Махаон и подалирий

МАХАОН И ПОДАЛИРИЙ

О бабочках этих написать хотел давно. Мало того, что заметны они и по-своему уникальны, единственные из парусников облюбовавшие наши края, но ещё и в силу памяти первой встречи. Отложившей свой отпечаток на всю оставшуюся жизнь.

Красавцев много, не в одном подлунном мире.
Да и в краю моём они совсем не рЕдки.
То на цветах, а то на скромной ветке
Толь Махаон, а вдруг и  Подалирий...

))

Сейчас так и вовсе кружат всюду на пути. Обожают садовые цветы, и часто удаётся запечатлеть их на ярком фоне очаровательных циний.

Люблю я и этот цветок. За чистоту и многообразие тонов. Стойкость к увяданию. И вообще за прелесть, вносимую в мир.

Но ближе к теме... Что побудило всезнающего Линнея обозвать моих протеже именами мифических греческих братьев, автору не ведомо. Предполагаю, что за очевидное родство и схожесть формы и цвета. Сам не раз покупался на это. Не в красках суть, а кому интересно, скажу:

Подалирия отличают тигриные мотивы в дизайне платья, а у Махаона чёрное, как правило, вокруг жил и каркаса крыла. Плюс характерный лиловый глаз у кисточки нижнего крыла.

Сами же кисти характеризуют именно род Парусников. Другими вехами полной родословной грузить путника не буду.

Различен и лишь соприкасается ареал их обитания. Махаон распространён вдоль всей умеренной широты Евразии. Есть в Якутии и даже на Аляске. А подалирий порхает по южным границам этих зон, изредка залетая в соседние края.

И если цветы они опыляют без разбора, то личинки их разнятся сильно и питаются, не пересекаясь. Махаон разводит чад на душистой травке, за что погоняло имеет - Укропница, а Подалирий откладывает яйца на тёрне, сливе, винограде, боярышнике... Губа у братца не дура.

Но к злостным вредителям эти виды не относят, а во многих регионах и странах они даже под охраной.

Но не столько краснокнижность оберегает ранимые и не сильно резвые созданиия. Только совсем уж злая или неразумная рука на такое покусится.

ЧуднО, но есть у бабочков и увлечения. С улыбкой прочитал про "хиллотропинг" - кружение самцов в восходящих потоках над вершинами холмов. Такой забаве рождённых окрылиться могу только завидовать.

Что до греческого в именах, тут тоже интересно:

Братья - дети Асклепия и Эпионы. Правда, если с отцом всё однозначно, с матерями есть разночтения в преданиях. Что творилось в темноте на Олимпе, достоверно не знают и сами греки.

Зато точно, что братаны брали Трою. Будучи по призванию врачами, приняли деятельное участие в штурме и даже сидели в легендарном дарёном коне.

Махаон в битве погиб, а Подалирий доживал век в Сире. В честь братьев строили храмы и я видел в сети даже мраморную статую Подалирия, не оставляющую сомнений в мужском достоинстве последнего. Не Аполлон, но внук его точно.

А теперь сентенции. Не могу я без них.))

Лето позднее, принято называть бабьим. А по мне, так оно "бабочкино". Вон сколько их на виду. И даже в ночи слышны.

Цикада - чем не бабочка?

Как раз сейчас, в полуночной тиши, звенит от них в ушах. Но хорошо звенит. Прямо так и замечательно и даже уютно.

А вот и петухи подтягиваются. Значит стрелка пошла к четырём. Скоро будет светать.

Чёрт знает от чего проснулся. Наверное, так было надо. Иначе строк этих точно не написал.

Последние тёплые ночи. Не так давно прошёл дождь. Землю не промочило, но зелень ожила. Речку, правда, порядком замутило, и плавать в такой не хочется.

Зато луга воспряли и клумбы. Из цветов на виду зорьки, бархатцы и цинии - панычи.

Ласточки и щурки собираются в шумные тучки. Им скоро в полёт. Они точно знают, когда лето кончится совсем.

И бабочки всюду кружат...

А как хорошо сегодня у моря...

Толпы схлынули. Местами благословенное безмолвие. Только крики чаек и шелест прибоя. И паруса вдали...

Эко брат, куда тебя понесло.

Скажи ещё, что видел когда такое.

Артек, "Лазурный", белоснежная балюстрада на краю утёса. Опёршись на поручень, пытаюсь объять и воспринять необъятное.

Год этак 1977-й...

Подо мной "Пушкинский грот", скалы Адалары на виду. Шикарный и незабываемый вид.

Вся бухта перед глазами. Величественная спина Аю-дага (медведь-горы).

Барашки волн, и чётко различим, под всеми парусами, мимо проплывает "Товарищ".

Эх! Где ты сейчас, дружище?

 "Товарищ" наш трофей по итогам последней народной и священной войны. Первое, что сделали "героические" и на многое "гидные" наследники бандеровцев, продали парусник лЮбым своим друзям. И плавает он теперь под немецким флагом.

(Бонус к разговору о парусниках.)) )

Кажется, я видел махаонов и ранее, но поймал впервые в мае семьдесят восьмого. Как бы даже не на балконе Мингечаурской квартиры.

Поймал, засушил,

и к картонке прикрепил...))

То, что это махаон, подсказала детская энциклопедия. Гугла и Вику мы тогда не знали.

Это сегодня время приобрело оттенки конечности, а тогда булавку в жука втыкал, не задумываясь о бренности.

Даже рад был трофею, и он положил начало маленькой коллекции. Вдобавок к маркам, открыткам, значкам, монетам и книжкам... Жаль, Димка бабочку не увидел.

Кто такой? Да друг. Первый из настоящих.

За год до того, как раз в артековское лето, его семья переехала в Москву. Одна из первых юношеских потерь.

Так уж вышло, что в каждом из родных и трудноразделимых сердцем мест был у меня друг или брат. С кем было интересно. Не было секретов и больших ссор.

В "колхозе", на родине отца - Коля, братан.

В Закаталах, откуда мама - Серый, тоже брат, ровня почти во всём.

А в Мингечауре - Димка, "Джон".

Первый помощник в плавании по океану грёз. Уж он-то мою новую "прелесть" точно бы оценил.

Это с ним я ступил впервые на борт "Наутилуса", шёл с Паганелем через Анды, искал сокровища на пиратском острове.

Эх времечко! Жаль быстротечное.

Ко времени расставания и книжки у нас пошли покруче, и страсти стали одолевать вполне себе не пацанские.

Разлука обернулась перепиской. Довольно живой.

Письма выходили толстенные. Друг писал мало, но вкладывал в конверты много чего, ценного на наш взгляд. Фотки, вырезки из западных журналов (столица, ёшкин кот) и прочие мелочи.

Помню прислал кучу старинных российских марок. Достать такие в Мингечауре было сложно.

Мне захотелось чем-то ответить, и я вложил в своё письмо одну из своих реликвий. Марку первого стандартного выпуска РСФСР. Послание Джон получил, а вот вложение пропало. Было очень обидно.

Надо сказать, что Димкины письма шли как заказные, а у меня в казне с золотым запасом было худо. Максимум, что мог, прилепить лишнюю марку на конверт.

Потому и решил, в другой раз непременно постараюсь обезопасить послание.

Собирал его долго и старательно. Вот тут-то вновь появился повод вспомнить о махаоне.

Я без колебаний вложил бы эту мумию в конверт, но ведь рассыпется. Зато заворожённо рассматривая дарованную природой красоту, загорелся идеей её скопировать. Акварель и бумага дают возможность передать цвет и фактуру. Зачатки умения у меня были и тогда. Плюс безупречное зрение и отсутствие дрожи в руках.

Результат вызвал прилив гордости за самоё себя. Попытки же спешного клонирования шедевра оказались не столь безупречны. Но тогда я наваял несколько очень правдоподобных миниатюр. Отделив отборные зёрна от шелухи и уродцев, я доложил их в собираемый в Москву караван. Кроме того, скопилась масса хохм и историй насыщенной подростковой жизни. Для солидности приправленная ямшикским, подворотным перцем.

Наверняка было там и о первых чувствах, победах и огорчениях.

Время-то какое! Когда любая мелочь воспринимается обострённо. Мне некому было свою боль выплеснуть, и адекватной по уровню доверия души я рядом с собой не находил. В любом случае, это был мой мир. Маленький, корявый и беспутный, но мой. И доступ в него был ограничен сознательно.

К чёрту об этом. Собрав письмо, я с ним пошёл просить денег. Нужен был рубль. Всего-то и ого сколько. Наверное, мог бы и сбрехать чего или взять без спросу. Но это в голову не приходило.

Может, выбрал не тот день и не то настроение. Но взявшим из моих рук письмо, было заявлено:

- Или я прочту всё, что ты там пишешь, или ты ничего не получишь.

 Условие меня ошеломило. Я не мог этого допустить. Обида, стыд, куча чего ещё. Легко мог бы вырвать письмо из рук и сила во мне уже была, но ведь этого делать нельзя. Я точно не смогу поднять на родное руку.

- Ну раз это нельзя показать даже мне, тогда я порву его...

 Мне не жаль было слов в письме. Многих из них наверное было б стыдно, но это всего лишь слова. Я напишу их ещё и пошлю не спросясь. Да и спрашивать никогда больше не буду. Жаль было картинок. Прежде всего махаона.

Письмо было разорвано в клочья. Я потом грустно собирал из них мозаику и в итоге выкинул в мусор сам.

И вообще стало вдруг неинтересно писать письма. О чём, скажите писать?

Не думаю, что дома помнят этот эпизод. Я был первым блином на ниве взращивания и воспитания. От того всегда предпочитал газовой плите допотопные бабушкины печки.
 Сестра же, поставила себя иначе, а может опыт ей более благоволил, но там точно такие фокусы уже не проходили.

А для меня бабочка стала отражением детской потери и обиды. Худого за ней не вижу, но приметив всегда вспоминаю ту, убиенную дважды.

А вот взяться бы и нарисовать её ещё? Нет, пожалуй уже не смогу. Разве что только так.



    05.09. 2018