Глава 45. Парадиз

К одиннадцати часам вечера веселье было в самом разгаре. Правда, за столом уже никто не сидел: его придвинули к окну, чтобы не мешал танцевать. Репертуар для танцев был скудным, зато изобиловали пластинки с медленными композициями. В танцующих парах менялись партнёры, на маленьком деревянном крыльце одни курящие сменяли других, а в перерывах между танцами и песнями, «ветераны Барвенково» «контактировали» не только по белой крепкой, но и по другим алкогольным напиткам, включая пиво. По этой причине, Новогоднее поздравление Генерального секретаря ЦК КПСС Ю.В. Андропова Советскому народу мы смотрели по телевизору, дойдя до определённой «кондиции».

Потом били куранты на Спасской башне, играл гимн Советского Союза, и холодное Советское шампанское пили даже одноклассники Лухиной; к тому времени они нашли общий язык с Кошкой и Мышкой, и откровенно с ними заигрывали. Надо было видеть выражение лица одного из них, когда Кошка танцевала медленный танец с Рюминым….

К часу ночи гуляющие стали разбредаться по трём комнатам дома, одну из которых я мысленно «забронировал» сразу же после курантов, чоканья фужеров с шампанским, и оглушительным «Ура-а-а-а!»…
– Пойдём, – пoмaнил я зa сoбoй Еву. 
– Кудa? – хмурясь, спросила она.
– Туда….Я тебе кое-что покажу.

Я бесшумно открыл дверь. Мы вошли и тут же окунулись во мрак. Скудная мебель: диван, письменный стол, и часики с кукушкой.… Тик-так. Тик-так. Тик-так…

– Мне это не нравится, – вдруг сказала она, – Давай вернёмся … или хотя бы включим свет…где тут выключатель? 
– Подожди, сейчас…
– Что ты делаешь?   
Я пoдoшёл к нeй вплoтную, с наслаждением вдыхая еле слышный аромат её духов
– Signature, – сказала она.
– Что?
– Рижская парфюмерная фа…

Я не дал ей договорить, прикрыв рот ладонью и …

…и за окном повалил густой снег...

… Я просыпаюсь от режущей уши тишины. На часах – 8. В комнате прохладно, но Ева, свернувшись калачиком, греет мой живот своей горячей спиной. Я снова закрываю глаза. Если в ближайшие пять-десять минут в мой организм не поступит пол-литра воды …

– Не спишь? – спрашивает Ева, приложив левую ладонь к моей щеке.
Я мычу в ответ, и облизываю свои сухие губы.
– Ты, кстати, хотел мне что-то показать…
– Я?
– Ну, да. Ты вчера потащил меня сюда для того, чтобы показать мне …что-то.
Я молчу. Кинолента сегодняшней ночи всплывает в моей полупьяной голове отдельными кадрами….

– Так что? Обманул?
– Да.
– Зачем?
– Не знаю.
– А я – такая наивная, уши развесила…. Вы мужики, все такие!
Последняя фраза меня цепляет.
– Мужики?! А сколько у тебя их…
Ева не даёт мне договорить и щипает меня за бок.
– И мне показалось, что я у тебя…
Второй щипок в то же место, но больнее. 

– Знаешь, как меня называли в школе? – вдруг спрашивает она. 
– Как?
– Барбара!
– Почему – Барбара? 
– Эта женщина…. Нацистка, работающая в гестапо, которая курировала работу Кэт в плену. «17 мгновений весны»…. Помнишь?
– Да.
– Девчонки в классе говорили, что я такая же наглая, строгая и деспотичная, как эта Барбара. Поэтому так меня и прозвали….

– Мне кажется, где-то они были правы.
– Правы … в  чём?
– Ну, у тебя бывает… такое… время от времени… . Насчёт наглости – не скажу. Строгость, как говорится, не порок, а вот деспотичность… .Может быть, это я тебя так вижу… воспринимаю. В такие моменты ты мне кажешься Снежной Королевой – красивой, величественной и …холодной. Но  ты не переживай: у тебя есть целых два смягчающих обстоятельства…
– Какие же?
– Это то, что ты сейчас рядом со мной, и то, что  … я тебя люблю, – говорю я, и крепко прижимаю её к себе.
– Я тоже тебя люблю, – говорит Ева. – А что теперь?
– Теперь.… Теперь мы с тобой поженимся, и… нарожаем кучу детишек.

– Ты делаешь мне предложение?
– Пока я описываю перспективы…Но это входит в мои планы…
– А ты кого больше хочешь, девочку или мальчика?
– Я больше хочу такую же красавицу, как ты. С плюшевыми глазами.
– Странно. Я считала, что мужчины отдают предпочтения сыновьям.
– А я считаю, что нам нужно чего-нибудь выпить, – говорю я, осторожно вставая с дивана, и иду к двери за обувью, по дороге подбирая свою одежду.
– Пойдём! Здесь холодно. Не дай Бог, снова заболеешь и растеряешь всю свою плюшевость.… Как я тогда буду жить без тебя?

Мы одеваемся и выходим в зал. В углу, сидя на стуле, спит Рюмин; Валера похрапывает за роялем. Точнее, на крышке рояля. Я трясу его за плечи, и на него вдруг находит вдохновение. Он поднимает крышку инструмента.  «Собачий вальс» в его исполнении пробуждает Рюмина. Ева, улыбаясь, хлопает в ладоши, берёт свою сумочку и уходит в ванную комнату. Мы с пацанами подсаживаемся к столу. Я заливаю в себя бутылку газировки, Валера – рюмку водки, а Рюмин – стакан пива.

Жизнь продолжается….