Камни и люди. Глава 24

Сестра Лида заканчивала в «Большой школе», другими словами в «Неполной средней» (НПС), восемь классов.  Восьмиклассной она стала во время войны и считалась филиалом школы № 1 города Асбеста. Директором тогда был Новиков Василий Иванович. Позднее, когда в школу пришла тетя Вера, а это было после войны, ею руководил Старков Георгий Алексеевич. При мне, с 1952 по 1963 гг. — Коптеев Михаил Петрович. Тогда школа называлась — Восьмилетняя школа № 10.
Новое ее кирпичное здание  сдали к 1-го Мая 1961 года. Я в нем  проучился три года. Новым, после Коптеева, директором стала Жданова Валентина Владимировна. Завучем, помнится,  всегда оставалась Лугинина Раиса Гавриловна и она дружила с тетей Верой. Был директором и Александр Засыпкин, который с теткой Верой поддерживал гражданский брак..

Малышевская школа № 3 находилась на улице Азина. У нее была своя история. Вначале она стояла на перекрестке Февральской и Пионерской,   статус семилетней получила в 1952 году. Позднее там располагалось поселковое ЖКО, на этом месте был построен магазин № 19. Кроме Слободчикова, о котором уже упоминалось,был еще один не профессиональный преподаватель — К.П. Карташова.
С самого начала семилетней школой № 3 руководила Макарова Лидия Ивановна, землячка, с Изумруда, с улицы Шахтерской. Давалось не легко, приходилось налаживать связи с директором предприятия К.Г Кузиным. Как оказалось, мой преподаватель немецкого языка Людвиг Давыдович Гефеле тоже начинал именно в то время. Завучем школы была Надежда Федоровна Митрофанова.

Десятилетней школа № 3 стала на Мопра, дом №  18, из нее выпускалась сестра Лида. Здание школы на Азина построили в 1956 году, а в 1964 — на ул. Свободы. Так получилось, что один год — в девятом классе, я учился на Азина, а два года — в десятом и одиннадцатом классах — на ул. Свободы и выпустился в 1966 году. На доброй памяти остались учителя: Фомина Валентина Ивановна, Харитонов Валерий Михайлович, Заворуева Галина Николаевна, супруги Минихаеровы, Трофимов Иван Гаврилович, Пересторонин Евгений Григорьевич и многие другие.
 Пересторонин стал первым директором новой в пос. Малышева 19-й школы. Он один год преподавал в 3-й школе географию и десятиклассники ходили с ним в поход на Тургояк.

Под его руководством на территории поселка проходили военизированные эстафеты, военно-спортивные праздники, смотры песни. Он неоднократно избирался депутатом, секретарем партийной организации, членом совета содействия  Горвоенокомату.
Золотую медаль из моего выпуска на два 11-х класса получила Солдатова Галина Ивановна, замечательный наш танцор. Она окончила Политехнический институт, жила и работала, если не ошибаюсь в пос. Заречный, на Белоярской атомной электростанции.
В книге истории поселка и предприятия упоминались и другие награжденные по годам. Я выписал только двоих: племянницу - Чакирову Ольгу, серебро в 1993 году и дочь друга — Бурмакину, тоже Ольгу,  золото в 1994 году. Одна Ольга окажется в Германии и станет фрау Функ, другая — будет работать на закрытом объекте Челябинск — 45.
Возвращаясь к директору предприятия Кузину, надо сказать ему спасибо. Ведь это при нем нам на Изумруде построили новую, кирпичную школу. Тогда же появились красавцы магазин и столовая. Старые деревянные магазины «Горный» и «Дежурный» совсем пришли в негодность и их разрушили.
 
Расцвет предприятия пришелся на время правления директора Хохлова Олега Ивановича. О нем осталась добрая память и памятная доска на здании бывшего управления МРУ. К уральской земле был неравнодушен. Последнее время трудился на Украине, на однородном предприятии в Желтых водах, но умирать вернулся на Малышева.
В газете, по случаю кончины, пропечатали очерк: «Директор МРУ Хохлов Олег Иванович, родился в 1927 году, после окончания средней школы продолжил учебу в Иркутском горном институте, из которого в 1949 году вышел с дипломом инженера. Трудился на рудниках Иркутской области, а потом оказался в Туркмении. Умер 6 ноября 1998 года. К нам на МРУ прибыл в 1961 году из Красноводска, с горного предприятия «Почтовый ящик № 34». Назначен был приказом начальника 6-го ГУ Министерства среднего машиностроения. В то время предприятие имело наименование «Почтовый ящик № 2». Затем название сменило на Малышевский горно-обогатительный комбинат». А ровно через год стало МРУ.

Во всех делах Олег Иванович проявлял  исполнительность и обязательность. Зарекомендовал себя смекалистым и пробивным руководителем, болеющим за дело. Рабочий день у него начинался с объезда цехов, строительных объектов, горных участков. Держал на контроле деятельность ОРСа.
За 20 лет работы создал здоровый рабочий коллектив, возвел лучший в стране подземный комплекс. Для рабочих предприятия и жителей поселка построил базу отдыха, тридцать пятиэтажных домов, садики, школы. Оставил по себе добрую память. Прославил поселок на всю область и Россию. Рудник подземной добычи минералов признавался лучшим в Советском Союзе».
Когда хоронили две тысячи людей прошли возле его могилы. Добрым словом его вспомнили выступающие: главный инженер предприятия Евгений Владимирович Пряничников, мэр поселка Людмила Илькина.
При Хохлове Горно-обогатительный комбинат был переименован в Государственное предприятие «Малышевское рудоуправление». В поселке была создана Геологоразведочная партия.. 11 октября 1974 года на перекрестке улиц Февральская и Мопра был открыт памятник И.М. Малышеву. В 1982 году началось строительство новой обогатительной фабрики.Предприятие набирало вес, а государство его теряло. И случилось так, что в 1985 году оно отказалось от размещения государственного заказа на бериллиевый концентрат.

 Предприятие еще держалось за счет изумрудов, направляемых в Гохран. Переломным для предприятия стал 1990 год. Оно перестало быть государственным, а стало акционерным на паях с Израилем. Все ничего, только большая часть доходов стала уходить на сторону: 50% израильским партнерам; 35% - московским совладельцам и только 15% МРУ. Оно стало терпеть убытки и рухнуло, хотя израильтяне все свои обещания выполнили.
В 2004 году местная Дума приняла решение «О почетных гражданах поселка», первыми в список были занесены: Хохлов, Энгельштейн, Федосеева, Матренина, Мамаев, Корякина... Спустя семь лет в местной газете опубликовали некролог по поводу смерти Хохловой Энгельгины Елисеевны. Сообщалось о славном  пути врача, которая ушла в 86 лет. О родстве ее с Олегом Ивановичем не сообщалось, может его и не было.

Память о себе Хохлов оставил добрую. Снабжали хорошо, многие асбестовцы, и не только они, приезжали на Малышева отовариваться.  Во главе источника жизни стоял Отдел рабочего снабжения (ОРС), которым вначале руководил Василий  Иванович Венза, а за ним Казеев Михаил Иванович. Снабжение, что интересно, с 1963 года шло через УРС Верх-Нейвинска (Свердловск-44) — то есть через Москву. Передо мной фотография, а на ней состав ОРСа на 1952 год: Храмцова, Маркова, еще одна Маркова, Плотникова, Шепетков, Цыкарева, Казеев.
Что можно сказать про Казеева? Кази с тюркского — это судья. Что-то такое восточное было и у него в генах. Умел он дела делать, быть нашим и вашим, при этом, нос держать по ветру. Не зря на должности продержался 40 лет при всех послевоенных директорах.
  - Был такой случай, - рассказывал Олег. Однажды я собрался за ягодой. В 80-е годы, когда поджимала перестройка, на Север, в тундру уходили поезда ягодников с огромными алюминиевыми пайвами. На всю зиму заготавливали бруснику и клюкву. Вот и я с  супругой Валентиной тоже собрался, как американец на Клондайк за золотом. Ехать далеко, да и там суток трое побродить следовало. Все подготовили, не хватает только тушенки. Без мясных продуктов на одной лапше долго не продержимся, - решил я. А где взять? Вопрос.  А время тогда было, сам помнишь, в магазине все по талонам. Пошел я на базу ОРСа просить Христа ради.
 - Нету и не будет, - ответили мне. Иди к Казееву, попроси, может пожалеет и из резерва  выделит. Иду к Михаилу Казееву и говорю.

 - Так и так, собрался вот я за ягодами, а нужного продукта в дорогу, то есть тушенки, не хватает. Прошу помочь и выделить несколько баночек.
- Чего? - слышу в ответ. Много вас таких ходоков-просителей, на всех и не напасешься.
Рядом стоял заместитель директора предприятия по хозяйственной части Дмитриев, знакомый по совместной рыбалке. Он Казееву и говорит:
- Ты что Михаил, друг сердечный! У просителя хоть и фамилия Бурмакин, но он все же брат нашего  Юрия Петровича Зорина, начальника цеха № 1. Так уж ты будь добр  не по скупись.
- Что же ты друг ситный не докладываешь как положено, - слышу я от Казеева. Сразу бы и сказал, мол такой-то, а то запел песню про ягоды - Тут уж меня нагрузили и тушенкой, и сгущенкой и другими дефицитными на то время продуктами. Так мне тогда стало хорошо, даже подумал, может не стоит и за ягодой ехать, раз такое приданное привалило.
Дмитриев на Малышева сменил Озерова, который был заместителем у Хохлова. На предприятии оказался по протекции первого секретаря Асбестовского горкома партии. До недавнего времени руководил асбестовским комсомолом. В МРУ курировал ЖКХ и товарную базу на железнодорожной станции Изумруд, где в это время трудился за начальника  Зубарев Василий Прокопьевич. Он был начальником базы, а супруга его Антонина Поликарповна состояла при нем, в какой должности, трудно сказать. После Дмитриева уже у директора Зелева заместителем по этой части ходил Зорин Юрий Петрович,  а потом Сукин Владимир Федорович.
 
Директор Зелев прибыл из Монголии и свежим взглядом подвергал устоявшее критике и старые порядки на Малышева перестраивал. Что-то успел сделать, а многое — нет.
С интересом узнал, что Малышевским исполкомом руководила Девятых Мария Михайловна, а с 1980года — Трофимов Николай Николаевич, - родители моих однокашников по школе.
Саша Девятых в моих друзьях не числился. Такой кругленький, упитанный с розовыми щеками. Он с нашей деревенской командой не водился. Владимир Трофимов был ближе. Познакомился с ним  через его сестру Татьяну, с подружками которой: Алла Тимухина, Людмила Пургина и Лариса Юстус мы с друзьями, водили дружбу и проходили испытание первой влюбленности. К тому же Володя был спортсмен и мы частенько вместе бегали на лыжах. Я бывал у него в гостях. В то время их семья жила в деревянном доме по улице Ленина, кажется на первом этаже.

Лариса Юстус дружила с Борисом Онищенко. Боря ушел в армию, а Лариса затерялась. Однажды на Малышева наблюдал рекламный щит, призывающий голосовать за кандидата в депутаты асбестовца Юстус. В местной газете за 2008 год прочитал заметку об Анастасии Михайловне Юстус, старушке страдающей после инсульта. За ней ухаживала дочь Тамара Васильевна Бурова, тоже больная, инвалид с детства, трудится в ЖКХ, уже тридцать лет.
Поселок Малышева, а стал он им в 1927 году, начинался с деревянных домов. Некоторые и сейчас стоят, периодически вспыхивая от пожаров. Люди тогда обходились малым, первым делом двигали производство - заложили шахты «им. Сталина», «Кирова» и «Новую». Пошли большие заявки на берилл. Так, «Изумрудные копи» постепенно стали превращаться в «Бериллиевый ямы». Местные жители собирали руду и сдавали в магазин «Золотарь» по 5 руб. за килограмм. Руда отоваривалась продуктами и промышленными товарами.

С установлением советской власти жизнь на копях в корне изменилась. Два заброшенных карьера в центре поселка Троицкого были затоплены еще «французами». Начались восстановительные работы. По оценке академика А. Ферсмана, откачено было более 10 млн. ведер. Была осушена шахта № 14, которая считалась самой богатой. В ней было пройдено пять горизонтов и 162 штрека. В 1924 году восстановили сортировочную фабрику, при которой построили гранильное отделение Воду откачивали вплоть до 1925 года.
В конце 1920 года работы на изумрудных копях возглавил сотрудник Геологического комитета горный инженер и геолог Владимир Александрович Вознесенский. Требовалось также провести топографическую съемку Баженовского месторождения. Последняя задача возлагалась на  группу военных топографов Высшего геодезического управления, которые сопровождали Вознесенского. На основе карты между Сретенским и Троицким приисками на расстоянии 250 сажен друг от друга пробивались шурфы. Их глубина достигала от двух до шести метров. Позднее Воскресенский вспоминал:

«Рабочих не хватало, непрерывности достичь не удалось, имелись большие промежутки застоя. Во многих случаях вода не давала возможности довести шурфы до нужной глубины. Силами рабочих приходилось производить ремонт бараков, организовывать выпечку хлеба, ездить на асбестовые рудники и даже в Екатеринбург за инструментами, продовольствием  и нужными материалами. Все это требовало большой затраты времени».
Вознесенский Владимир Александрович трудился на благо народа, потому как еще в 1878 году вступил в «Народную волю», участвовал  в революционной деятельности, издавал нелегальную литературу. В 1888 году был арестован за укрывательство бежавшего из Сибири народовольца Лебедева. Полгода просидел в доме предварительного заключения и еще полгода в «Крестах». Потом была ссылка в Сибирь на восемь лет.

В 1924 году прииски посетил корреспондент газеты «Уральский рабочий» В. Сырокомский.. Он наблюдал «серию ям, закопушек, разрезов и старых шахт. От посещения у него сложилось впечатление «забвения и запущенности». И, потом, дорога. Приходилось следовать по бревнам, от которых нутро  приходило в смятку.
Как оказалось, Витольд Сигизмундович Сырокомский оказался не просто корреспондентом газеты, а химиком и минералогом. Он считал, что СССР может извлечь большие доходы из таящихся в недрах богатств, в частности поменять изумруды на машины. Трест «Русские самоцветы» камни еще не добывал, а только промывал старые отвалы. Он писал: «По узкоколейке с отвала руда поступает на обогатительную фабрику, где пыхтит, пуская в воздух в виде черного дыма добрую половину нефти, старый нефтяной двигатель. Этот двигатель в двадцать пять лошадиных сил приводил в движение все механическое оборудование фабрики и маленькую динамо, которая даек ток для освещения жилых помещений прииска и электронасосу, качающему воду с разреза в промывальное устройство фабрики».
На приисках рабочих и служащих числилось 150 человек, есть клуб, спортивный кружок, команда футболистов — гордость заведующего прииском товарища Дудоладова.
В 30-е годы карьеры имели размеры  300  метров в длину и 80м. в глубину. Шахты №№ 1, 1 бис. 3 и 4 достигали глубиной 30 м. Построили электростанцию, линию электропередач провели из Егоршино. На добыче изумрудов работало две артели: одна геологоразведочная, другая — эксплуатационная. Всего трудилось 400 человек, 25 гранильщиков мужчин и три — женщины. Одна из них Татьяна Михайловна Воронова. На этом поприще она трудилась до пенсии.

Вороновы жили на улице Крупской, в доме напротив бабушки. Взрослых я не помню, а вот их сын в памяти остался. Он учился вместе с сестрой Лидой и взял в жены ее подружку Аллу Райс. Они жили и работали в Челябинске. В соседях у Вороновых тоже был гранильщик — Мамаев. Стариков я не застал, а только их дочерей, возраста сестры Лиды.
Где жил  гранильщик Курьянов, мне не известно. Похоже, что в частном доме по улице 1-го Мая недалеко от двухэтажек. Его сын Александр Александрович (по матери) Засыпкин., преподавал одно время точные науки в Изумрудской школе, еще до войны окончил в Свердловске Политехнический институт. Попал к немцам в плен и после отбывал срок в советском лагере. Одно время состоял в гражданском браке с тетей Верой, тоже учительницей.
По малышевским архивам, на предприятии был еще «огранщик» Платонов, но мне о нем ничего не известно и такой фамилии на поселке я не слыхал.
В августе 1925 года на гранильной фабрике в Екатеринбурге была введена восемнадцати разрядная тарифная сетка, по которой определялся уровень квалификации и заработная плата. Высшие разряды имели руководители, огранщикам присваивались 12-13 разряды. В то время появилась новая специальность — мастер-оценщик изумрудов 14-15 разрядов.

В давние времена камни сдавали в Екатеринбурге сами гранильщики. Их принимали в центре, на нынешней ул. Горького. Практика эта прекратилась в советское время, когда на дорогах появились бандиты. За всю историю ни один камень не пропал, ни один не украли. Ни один гранильщик не сбежал с камнем или с деньгами за границу.
В 1928 г случилась катастрофа — произошло оседание горных пород на северной шахте № 14. Площадь поселка Изумруд, как после землетрясения, покрылась трещинами до 10 см. Построили новую «Капитальную» шахту, которая вскоре стала именоваться «Пролетарская». В 1933 году построили гранильную фабрику, но она долго не продержалась. Не хватало сырья.
Почему поселку дали имя Малышева? Еще в школе рассказывали:
-Время было революционное, героями были те, кто сражался за народную власть. Одним из них был Иван Михайлович Малышев. проживший  всего 28 лет.
-Откуда он, где родился? -интересовались патриотически настроенные пионеры и комсомольцы.

-Родился он 11 сентября 1889 года в семье железнодорожника в г. Верхотурье. После школы поехал в г. Пермь в педагогическое училище, примкнул к рабочим Мотовилихинского завода, принял участие в восстании, за что был арестован, сидел в тюрьме и неоднократно ссылался.
-Это понятно, а как он стал известным. Почему именно его именем назвали наш поселок?
-После очередного освобождения из заключения его выбрали на съезд  партии, а с января 1918 года  он стал председателем Уральского обкома РСДРП(б) и комиссаром труда на Урале. Совещаться в то время было некогда, пришлось и ему взяться за винтовку  и пойти на фронт против дутовцев и белых под Златоустом. В ночь на 23 июня с ранеными на поезде  Малышев был перехвачен белыми и зверски убит.
Памятник герою в поселке поставили 1 сентября 1974 года, как раз к началу моей воинской службы на Дальнем Восток. Если к 13 годам офицерской дальневосточной службы прибавить  два года срочной в Забайкалье и пять лет учебы в Москве,  получится 20 лет  стажа. Можно было идти на пенсию. Попытка, про которую я уже вспоминал,  была, но как сказал известный артист Аркадий Райкин: «Жизнь диктует свои законы». Пришлось еще 20 лет походить по разным границам.

В книге об академике Ферсмане,  кое что вычитал об Изумрудных копях. Как оказалось, камень александрит открыли на Сретенском прииске, назван был так некто Норденшильдом в честь русского императора Александра II.
 Наиболее крупный александрит был найден на Красноболотном прииске в 1839 году. Его вес составил 5389 карат. Как утверждает автор книги Баландин, он хранится в музее Ферсмана и до сих пор не оценен. Считается, что любая оценка не будет отражать истинной его ценности. В последствии Красноболотный прииск был заброшен и долгое время на нем хозяйничали хитники.
По  расчетам  Ферсмана с 1833 по 1922 гг. на Изумрудных копях было добыто три тонны хризоберилла и три тонны фенакита. Фенакит чаще находили в северной части приисков, а александрит — в южной. В 1938 году в шурфе Куткина на месторождении им. Крупской (Люба) был добыт  фенакит до 11 см. Сколько я там  в дестве ни лазил, в том числе на отвалах, напротив «Курятника», как называлось жилое помещение, где в разное время проживали сродные братья Онищенковы Борис и Евгений, ничего не нашел. Не повезло.

Внимательно читал о кристаллах (кристаллос — с греческого лед). Именно так Аристотель назвал прозрачный кварц.  Тогда я и подумал, что человек как камень — отдельное химическое соединение. И человек и камень имеют длительную историю происхождения и связаны с химической жизнью земной коры. Кто алмаз, кто изумруд, а кто александрит и фенакит.....
А  еще кварц, кальцит, полевой шпат, горный хрусталь..... Обо всем говорится в науке минералогия, которую я изучал, когда учился в Свердловске на гранильщика алмазов. Это было давно, еще до срочной службы в Даурии.
 С тех времен я знал, что «терра росса» - это красная земля. Росса — значит красный? Может и Россия произошла от этого корня, - запало однажды мне в голову. Красный, красивый. …..
Историки считают, что россы, росомоны (сомоны), по цвету, похожие на солому,  это половцы, что они помогали гуннам победить готов. В итоге росомоны слились с гигантами полянами и появилась Русь. Не зря Нестор писал: «Поляне, яже ныне зовомая Русь» И потом,  в XII и XIII веках русские и половцы составляли 130- летнюю унию.

В былые времена на Изумрудных копях, только в лесу, на добыче изумрудов работало до 14 тысяч этих половцев-россомонов. Сейчас трудно представить наш край  в то время. Масштабы завораживали. По упоминанию  Ферсмана,  с мая по 1 октября 1860 года недалеко от Троицкой ямы  было пробито 465 различных величиной шурфов и разрезов. На добычу драгоценных камней пригоняли крестьян с окрестных деревень. В разнарядке указывалось сколько мужчин и сколько женщин посылать ежедневно, еженедельно или помесячно. Не забывали и про стражников. Дело в том, что на тот период в лесу незаконно бродило до восьми тысяч старателей.  Из них лишь три тысячи  числились в заведенных списках. Чем тебе не Клондайк! А где книги, где фильмы. Не нашлось у нас еще Джека Лондона, а жаль.
Началом же всему было золото. Поселок Шамейка, где я рыбачил и с которым связаны многие детские истории, оказался самым древним в нашем районе. Он упоминается с 1819 г. а все связано с богатыми залежами золота. Для работ были построены плотины из трех прудов. Два сохранились до сих пор. Добыча золота составлял полтора пуда в год. По другим источникам — до пятнадцати пудов.

Деньги и золото в большие карманы текли рекой. Самое крупные прииски золота находились на Шамейке и в поселке Золото, которое ныне засыпано шлаками Рефтинской ГРЭС. Прииски принадлежали А.Ф. Поклевскому.
Прием золота на Шамейке осуществлялся до 1958 года. Приемный пункт (здание магазина и почты) действовал и во время последней войны. Здесь же производилась выдача товаров за боны. 1 гр. золота равнялся на тот период  1 руб. 10 коп. бонами. А цены были такие: 10 кг. муки — 1 руб. 70 коп; 10 кг. сахара — 1 руб. 30 коп.; 1 кг. масла — 2 руб. 73 коп.;  бутылка спирта — 2 руб. 70 коп; новое пальто — 13 руб.
Известным пунктом приема золота и изумрудов старожилы называли район Вознесенских приисков, а конкретно — здание магазина «Уралторг» в Асбесте. Здесь же находилось здание управляющего асбестовых приисков Э.Э Сведберга. Он пользовался популярностью у населения. Так, в годы Гражданской войны он не допустил кровопролития на копях. Когда приходили красные, он давал команду накормить солдат. Приходили белые — он угощал и их, привлекая для этого медсестер из больниц и домашнюю прислугу. Специально кололи коров и готовили обед.

В наше время на комбинате «Ураласбест» побывали потомки Эдвина Сведберга, в том числе Ёран Лангхофф, его внучатый племянник. В далеком тысяча девятисотом году его двоюродный дедушка Эдвин Сведберг работал управляющим на Вознесенских приисках, а после революции был коммерческим директором «Треста союз асбест».
Эдвин Сведберг был горным инженером, в Финляндии он закончил политехнический ВУЗ. На Вознесенские прииски, а в последствии они стали именоваться Куделькой, он приехал по приглашению в 1889 году  барона Жерара Де Сукантона первого хозяина разработок. Он имел давнишние корни в России. Его предки, скорее всего, бежали от французской революции и баронами осели в Эстляндии. Приверженец всего итальянского,  владел многочисленными приисками. одновременно был английским вице-консулом в Таллине и имел несколько иностранных подданств. 
Во время Отечественной войны по материалам нашей разведки проходил лейтенант Жерар де Сукантон, белоэмигрант. Начальник команды морской фронтовой разведки Абвера. В 1942-1943 годах действовал на Кубани, в Темрюке, Анапе, Новороссийске, был начальником Тавельской разведшколы.

Может о нем писали газеты? «Вчера  9 мая 1912 года вблизи Петербурга состоялась дуэль между лейтенантом Жерар-де-Сукантон и князем ханом Нахичеванским офицером лейб-гвардии Кирасирского Ея Величества полка. Дуэль состоялась на пистолетах. Секундантами выступали с одной стороны два морских офицера с другой сослуживцы хана Нахичеванского. Дуэлянты стреляли на расстоянии 25 шагов. Ранен барон Жерар-де-Сукантон; пуля попала ему в правый бок и застряла в легком. Причина дуэли ссора на романической подкладке.
Дуэль состоялась за городом, в Гатчиной в парке. Жерарден был перевезен в Петербург и помещен в одну из больниц. Состояние здоровья не внушало серьезных опасений».
Сбыт асбеста производил через посредническую фирму в Европе «Кегельс и Сын». Из Европы поставляли мануфактуру, зерно, продукцию машиностроения. На территории Эстонии хозяин имел свой паровозостроительный завод. В конце 19-го века он еще являлся владельцем Новороссийского цементного завода. - первого на территории России. После  такой появился в Эстонии.

Приглашенному из Финляндии Эдвину Сведбергу технологию добычи горного льна изменить не удалось, но в социальную жизнь местного населения он внес много нового. Спонсировал, например, строительство, первой больницы и церкви в Асбесте, он привез первого врача по фамилия Ноздря и зарплата ему была назначена именно от Вознесенского прииска.
Эдвин Сведберг был не только хорошим управляющим, но, по сути, и основателем Куделек, а в последствии Асбеста. Ведь благодаря ему здесь, в таежной глуши, на болоте, стали жить люди. До этого работа в карьере была сезонной. В конце восьмидесятых годов прошлого века именем Эдвина Сведберга  предлагали назвать улицу в Асбесте.
-Он очень многое делал для простых людей, давал ссуды, на покупку коровы, лошади, на переезд, строительство дома, причем эти ссуды были практически беспроцентными, -  рассказала посетителям из Финляндии Лариса Цыбизова, директор городского исторического музея.

После революции Эдвин Сведберг один из немногих иностранцев остался в Советском Союзе. И до двадцать девятого года был коммерческим директором «Треста союз Асебст». После чего был репрессирован, его обвинили в пожаре на асбестообогатительной фабрике номер два. В тридцатом году Эдвин Сведберг умер в следственном изоляторе в Екатеринбурге. Реабилитировали финна, одного из основателей ГОКа, лишь в восемьдесят девятом году прошлого века.
Прибывшие в Асбест финны узнали, что у них есть тетя, которая родилась в Асбесте. Эдвин Сведберг в двадцать первом году женился, его дочь до девяностого года жила в Екатеринбурге. Правда, что с ней сейчас местным историкам неизвестно.

Книгу о Ферсмане и Изумрудных копях написал  Рудольф Константинович Баландин. Я уже про него вспоминал. Вспоминал, что по линии бабушки  Матонины были в родстве с предпринимателями Баландиными в Сибири.
У Матониных и Баландиных были общие дела по Косьмодемьянскому золотому прииску.  Потом они породнились. Есть версия, что и те и другие стали прототипами героев романа В. Шишкова «Угрюм река».