Многие говорят

Многие говорят, что время - универсальное мерило, неподкупный, а главное - справедливый судья, что определяет величие современника. Кто он - художник или ремесленник, талант или бездарь, оригинал или ходячая посредственность? Зритель вторит критикам, ценителям и профессионалам, заявляющим во всеуслышанье после пережитого и прожитого: "Нам не дано увидеть различие между гением и бездарностью. Мы слепы. Лишь время, подёрнув пылью и благородной патиной произведения современного искусства, расставит все точки над i, даруя одним бессмертие, а другим - заслуженное забвение".

Это ложь. Ложь, трусость и страх ответственности. Критики и эстеты боятся прослыть  в грядущих временах теми, кто не увидел самородок средь ила и тины, теми, кто вместо дифирамбов и похвалы выступил чуть ли не уничтожителем очередного светоча этого мира, превознося в своих похвалах того, кто заслуживал их в наименьшей степени.

Сколько раз мы были свидетелями того, как гении подвергались не только непониманию, неприятию и отвержению своих работ со стороны зрителя и цензора, но и забвению. Их просто благополучно забывали, ибо не могли разглядеть величие и неподражаемость под теми самыми слоями пыли и патины, коими щедро покрывало их время.

Случайные книжные черви, закапываясь в затхлости библиотек, возвращали миру некоторые имена, как, например было с Бахом и Да Винчи. А, например, имя Чарльза Беббиджа благополучно остаётся в тени не только благодаря пыли, но и теням Тьюринга и Джобса, популяризированных синематографом и современной культурой. Тех же Винера и фон Неймана знают гораздо меньше. А имя Луи Лепренса практически забыто.

Время беспристрастно. Но оно же и бездушно. Вердикт, попасть ли тому или иному представителю общества в историю или кануть в Лету, решает само общество, уровень его развития и индивидуумы, его наполняющие. Если талант оказался в тени - ужели мы имеем право говорить о недостаточности его гения или виной тому наша близорукость? Ломоносов дошёл до столицы и стал одним из столпов науки. Но сколько было в истории таких ломоносовых, не сумевших дойти из-за жестокости, трудностей лишений и голодной смерти, когда протянутая, исхудалая руки обессиленно тянулась за помощью, а проходящий мимо  делал вид, что не замечал мольбы о помощи и шума рухнувшего в сугроб тела?
За каждое исчезнувшее и недошедшее до нас  имя, кто не смог найти поддержку, признания и понимания в своём времени, за все те времена, что были и что будут, будь то Просвещение, Ренессанс или Тёмные эпохи, за всё, что было потеряно и что будет нас окружать, несём ответственность мы и только мы.