Граната

*
Колька не торопился. До начала собрания в клубе оставалось чуть меньше получаса, так что пару сотен метров тропы между новостройками можно было одолеть неспешным шагом. Да и суббота эта, первая суббота октября, годилась для неспешной прогулки. Солнце, уже не летнее, не раскаленное, со своим умеренным, приятным теплом настраивалось на закат среди нескольких тучек, нисколько не грозных. Лиственницы и березы, которые при своде леса под новый микрорайон были разумно оставлены между будущими домами, еще не сбросили свой осенний наряд; желтые листья и рыжеватые иголки словно впитывали солнечный свет и тут же отражали его. Часть березовых листьев-монеток уже упала в ручей, петлявший по бывшему лесу. Монетки эти живо перемещались вместе с потоком, скапливаясь у веток и камней, лежащих в ручье, отчего там бурлили золотые водовороты. Берега ручья соединял примитивный деревянный мостик с перилами, выкрашенными в темно-зеленый цвет; листики-монетки, прилипшие к перилам, придавали им нарядный праздничный вид.
У мостика Колька заметил пацанов в возрасте между окончанием детсада и вторым классом средней школы. Все в резиновых сапожках, они возились в ручье, занимаясь чем-то важным. Подойдя поближе, Колька понял, чем. Один из ребят лопатой-саперкой доставал куски грязи со дна ручья и укладывал их на берег. Его приятели пальцами разминали эти куски, что-то выковыривали и складывали на мостик. Там, на грязной холстине уже лежала солидная добыча: кучка винтовочных патронов и одна противопехотная граната – такие в последнюю войну называли «лимонками». Впрочем, всё это – и граната, и патроны – были как раз отголоском той войны, которая прошла через этот лес и этот ручей несколько десятилетий назад.
Колька обеспокоился. Остановился, в раздумье поскреб густую шевелюру. Он родился после войны, но ведь два года всё-таки отслужил, как полагается, и, стало быть, разбирался в оружии. Патроны, конечно, не представляли мгновенной угрозы, но вот эта граната на холстине... Колька подошел поближе, наклонился к ней и успокоился. Граната была без кольца. Какой-то боец в ноябре сорок первого сорвал кольцо, бросил эту гранату, но она не взорвалась. Теперь опасность её заключалась в том, что с ней собирались делать дальше.
Пацаны бросили своё занятие и столпились рядом, наблюдая за взрослым, изучающим их добычу.
- Привет, мужики, - миролюбиво произнес Колька, оглядывая их. – Знатная добыча! И чего вы с этим делать собираетесь?
Дети молчали. Потом один из них, рыжий, с лицом, густо усыпанным веснушками, повыше и, очевидно, постарше остальных ответил:
- Мы играем, дяденька.
«Дяденька». Непривычно, однако приятно для его двадцати шести.
- Меня зовут Николай… Андреевич, - представился Колька. – А тебя?
- Колька… - рыжий глядел на «дяденьку» испытующе.
- Значит тёзка. Добро, Колька, добро… - старший Колька некоторое время вглядывался в солнечное лицо тёзки, будто считал веснушки. – А что за игра?
- Так мы достаем патроны… потом в костер бросаем и прячемся за бугор. А они стреляют!
- Они стреляют, стреляют! – подтвердила компания.
- А это что? – спросил Колька, взглядом указав на гранату.
Колька-младший был знатоком, как оказалось. В его взгляде появилось превосходство и даже чуть презрения, и он сказал почти назидательным тоном:
- Это граната, дяденька. Первый раз попалась! Настоящая! Она так стрельнет в костре – все услышат! Я в кино видел…
- Не, не пойдёт, - произнес Колька-старший так же миролюбиво.  – Осколки могут вас зацепить.
- Так мы же спрячемся, Николай Андреевич! – возразил рыжий.
В школе учится, подумал Колька-старший, привык уже взрослых по имени-отчеству называть. Он присел на корточки и внимательно поглядел на тёзку. Ребятня не спускала глаз с обоих, ожидая развития событий.
- Ладно, тезка, - сказал Колька-старший. – Патроны я вам оставлю. А граната… давайте-ка вместе отнесем её в милицию. Я скажу, что вы её в ручье нашли, а я только помог донести. Там в милиции вас похвалят. Правда, похвалят. 

**
Возвращаться-то было всего метров сто - до базарной площади, рядом с которой стояла квадратная трехэтажная коробка милицейского здания. Мальчишки, вполголоса переговариваясь, стайкой следовали за Колькой. В субботу никого не было у милиции, и серое, бетонное сооружение с зарешеченными окнами двух нижних этажей, казалось мрачным пятном н фоне чудесного осеннего дня.
Милиционер сидел один в своей дежурке справа от входа у большого стола с пультом, несколькими телефонами и стопкой каких-то бумаг. Он приоткрыл окошечко, чтобы выслушать Кольку. Мало того, он еще и приподнял свое тучное тело, приблизился к окошечку, и Колька увидел, что, кроме ста с лишним килограммов живого веса, дежурный еще и росточком выдался под два метра. Дети с испугом разглядывали огромного дядю в милицейской форме.
Колька положил гранату на полочку под открытым окошком.
- Вот, - сказал он. – Детишки откопали тут, в ручье.
Реакция дежурного была непредсказуемой и мгновенной. Со скоростью, необычной для его весовой категории, он вскочил с кресла, отбежал в угол комнаты и спрятался за стальным сейфом.
- Убери её-о-о! – фальцетом крикнул он из своего укрытия.
Дети засмеялись, и Колька тоже невольно улыбнулся.
- Не бойтесь, - подмигнул он дежурному. – Она не взорвется. Куда её положить?
- Во двор! – тем же фальцетом отвечал дежурный. – Во внутренний двор! Дверь не заперта, положи там куда-нибудь!
Колька прошел по коридору в мрачную глубину здания, к свету, пробивающемуся сквозь щель двери. Рыжий тезка двинулся за ним, но Колька жестом остановил его. В прямоугольном внутреннем дворе он положил гранату на лавку рядом с несколькими милицейскими автомобилями.
Когда шел обратно, в коридоре перед ним возникла огромная тень, заслонившая испуганных детей. Тень странно взмахнула рукой, словно взлетая. Кулак дежурного угодил в правую щеку под глазом. Колька упал, дети вскрикнули вместе в испуге.
- Ага! Попался, террорист! – великан-милиционер с голосом-фальцетом, как будто принадлежавшим другому человеку, ловко перевернул упавшего и защелкнул наручники на его запястьях. – Вот теперь посмейся, говнюк!
- Никакой он не террорист! – закричал рыжий Колька.
- Разберемся… - огромное лицо дежурного стало еще больше, расплывшись в злой улыбке. – Пока посидит у нас до понедельника. А там пускай шеф решает, террорист он, или не террорист. А вы, шпана, выметайтесь отсюда! Живо, а то и вас посажу! Кыш!
Дети попятились к выходу, глядя на старшего, рыжего Кольку. Тот, в свою очередь, глядел на старшего тезку; под глазом Николая Андреевича расцветал огромный страшный синяк, да и наручники выглядели устрашающе.
- Дяденька милиционер! – закричал рыжий Колька. – Отпустите его! Это наш учитель!
- Во-он, ублюдок! – заверещал дежурный и сделал шаг по направлению к рыжему.
Малыши навалились на входную дверь, настежь открыли её, готовясь уносить ноги, только рыжий остался на месте.
 - Кого позвать?! – закричал он Кольке, скорчившемуся от боли.
- Дом десять, за мостом… - ответил тот. – Увидишь, там вывеска: «Клуб эсперанто»…
- Зови-зови! – со злостью отозвался дежурный. – Никто не поможет ему до понедельника! А ты, террорист гребаный – марш в кутузку! Поразмышляй там, стоит ли смеяться над милицией…

***
- Ну что ж, - Виктор, председатель поднялся со стула. – Пять часов пробило, давайте начинать, люди…
Лучи заходящего солнца пробивались сквозь занавеску в западное окно. Светлана, сидевшая у окна, поправила занавеску. Нина и Петруша, самые младшие в клубе, принесли из кухни вскипевший самовар, чайник со свежей заваркой и пирожки, разложенные в три пластиковые тарелочки. Всё прочее – чашки, ложечки, сахарница и несколько вазочек с домашним вареньем – было расставлено загодя на столе, за которым разместились двенадцать членов клуба и двое гостей из соседнего города. Отсутствовали четверо, двое из них заранее предупредили, что не смогут прийти.
- Так вот, - сказал Виктор, когда чашки были наполнены, - давайте выпьем чайку и послушаем наших гостей. Там у вас в городе жизнь кипит, не то что в нашей дыре, так ведь, Анна?
Анна, блондинка средних лет усмехнулась.
- Да уж не скромничай, Виктор, - сказала она, отхлебнув из чашки. – Мы в городе даже завидуем вам. Столько дел интересных у вас, скучать не приходится. Однако и нам есть чем похвастаться. К маю следующего года готовим всесоюзный слет – вот на прошлой неделе мы собирались, обсуждали план подготовки…
Анна прервалась, чтоб сделать глоток из чашки, и в это время зазвонил звонок у входной двери.
- Это Колька наш, - сказал Виктор. – Странно, что он опаздывает, ведь звонил уже давно, что выходит…
Однако, вместо ожидаемого Кольки, в комнату друг за другом вошли несколько запыхавшихся ребят. Первым шел взволнованный рыжеволосый мальчишка лет семи-восьми.
- Это не Колька… - разочарованно произнес Виктор.
- Колька! Я – Колька! – возразил рыжий мальчишка, и все рассмеялись.
- Чего вы смеетесь? – сказал рыжий Колька с обидой. – Ваш Николай Андреевич сейчас в милиции, в наручниках!
Спокойно подождав пока стихнут удивленные возгласы, Колька рассказал о случившемся.
- Что будем делать? – Виктор поскреб затылок.
- Давайте позвоним в горисполком, дежурному, - предложила Светлана.
- Можно позвонить… - сказал Виктор. – Но всё это займет много времени. Дежурный доложит руководству, те позвонят нам, потом, наверное, вызовут следователя… У меня другое предложение. Анна, ты согласна помочь? Нас, местных, милиция, может быть, знает, а тебя – точно нет… Ребята, вам огромное спасибо, а сейчас идите уж по домам. Поздно, родители будут тревожиться. Только ты, Колька, останься с нами, пожалуйста. Можешь понадобиться. Давай я позвоню твоей маме, скажу, что все у тебя в порядке…
- Я сам позвоню, - сказал рыжий Колька.

****
Глаза дежурного милиционера округлились. Теперь рыжий негодник привел толпу взрослых, да еще и говорящих не по-русски. Дежурный медленно поднялся с кресла, наверное, чтобы снова спрятаться за сейф в случае возможной угрозы.
Рыжий Колька рвался к окошечку. Виктор попросил его посторониться и подошел к окошечку с Анной.
- Добрый вечер! – сказал он самым любезным тоном. – Простите за вторжение, товарищ милиционер… У нас собрание здесь неподалеку, в клубе. Наш зампред, Цветков Николай Андреевич не пришел… а тут вот гостья из Франции, из нашего города-побратима. Давно дружит С Николаем Андреичем нашим, переписывается, и, разумеется, хотела бы встретиться… Приехала всего на два дня. А парнишка, – он кивнул в сторону рыжего Кольки, - говорит, что вы нашего Николая Андреевича арестовали. Недоразумение, конечно… вы не могли бы решить эту проблему?
Виктор говорил важно, но достаточно быстро, чтобы дежурный не мог прервать его, но тот, очевидно, и не собирался. Он стоял, опершись ручищами на свой стол, и пораженно глядел то на говорящего, то на «француженку», улыбавшуюся ему, то на других участников сцены. Злость кипела в нем, но что-то внутри подсказывало, что с этой компанией нужно вести себя иначе. Он не вполне представлял, как, поэтому, дослушав Виктора, просто выдавил из себя:
- Не я решаю. Надо начальника вызывать.
- Прекрасно! – воскликнул Виктор. – Тогда свяжитесь с начальством, вы же понимаете, что случай не рядовой. – Он понизил голос до шепота и наклонился к окошечку. – Международный скандал, вы же понимаете!
Дежурный понял. Он снял трубку, нажал кнопку на пульте перед собой и после ответа шефа отрапортовал фальцетом:
- Товарищ полковник, прошу прощения… случай не рядовой… какие-то иностранцы пришли. Зачем? Не знаю… долго докладывать… но они стоят тут рядом. Так точно, пусть ждут.
Он выключил связь и неохотно проворчал:
- Товарищ полковник будет здесь через пять минут. Только ожидайте снаружи. Он будет недоволен, если увидит здесь столько народу…
Компания вышла наружу, на аллею из кустов черноплодной рябины, усеянных гроздьями фиолетовых ягод, поблескивающих в лучах заходящего солнца. Между кустами стояли скамейки, и Виктор предложил расположиться на них, но тут послышался шум приближающегося автомобиля. Из подъехавшей милицейской «Волги» выбрался тучный начальник милиции. В обхвате он, наверняка, мог посоревноваться со своим дежурным, однако ростом был головы на две ниже, и это делало его похожим на шагающий шар.
- Добрый вечер, товарищ полковник! – Виктор вышел ему навстречу.
-Добрый вечер! – нестройно повторили все, а Анна, выждав чуть-чуть, с милой улыбкой произнесла:
- Bonjour, monsier chef!
«Мосье шеф» галантно поцеловал руку дамы и оглядел присутствующих с явным любопытством, задержав взгляд на веснушчатом лице рыжего Кольки.
- Так что случилось, товарищи? – спросил он, поправляя козырек форменной фуражки.
- К нам на собрание клуба прибежал этот парнишка, - сказал Виктор. – Ну, рассказывай, Колька.
Он подтолкнул рыжего вперед.
- Мы нашли гранату в ручье, - быстро заговорил Колька, - а Николай Андреевич мимо шел, увидел нас и сказал, чтобы мы отнесли гранату в милицию! Он сам нес, а мы пошли с ним, а большой дяденька его арестовал!
- Ага… - сказал товарищ полковник, изображая напряженную работу мысли. – Тогда, товарищи… и вы, мадам, - прошу вас подождать здесь. Я разберусь там сейчас.
Он исчез за дверью, а компания расселась по скамейкам, ожидая решения.

*****
Огромный милиционер выскочил из дежурки, приветствуя начальника, и уставился на него виноватым взглядом.
- Ну, докладывай, - приказал шеф, глядя на дежурного с явным недовольством.
- Товарищ полковник! – зафальцетил дежурный. – Тут террорист пришёл! С гранатой! Я его поймал, отобрал гранату и запер в карцер!
- Кого запер? Гранату? – в голосе шефа появилась злость.
- Террориста, товарищ полковник… – уже менее уверенно отвечал дежурный.
- А дети были с тем террористом? – полковник в упор глядел на дежурного.
- Дети?... – дежурный замялся, отвел глаза и промямлил: - Я не видел никаких детей, товарищ полковник…
- Допустим, - сказал полковник. – А граната? Надеюсь, что вещдок, а именно, отобранную гранату ты спрятал в сейф. Показывай.
- То… товарищ полковник… - лицо дежурного покрылось потом. – Граната… она не в сейфе…
- А где она?! – рявкнул шеф.
- Я… я не знаю… где-то во внутреннем дворе…
- Дурак ты, вот ты кто… - пробурчал полковник со злостью, потом спросил уже громко: - Протокол задержания оформлен?
- Н-не оформлен… - отвечал дежурный в полной растерянности. – Я решил отложить до понедельника…
- Нет, вы поглядите на него! – заорал полковник. – Он уже и законы решил изменить! Задержанного ко мне!
Дежурный поспешно ретировался вниз по лестнице, и вернулся с задержанным. Колька молчал, кося на полковника подбитым глазом.
- Наручники снимите! – приказал полковник.
Колька с облегчением вздохнул и потер запястья.
- Так где граната? – спросил полковник, изучая Колькин фингал.
- Там, во дворе я положил, - сказал Колька, - могу показать.
- Показывайте, - сказал полковник и, обращаясь к дежурному, - а вы оставайтесь на посту.
Во внутреннем дворе полковник взял гранату и повертел её в руке, изучая.
- Лимонка настоящая… - заключил он, глядя на Кольку. – Почему вы решили принести её сюда?
- Дети откопали в ручье… - сказал Колька, не отводя глаз от взгляда полковника. – Хотели её в костер бросить.
- Ага! – сказал полковник. – Ясное дело. Николай Андреевич, не так ли?
- Так точно, - коротко произнес Колька.
- Благодарю вас, Николай Андреевич, вы действовали разумно, - сказал полковник почти торжественно. – Но тут такое дело… знаете, не все наши сотрудники достаточно вежливы… а вас там
иностранцы ждут… Понимаете, о чем я?
- Понимаю, - ответил Колька. – Я упал, спускаясь по лестнице. Споткнулся в темноте.
- Идёт, - сказал полковник.
- Я свободен? – спросил Колька
- Свободен, - махнул рукой полковник.
                Авторский перевод с эсперанто