Теперь ты только мой

Глава 1

     В зеркале отображалось его усталое лицо. Чуть припухшие веки, потухшие глаза, кожа, лоснящаяся от вазелина. Владимир сидел в гримёрки один, все уже разбежались после вечернего спектакля.
     Он не торопился. Жена с тёщей на даче и две собаки и кот там же. Дома пусто.
     Владимир положил голову на сомкнутые руки и печально всматривался в своё отражение. Ещё час назад, там на сцене, он кричал, срываясь на хрипоту, признавался в любви томным шёпотом, опять неистовствовал.
     Сейчас тихо, только барабанит по стеклу занудный осенний дождь.
     «Как- то я подустал, вырваться бы куда-нибудь на недельку, полежать на песке около моря, желательно одному. Просто лежать и ни о чём не думать», мысли его неторопливо текли и складывались в красивую картинку. Домик у моря. Прогулки по пляжу, лёгкий бриз, ласкающий тело и истома, приятная душе.
     Но нет! Впереди, на полгода расписанный график. Спектакли, съёмки, встречи. Надо работать. Дача не достроена, жена машину просит, уже на права сдала. Море подождёт!
     Владимир тряхнул головой.
     Не раскисать! Чего ты в самом деле? Ты востребованный артист, жена-красавица и умница. Только ревнивая, ой какая ревнивая! Ну её можно понять. Женщины летели на Владимира, как мотыльки на лампу. Иногда это было просто утомительно и вызывало лишь досаду. Конечно, он не святой, но Маринка никогда, ничего не должна знать. Это был его принцип. Семья-это СЕМЬЯ!
     Сын, уже большой и самостоятельный. Категорически не захотел иметь что-то общее с профессией артиста. Выбрал юридический.
     Владимир очень одобрял его выбор. Юрист! Для него это звучало очень солидно и интеллигентно.
     Так что же тебя мучает, Володька? Было такое чувство, что он что-то упустил в своей жизни. Сидит это сомнение глубоко внутри и, нет-нет, да и куснёт, не больно так, а чувствительно.
     Он отбрасывал эти мысли, с остервенением накидываясь на работу. Но бывали моменты, что не удавалось забыть, затолкать это сомнение в самый дальний угол своей души. Молчал, курил…
     А Маринке всё казалось, что о ком-то думает. Господи, ну если мужик задумался, то обязательно о бабе. Владимира даже это иногда обижало: «Марин, ну чего ты всё время из меня кобеля придумываешь? Что, других забот у меня нет?».
     Забулькал звонок мобильного.
     «Ну вот, уже проверка, где ты, с кем ты?», с досадой подумал Владимир, увидев Маринкин номер.
     «Вова, милый, маме плохо, приезжай скорей. Я скорую вызвала, сказали, ждите, в течении часа, раньше не смогут!», тоненьким голосом кричала в трубку жена.
     «Марина, я сейчас приеду, уже выезжаю, держитесь там», Владимир схватил куртку и выскочил из гримёрки.
     На парковке стояло три машины, кто-то ещё есть в театре. Дождь лил, не переставая, ветер раскачивал деревья и рвал с них последнюю, осеннюю листву.
     Он быстро завёл машину, включил дворники на максимум.
     «Хорошо, что уже поздно, машин не так много, только бы из города выбраться, а там по газам», Владимир быстро выехал на главную магистраль и помчался, превышая скорость и, не замечая светофоров.
     Уже на выезде на Можайское шоссе дорога была почти пустынна.
     Дождь заливал лобовое стекло, дворники мелькали перед глазами, слепил свет фар встречных машин.
     Впереди замаячили красные огни аварийки. Владимир с силой нажал на тормоз. Большая скорость, мокрая дорога, всё случилось в один момент.
     Глухой удар, яркий свет в глаза, а потом темнота, пустота, бессилие.

Глава 2

     Марина, дрожащими руками, прикуривала сигарету. Пламя зажигалки упрямо плясало перед глазами. Жадно затянулась и закашлялась до слёз.
     Мама задремала, сложив руки на груди. Маленькая, с бледным, осунувшимся лицом, жалость к ней сжимало Марине сердце.
     «Чёрт, почему скорая так долго не едет. Сказали, в течении часа», Марина глянула на часы, ещё 30 минут всего прошло. «Господи, скорей бы!».
     Курила на террасе, вглядываясь в дождливую тьму, не покажутся ли огни машины.
     Володя тоже обещал подъехать. Но из города одним часом не выберешься. Если только повезёт и не будет пробок. Москва, она ведь день и ночь в движении.
     У Марины сегодня с утра было отвратительное настроение. Хорошая приятельница, в телефонном разговоре прозрачно намекнула, что Володю недавно видели с молодой девицей. Она к нему приехала в театр, на машине, и они о чём-то довольно долго беседовали. Марине этого было достаточно, чтобы ревность накрыла её бешеной волной.
     Нет, она никогда не ловила мужа на измене, так сказать, не заставала врасплох. Но что-то постоянно витало в воздухе.
     Эта мучительная подозрительность изводила её по- чёрному.
     Тогда, ещё в театральном институте, Марина была звездой. Яркая блондинка, с великолепной фигурой, уверенной походкой, она знала себе цену. Знала также, что особыми артистическими данными не блещет. Надеялась на свою фотогеничность.
     А Володька, невысокий, коренастый парень из провинции. Но столько обаяния было в его взгляде, улыбке. А уж когда он начинал читать стихи, тут все немели от восторга. Конечно, преподаватели очень выделяли его, прочили большое будущее.
     И Марина влюбилась, до страсти, до дрожи в коленках. В его глаза, руки, крепкие, уверенные. Ну и, разумеется, была полна надежд. С ним она не пропадёт.
     Карьера у Володи пошла сразу, почти по вертикали.
     Популярность сумасшедшая. Предложения сниматься сыпались, как из рога изобилия.
     А Марине везло не так. Роли второго плана в кино, второстепенные в театре. У ней, само собой, скоблило внутри творческое самолюбие, но Марина виду не показывала. Она-жена знаменитости и это её давало неплохие шансы, тоже быть весьма заметной в мире шоу-бизнеса.
     По началу она моталась с Володей на съёмки. Старалась не выпускать его из виду.
     Потом родился сын. Марина оставалась дома и мучилась от ревности. Звонила по пять раз на дню. На какое-то короткое время спокойный, ласковый голос мужа гасил её воображение, но потом она заново рисовала себе сцены соблазнения и романтических свиданий. Боже, то ли она не знает эту кухню, сама в ней варилась!
     Сын подрос, можно было его оставлять на маму. Но она тяжело заболела, ей самой требовался уход и постоянное присутствие Марины.
     Так её жизнь превратилась в сплошной ад. Даже, когда Владимир был дома, а не на съёмках, любая его отлучка, задержка после спектакля, приводила Марину в смятение и подозрение.
     Мама, мудрая женщина, очень уважала Володю и постоянно уговаривала дочь: «Слушай, так жить нельзя. Надо или верить, или уходить. Ты измучила себя. Это прямо болезнь какая-то. Ты думаешь, Володя не понимает, что ты бесишься от ревности».
     «Володька только мой, я его ни с кем делить не собираюсь. Если что, я буду драться за него до конца», у Марины при этих словах лицо приобретало какой-то звериный облик.
     В комнате у мамы послышался шум. Что-то упало!
     Марина бросила сигарету и кинулась к матери.
     «Напугала тебя, доченька… Хотела сама стакан воды взять, да вот не удержала».
     «Сейчас, сейчас, мама. Может морсу тебе налить?», Марина собирала осколки стекла с пола.
     «Нет, лучше воды. Мне по легче. Володя то приедет?»
     «Едет, едет уже. А вот и скорая», во дворе послышались голоса людей и хлопки дверей машины.
     «Ну так ничего ужасного, давление повышено, но не катастрофа, сердце работает прилично», говорила женщина-врач, уже, одевая кожаный плащ.
     «А почему так задыхалась, у неё даже губы посинели», Марина тревожно вглядывалась в усталые, покрасневшие глаза доктора.
     «Скорей всего реакция на какой-то медикамент. Может быть даже на таблетки для понижения давления. Надо проконсультироваться у лечащего врача. Боже мой, какая мерзкая погода», передёрнула плечами женщина.
     Проводив скорую, Марина несколько раз набирала Володе. Абонент был недоступен.
     «Чёрт, где же он? За это время можно туда и обратно три раза обернуться», психовала она.
     Так рядом с мамой в кресле и задремала, сжимая в руках телефон.
     Снилась какая-то чертовщина. Очнулась от довольно громкого стука в дверь.
     «Наконец-то приехал!», Марина посмотрела на часы. Пять утра. Краска бросилась в лицо.
     «Где он был почти всю ночь»?!
     Она подскочила к двери.
     На пороге стояли двое мужчин в полицейской форме. Капюшоны курток, накинутые на головы, делали их фигуры какими-то зловещими.
     «Дача Владимира Воронова? Вы жена?», вопросы были отрывистые, негромкие.
     «Да, а в чём дело? Что-то с Владимиром?», у Марины заколотилось сердце.
     «Владимир попал в автокатастрофу, его машина врезалась в грузовую фуру. Он в больнице», и видя, как Марина сползает по двери, один из мужчин подхватил её и взял её на руки.
     «Он жив?», почти беззвучно спросила Марина.
     «Жив, но положение серьёзное, если вы хотите мы можем отвезти вас в больницу».
     «Я не могу. У меня мама больна, я ей скорую вызывала», мысли у ней путались, всё казалось продолжением дурного сна.
     «Вот тогда вам телефон и адрес больницы. Держитесь, врачи там первоклассные, помогут».
     Усадив Марину в кресло, мужчины уехали. Она осталась одна. Мама ещё спала, ни в коем случае не говорить ей об аварии, она ведь так любит Володю. Решила звонить сыну. Надо чтобы кто-то побыл с мамой. А ей надо к нему, срочно, срочно, сейчас же…

Глава 3

     Пожар! Где-то пожар, он не видит его, но явно чувствует его горячее дыхание. Кожу лижут языки пламени, но невозможно двинуться с места. Кругом, кругом огонь!
     Хочу бежать, кричать…Но нет, видно судьба сгореть заживо. Сознание то уходило, то появлялось, он его видел, там далеко. Маленькое круглое отверстие, там будет прохлада и покой. Только бы добраться до спасительного выхода.
     «Доктор, он уже двадцать дней в коме, что же будет дальше? Ну что вы молчите? Всё плохо, да?», Марина с врачом сидели в его кабинете. Тот задумчиво смотрел в окно: «Что я могу сказать вам, Марина Васильевна? Сейчас всё решит счастливый случай или огромная воля вашего мужа. Медицина сделала всё, что могла. Операция прошла более, менее успешно. Но сами понимаете, такие травмы, да ещё задет позвоночник. Давайте немного подождём. Время, теперь только время работает на нас. Малейшее движение Владимира – это уже шанс, что он придёт в себя. А дальше дело упорного труда и терпения».
     Марина кивнула головой и вышла из кабинета. Как страшно заходить в палату к Володе. Весь опутанный трубками, мертвенно-бледный, он был недосягаемо далёк. Ей казалось, что это и не Володька вовсе, а так, мумия какая-то.
     Но всё же Марина находила силы разговаривать с ним, делая это, скорее для себя, чем для него. А вдруг он слышит её, понимает. Она рассказывала ему смешные истории про собаку и кота, новости из театра, выдумывая всё на ходу. Планировала отпуск к морю: «Помнишь, Вов, мы всё хотели на Мальдивы, поедем, поедем обязательно».
     Вот и сейчас, после разговора с доктором, она пыталась найти тему для разговора. Но слёзы непроизвольно полились у неё из глаз. Закрыв лицо ладонями, Марина отвернулась к окну и беззвучно зарыдала.
     Показалось…. Нет, нет, не показалось! Володя тихо застонал и немного повернул голову.
     «Володя, ты слышишь меня? Милый, это я, Марина. Ты открой глаза, попробуй, открой глаза», она присела на краешек стула и тихо шептала, как бы, боясь спугнуть, едва слышный, стон.
     Ресницы у Владимира задрожали, и он чуть приоткрыл глаза. Марину кинуло в жар. На лбу выступила испарина.
     «Володечка, слава Богу, ты очнулся, теперь всё будет хорошо, слышишь, всё будет хорошо!», Марина нажала кнопку вызова персонала.
     Сначала прибежали две медсестры, потом пришёл врач. Посмотрев на показания приборов, он отдал какие-то распоряжения, затем взял Владимира за руку: «Ну что же, Владимир Алексеевич, теперь давайте вместе выкарабкиваться. Шансы у нас хорошие, главное, ваше желание».
     Владимир закрыл глаза, потом снова открыл, как бы соглашаясь.
     Домой Марина летела, как на крыльях. Мама чувствует себя хорошо и Володька обязательно, обязательно поправится.
     Машина аварийная, конечно, не подлежала восстановлению, и Марина решилась купить себе другую, маленькую, пусть и не новую. Сын дал несколько советов и адресов автосалонов поддержанных автомобилей и вот, уже около подъезда стоял трёхдверный опель. Она теперь всё успевала, и в больницу, и в театр, и по магазинам.
     Теперь надо найти хорошего специалиста. Володе нужна тренировка для позвоночника. Сказали, что восстановительный период будем долгим и непростым. Но Марине так хотелось, чтобы муж быстрее встал на ноги и всё было как прежде.

Глава 4

     Специалист нашёлся, довольно, быстро. Знакомая подсказала. Марина суетилась, торопилась. Ей хотелось, чтобы Володя поправился как можно быстрее. Он разбаловал её прежним благополучием, а теперь лежит и ему самому нужна помощь.
     «Иван», представился ей врач-травматолог.
     Красивый, с хорошей фигурой, роскошной причёской, ухоженный с головы до пят, Ваня сразу понял свою задачу.
     «Нам нужно выстраивать вашу жизнь, одновременно с пациентом».
     Марина ощутила некоторое волнение: «Но пациент – мой муж, это нужно ему, я - то в порядке».
     «Вы ошибаетесь, многое зависит от вас, вы должны дать себе мотивацию, что хотите поставить мужа на ноги. Ну или посадить его в инвалидное кресло. Если так будет Богу угодно».
     «Это будет стоить больших денег?», Марина знала наверняка, что за лечение придётся выложить немало, но всё равно спросила.
     «Немалых, но ведь это ваш любимый муж».
     Марина любила, очень любила мужа, но не представляла, где взять столько денег.
     «Что я могу и должна сделать, скажите прямо».
     «Ну можно, например, дать информацию о любимом актёре публике, будет интерес, будут передачи, публикации. За это платят и хорошо платят», Иван, так рассуждая, мало походил на врача. Скорей, это был тот персонаж акулы пера, который расчленяет и терзает душу раненого человека.
     Марина тяжело опустилась в кресло: «Так значит, чтобы вытащить мужа из полной неподвижности, я должна затащить его в полное дерьмо?».
     Иван помолчал, потом достал из ящика стола небольшую папку: «Вот это план реабилитации Владимира. Он расписан для начала на шесть месяцев, потом будет видно, какой прогресс наметится в лечении. Цены проставлены в конце, там же договор о предоставлении услуг и оплаты», он протянул бумаги Марине.
     «Хорошо, я посмотрю, можно вам завтра позвонить?».
     «Звоните», равнодушно ответил Иван и подал ей руку.
     Домой Марина ехала не торопясь, мучительно думая, с кем можно посоветоваться, принимать предложение Ивана и, вообще, стоит ли с ним связываться.
     Слишком прагматично и как-то жёстко он предложил заработать деньги на несчастье и тяжёлом состоянии Володи.
     «Хотя, сейчас все делают деньги, не важно, как и где. Это омерзительно, а если у меня нет другого выхода? Что я продам? Квартиру? А где жить? Недостроенную дачу? Что-то там в банке есть, так, мышкины слёзы». Мысли перескакивали одна на другую, путались. В раздумье она даже проскочила на красный цвет.
     Дома Марина открыла папку с планом и договором. Разумеется, сначала посмотрела сумму и ужаснулась.
     Решила позвонить сыну.
     «Сашенька, это мама. Мне надо поговорить с тобой. Выбери время, разговор очень серьёзный. Нет, по телефону нельзя. Приезжай сегодня. Это касается папы. Хорошо, я тебя жду».
     Сын выслушал, посмотрел бумаги, помолчал.
     «Ты же знаешь, мама, мы с Машей наметили свадьбу. Конечно, я отдам всё, что у меня есть. Оставлю немного, отметим по – скромней, свадебное путешествие отменим, но ведь всё равно этого не хватит».
     Марина тяжело вздохнула, потом, не глядя Саше в глаза, сказала: «Мне предложили один вариант, не скажу, что я от него в восторге, но может попробовать?».
     «Что за вариант?», насторожился сын. «Мама, ты только глупостей не наделай!».
     «Да какие глупости. Скорей это непорядочно и даже подло. Но игра стоит свеч. Надо поднять папу на ноги».
     «Слушай, ты меня пугаешь», криво улыбнулся Саша.
     «Предложение такое, подключить журналистов, сделать несколько передач, публикаций. Об аварии, о восстановлении Володи, несколько пикантных подробностей нашей личной жизни, ну и прочее. Словом, вынести нашу беду на всеобщее обозрение. Как тебе? Не слишком противно?», Марина встала, подошла к окну, закурила.
     «Если честно, противно. Я думаю, и папа будет против».
     «Папе сейчас не до этого. А когда он узнает все подробности, простит. В конце концов мы же не преступление идём. Это всего лишь наша жизнь», Марина уже сама начинала верить, что поступит правильно, если отдаст свою и Володину беду на потребу любопытствующий публики.
     Сын уклончиво ответил: «Поступай, как знаешь. Только прошу, нас с Машей к этому не подключай».

Глава 5

     Иван всё устроил в лучшем виде. Оказалось, что у него куча знакомых-журналистов. В основном таких, какие питаются освещением горячих фактов, клубничкой и прочими скандальными сенсациями.
     Ухватившись за любой, даже обыкновенный семейный раздор, эти грифы-стервятники раскручивают такую тему, которую, с удовольствием, из передачи в передачу хавает, скучающий у телевизора, обыватель. И уже сами виновники скандала не рады такой славе, а куда деваться: «Сказал «А», говори «Б».
     Марина поначалу осторожничала. Говорила только то, что знали все. Но колесо закрутилось, деньги, причём немалые развязали ей язык.
     И вот уже на экране телевизоров Владимир на больничной койке или на занятиях, немощно поднимает ноги и руки, шевелит непослушным языком и смотрит рассеянным, отрешённым взглядом.
     Мама Марины, посмотрев две передачи по телевизору, вдруг замолчала, и марина ловила на себе её укоряющие взгляды.
     Сын совсем перестал звонить и о свадьбе ничего не сообщал. Только спустя два месяца сказал, что они с Машей просто расписались и посидели с друзьями в ресторане.
     Зато Иван был всегда рядом. Вся жизнь Марины теперь была расписана, буквально, по часам.
     Каждый день, с утра занятия с Владимиром, потом съёмки, встречи, переговоры, интервью. Её всё чаще стали звать в разнообразные ток-шоу, мусолящие семейные драмы и прочие скандалы. Марина с яростью обличала, обвиняла, проповедовала прощение и любовь, словом, варилась в этой каше лицемерия и обмана.
     Пришлось нанять сиделку, Марина совсем ничего не успевала. Правда, для театра, где ей ещё предлагали небольшие роли, время старалась находить.
     Когда дома или на даче появлялись люди с камерами и микрофонами, Владимир, почти умоляюще, смотрел на Марину и говорил, с трудом ворочая языком: «Зачем, может не надо, я хочу побыть один, я устал».
     Она быстро, нежно шептала ему: «Володечка, они не помешают, только 20 минут, ты на них внимания не обращай».
     Бывали минуты отчаяния и злости на себя, на судьбу. И в один из таких моментов Марина, неожиданно для себя, переспала с Иваном. Он был очень даже не против.  Их встречи стали постоянными. Нет, Марина не влюбилась в Ивана, просто ей было хорошо, и она становилась на время немного счастливой женщиной.
     «Это не измена, это просто погашение моих физиологических потребностей», успокаивала она себя.
     А у Владимира улучшение наступало крайне медленно.
     Врачи говорили, что некоторые процессы уже, практически, необратимы. Задет спинной мозг. Невнятная речь, нарушение координации движения – всё это оставалось почти неизменно.
     Большинство времени Володя сидел в своём кресле и дремал, иногда просил вывести его в сад, если дело было на даче.
     Телевизор почти не смотрел и слава Богу. Мама тоже перестала смотреть передачи с участием Марины.
     А однажды сообщила дочери, что переезжает к внуку: «Саша с Машенькой ждут ребёнка, буду помогать им, силёнки маленько ещё есть, посмотреть за правнуком».
     «Да какие силёнки, мама! Тебе вообще волноваться нельзя! Ну куда ты поедешь? А я, что одна останусь?».
     «У тебя сиделка есть и этот, как его, Иван».
     Марина расстроенно махнула рукой. Она ловила себя на мысли, что делает что-то не то, но уже ничего остановить не могла.
     Договор на шесть месяцев лечения давно истёк, но Иван продолжал находить новые методики исцеления. Уже без всяких бумаг, к Володе приводили всяких чудо- костоправов, знахарей, лекарей. Все они брали немаленькие деньги.
     А интерес к любимому артисту, прикованному к инвалидному креслу, уже иссякал.
Как почти исчерпал себя и роман Марины с Иваном.
     Она осталась, практически, одна. Она и Владимир. И безденежье. Что делать, что же делать? Этот вопрос Марина задавала себе с утра до вечера.
     В театре платили копейки. Володе назначили пенсию, но её еле-еле хватало на лекарство.
     В один из таких мрачных дней Владимир позвал её: «Марина, ты можешь купить мне краски и бумагу?».
     «Какие краски, Володя? Что ремонт собрался делать?», машинально спросила Марина.
     «Нет, краски для рисования, акварельные и кисточки», Владимир говорил, немного сжимая губы, чтобы речь была чётче.
     «Хорошо, я куплю», удивлённо ответила она.
     Занятия с Иваном как-то быстро сошли на нет. И Володя был даже рад этому. Он начал чаще улыбаться, просить приготовить ему что-то особенное, вроде вареников с вишней, которые он раньше очень любил.
     И тут это желание рисовать… Марина сначала не придала этому значения, а потом, приглядевшись к его рисункам, была поражена, как необычно и красочно Володя изображает какие-то виртуальные миры с непонятными существами.
     Однажды, тайком от Володи, она показала рисунки Ивану. Тот долго молчал, рассматривая картину.
     «Ты знаешь, это очень часто бывает. Человек, перенёсший тяжёлую травму, начинает делать, совершенно необычные для себя, вещи. Кто-то открывает в себе поэта, кто-то с лёгкостью учит языки, Владимир начал рисовать. Ну вот, Марина, тебе шанс выйти на новый уровень».
     «Какой уровень, ты о чём?», с удивлением спросила Марина, хотя сама уже понимала, это может быть интересно публике.
     «Ты же сама понимаешь, идею нужно чем-то питать, обновлять. Много работ у Владимира?», деловито спросил Иван.
     «Да с десяток наберётся».
     «Можно устроить небольшую выставку, затем репортаж, как Владимир рисует, это же сплошной позитив. Мол, люди в непростой ситуации находят силы дальше жить и творить».
     «Ты знаешь, мне кажется, что в этот раз Володя будет категорически против», Марина понимала, что для мужа это нечто сокровенное, нужное только одному ему.
     Иван пожал плечами: «Попробуй, я могу подкинуть идею знакомой журналистке. Она как раз такие темы поднимает.  Инвалиды без рук водят машины, рисуют ногами, а то и ртом. Это всегда актуально».

Глава 6

     Марина приехала в театр. Сегодня не было спектакля, выходной. Надо было посмотреть списки артистов, которые были задействованы в премьере. Ставили новую пьесу. Марина очень рассчитывала на роль, не главную, конечно, но и не совсем второстепенную. Она много раз показывалась худруку и режиссёру. Те кивали головами, хвалили.
     Около стенда со списками стояли две актрисы, из молодых. Марина знала их совсем плохо, даже имён не помнила.
     Быстро пробежала глазами распределение ролей. Её фамилии не было! Вообще не было! Даже в массовке!
     Марина, усилием воли, сдерживая слёзы, как можно равнодушней, просмотрела список ещё раз и медленно пошла по направлению к выходу. Вслед ей послышался громкий шёпот девиц и сдержанный смешок.
     Сев в машину, она дала волю слезам: «Почему, ну почему? Ведь хвалили, правда, ничего не обещали, но головой-то кивали. Неужели эта немилость от моего частого появления на этих ток-шоу?».
     Набрала номер Ивана. Тот, не дав сказать даже слово, быстро ответил: «Не могу сейчас говорить, перезвони позже».
     Да и чем он мог помочь? Его отношение к ней очень переменилось. Отмахивался, как от назойливой мухи.
     А Марине хотелось выговориться, поплакать вволю, может быть даже повыть по-бабьи, поголосить.
     Не с кем…. Хотя была у ней одна подруга детства. Изредка перезванивались, но Марина неохотно поддерживала отношения.
     Подружка была напрочь неперспективная. Закончила экономический, выскочила замуж, родила детей, потом муж бросил, депрессия, бутылка коньяка с утра.
     Но у Марины вдруг появилась потребность излить душу человеку, который, наверняка, несчастней, чем она. Это будет не так мучительно и жалко.
     «Алло, Катя, это Марина. Да какими судьбами, такими вот. К тебе можно подъехать? Да, прямо сейчас. Ладно, ладно, я заеду в магазин», Марина по голосу поняла, что подруга с утра уже приняла.
     Жила Катя на окраине Москвы. Старые, облезлые девятиэтажки с неухоженными дворами создавали угнетающее впечатление.
     «Да, цивилизация из центра Москвы сюда не скоро дотянется», думала Марина, маневрируя, в поисках парковки.
     Катя открыла сразу, будто стояла у дверей. Ждала, видно, наспех прибиралась. Пол на кухне ещё влажный, посуда помытая, разложенная на полотенце. И сама хозяйка, после душа с мокрыми волосами.
     «Ещё держится, не опускается ниже плинтуса», подумала Марина.
     «Здравствуй, здравствуй Мариша!», улыбаясь сказала Катя, принимая от подруги тяжёлый пакет.
     «Привет, девчонки твои в школе?», осматриваясь, спросила Марина.
     «Да ведь каникулы, они у отца в Питере. Ого, Мариша, вискарь, да дорогой. Что отмечать будем?», Катя доставала из пакета выпивку и закуску.
     «Отмечать нечего, просто приехала повидаться», Марина присела на стул, полезла в сумочку за сигаретами.
     «Ну ты так просто не приезжаешь, в лучшем случае, позвонишь», Катя доставала рюмки, резала хлеб, колбаску, сыр.
     «Ну наливай, Мариша, не тяни. Я, пока девчонки у отца, немного расслабилась. А похмелье – дело нелёгкое».
     Разлили.
     «Ну как живёшь, подруга? Слышала о твоём горе, слышала. Как Владимир, не лучше? А ты прямо звезда телеэкрана, как ни включишь ящик, а там ты».
     Катя мгновенно захмелела.
     «Спиться не боишься?», прямо спросила Марина.
     «Уже», наливая вторую рюмку, ответила Катя.
     «Что уже?».
     «Уже спиваюсь. Признаюсь, страшно. Но ничего поделать не могу, да, наверное, и не хочу», Катя говорила и, как бы, смаковала своё бессилие.
     «Но как же так? Ты же девчонкой у нас самая правильная была. Мы уже и курили тайком, а ты никогда. Что случилось? Ну ушёл муж, это ещё не конец жизни».
     «Да я и не из-за мужа, то есть, не потому что он ушёл», Катя откинулась на спинку стула, подняла руки и потянулась.
     «Я ведь к ним в семью совсем девчонкой попала, мне ещё и двадцати не было. Родни много, посиделки каждую неделю. Свекровка самогон гнала для гостей. Сама, зараза, не пила. Но у неё всегда было. Когда наливали, я поначалу отказывалась. Потом втянулась. Стала потихоньку, сам на сам прикладываться. Муж сперва смеялся: «Ты где это набралась, родная?». Так у вас же полные погреба этого добра. Мы тогда ещё со свёкрами жили. Вот так и понеслось».
     Марина молча слушала. Ей что-то совсем расхотелось рассказывать о своих проблемах захмелевшей подруге. Уже и пожалела, что вообще приехала.
     «Но ведь ты двух девчонок родила? Значит были моменты, когда держалась?».
     «Ну да, были, конечно. Могла и год не пить. А потом уходила в запой на месяц. Он терпел, терпел, потом устал. Нашёл другую. Надеюсь, эту не споят. Да и свекровь уже пять лет, как в параличе, некому самогонку гнать», зло усмехнулась Катя и потянулась за бутылкой.
     Словом, излить душу и поплакать в жилетку у Марины не получилось. Катя всё больше уходила в состояние, когда уже никого не слышишь, когда все кругом виноваты.
     «Ты вот, Марина, зачем приехала? Пожалеть меня? Не надо…. Себя пожалейте, а меня не надо», на растяжку произнеся слова, выговаривала подружка.
     «Ладно, я поехала», решительно встала Марина.
     «Ну и уходи, уходите все, мне одной лучше».
     На улице уже стемнело. Марина, хоть и выпила всего две рюмки, но чувствовала лёгкий шум в голове.
     «Как бы патруль не встретился. Мне ещё лишение прав для полного счастья не хватает», думала она, предельно аккуратно ведя машину.
     Володя не спал. Сиделка давно ушла. Он сидел перед телевизором и смотрел фильм со своим участием. Там, на экране он танцевал, выдавал остроумные фразы, с лёгкостью поднимал женщин на руки. Хороший музыкальный фильм, одна из лучших его работ.
     Марина тихо присела рядом.
     Володя, не поворачиваясь, спросил: «Марина, ты что, пила? Ты же за рулём».
     «Да я всего две рюмочки выпила, запах один, у подруги была».
     «Надо было лучше такси вызвать».
     Марина внезапно разозлилась: «Слушай, а что мне ещё надо делать, может подскажешь? Как я живу, может хоть раз спросишь, что у меня в жизни происходит? Кого-нибудь это волнует?».
     Владимир выключил телевизор, помолчал.
     «Я знаю, тебе очень тяжело со мной», наконец сказал он тихо-тихо.
     «Ничего ты не знаешь!», разрыдалась Марина и спрятала лицо у него на коленях.
     «Меня даже в массовке не утвердили в новой пьесе, какие-то актрисульки вслед смеются», сквозь всхлипывания причитала она.
     Владимир гладил её по голове.
     «Марина, может мне переехать в дом-интернат для инвалидов? Мы с Сашей разговаривали, он обещал узнать, как это возможно сделать», нерешительно спросил Володя.
     Марина подняла заплаканное лицо: «То есть, как это? Вы с Сашей, за моей спиной что-то решаете, узнаёте. Ты что, Володя? Или я тут уже совсем ничего не значу?».
     У неё от неожиданности перехватило дыхание, злоба захватила всё сознание.
     «Значит так, без моего согласия ты никуда не поедешь. А я не согласна, слышишь, не согласна! Я бегаю по этим ток-шоу, зарабатываю эти грёбаные деньги тебе на лечение. Меня вообще вычеркнули из театра и теперь ты ещё хочешь переехать куда-то. Нет, милый, довольно! Довольно! И так всю жизнь я выглядывала из-за твоей славы, терпела твои романы. Теперь ты только мой, только мой!», Марина уже сама себя не слышала, ей хотелось вот так, сразу вывалить всю боль и обиды.
     Потом она осеклась и резко замолчала.
     Володя сидел, опустив голову: «Зачем ты так, Марина? Ведь я всё делал для нас, для Сашки. Так получилось, родная», в внезапно наступившей тишине, сказал он.
     «Прости меня, Володенька, прости!», Марина обхватила его голову и прижала к себе.
     «И ты меня прости».

Глава 7

     Наутро все сантименты уступили место насущности проблем.
     Владимир ложился в клинику на обследование. Это – минимум неделя.
     Оставшись одна, Марина задумчиво походила по комнате мужа. Потом позвонила Ивану: «Слушай, ты говорил о знакомой журналистке. Можешь дать её телефон? Хорошо, записываю».
     Сотрудница прессы оказалась большой, мужеподобной дамой, утянутой в, явно тесноватый ей, джинсовый костюм.
     «Марьяна», представилась она.
     «Вот что, Марьяна. Времени у нас мало. Снимать будем у меня дома. Лишнюю мебель можно убрать».
     «А вот и не надо. Сделаем репортаж в домашней обстановке, это будет даже лучше».
     Марьяна с помощником приехали к Марине ранним утром.
     «Сегодня всё снимем, ваше небольшое вступление, пара редких фотографий Владимира. Монтируем, послезавтра в эфир», быстро распорядилась Марьяна.
     «А вот это хорошо, Володя ещё в больнице будет, даст Бог, не увидит. И всё-таки я скотина», думала про себя Марина.
     А Владимир увидел. В палате, переключая каналы, он совершенно случайно, наткнулся на передачу о своих рисунках.
     Досмотрев до конца, то, как его жена трогательно рассказывает про его картины, которые, он сам до конца не понял, для чего пишет, он выключил телевизор.
     Нет, не злоба и обида на Марину появилась у него в душе. Разочарование….
     Он то думал, что после их откровенного разговора, слёз и прощений всё пойдёт по-другому. Но она не пощадила даже его, совершенно, личного. Зачем? Ради денег? Или так уже привыкла мелькать на экране?
     «Домой я не вернусь, решено», сказал Владимир по телефону сыну.
     «Ты сам скажешь маме?», Саша тоже видел передачу и понял, что отец, теперь уже точно, выполнит своё намеренье переехать в интернат.
     «Да, я скажу сам».
     Марина выслушала Владимира молча, как будто была готова к такому разговору. Он тоже не нашёл больше слов.
     Квартира опустела.
     «И что же дальше? Куда дальше?», мысли метались по кругу. Марина, как на автомате, сварила себе кофе, взяла сигарету.
     Завибрировал мобильный. Звонила Марьяна: «Как вам передача? По- моему неплохо. Ваш гонорар уже перечислили», тараторила журналистка.
     «Да, спасибо», коротко ответила Марина и дала отбой.
     На кухонном столе валялась реклама. В глаза бросилось предложение отдохнуть в Греции. Конец сентября, бархатный сезон.
     «Ну вот и поеду, спущу эти денежки за эфир, а потом уже буду думать, что делать дальше», решение пришло внезапно и Марине даже стало немного легче.
     На острове Крит ещё вовсю резвилось лето. И хотя вечера и ночи были уже немного прохладные, деньки разгорались жарким ослепительным солнцем.
     Марина почти всё время проводила на пляже. Читала, решала кроссворды или просто лежала, смотрела в высокое, неподвижное небо.
     Мыслей не было никаких. Ей хотелось сильно-сильно встряхнуть головой, чтобы вытрясти эту липкую муть, которая накопилась за последнее время.
     Насчёт работы она не сильно беспокоилась. За время своих хождений по студиям, Марина обросла множеством знакомств.
     «Что-нибудь да найду», успокаивала она себя.
     В один из дней, с утра подул сильный ветер, море было серым и неспокойным. На пляже совсем пустынно.
     Марина пришла на берег и присела на песок. Волна билась шумной пеной, гул шторма будоражил кровь, и она решительно скинула халат.
     «Ну что же, поплаваем, когда-то был первый юношеский по вольному стилю», подумала она и вошла в воду.
     Волны с яростью обрушились на неё. Сначала Марина шла, поворачиваясь к ним спиной. Потом нырнула и поплыла, подстраиваясь под натиски воды. Отчаянная удаль вдруг охватила сердце. Страха утонуть не было. Не было даже когда поняла, что её несёт всё дальше от берега. А сил оставалось всё меньше. Теперь она гребла обратно, но волны отбрасывали её и хлестали по лицу.
     На берегу никого…. Кричать бесполезно.
     «Ну что же, так тому и быть», Марина повисла, качаясь на воде. И тут громадная волна подняла её за собой и швырнула совсем недалеко от берега.
     Она ощутила дно под ногами. Волны всё ещё тянули её назад, но Марина брела, с усилием переставляя ноги.
     Бросилась, почти плашмя, на песок. Заплакала. И тут пошёл дождь. Крупный, холодный, больно бил тяжёлыми каплями по телу.
     Она плакала, захлёбываясь слезами, морской водой, дождём.
     «Женщина, с вами всё в порядке?», услышала Марина вопрос по-русски и подняла голову. Девушка в шортах и футболке смотрела на неё тревожным взглядом.
     «Да, у меня всё в порядке, спасибо», ответила Марина и перевернулась на спину. Девушка побежала дальше, вдоль пляжа.
     Дождь перестал, ветер стих. Сквозь рваные облака робко появлялось солнце.
     «Ну ладно, жива осталась, значит дали ещё шанс. Всё, что разрушила своими руками, надо построить заново», думала Марина.
     Тучи быстро унеслись за ближайшие горы и солнце по-хозяйски устроилось на небосводе.


Рецензии
Добрый день, Ольга. Вы написали хорошую, эмоциональную вещь. Я бы только сделал техническое замечание по оформлению. Разбивайте, пожалуйста, все абзацы промежутками с пустой строкой, чтобы текст не был слитным и тяжёлым (это и в рекомендациях на Прозе есть). А ещё - лучше бы ставить прямую речь героев не в кавычках внутри абзаца (она там просто теряется), а с красной строки, через тире. Читателям будет легче, а текст - ёмче.)))
Мир вашему дому, успехов, с благодарностью и уважением

Дмитрий Спиридонов 3   15.01.2021 08:21     Заявить о нарушении
Спасибо, Дмитрий! Обязательно учту ваши замечания. С уважением, Ольга.

Ольга Море   15.01.2021 08:38   Заявить о нарушении
На это произведение написаны 3 рецензии, здесь отображается последняя, остальные - в полном списке.