил на внутреннюю часть парка, где в центре был торжественно и помпезно установлен фонтан с лавочками по кругу. Все это было в огнях теплого цвета, и даже где-то вдалеке гуляли парочки. Послышался рядом натянутый женский смех. Обернувшись, в углу зала я увидела обжимающихся одноклассников. Бывших уже одноклассников. Хм…как удивительно бывает вывернет жизнь: она его гнобила за его спиной и призирала, а сама клеилась все время…а он делал вид, что не видит ее, хотя все знают, что любил с пятого класса…но сказать что-то решился, видимо, только сейчас…аж жалко стало этих идиотов. После того как «голубки» стали целоваться и меня чуть не вывернуло от этого, пришлось срочно поменять место своей дислокации. Какую же найти причину, чтобы свалить?!...
 
Тут я заметила своего одноклассника Димку, который общался с пацаном с параллельного …и, выхватив какие-то бумажки, деньги походу, быстро всунул что-то маленькое в руку. Обернувшись и увидев, что я глазею на них, незнакомый парень дал деру…а я так и пялилась на Димона, переваривая, что это было?! Дима с начала несколько секунд испугано смотрел на меня, потом он отледенел и подошел ко мне:
 
– Привет…и давно ты тут? – спросил он, рассматривая это розовое чудовище на мне…при этом подойдя слишком близко.
– Эм…привет, ну да…странно, что вы не заметили меня…а что это он шуганулся? – поинтересовалась я, и при этом пытаясь отодвинуться от него.
– Э…да фиг его знает…неплохо выглядишь…
– Серьезно?!…я всегда сомневалась в твоих вкусовых предпочтениях…
Обернувшись несколько раз и удостоверившись, что никто не обращает внимание, он снова сделал шаг и спросил уже более настойчиво:
– …Ты слышала нас?
–…Да что с тобой?! …ничего я не услышала бы с такой музыкой… Что?
– Но следила? Что ты видела? – прищурившись, требовательно спросил он.
– …О, боже!...Ты серьезно?!..мне нет никакого дела до тебя и твоих дурацких делишек! – психанув, я рванула к выходу. Нет, это ж надо!! Нужен он мне тысячу лет как!?!

Выскочив в парк, и уже спокойно походив по аллейкам несколько минут, я вернулась обратно к фонтану. Странные они какие-то, веселятся чего-то, смеются. Интересно, они специально выдавливают из себя эти эмоции, чтобы потом «не пожалеть об упущенном моменте и было что вспомнить»…или им действительно весело? А может это такая реакция психики…Я не понимаю. Или настолько ущербная? Аж плакать захотелось, но нельзя…туш потечет, а у меня ничего с собой нет, чтобы потом все это оттирать. Проморгавшись над прохладным ветерочком, меня отпустило от печальных мыслей. И я вернулась в зал ресторана.

А внутри ничего не изменилось. Все также шумно, душно и многолюдно. Можно было подойти к якобы одноклассницам, с которыми я вроде как и не ссорилась, но и не дружила, и что-то спросить. И приметив одну такую группу, я уже новострила лыжи туда, придумывая тупой вопрос для беседы, как меня за руку поймали. Это была Еля, одна из близких можно сказать подруг…если это было, конечно, правдой. Слегка обнявшись, и рефлекторно прикоснувшись щекой, демострируя поцелуй с соответвующим звуком куда-то в сторону уха, она со мной стала обсуждать цвета платьев и комментировать самые неудачные варианты, не исключая и мое страдание. Она знает, что я не люблю так здороваться и что мне по барабану, кто что кому уже успел сделать «пока я была непонятно где как всегда!», но сейчас у меня не так и много вариантов времяпрепровождения. Еще слишком долго до конца всего этого «веселья». И выдержав местные слухи, мы двинулись как раз в ту компашку, куда я и собиралась до ее прихода. Хотя…ситуацию это не поменяло. Так же как и мое настроение. Шикнув про себя, что это моя вина, так нефиг портить момент другим, все пыталась выдавить улыбку…но судя по косым взглядам Ели, не очень то и получалось. И когда начался белый танец и практически вся группка наша разошлась по парам или по своим делам, отведя в сторонку подруга поинтересовалась, отчего такая кислая рожа. Пробормотав, что ничего, все хорошо, по ее взгляду я поняла, что мне не поверили. А когда попыталась что-то объяснить конкретнее, меня стали успокаивать …Что еще сильней расстроило! Но тут Елю позвали, толи на танец, толи пофоткаться, чуть ли не потянув за руку, так что извинившись она отошла. А я решила, что дура и зря вообще стала что-то объяснять. И отойдя подальше от счастливой молодежи, усиленно продолжила искать пути отступления... Может, за стол сесть и что-нибудь холодного выпить? Если что-то, конечно, осталось от пацанов, что уже перешли на коньяк…Но на накрытых столах ничего кроме чуть прохладной сладкой воды не нашлось, так что выбор был решен за меня.

Погуляв по залу и обнаружив, что еще целых два часа как минимум мне нужно что-то делать, а то и до утра, настроение опустилось ниже плинтуса. Пару раз я натыкалась на быстрый взгляд Димона, который опять о чем-то с пацанами терся в разных (якобы) незаметных местах ресторана. Но, отвернувшись, сразу пыталась уйти куда подальше от него и его тараканов в голове.

В итоге я снова оказалась в парке, в самой темной его части, на скамейке. И с грустными мыслями.

Есть люди, что играют главную роль в своей жизни., будто это какой-то фильм. У них постоянно что-то происходит, что-то меняется, что-то движется, и не важно куда и зачем. Они главные герои своего фильма жизни. А есть люди, что находятся по ту сторону экрана. Они наблюдают за всем происходящим со стороны, словно их это не касается, это не их жизнь, словно это все находится по другую сторону прозрачной завесы. Они просматривают все эти фильмы. В них они не играют даже второстепенных ролей, а являются просто зрителями. И каждый такой просмотренный чужой фильм откладывает свой отпечаток в их восприятии действительности: им все больше не хочется становиться на место главных героев, все меньше хочется смотреть таких фильмов и все больше кажется, что и их самих просто не существует. Они – просто мираж. Фон. Можно предположить, что у таких людей занижена самооценка, и в этом заключается главная их проблема. Но если не рассматривать серую массу, более выборочно…И считают ли себя такие люди – так называемой серой массой?  Может, они не считают себя хуже других и даже не преуменьшают свои качества.

Застывшей на этой мысле меня нашла Еля.
– Что ты тут делаешь? Да еще и одна… – поежившись и оглядевшись, спросила она.
– Слушай, а ты относишь себя к серой массе людей?
– Эээ…скорее нет. А что?
– …хм. А я считаюсь серой массой?
– Не знаю. Наверно, нет. Ты чего вообще?!
– Да вот думаю, сколько людей имеют заниженную самооценку…И сколько существует зрителей…Хм, может, просто они застыли на стоп-паузе – их самих нет и они при этом существуют. Как я, например.
– Честно: я тебя вообще не понимаю! То ты убегаешь, задаешь странные вопросы, что происходит-то?!
Я не ответила – мне нечего было сказать. Уже пробывала, и получилось зря.
– Эй! Я ничего не понимаю, но может все не так плохо? Давай посмотрим на это с другой стороны?
– …С какой это?
–…ну…с позитивной! Например, мы теперь свободны! Школа закончилась наконец-то! Ура-юху!
–…вообще-то мы и так были свободными. Но если быть точнее – никакая это вовсе не свобода – самообман. Школа закончилась, а через неделю ты идешь подавать документы в очередное учебное заведение. И что меняется?! …А если не поступил никуда – вообще капец, ты полный лузер!

Она ничего не смогла мне возразить. Посмотрела как-то уставше-сожалеюще, посидела со мной несколько минут на скамейке и ушла. Я не знаю, о чем она думала эти три минуты, может придумывала отговорку, чтобы не обидеть меня. И так и не придумав ее, просто ушла без объяснений. Или думала, нужна ли я ей вообще дальше в жизни и решив, что больше во мне нет необходимости, решила на меня не тратить свои нервы…

Но после ее ухода, чувство предательства накатило и словно душило изнутри. Снова. Мои знакомые грабли. Как это по-детски и глупо.

.   .    .    .    .   .    .    .    .   .    .    .       .    .    .    .   .    .    .    .   .    .    .   

– Привет…скучаешь?
– Ха-ха, очень смешно! Сф, прям обхохочешься – прогудносила сквозь сопли я.
– Ну ладно…– и с этими словами Димон, не стесняясь своей неуместности, сел на лавочку и стал рассматривать виднеющийся сквозь листву этот злополучный ресторан.
– Эй, все веселятся, а ты тут…отрываешься по-своему походу…
– Уйди, а…Ты куда-то шел – вот и иди дальше!...видишь, что не до тебя…
– Не, я то пойду…- и не закончив фразу, Димон оглянулся по сторонам…
– Слушай, тебе надо расслабиться, а то ты вся взвинченная какая-то! Смотри, все отдыхают, и ты попробуй…выпей, потанцуй и забудься ну чуток – один день-то можно, даже такой как ты, хе-хе!
Как-же хотелось сказать ему грубость такую, чтобы и ему стало также хреново как и мне…только слова все никак не хотели формироваться в нужное предложение.
– Уйди, а? По-хорошему тебя прошу, у меня и так голова болит, иди прикалываться над кем-то еще, пока я тебя не ударила, раз нормальных слов не понимаешь…
Посмотрев на меня скептически, он опять отвернулся к сияющему пятну в парке.
– Ладно, фиг с тобой, вот – и поставил на скамейку начатую на половину бутылку шампанского, – от сердца можно сказать отрываю, не стоит благодарностей!
– …я не пью шампанское, меня от него тошнит… – протороторила негромко я.
– Пф, уж извините, ничего другого нет!...Если передумаешь, знаешь как меня найти, я до конца тут буду…у меня есть кое-что, что поможет тебе …расслабиться так сказать. Ну ты видела. Заценишь, даже скидочку сделаю по такому случаю, хе!
– Не думаю, что мне нужно это твое «что-то» да и вообще когда-то понадобиться…если это то, что я думаю…
– Все так в начале говорят, но потом приходят и не один раз…бывай! – и он ушел наконец-то, оставив меня со своими мыслями.

Вот зачем он приходил? Взяв в руки бутылку, поняла, что шампанское-то было еще прохладное… Идти никуда не хотелось, а жажда меня мучила после всех слез, поэтому не долго думая, сделала пару глотков, пофиг на все…Очнулась, когда бутылка была пуста, а жажда так и не утолена до конца. Обидно-то как, он что, не мог мне полную бутылку принести! И где они вообще схавали их, на столе-то все спиртное давным-давно закончилось! Эх. Решив, что все-таки жажда – это не так страшно, как те мерзкие людишки, легла на скамейку, ну их всех!

А звезды на небе были такие красивые, цветные, сияющие! Они кружились, словно водили хоровод, то приближаясь, то отдаляясь от меня! Перешептывались, напивая одну им известную вечную мелодию! Красота-то какая! И как бы я не пыталась поймать хоть одну, все никак не получалось. А они словно дразнились! Но я не сдаюсь так просто!

– Что ты делаешь? – спросил меня незнакомый голос, эхом отозвавшись неприятно в голове.
– Ловлю! Отстань, вот уже совсем близко было! – расстроено ответила я, так как практически поймал одну эту сияющею штуку за хвост.
– Кого? Ты тут одна. – невозмутимо продолжил доставать этот дурацкий голос.
Точно. Я же одна. Как же мне плохо. Слезы сами лились, не останавливаясь. Мне было очень плохо, до прихода этого голоса так хорошо! «Уйди! Убирайся!» –  кричала я этому дурацкому голосу! Это он виноват, что мне так плохо!
– Хорошо. – безэмоциально ответил он на мои крики.
Сев на лавочку, и оглядевшись, я не нашла никого рядом. Хоть и сложно было что-то определить сквозь слезы. Пошли они все! Не хочу быть такими, не хочу видеть их всех.

Когда я уже задыхалась от продолжительного бега, пришлось идти пешком. Впереди маячили высокоэтажные дома нового жилищного района. Посмотрев на небо, я заметила темную фигуру, летящию по нему…но это явно не птица. Побежав вслед за ней, я оказалась окружена домами. Но где та тень? Я ее не вижу! Я потеряла ее! После нескольких минут паники и беготни, я заметила темную фигуру на крыше одной из шестнадцатиэтажек. Что это такое?!

.   .    .    .    .   .    .    .    .   .    .    .       .    .    .    .   .    .    .    .   .    .    .   

Почувствовав озноб, я передернула плечами. Ветер? Его же секунду назад не было…Тряхнув головой, я попыталась сфокусировать взгляд на чем-то одном, а то все расплывался. Что я тут делаю?!? – первая мысль. Как, блин, я тут вообще оказалась?!! – а это проскочила вторая. Кое-как у меня получилось опуститься на корточки и сесть на карниз, схватившись за край дрожащими руками. Я не помнила, как я оказалась на этой чертовой крыше и где я вообще, поскольку не знаю этого района города! Оглядевшись, я не нашла и подобия парка, только возвышающиеся дома, разной высоты, дорогу и чуть вдалеке поблескивающию речку…хм, не могла же я далеко уйти…и почему я вообще ничего не помню? Собравшись с силами, я снова встала на карниз и, подойдя совсем близко к краю, посмотрела вниз. Отыскивая на освещенной дороге редко проезжавшие машины, все думала, что я забыла тут?! Точно! Я бежала за тенью, потом, когда я залезла на крышу…Я ж хотела спрыгнуть с нее! Но отчего-то не сделала.

И глядя в даль, за крышами домов, увидела светлеющее пятно на фоне темного неба. Скоро рассветет совсем. Как же мне плохо! Надо что-то делать, не буду же тут вечность стоять!? Какое-то чувство чужого присутствия не давало мне спокойно дышать… Хм, может это…и я вспомнила.

.   .    .    .    .   .    .    .    .   .    .    .       .    .    .    .   .    .    .    .   .    .    . 

–…Ты прыгаешь? – спросил скептически голос в голове.
–…да, наверно... А что? Есть другие варианты? – не двинувшись ни мускулом, фальшиво переспросила я его.
– У меня?!... У ТЕБЯ есть как минимум тысяча вариантов. А смысл? Ты меня не услышишь.
– Ну хоть попытайся: ты же якобы ангел! Или нет?! Я ошибаюсь?!
– И что?
– И то! Ты должен отговаривать меня, так заложено в правилах! – повернувшись все-таки головой, выкрикнула я предположительно в его сторону.
– С чего это?! Не вижу параллелей. Это твое решение. Не перекладывая ответственность на меня. – спокойно произнес он стальным голосом.
– Вот блин действительно!…Знаешь, бывают моменты, когда я ничего не чувствую внутри. Ощущаю: как дышу, какой на ощупь предмет, что держу в руке. Но ничего не чувствую, в душе, плохо поступая, хорошо. Мне не становиться не стыдно, не весело, просто пустота. Такая назойливая и звенящая пустота в ушах. В такие моменты аж тошнит от такой свободы без чувств. …Как сейчас. Так что мне очень плохо!
– Ты просто все выдумываешь, а эта тошнота – от другого. Люди крайне капризны, хрупки и ограничены.

Я не стала с ним спорить. Ведь так и есть, а сам он – лишь плод моего воображения. Темная фигура напротив меня в воздухе то формировалась в человека, то снова расплывалась в непонятный туман. Интересно, а почему он сейчас без крыльев? Может спросить?

Где-то шумная компашка громко что-то кричала и смеялась.

– Ну давай. Прыгай. – произнес он, стоя уже совсем рядом, будто за моей спиной.
Посмотрев вниз, я поняла, что боюсь. Боюсь высоты, хотя раньше, еще даже несколько минут назад, это было не так. Причем меня пугает эта высота намного сильнее, чем пустота внутри. Что же делать?!?
– И? Ты все еще стоишь тут.
– Спасибо, Кэп! – злобно прошипела я, больше злясь на себя и на всю ситуацию в целом, – ...это ты сделал?
– …Что?
– То! То, что я боюсь сейчас! Высоты! – даже зажмурившись страх все сильнее накатывал, а в ушах уже стучало.
– Нет. Зачем мне это делать? Я хочу узнать, что с тобой потом будет, так зачем мне тебе мешать?! Ты не логична.
– Блин…что за фигня тогда?!

Почему человек боится умереть? Он так отчаянно хватается за свои упущенные моменты, когда стоит на перепутье, где решается его судьба: смерть или жизнь. Но при обычных условиях запросто может представить доводы, почему он мог или хочет покончить жизнь самоубийством. Такое двоякое мнение. Может это включается рефлекс автоматически, а при осознанном выборе думает только голова?

Но я же уже решила! Не хочу быть такой, как эти мерзкие людишки!

– …Мне нужно прыгнуть! – проворчала я вслух.
– Ну так прыгай. – в ответ прозвучало рядом.
– Так я не могу! Мне страшно! – со слезами на глазах выкрикнула я.
Громко вздохнув, ангел сказал: «…Я помогу», – и закрыл мне глаза. Стало спокойней, страх ушел и сердце перестало так стучать. И я поняла, что так и должно быть. Все на своих местах. В голове словно кто-то зажег маленькую свечку, но и этого было достаточно, чтобы уже не бояться той темной и жуткой пустоты.

Его рука на моих глазах была холодной, словно осенний ветер. Но я не ощущала ее веса, хотя знала, что она есть. От этого стало почему-то совсем спокойно внутри.

Я не знаю, о чем думают другие в такие моменты, но я думала обо всем сразу. О том, что я любила в своей жизни. О том, что я ненавидела. И первого оказалось значительно больше, чем второго. Просто я не осознавала как-то, не хотела этого замечать.

Жизнь…для меня, это скорее постоянный, необратимый процесс чего-то из прошлого и чего-то из будущего, и встречаясь где-то по середине образуется наше настоящее. Мы вечно пытаемся вспомнить в ней то, что значило когда-то, и узнать то, что будем лишь когда-то познавать. Как бы нам не хотелось, нет точного понятия и не будет, так как каждый будет определять ее по-своему.

Стоять или действовать – без разницы. Все это жизнь. Только без одной очень важной константы она не возможна – это мы. Без нас нет понятия жизни. Также и у любого живого существа. Все казалось таким простым почему-то именно сейчас. И неправильным.




                ПЕЧАЛЬНЫЙ АНГЕЛ


– Папа-папа, расскажи мне историю!
– Историю? Какую историю?
– Любую…например, про ангела, – и девочка указала своим маленьком пальчиком на статую ангела, одиноко стоявшею в глубине сквера.
– Ангела…Ты уверена, что хочешь услышать ее? Это печальная история, посмотри, как он стоит и плачет, этот твой ангел.
– Плачет? Где? – и девочка с любопытством стала осматривать мраморную статую печального ангела, что протягивал руку прохожим, словно таким образом пытался кого-то удержать или остановить.
– Да вон же! На лице у него даже образовались трещенки у глаз  – это так долго он плакал. И сейчас он плачет, только слез не видно, поскольку кончилась вся вода в его организме, и он превратился в камень.
– Правда?! Ух ты! А почему он стал камнем? Почему плакал? Мама говорит, что плакать глупо – слезы ничем не помогут…
– Мама права, слезы, конечно, ничего не изменят…только как ему не плакать-то? Ты же плачешь, когда тебе больно? И я тоже.
– Ты?!
– Да, а почему я должен не плакать?
– Ты же мужчина…мужчины не плачут!
– Кто это сказал?
– Ну…все так говорят…
– И эти все тоже могут плакать, когда им плохо. Это нормальная реакция, естественная для живого человека.
Подумала девочка и спросила:
– …И для ангела?
– И для ангела. Ты знаешь, кто такие ангелы?
– Да! Ангелы это…это…у них крылышки, как у птичек!
– Ну…не всегда…так что? Не знаешь?
Пропыхтев чуть-чуть, ребенок спросил:
– …ну и кто такие ангелы?
– Это души, такие же, что есть у тебя и у меня, и у других людей…только они еще не стали людьми и ждут своей очереди, присматриваясь, решая, кем именно они хотят быть.
– Ого! А они могут быть совсем-совсем кем угодно?? – с энтузиазмом поинтересовался ребенок, залезая к родителю на коленки.
– Совсем-совсем.
– И даже балериной?
– Да. Только ты сейчас назвала профессию, а не самого человека.
– Круто! …А почему этот ангел плачет?
– А ты сама как думаешь? Есть предположения?
– Может…может он заболел?
– Нет, не совсем…Есть еще варианты?
– Хм…может он потерял что-то… что ему очень нужно?
– …Да, нечто ценное. Ты знаешь зачем ангелам крылышки?
– Конечно, чтобы летать!
– Правильно. Крылья нужны, чтобы они могли добраться до любого места в этом мире, причем как можно скорее. И если ты посидишь спокойно и не будешь вертеться, я расскажу эту историю!
И ребенок, что только несколько секунд назад так активно старающийся достать до ветки соседнего дерева, дабы насобирать красивых листиков с маленькими цветочками и украсить папины волосы, со всей дури плюхнулся на свое неспокойное и непоседливое место, предано глядя в глаза рассказчику, тем самым всем своим видом показывая, что очень внимательно слушает.
– Ох. Никто точно сказать не может, так как определить уже свидетелей нельзя, но ходит легенда, что передают из уст в уста о печальном ангеле. Звучит она каждый раз по-разному, но смысл в ней схожий: «Однажды, спустился на грешную Землю ангел. Он хотел что-то здесь найти. По своей сути, как я уже говорил, ангелы – это те же самые души, что и у нас, но без тела и с важной целью –  выбора. Они приходят суда, чтобы определиться, и в действительности бессмертны, но оказались очень беззащитны перед чистой душой. А поскольку чистую душу по большей части у нас имеют только очень маленькие дети…»
– Почему? Почему только дети?
– Считается, что все остальные люди уже успели нагрешить и за свою жизнь либо искупят эти свои грехи и попадут к ангелам, или в наказание окажутся в аду. А новорожденный ребенок – чист, поскольку еще просто не успел ничего сделать.
– Они не помнят, что нельзя делать?
– Может, когда они попадают сюда, у них стирается память временно или ставиться определенный блок, определенный замок на эту память…я точно не знаю.
– А кто знает?
–…да, наверно, никто тебе не сможет ответить достоверно на этот вопрос, Солнышко. Мы это узнаем, когда уже вспомним все забытое по другую сторону мира… На чем я там остановился?
– М… чистая душа…
– А, да. Оказалось, что они могут подпустить к себе и общаться только с человеком с чистыми помыслами. А так как получилось, что свободных ангелов много на Земле и времени у них предостаточно, то решили, что каждому человеку при рождении будет даваться свой ангел, хотя бы один. С целью лучше понять желания человеческие и ангельские, поскольку они – это мы, и мы по своей сути едины. И вот один такой свободный ангел долгое время слышал крик души, но не мог понять ни одного желания. А когда нашел причину, не смог ничего изменить – его подчиненный уже умирал. Он понял свои желания: он хотел оказаться там, рядом – и он появился. Но не смог понять причину и желания человека. И в итоге тот погиб. А поскольку ангелы очень уязвимы перед чистой душой – то все эмоции погибшего человека он просто запер в себе. И теперь беззвучный крик той души постоянно зовет его внутри, а этот печальный ангел постоянно плачет и пытается остановить прохожих, чтобы с кем-то поделится своим горем. Но никто его уже не услышит.
– …умер…а ангел не мог помочь?
– Почему же – мог. Ангелы всё практические могут. Только они не имеют права ничего сделать против воли человека. А тот человек, видимо, не хотел дальше жить...
– И он теперь будет все время плакать? Каждый день?? – еще сильнее прижавшись и обнимая за шею отца, с тревогой спросила маленькая девочка.
– Ну…скорее всего так. И день, и ночь.
Посидев чуть-чуть, девочка со словами «На! Подержи.» отдала свои драгоценные листике папе в руку, а сама сползла с коленей и пошла к статуе. Постояв рядом и даже обойдя ее вокруг, девочка развернулась и побежала обратно. Схватив за руку, и скомандовав в этот раз «Пойдем», она потянула своего рассказчика снова к статуе. И подойдя впритык к ней, руками показала, чтобы ее подняли. Оказавшись уже на уровне статуи и взрослого человека, девочка обхватила своими маленькими пальчиками лицо ангела, всматриваясь, словно умудренный старец ищет что-то взглядом в последующих поколениях перед тем, как открыть очередную истину жизни или сказать очередное наставление. А затем ребенок крепко-крепко обнял за шею этот безжизненный кусок мрамора. И перед тем как отпустить, что-то прошептала ангелу только на ушко. С легкой улыбкой на лице, после того, как девочка отпустила статую, и они помахали ей на прощание ручкой, родитель поинтересовался, заговорщивски прищювиршись и понизив голос:
– А что ты ему сказала?
– Это секрет! – сразу выпалила девочка.
– Что? Даже мне нельзя сказать? – жалостливым голосом переспросил все-таки плохой актер.
– Ну…а ты никому-никому не скажешь? – приблизившись переспросила девочка, так и ехавшая на руках своего папы все это время.
– Никому-никому!
– Честно?
–Честное слово!
– Я его пожалела…И сказала, что если ему не с кем поговорить, то он может дружить со мной. Я буду с ним говорить. Чтобы он больше не плакал. – прошептал своему папе на ушко ребенок.

И действительно, на протяжении нескольких десятков лет, они приходили в тот парк, на то самое место, и девочка разговаривала со статуей. Потом она приходила сама и все больше молча сидела на лавочке и только смотрела. А потом просто перестала ходить.

…Может она забыла о печальном ангеле и своем обещании? Или время оказалось так скоротечно…