Астарот

И боги, и демоны живут в нас, мы сами рождаем их и сами изгоняем. Мы сравниваем себя с другими людьми и ждём их поощрения. Нет суда более страшного и более честного, чем суд над самим собой. Нет казни более страшной и более честной, чем лично приведённая в исполнение.

Я сидела на берегу не очень глубокой, но очень быстрой реки, в полном одиночестве. Она журчала и переливалась в солнечном свете. Звук движения потока воды раньше всегда успокаивал меня, но не теперь. Даже он, мой любимый звук, не мог заглушить ненависть, которую я испытывала к себе. Вы знаете, как это ненавидеть себя, презирать по-настоящему? Ни в редкие минуты отчаяния или бессилия, а постоянно. Отрицать себя, свою суть.

Почему так происходит? Думаю, если бы я могла дать на этот вопрос четкий ответ, я бы смогла и излечиться. Пока же мои симптомы хоть и были яркими и болезненными, совсем не определяли моего заболевания. Я знала наверняка лишь одно – я больна, и я ненавижу себя. Мне и самой интересны эти причинно-следственные связи. Я ненавижу себя, потому что мой мозг, мое сознание и моя душа, при условии, что она существует, больны, или они больны, потому что я себя ненавижу? Мне надоели эти мысли, и я попыталась отмахнуться от них, очиститься, я искусственно изгоняла их из своей головы, заполняя ее пустотой.

Опершись на руки, я чуть откинулась назад, выпрямила ноги и расслабила спину, мне было хорошо сидеть на этом сыром песке, спокойно, я чувствовала себя в безопасности. Я чувствовала себя в безопасности каждый раз, когда уничтожала себя, морально размазывала, разрывала на куски. Ведь именно в эти моменты приходило осознание того, что хуже быть не может, а это означает стабильность. Как только ко мне подкрадывалось что-то светлое, что-то приятное, и уж, не дай бог, веселое, меня охватывала настоящая паника. Словно я стояла на стеклянном километровом мосту нависающим над черной пропастью. Куда спокойнее сидеть на дне этой пропасти и знать, что с тобой уже ничего не произойдет.

Я сидела на берегу реки и, глядя перед собой, медленно закрывала глаза, а затем открывала. Раз! И полная темнота, помните как в детстве мы считали, что если закрыть ладонями глаза, то взрослые нас не найдут, мы не видим, значит не видят и они. Со мной эта схема работала до сих пор. Мне тридцать пять. Я закрываю глаза. Я в безопасности. Невидимая и защищенная, внутри своего гроба из плоти и крови. Но вот приходит время открывать глаза, я жду, я надеюсь, что картина, что стояла передо мной, изменится. Открываю. Нет! Все на своих местах. Деревья трясут своими некрасивыми зловещими ветками, угрожая мне, они кричат: нам плевать на тебя, мы тебя выдадим, как только это понадобится, это не наше дело!

А знаете, что бы стало идеальным исходом? Если бы я закрыла глаза, открыла, а передо мной…ничего. Темнота, и лишь красноватые линии, зеленые пылинки, как будто теперь я буду вечно с закрытыми глазами, в полной безопасности – всегда.

Закрываю глаза – темнота. Открываю – деревья. Закрываю – темнота, посижу так немножко, так мне надоели эти деревья, такие они надменные. А собственно что в них такого особенного, еще немного и будут стоять лысые и кривые. Не хочу больше слушать воду, сосредотачиваюсь на своем теле, ведь во мне сотни таких рек и каналов, вот бы услышать их кровяной ход.

Внезапно я почувствовала чье-то присутствие, не услышала, а именно почувствовала. Кто бы это мог быть? Не хочу знать, не стану открывать глаза. Еще секунда и этот «кто-то» закрыл собой свет солнца, и мои веки перестали запускать красно-зеленые калейдоскопы. Медленно открываю глаза, передо мной стоит мужчина. Он очень высокий, широкоплечий безумно красивый. Черные глаза вонзаются в меня, лицо не выдает никаких эмоций.

- Ты еще кто такой? – недовольно спрашиваю его.

- А ты кто такая? – спокойно и как-то отрешенно спрашивает он в ответ.

Закрываю глаза, открываю, никого нет. Наверное, большинство людей испытали бы в такой ситуации страх, по крайней мере, недоумение. Но только не я, потому что у меня нет никаких сил на такие серьезные эмоции. Закрываю глаза снова, открываю – стоит.

- Что тебе нужно от меня? – спрашиваю его раздраженно.

- Это тебе нужно, не мне, - отвечает он снова совершенно безэмоционально.

- Мне ничего не нужно ни от тебя, ни от кого-либо другого на этом свете.

- Неправда, - продолжил он, - ты сама меня позвала.

- Я никого не звала, я ушла сюда, в лес, лишь только для того, чтобы никого не видеть, не слышать, не отвечать на тупые вопросы, вообще не разговаривать, - мое раздражение нарастает.

- Все верно. Ты пришла сюда, что бы быть со мной наедине.

Как же можно быть таким спокойным и неподвижным.

- Да кто ты такой, мать твою?!? – почему то мне захотелось ему вмазать, кулаком, прям в лицо, от этой мысли я прихожу в восторг.

- Меня зовут Астарот, я твой демон.

- Демон? Это очень кстати, я давно хотела спросить тебя, зачем ты делаешь все это со мной?

- Я ничего с тобой не делаю, я лишь выполняю твои желания. Я демон обвинения и инквизиции. Я помогаю тебе с составом преступления, а затем я помогу тебе подняться на эшафот и разожгу огонь.

- Поскорей бы!

- Торопиться в таком деле не стоит, итак, в чем ты себя обвиняешь?

Я снова закрыла глаза и глубоко вдохнула воздух, странно он был необычным насыщенным и почти тягучим. Если бы так просто было сказать, в чем я себя обвиняю.

- Я обвиняю себя во всем, в самом появлении на этот свет.

- Это не подходит, - заявил он, - на свет ты появилась не по своей вине, таков был план высших сил. А обвинить себя во всем, значит не обвинить ни в чём.

- Хорошо, я нарушила все смертные грехи, это подходит?

- А вот это уже интересно? Давай-ка подробнее об этом. Начнем с первого – гордыня, предложил он.

- Вот уж с этим вообще нет проблем. Я переполнена гордыней, и как мне кажется, именно она и влечет за собой остальные грехи. Именно она говорит нам: ты хуже всех или ты лучше всех, ты можешь все, или ты недостоин ничего. Гордыня заставляет тебя совершать все остальные грехи.

- Возможно, хорошо, давай дальше – зависть.

- Я завидую всем и всему, с первых дней человеческого сознания. Я не просто завидую, я бесцеремонно присваиваю себе чужие жизни и наслаждаюсь ими, не имея на это никакого права, совершенно незаслуженно. Все потому что я – ничто. Я – пустота. И мне нужно наполнять себя чужим. Воровать, отбирать эмоции, события. Я вижу того, кто имеет что-то, и представляю себя этим человеком, смакуя его достижения.

- Как на счет гнева?

- Гнев всегда со мной, он лежит у порога моего сознания, словно цепная собака, готовый накинуться с лаем на любого, кто проходит мимо. Я хорошо кормлю его, поэтому иногда он бывает ленив, но уж если нападет, покажет всю мощь, отработает каждый кусок хлеба.

- Acedia - выдохнул демон, но я, почему то, поняла его.

- Уныние мое основное состояние, я шокирована, я только сейчас начинаю понимать взаимосвязь всего. Как один грех тянет за собой другой, а этот другой побуждает к третьему. Уныние это то, чем я упиваюсь ежедневно. Ведь каждый раз, когда я ворую чужую жизнь, приходит момент осознания собственной пустоты и бессилия. Уныние плодотворно, оно созидательно. Уныние позволяет мне сохранять разум.

- Алчность, - демон говорил так, как будто бы он вел протокол заседания, а не душу мою выворачивал наизнанку. Хотя, наверное, это просто его работа и ему, как и всем остальным, плевать.

- Каждый раз, когда гордыня говорит во мне, она просит быть кем-то особенным. Я у нее в заложниках, поэтому послушно ворую чужие жизни, а потом мечтаю о богатстве, но не для того, чтобы иметь блага, а для того, что бы всем этим счастливым наполненным сукам кинуть его в лицо, мол: «смотрите, ублюдки, я тоже кое-чего стою»!

- Чревоугодие?

- Да! Когда внутри пустота отлично помогает жратва, она на время наполняет тебя, и создает иллюзию стабильности.

- Блуд?

- Наступает момент, когда ты понимаешь, что ты не нужен не только остальным, но и себе. И тогда к тебе приходит ужасно соблазнительная мысль. А что если сломать себя полностью, убить себя, унизить до такой степени, что больше не останется ничего. А ничего – это отсутствие боли. Ты уродлив и отвержен. Твое тело больше не храм. Что если сделать из него помойку, отомстить Богу за то, что он сотворил тебя такой. И ты отдаешь свое тело на растерзание всем желающим. И каждый раз ты не ждешь ничего, кроме пустоты, которая, наконец, наполнит тебя и вытеснит боль.

- Ну что ж обвинения довольно серьезные, но не тянут они на смертную казнь, иначе бы пришел конец всему человечеству, - немножко разочаровано заключил демон.

- Послушай, я ненавижу людей, я ненавижу своих родителей, я ненавижу Бога и саму жизнь, что еще может быть хуже. Я убила их всех, в себе, я убила сотни людей в себе, я убила саму себя, - сама того не замечая я перешла на крик.

- Хорошо, ты меня убедила, вставай и заходи в реку, - решительно приказал демон.

- Как прям сейчас? – удивилась я.

- Да, все решено, зачем же зря забирать у меня время.

- Хорошо, - повиновалась я, почему то сняла ботинки и зашла в воду, было очень холодно.

- Ложись.

Я послушно легла и закрыла глаза, вода моментально поглотила меня, словно пасть чудовища, мне не было страшно, не было больно, было только очень холодно. Темнота, наконец, темнота я больше никогда не буду отвечать на вопросы, оправдываться и винить себя. Никогда. В ушах зазвенели маленькие колокольчики, все мысли отступали, одна за другой. Я больше не чувствовала тела, я больше не чувствовала боли, я больше не чувствовала пустоты.

Вдруг мне стало так спокойно и тепло, и я услышала чей-то незнакомый, но такой родной голос, который прошептал мне на ухо:

- Я люблю тебя, дитя мое, твоя душа вернулась домой.