Глава 37. Исход

На одной из лекций по истории КПСС, Надежда Владимировна, оценивая наши рефераты, сказала: «Светочка Большакова написала замечательный реферат! Правда, я его не читала, но реферат мне очень понравился!». То же самое, только с поправкой на имена и события, могу сказать и я: «Ребята провели шикарный капустник! Правда, я его не видел (меня там не было), но я от него в диком восторге!».

Ларчик же открывался просто: в это время я был в гостях у Вики. Мы нажарили сковородку картошки, открыли банку ассорти (огурцы + помидоры) и, плотно пообедав, валялись на разных кроватях: она на своей, а я – на Женькиной. Бутылка красного полусухого вина «Медвежья кровь» так и стояла на столе неоткупоренной. Мы болтали о природе и погоде, переливали из пустого в порожнее и наводили тень на плетень.

– «Кто не знает ни гу-гу – поступайте в ХГУ!», – процитировал я.
– Классно…Сам придумал?
– Кто-то из наших девчонок. Плакат. Из сценария капустника. Но цензура забраковала!
– А кто у нас – цензура?
Вместо ответа я сдвинул брови и показал пальцем в потолок.
– Понятно…

Прошло несколько минут.

– О чём ты думаешь? – спросила меня Вика.
– Если честно – ни о чём.
– Я тоже. 
– Может тогда выпьем?
– Чтобы лучше думалось?

Я не ответил. Поднялся и сел за стол, который разделял наши кровати. Штопором вытащил пробку из бутылки и налил вино в два граненых стакана. Вика уселась напротив.

– За что пьём? – спросила Вика.
Я задумался.
– Предлагаю выпить за ясность и определённость в отношениях между мужчиной и женщиной, – сумничал я, желая быть оригинальным, и в то же время чувствуя, что мною овладевает какое-то шутовское настроение.
– В каком смысле?
– Во всех смыслах.

Вика согласно кивнула, сделала два маленьких глотка и поставила стакан на стол.
– Итак, – официальным тоном начал я издалека, опустошив свой стакан. – Что мы имеем на сегодняшний день?

– Олежка! Этот фильм я тоже смотрела! – тихо сказала Вика, и я уловил в её голосе необыкновенную нежность и, как ни странно, решительность. – Мы же хотели поговорить серьёзно, значит, давай говорить серьёзно!

Я снова задумался. Ещё вчера мне казалось, что «серьёзный разговор с девушкой» – оксюморон . Теперь я понял, что заблуждался, но отступать – некуда…
– Давай так: поскольку я не знаю, с чего начать, ты будешь задавать вопросы, а я буду на них отвечать. Идёт? – предложил я, надеясь передать инициативу противоположной стороне.

– Идёт! – согласилась Вика. – Вопрос первый: ты меня любишь?
– А-а-а! Это не вопрос! Это удар молотком по голове!! Можно вопрос помягче?
– Можно…Я хочу…Мне нужно знать, как ты ко мне относишься.
– Это тоже самое, только другими словами!
– Но для меня это очень важно, как ты не понимаешь!

Я налил себе полный стакан.
  – Будешь?
– Нет.
– Хорошо, – сказал я, и в несколько глотков, будто одолеваемый жаждой, выпил до дна. – Я попробую….Где тут у нас пепельница?

Вика подвинула крышку от банки с консервацией, я закурил, откашлялся, зачем-то достал носовой платок и снова засунул его в карман.
– Я думаю, что ни для кого не секрет, и в том числе для тебя, что мне нравится Ева…нравилась. И мне казалось, что это у нас взаимно…. Ты, вот, говоришь про любовь: «любишь, не любишь». Я не знаю, что тебе сказать. У меня нет опыта в этом вопросе, и пока что я не научился… дифференцировать понятия «любить» и «нравиться» в отношениях между парнем и девушкой…А у тебя как-то по-другому?

Только теперь я посмотрел Вике в глаза. Они были широко открыты, но мне показалось, что она …спит, потому что она смотрела не на меня, а сквозь меня, как-будто моё тело находилось в ста метрах от стола, за которым я сидел.
– Вика, ты меня слушаешь? Может быть, нам сейчас не стоит об этом говорить?

Её передёрнуло как от испуга, и она попросила меня продолжать.
–  Потом мы поехали в колхоз и… там произошла эта история с Большаковой, ну, я думаю, ты тоже в курсе…
– Понятия не имею. А что там случилось?
– Да ничего особенного. Произошла накладка. Ева застала меня со Светкой у нас в комнате … не в очень приличной ситуации («Боже, зачем я вру?!»), хотя у меня с ней ничего не было, но как это докажешь? И с того момента всё пошло на спад. Она стала другой, – не то, чтобы она стала относится ко мне по-другому, нет, она… больше не искала со мной встречи и … наши свидания приобрели элемент случайности: «О! Привет! Что делаешь? Ничего? Ну, давай погуляем, если хочешь!». Я видел…, я понимал, что ей больно, что она пытается загнать внутрь эту боль, но …у неё это плохо получалось… или получается – я не знаю в каком времени говорить эти слова… Ева стала относиться ко мне, как мама к непослушному мальчику, которого не мешало бы отшлёпать за всякие шалости, но – жалко своего ребёнка… понимаешь, о чём я?

– Пытаюсь…
– Мы продолжали с ней встречаться и … там, в Барвенково я даже познакомился с её родителями, когда они приезжали к Еве на выходные в конце сентября. Кстати в это же время ты атаковала Николаху…
– «Атаковала»?!!
– Ой, ну только, пожалуйста, не цепляйся к словам, назови это как тебе нравится!
– Значит, послушай меня, Олежка! Во-первых, я его не атаковала, а просто подбиралась поближе к тебе. Во-вторых. Да, я оказывала ему минимальные знаки внимания…, но после того, как сделала определённые выводы, наблюдая за тем, как развиваются его отношения с Пискаренко. И прекрасно понимала, что такой … пластилиновый Гулливер, как Серёжка, не сможет встречаться сразу с двумя девушками!

– Да ты просто Мата Хари – какую комбинацию провернула!
Я разлил остаток вина по стаканам. Возникшая ситуация с раскладыванием по полочкам мне не нравилась – прежде всего своей непредсказуемостью и неизвестностью финала, но с другой стороны я очень надеялся, что сегодня всё определится, и я буду точно знать – с кем мне быть, и что делать.

– Но ты не закончил. Извини, что я тебя перебила, – сказала Вика, – Продолжай, пожалуйста.
Я закурил вторую сигарету.

– А что продолжать? Перед приездом Евыных предков, у нас…то есть, у меня, Рюмина и Валеры, был залёт: пьянка, драка, и так далее…В Харькове на траншеях я … остывал, что ли… Когда она вернулся из колхоза, мне уже было как-то всё равно…Вот я подхожу к ней, мы смотрим друг другу в глаза, и ничего не …происходит…такие себе старинные добрые друзья….Ну, да, мы поём в хоре, иногда я её провожаю, целуем друг друга в щеку, как брат и сестра, сидим …иногда…за одной партой и…всё. Лёд. Холод. Холодные чувства, холодные отношения, как в спектакле с плохими актёрами…. А все, наверное, думают, что мы с ней…ну, понимаешь?

– Тебя это расстраивает?
– Что именно?
– Ну, то, что о вас думают….
– Дело не в этом. Я просто хочу понять: почему она стала такой? Если это связано с той колхозной историей – будь она не ладна! – это одно. А если …если она сейчас показывает мне своё истинное лицо, тогда…
– Тогда?...

И в этот момент я понял, что мне нужно сделать. Я должен встать, поблагодарить за гостеприимство, обуться, одеться и откланяться…
И больше никогда сюда не приходить.

Ни-ког-да….