Камни и люди. Глава 22

Когда с перестройкой в 80-е годы начались реформы, обстановка на границе стабилизировалась, я решил оставить военную службу, уволиться и устроиться на Малышевское рудоуправление, опять же к отцу поближе.
Перспектив по службе не просматривалось, жизнь становилась все сложнее и запутанней, средств на семью не хватало. Двое детей, жена не работала, а на родине было где жить и опять же подсобный участок имелся. В то время предприятием  руководил Зорин Юрий Петрович,  брат друга Олега, хотя он по матери и Бурмакин. Был у Юрия Петровича Зорина на приеме, обозначил свое желание. Пока рассматривался вопрос, познакомился с историей предприятия, где долгие годы проработали  родители.

В книге заслуженных работников за период с 1945 по 1950 года, на  странице с красными флагами обнаружил фотографию отца. Он в черном видавшем виды пиджаке и в светлой рубахе косоворотке. Вид совсем не геройский, а  уставший. В тексте говорилось о лучшем газосварщике  ремонтно-механического цеха Государственного горно-металлургического комбината  № 3 Чакирове Христофоре Александровиче. На самом деле все его звали запросто Миша.
- Какой там еще Христофор! Никакого Христа нет и быть ему Михаилом, - так решили еще в Богословском лагере, где отец отбывал 10 лет, начиная с 1937 года. С тех пор он  для всех стал Мишей, если не шла речь о документах. Леониду Краснову, который в конце 40-х годов на предприятии  ведал кадрами, он, конечно, доложился по паспорту.
Для всех отец был Мишей, а дома, по-прежнему, Христей. Вел, так сказать, двойную жизнь. А может тройную, или четверную. Власти в любой момент могли спросить: «А где, дорогой, твои родственники по линии отца? Не в Китае ли случайно? И, потом, отец твой по бумагам грек, а Греция  всем известно входит в НАТО, во  враждебный нам военный союз. Что на это скажешь? Выходит ты  совсем и не передовой рабочий и зря мы тебя поместили в книгу ударников труда».

Наверное по этой причине на фотографии отец  выглядел не геройски, никакой гордости и веселости от достигнутого в его взгляде не ощущалось. С фотографии смотрел не  уважаемый стахановец, а утомленный ожиданием человек.  «Что же будет дальше?» - думал он.  А может, как чеховский герой «Как бы чего не вышло?».
Между тем жизнь, вроде, налаживалась. Сестра отца Вера Александровна, учительствовала в местной школе. Ее даже включили в состав местной  комиссии по выборам в Верховный Совет 1947 года. Основными лицами в комиссии, естественно, были директор предприятия Рычков Федор Иванович, начальник кадров Леонид Краснов, а также главный инженер еще с 1935 года  Леонид Алексеевич Изергин. Эти данные я обнаружил, когда листал архивные фотографии.
 Изергин жил в доме на Крупской улице как раз напротив тети Веры, где она в маленькой комнатке ютилась с матерью — бабушкой  Татьяной Дмитриевной.
Родной брат Леонида Изергина - Владимир Алексеевич Изергин, вернувшись с фронта инвалидом, был назначен начальником плавильного цеха в пос. Изумруд, куда по приезду с Сибири, устроилась мама  и где вскоре получила отравление. Уже на Малышева он руководил 9-м цехом и обеспечивал материалами жилищное строительство поселка.

Как-то с сестрой Лидой пили чай и вспоминали  Изергиных. По Лидиной памяти, у них в семье  были дети: Эдик, Владимир и еще кто-то маленький. Жили они в доме рядом с Чурбановыми на улице Крупской. Было это еще до Черноскутовых, которые заняли их квартиру. Эдик учился и дружил с Надей Кольцовой.
-С нашей Надей?
-Конечно, с нашей.
Надя Кольцова, как и ее братья Василий и Евгений, были детьми папиной сестры Татьяны Александровны. Жили они в Асбесте, а ранее на Изумруде на Первой Садовой. Этих Садовых было много.
Семья Леонида Алексеевича Изергина уехала на юг, к морю. Семья его брата Владимира никуда не уезжала, их дом был в пос. Малышева на ул. Лермонтова, дом № 1. Ныне  Владимир  с супругой покоятся рядом на местном кладбище, хотя и оказались в разводе. Что там случилось, не известно. Известно, что супруга его, врач Изергина Галина Васильевна была, как и мама Олега Клавдия Петровна Бурмакина,  врачом поликлиники в пос. Изумруд.

Поликлиника имела свой стационар на 19 коек и аптеку. Врачам помогали медицинские сестры: Карпова Тамара Леонтьевна, Якимова Вера Васильевна, Бурдина Александра Андреевна, Кочнева Тамара Павловна и Несытых Полина Васильевна. Всех я  запомнил, потому как лежал там дважды. Первый раз, когда простудился и болел двухсторонним воспалением легких. Второй раз с повреждением ноги — катался на лыжах и врезался в металлический штырь, оставшийся от бывшего карьера «Изумрудных копий». Так сказать, прикоснулся к истории лично.
Александру Андреевну Бурдин мы запросто звали тетя Шура. Она одно время жила в соседях с бабушкой на улице Крупской. Буня Борисовна, которую все знали только по имени и отчеству, была совсем не санитаркой, как я думал ранее, а лаборанткой. Именно ей все больные сдавали кровь и прочие анализы, мимо нее никакие врачебные дела не решались.  Во многих случаях она по болезням делала заключения и диагнозы. Всякий раз, когда заходила речь о ее лабораторных исследованиях, заведующая больницей Клавдия Петровна Бурмакина ее защищала:
 -Ну что вы такое говорите! Буня Борисовна чистокровная еврейка и дело свое знает лучше чем Ветхий завет. Разбудите ее ночью и она вам, как по писанному отрапортует. И потом, она же воевала. По мужу она носила фамилию Белоглазова и жила  в частном доме за бараком на улице 1-го мая, за тем, который стоял недалеко от предприятия, рядом с отвалом.

В больнице не было своей столовой, блюда подавали в палаты, тарелки и все прочее ставили на тумбочки. Пища была особая, не домашняя, без особых разносолов. Мне лично запомнилась манная каша с киселем.
Медицинская часть поселка Малышева началась  с фамилии Корякиных, прибывших в 1940 году. Петр Григорьевич состоял санитарным инспектором, а Анна Петровна  - заведующей фельдшерским пунктом. Их дочь Люба училась со мной в параллельном классе и вышла замуж за изумрудского Владика Маркова. Фамилия Марковых прогремела, когда их сын Илья стал чемпионом мира по спортивной ходьбе.
Когда предприятие ушло с Изумруда,  на Малышева, а скорее еще ранее, на Мопра № 19  появилась медсанчасть № 13, случилось это в 1956 году. Ею руководили разные люди. Мне запомнился Казанцев. После 1983 года он убыл в Москву. Там был недолго — в 58 лет его парализовало, а  в 59 лет умер. Еще я запомнил, что  папу лечил хирург Чекмарев Владимир Андреевич.
В последнее время Изергина Галина Васильевн заведовала на Малышева профилакторией, где отдыхали и поправляли здоровье служащие и рабочие предприятия.  В последнее время там была гостиница и столовая под «старорежимным» названием «Мариининский двор». Двор слово хорошее, звучное, а главное — русское. Нынче «двор» загородили забором и гостиницы со столовой не стало. Чья-то мерзкая рука лишила поселка столовой.  Жалко, что и в родном поселке столовой не стало.

Какой из двух братьев Изергиных запомнился мне, точно сказать сложно. Такой полный, высокий и представительный. На некоторых снимках папы с отдыхом на юге есть и он, только какой из братьев, не известно. Рядом с ними на фото присутствовал еще один наш земляк — Шапиро. И Шапиро жил на Крупской улице. Ничего определенного про него рассказать  не могу. Помню, что у него было два сына и старшего, кажется, звали Геннадий и они дружили с братом Сергеем.
Про Шапиро, точнее про его супругу Симу Борисовну, сведения открылись позже. Перед войной она училась в московском институте. В 1941 году райком комсомола мобилизовал ее, как и многих студентов, на строительство оборонительных сооружений, аж под Брянском. Рыли противотанковые рвы. Спины и руки у хрупких студентов отваливались, плюс, стояла невыносимая жара, постоянно хотелось пить. Трудились с рассвета и до заката до 30 августа. Враг приближался и пришлось срочно уходить. Занятия в институте продолжались, по вечерам дежурила в госпитале. При нем Сима окончила курсы медсестер и в июле 1942 года в команде медиков была направлена в распоряжение фронтового эвакогоспиталя № 1091 под Сталинградом. Войну закончила старшим сержантом в госпитале № 4514. Запомнила, что все время после дежурств скатывали стиранные бинты. Сима Борисовна все же окончила  Инженерно-экономический институт и была направлена  трудиться в Малышевское рудоуправление. Работала в экономическом отделе.

Леонид Краснов тоже проживал неподалеку, только на улице Шахтерской. Всякий раз, когда надо было идти за водой на водокачку, в магазин, в школу, или в клуб, надо было с улицы Крупской спуститься на Шахтерскую и пройти мимо его владений с большим палисадом у болота. По сути дела это был просторный перелесок, в котором для детей присутствовало раздолье, имелись даже качели.
Красновы жили напротив Мартьяновых, в доме которых  я провел большую часть своего детства. С Володей Мартьяновым  мы вместе учились, играли, точнее говоря, росли. С Ноной Красновой учились в параллельных классах, а начиная с 9-го — в одном. Ее мама Лидия Себестьяновна, в девичестве Пархута была родом с Западной Ураины, с Ровенской области, которая до присоединения к СССР, входила в состав Польши. О ее судьбе , почти как в фильме «Застава Жилина», написала ее внучка Ира:
«Свой рассказ я посвящаю прабабушке Лиде, в этом году в июле ей исполнится 94 года, а мой прадед  умер в 1977 году, когда моей маме было всего 3 года. Прабабушка до сих пор с болью и слезами на глазах вспоминает свои военные годы. Мне повезло, что лично от неё, а не из книг или от бабушки или  мамы я могу узнать о страшных событиях той войны.  Но здоровье прабабушки плохое, она уже многое забывает, документы стареют, теряются. Но для нашей семьи и младшего поколения важно сохранить память о тех героических событиях в их жизни. Семья гордится ими, прабабушка  Лида самая главная в нашей большой, дружной семье, её все любят, уважают, о ней заботятся, за неё переживают.
 
В крестьянской  семье Пархута было пятеро  дочерей.  Лида закончила всего 5 классов польской церковно-приходской школы. Затем ей пришлось работать у польских панов на полях: сеяли пшеницу, лён, выращивали и пололи овощи, собирали урожай. К тому ещё держали свое хозяйство и огород, за которыми тоже нужно было ухаживать. В возрасте 12 лет она трудилась наравне с взрослыми, для того чтобы заработать деньги на одежду и обувь.
    В 1939 году Украина вошла в состав Советского Союза. Лидия вступила в комсомол, окончила курсы культработников и стала заведующей клубом  в соседнем селе Торговица. Её выбрали секретарём комсомольской ячейки в колхозе.
  Из воспоминаний Лидии Красновой «21 июня 1941года в субботу, в клубе активная молодежь комсомольцы ставила для односельчан спектакль, а в это время в соседних селах, банда националистов (бандеровцы) расправлялись с  коммунистами и комсомольцами. К счастью, жених одной из активисток, жил в соседнем селе и успел предупредить нас. Мы спрятались в сельсовете, который располагался в бывшем еврейском доме. Пытались дозвониться до  района, но связи  не было. На рассвете мы увидели группу вооруженных людей, окружающих сельсовет.  В доме был подземный ход, который вел к реке за село. Нам чудом удалось спастись. 22 июня мы добрались до районного комитета комсомола и узнали, что началась война».

 Первым военным заданием было  перегнать колхозный скот в тыл. Из воспоминаний Лидии Себестьяновны «Шли долго, питались, чем придется, в основном подсолнухами, кормовой свеклой, иногда попадались поля с картофелем, но чаще приходилось голодать. Переходили реки  большие и маленькие чаще вброд, потому что по мостам навстречу двигалась техника и солдаты. Так в конце сентября дошли до Сталинградской области  скот сдали в колхоз. 
 Нас обули, одели, расселили по избам.  Мы остались работать в колхозе, собрали урожай, но многое пришлось уничтожить, так как немцы наступали. На телегах увозили от фронтовой полосы зерно, снова угоняли скот. Наступили холода, но мы продолжали двигаться по степи. Ушли далеко от фронта устроились в другой колхоз. Весной и окопы рыли и поля пахали. Вдруг снова приказ: Гнать скот за Волгу! Опять в дорогу. Дошли до Волги и в узком месте переправили скот на другой берег. Остановились в селе Бескончак. Работала на ферме, зимой отправили на рытье окопов».

 В марте 1943 года Лидия попросилась на фронт, ей  было 25 лет. Её определили вольнонаемной в банно-прачечный отряд, 8-ю гвардейскую армию Чуйкова.
 В кратчайшее время ей нужно было найти оборудование для работы прачечного отряда: стиральные доски, ведра, баки, корыта. Их отряд шел в 2-3 километрах от передовой,  останавливались обычно вблизи от воды: на берегу озера, реки, возле колодцев. Солдаты с передовой приходили, мылись, переодевались и уходили снова в бой. Зимой таяли снег, грели в баках воду, бельё дезинфицировали в железных баках путем прожигания. Отдыхали по очереди в палатке на нарах. Частыми были налеты авиации, их обстреливали и бомбили. Прятались, где придется. Из воспоминаний Лидии «…однажды стояли около болота, началась бомбежка, побежали в болотные кусты. Но болото оказалось топкое обратно выползали по-пластунски, многих вытаскивали палками и веревками».  Прачечному отряду иногда приходилось и винтовку в руки брать. Так Лидия от Сталинграда прошла до Германия до города Легенфельд. Там и встретила  долгожданную Победу 9 мая 1945 года. Но домой  не вернулась, часть, к которой относился отряд была переведена в город Хемицы. Так до 1947 года работала в хозчасть, командовала бригадой пленных немцев.

   В том же 1947 году Лидия познакомилась с молодым военным из особого отдела Красновым Леонидом Николаевичем.  За которого вышла замуж, брак был зарегистрирован ЗАГС Консульского Бюро Политического Совета Советской Военной Администрации в Германии 16 мая 1947 года. В сентябре 1947 семья Красновых уехала на Урал, в пос. Изумруд, Свердловской области».

К тому времени мои родители устроились на предприятие с участием кадровика Краснова. Трудится они умели, но случилось горе — мама отравилась.  Как же это произошло? Об этом в книге предприятия, которую я листал,  не говорилось. Только сообщалось, что после начала войны на ГГМК № 3 срочно соорудили несколько цехов химического и электроплавильного производства, прибыли первые эвакуированные химики с высшим образованием. Берилл переплавляли в бериллий и выплавляли бериллиевую бронзу, как «лигатуры». Что за «лигатура», представление  не имел, но именно от ее испарений, когда мама чистила печь,  а точнее от плавиковой кислоты,  она и задохнулась. Осталась жива, а вот подружка,  с которой они вместе работали, умерла.

-Химцех, химцех. Он что один был на поселке? - спрашивали мы взрослых.
-Почему один. Кроме него действовали аммиачный, ниобиевый и электроплавильный, а также химическая лаборатория, - поясняла уже горняк сестра Лида.
-А папа на каком из них трудился?
-Я на подсобном, механическом, - вмешался отец. Кроме него были еще транспортный, ремонтно-строительный и многие другие. Они относились к подсобным.-Главными специалистами были  инженеры химики, опять же обогатители. Они прибыли на Урал с разных мест.

-И что же они делали? Как эта бронза производилась?
-Детали мне не известны, -  старался уйти от разговора отец.
-Ничего сложного, руда засыпалась в ванны, в них заливали серную и соляную кислоты, - показывала свою грамотность сестра.  Цех этот, кстати, назывался соляной. Производилось это самое выщелачивание.
-Это самое, не понятно.
-Мне тоже не все понятно, - соглашалась сестра. Известно, что получаемый концентрат шел в плавильный цех, для получения сплава меди с бериллием. Так и получалась бериллиевая бронза, которая шла для производства танков в Челябинске и Нижнем Тагиле.

-Это еще не все, - добавила мама. На средства предприятия в 1943 году построили боевой самолет «Изумруд».
-Как мне рассказывали местные, - продолжил отец, - с началом войны малышевский рудник стал, вот тогда и развернулись цеха Горно-металлургического комбината № 3, по простому Химцеха, на Изумруде. На Малышева работы возобновили только в 1942 году, открыли три шахты и обогатительную фабрику. Дальнейшая судьба малышевского предприятия была связана с карьером.
Изумруды имели спрос. В одной из книг мне встретились строчки распоряжения Совета народных комиссаров за № 17681-рс от 14 апреля 1942 года.. Распоряжение обязывало комиссариат цветной металлургии сдать комиссариату внешней торговли на экспорт изумрудов граненых 1000 карат и изумрудов кабошонов 3000 карат. Скорее всего, так рассчитывались за поставки союзников.

В сентябре 1941 года директором предприятия стал Горлов Василий Иванович. Он прибыл из Москвы. У руля производства простоял все военные годы. Главным инженером состоял одессит Михаил Абрамович Энгельштейн. В 1946 г.  Горлова  сменил упомянутый Рычков Федор Иванович, а его - Шевчук Алексей Данилович.  Последний продержался три года с 1948 по 1951.
В те годы меня звали Шуриком и я частенько   бродил по лужам. Грязи в то время хватало. Но на карьеру Шевчука это не повлияло,  его избрали Первым секретарем асбестовского горкома партии.  Он возглавил местный партий орган, а у руля ГГМК встал Кузин Константин Георгиевич. Именно он  вытягивал  комбинат, а затем Почтовый ящик № 2, как стало называться предприятие, до передовых позиций. Он же строил жилье, дороги, знаменитые столовую и дом культуры, которые и поныне, правда уже пораненные, стоят в центре поселка Малышева. До 1953 г. в поселке не было кирпичных зданий. Первым стала двухэтажная школа на улице Мопра, а первым жилым строением - дом № 17 на той же улице.
В 1953 г. в городе Асбесте появились первые автобусы типа «ЗИС-155». Верх желтый, низ — красный. До Малышева и п. Рефтинский билет стоил 25 коп, до Изумруда -15 коп, до Свердловска — 1 руб.33.коп. На поезде тогда можно было доехать за 1 руб.10 коп. После «ЗИСов» появились «ЛАЗы», ЛИАЗы», «Пазики», «Икарусы».

В книге Строкина, которую я изучал, сообщалось, что всем от Кузина доставалось, особенно начальнику кадров  в то время Валентину Федоровичу Колпакову и начальнику 1-го отдела Краснову. Особые взыскания они получили за утрату служебных документов. Был и такой курьезный случай. Был ли Л.Н. Краснов начальником 1-го отдела, я не помню. На моей памяти им всегда был Казаков. Его супруга при директорстве Юрия Зорина, была у него секретарем. Женщина властная и с авторитетом, директору верно служила.

Леонид Краснов окончил Горный техникум, до войны с германцем послужил на Дальнем Востоке и  прошел школу сражений с финнами. Потому по службе продвигался успешно: получил звание старшины и доверие состоять в секретной части. Что за часть, никто из родственников пояснить не мог.
   Из военного билета  известно, что он служил замполитом в танковой дивизии. Был ранен в правое плечо 13 сентября 1944 года.  В Германии служил в особом отделе заведующим делопроизводством, работал с секретными документами. Супруга Лида вспоминала, что он никогда про службу не рассказывал.  На официальные запросы в военкомат, приходили ответы: «Архивы с документами части  вашего родственника не рассекречены».

 По причине отношения к секретным материалам и делам, Краснов Леонид Николаевич и  получил допуск отвечать за работу с кадрами и обеспечение режима на закрытом предприятии. Одно время он трудился на фабрике, возведенной в 50-е годы, а перед пенсией — в карьере, в бригаде старателей. Леонида Краснова не стало в 1977 году.
Оставил добрую память, как человек сердобольный и приветливый. Всякий мог к нему обратиться, а он приютить, а уж звонить по телефону, в округе у него он был один, иногда надо было занимать очередь. Сейчас в  доме отца живет его сын Олег. Молодец! Держит дом, хозяйство. Именно на таких держится матушка Россия.

Краснова на кадрах, сменил Иван Николаевич Больных. Лицо мне известное,  потому как лично с ним общался, когда временно устраивался на обогатительную фабрику. Дело было на учебных каникулах в начале 70-х годов. Что он участвовал в войне с японцами и освобождал от них корейские города, это я узнал позднее.
Фабрика всегда называлась цех № 2. В 1975 г. на ее базе появилась изумрудно-извлекательная фабрика и гранильное отделение. Только тогда вспомнили про драгоценные камни. Директорами фабрики были: Безуглов Юрий Викторович, Сухогузов, Николай Пивко, Кадочников Александр Сергеевич. По архивным материалам, которые я получил в электронном варианте в Доме культуры, начальником фабрики в 1936 году проходил Дорошенко. На тот момент директором Управления Изумрудных копий состоял Трубников, главным бухгалтером при нем  - Беляев.

По отдельным и не проверенным данным первым распорядителем ГГМК № 3 был С.М. Белов. Возглавлял более 7 лет. Его по порядку сменили инженеры Трубников и Дубровский. Главным геологом с 1935 по 1960 гг состоял Леонид Алексеевич Изергин.  До него в этом качестве  трудился Ф. Кандыкин. В 1935 году этой службой руководил Н.С. Матякин, а позже вернулся  все тот же Л.А. Изергин.
Новую фабрику построили к 1988 году. Вначале ее возглавил Суэтин Юрий Леонидович. Потом были Королев Олег Евгеньевич и Вусатый Григорий Михайлович. Я около месяца, работал на старой фабрике, когда ею руководил Безуглов. Коллектив там был в основной женский. Женщины трудились большей частью на флотации. Кто ни знал передовика Матренину Генриету Степановну, награжденную Орденом Ленина и ее подружку Анну Прихватилову!

Генриетта Степановна, которую все звали Анна, начала трудиться с 13 лет, прошла школу ФЗО, на комбинате № 3 трудилась с 1951 года. Орденоносец, уйдя на пенсию работала, а в тяжелые перестроечные годы прирабатывала на овощехранилище и уборщицей в общежитии. Что тут скажешь? Слов нет.

Тоже Анна, но Прихватилова, наша ближняя соседка по улице Крупской, дружила с мамой. Жили мы напротив в одинаковых щитовых домах, изнутри засыпанных шлаком. Старшая дочь Прихватиловых Люба была года на два моложе меня. А сын Володя - ровесник  брата Сергея. Они дружили и даже учились вместе. Глава семейства Алексей Прихватилов получил фамилию во время войны  в детском доме. Кто-то его подобрал (прихватил) из числа беженцев и сдал туда. Где дядя Алеша трудился, я  не запомнил, помню, что выпивал и часто приходил занимать деньги. Уже на склоне лет, незадолго до смерти отец спрашивал сестру Лиду: « Отдал Прихват, - так он его по свойски величал, -  занятые 10 рублей, или нет». 
До кадровой работы Иван Больных руководил партийной организацией предприятия. А еще ранее служил на Тихоокеанском флоте, уволился по сокращению в 1951 году, по другим данным главный старшина флота вернулся на родину в 1947 году, прослужив на море 11 лет.
 
На смену Больных пришел Портнягин Леонид Андреевич. Жена его Галина, как уже вспоминали, работала в библиотеке, а дочь их увлекалась рисованием.
По книге Строкина, в  поселок Изумруд Галина прибыла в 1956 году после окончания Пермского библиотечного техникума. По другим данным, родилась в 1936 году, в селе Быково, Богдановичевского района Свердловской области и в 1961 году окончила библиотечный факультет Ленинградского института культуры им. Н.К. Крупской. Получается заочно, так как начала работать в 1956 году. Тут даты сходятся. Возможен и такой вариант — сначала был техникум, а потом институт.

Как сейчас перед глазами  встает небольшая комната в конце  зала клуба, справа письменный стол, на нем настольная лампа с зеленым стеклянным абажуром, а справа и прямо стеллажи книг, в которых я любил рыться. Слева в комнате книг не было. Там в углу стояла большая печь голландка и от нее, как и от лампы тянуло теплом и уютом. И еще, в библиотеке от книг стоял особый запах. Казалось, таким образом они старались  передать свое содержание посетителям.

Портнягины фамилия на Урале известная. Был такой смотритель Верхотурских приисков, унтер-шихтмейстер Марк Портнягин. С его доклада в Екатеринбург, командиру гранильной фабрики Коковину о находке в районе нынешнего Малышева местными крестьянами изумрудов, был основан  Мариининский прииск. Кто тут только не искал счастье!  Искал драгоценные камни и екатеринбургский купец М.А. Нуров, дважды до этого становившийся городским градоначальником. О начале работ 5 августа 1878 года поставил в известность  директора гранильной фабрики А.И. Лютина.

Михаилу Ананьевичу Нурову изумрудные копи в управление передал Альфонс Фомич Поклевский-Козел, именно в июле 1878 года. О решении поставил в известность Екатеринбургскую гранильную фабрику:
«Не имея возможности управлять копями лично, доверяю коллежскому советнику Михаилу Ананьевичу Нурову производить в оных выработку изумрудов и других камней...». Нуров родился в Екатеринбурге в семье купца.

Имел в Екатеринбурге салотопленный завод,занимался хлебной торговлей и золотопромыслом. Нуров получил известность как активный общественный деятель, учредитель Сибирского торгового банка. За успехи в торговле и благотворительности пожалован в коммерции советники. Скончался М.А. Нуров 15 января 1880 года. На копях успел только принять дом для проживания и  казарму, возведенные в начале века. 
-Нынче картина другая - домов много, а людей и того больше. -А все приходилось начинать с нуля, - вспоминал старейший работник копей Захар Берсенев: «Работы были начаты по способу оставленному в наследство от французов».
-Как ты говоришь фамилия? - спросила меня сестра.

-Написано Берсенев.
-Знаю таких, они жили по улице Клубной, дом у них был красивый. А дочь этого Захара Анна Захаровна приходила к нам, мама ей что-то шила.
Берсенев ставил воспоминания, как с отрядом следовал по лесной дороге из Режа в Асбест мимо Мухановского прииска. Где останавливались, расспрашивали про белых и так добрались до прииска Поклевского. Там узнали, что белые из Асбеста ушли. На Изумруде осел в 20-годы.
Стал разбираться. Родился Захар Берсенев в 1898 году в селе Грязновском Камышловского уезда. Призван был на войну с германцем, а потом на стороне красных участвовал в Гражданской войне, освобождал от белых Урал. Написал о боях полка «Красных орлов», сформированный 13июля 1918 года в Катайске.

На ум пришли строчки из книги Юрия Сухарева «Рефтинская старина»:  «Приказчик Илья Буданов писал на Верхотурье: «И ныне сказывают люди от Арамышевской слободы за днище вверх по Пышме реке по дороге катайской, что ведет из слободы на устье Рефта, что впадает в Пышму. Был там Катайский острог, под которым башкиры и черемисы стояли неотступно и отдавать не хотели. Приходили и калмыки».

Выяснилось, что пулеметчик 1-го рабоче-крестьянского полка Захар Степанович Берсенев воевал вместе с товарищем по оружию Филиппом Ивановичем Голиковым, маршалом Советского Союза. Маршал написал книгу «Красные орлы», за основу ее взял воспоминания З.С. Берсенева. Его воспоминания пригодились и при составлении книги-летописи полка под названием «Под знаменем ВЦИК». В 1958 году однополчане собирались на годовщину в Катайске, был там Захар Берсенев и его однополчанин Филька. Филипп Иванович Голиков в то время был генерал-полковником и начальником Главного политического политуправления СА и ВМФ.
Книгу про полк «Красных орлов» я не нашел, встретилась заметка генерала Ф.И. Голикова в журнале «Уральский рабочий» об участии в Гражданской войне китайцев.

«1918 год, Нижняя Салда. В полк прибыло две роты китайских добровольцев. Все они с уральских заводов, копей и лесорубы. В Кушве я опять увидел китайцев. Теперь они сведены в батальон. Командир у них Жэнь Фучен. Дисциплина у них крепкая, за порядком следят и нас называют братьями...».
С тех пор прошло 100 лет, участников боевых сражений уже нет, умер и Захар Степанович  в 1959 году. Людей нет, а память  осталась. После сражений Захар Степанович остался  трудиться на Изумрудных копях. Записки Берсенева и вырезки из газет 30-50 годов о нем и Изумрудских копях, я обнаружил в Доме культуры «Русь», в кабинете с названием «История поселка».
Передо мной тетрадь, изготовленная «Уралбумтрестом» на фабрике «Вишхимз» - Вишерского химического завода в г. Красновишимск. Вид у тетради, мягко говоря, потрепанный, а у газетных заметок, в которых упоминаются рабочие и служащие, передовики и стахановцы ГМК №3, и того хуже. Многим из них скоро сто лет. Часть их написал сам Захар Берсенев, потому как был рабкором.
Первые его заметки-воспоминания связаны с  Гражданской войной, рассказы о боях-сражениях: под деревней Тюхнята, что около Глазово, у Долматово, Егоршино, Алапаевском и Нижнним Тагилом.

«А я не только не умел стрелять из винтовки, но до вступления в отряд даже не видел ее, - вспоминал автор записок. «Сражались раздетые, голодные, учились на своих поражениях и ошибках, отстаивая рабоче-крестьянское правительство». Несмотря на неграмотность,  Захар писал стихи:

Не трудно представить то время,
Чем мы питались  с тобой.
За кусок овсяного хлеба,
Готовы пожертвовать собой...

После войны не стоял вопрос как поступать.   «Мы красные партизаны и добровольцы совместно со всеми рабочими и служащими Изумрудных копий,  27 августа 1929 года  приняли решение о постройке эскадрильи «Уральский красный партизан» и отчислили каждый свой однодневный средний мартовский заработок в сумме 3827 руб. 58 коп. на постройку эскадрильи, как подарок к первому маю.  Деньги внесены на текущий счет Госбанка № 2366».

Не все были отличниками и стремились выполнять, как тогда говорили,  промфинплан третьего года пятилетки. Известный прогульщик Афанасий Макаров в ответ на критику рабкора «Асбестовского рабочего» Берсенева, дважды покушался на него. Дело рассматривал начальник милиции Пупков. Берсенева поддерживал коллектив Ремонтно-механического цеха, в частности Слободчиков и Разуев, бывшие партизаны, проживающие на Изумруде: Е.Н. Захаров, Я.М. Симонов, Макс Хорьков, М. Потапов, И. Солдатов, Петр Топорков, П. Карташев.
В ответ на призыв ленинградцев улучшить быт рабочих, бригада столяров Изумрудных копий Захара Берсенева обязалась в октябре 1933 года изготовить в нерабочее время 50 столов и 150 тубареток. Одновременно столяры призвали рабочих и служащих ударной работой «умножить и закрепить достижения первой пятилетки, подготовить широкий путь для второй», равняться на депутатов Малышевского совета — Худякова и Шамейского — Сысоева.

Стахановцы обращались не только в газеты, но и лично к руководству Бюро коллектива ВКП(б) тов. Пьянкову, Рудкома СГРП тов. Жаркову, управления копей тов. Павиланскому.
В 1933 году, по данным заметок, 15 июля, по другим 23, исполнилось 10 лет как копи вощли в состав государственного управления. В качестве достижений приводилось:
-постройка двух клубов, двух больниц и трех школ;
-запуск на полную мощность Малышевского прииска;
-установка второй дробилки и рудоразборочной ленты;
-ограждение щахт от водных затонов;
замена ручного бурения механическим;
-рост ручного подъема из шахты до 19 кубометров сланцев в сутки.
С Малышевского прииска на Первомайский, Свердловский и вплоть да Асбеста начали ходить две грузовые автомашины и десятки лошадей. По плану на 1934 год по Изумруду планировалось построить 7 производственных зданий и 6 жилых. Можно было и больше, но не хватало строительных материалов, гвоздей и печных приборов. Заведующий Техцехом тов. Разуев и его помощники с делами, как указывалось в заметках рабкоров, не справлялись. Много чего на них висело, в том числе «Изумрудский участок Асбестовского ЛПХ».

Успехи обсуждались на общекопейских слетах и сходах. Первый слет рабселькоров Изумруда  состоялся в августе 1931 года. Участвовало 69 человек.Обсуждалось Постановление ЦК ВКП(б) о рабселькоровском движении от 16 апреля 1931года. В то время секретарем парткома был тов. Лисицин, Рудкома — Телегин. Управление копей  находилось в руках Павеланского.
В числе передовиков Изумруда 1934 года встретились две знакомые фамилии — забойщик С. Бебенин и механик приисков Трехманенко. В число ударников вошли и гранильщики: И. Черноскутов, Василовский и Карпова. После войны гранильным делом занималась Кочнева Антонина Степановна. На Урал пришла с родителями с Волги, спасаясь от голода. Вспоминала, как из репродуктора, который был расположен в центре поселка Изумруд, услышала страшную весть о начале войны. Муж Петр Григорьевич ушел на фронт. Мужчин не стало, пришлось пойти стрелком в военизированную охрану. Охраняла продовольственные склады.

Муж ее был хорошим стрелком и  служил в отделения контрразведки Смерш 205-й истрибительной Кировоградской авиадивизии, участвовал в оперативных заданиях в составе 2-го Украинского фронта. Как это происходило? Нужно посмотреть фильм «В августе 44-го».
Первую заметку в газету «Асбестовский рабочий» Берсенев написал в 1929 году о недостатках работы больницы., затем о бане Первомайского прииска, в которой не хватало горячей воды, «а грязи и гнили имелось с избытком». Сам Берсенев в то время жил в старом бывшем старательском бараке без крыши, где ветер гулял по квартирам. Жаловались на заведующего хозяйственным отделением Ланских. Берсенев просил несколько тесин, сам крышу покрыть хотел, не дали. В каком это году случилось, не известно. А вот в 1936 году вышел тысячный номер газеты «Асбестовский рабочий». А когда же первый? Первый 5 мая 1929 года.
З.С. Берсенев был делегатом 1-го съезда писателей Свердловской области. Он проходил 18 июня 1934 года в Большом зале клуба им. Профинтерна.

Газета в то время была настоящим средством общения. Телевидения и Интернета не было, кино показывали редко. Так, три дня в 1937 году  в Изумрудском клубе демонстрировали звуковой документальный фильм «Доклад тов. Сталина И.В. о проекте  конституции СССР на Чрезвычайном VIII Всесоюзном съезде Советов».
Выборы в различные советы от Верховного РСФСР до местных проходили при активном участии избирательных комиссий, в которых было занято от 25 (в городской) до 200 человек (в местные советы). Изумрудцы до войны в Городской совет выбирали  14 депутатов, в местный — 25. Не обходилось без агитаторов. Одна из них А. Мотова  просвещала домохозяек. За результаты выборов отвечали председатель поселкового совета Гусев, руководитель профсоюзов Чмутин и комсомольский вожак Басков.
Не менее важным занятием активистов поселка являлось обеспечение государственного заема. Отличилась жена работника Первомайского прииска тов. Ястребкова. Она  по просьбе партийного бюро организовала подписку на новый государственный заем среди домохозяек Шахтерской улицы.
Тов. Мускальникова подписалась на 100 руб, а Голомолзина — на 50 рублей. Хороших результатов добилась депутат поселкового  совета тов Говорова. Общая подписка  на ее участке составила тысячу рублей.

Захар Степанович являлся активным рационализатором и пропагандистом. Он отмечал: «Рабочие и инженерно-технические работники Изумрудных копий в результате рационализаторских предложений за 1939 год получили экономию на 32 тысячи 780  рублей. Особо отличились геологи Пергин и заведующий Малышевской обогатительной фабрики тов. Кожевников. Недалеко от них отстали заведующий Черемшанской обогатительной фабрики тов. Рушинцев. Именно он построил самую лучшую обогатительную фабрику - Черемшанскую».
Берсенев также являлся ответственным редактором стенной газеты «За культурный быт». В состав редакции в 1937 году входили: Гумаров, Маханова, Уржумцев. Захар Степанович вспоминал:
«Когда-то в Троицкой лавчонке продавали зачерствелый ржаной хлеб, да протухшую селедку, зато крестов и молитвенников было сколько угодно. Теперь у нас семь магазинов с общим оборотом 5 млн. 400 тысяч рублей. Мы имеем свою электростанцию, которая обслуживает пять приисков, мощный водоотлив. Имеется 4 школы с общим охватом 1200 детей. Ясли и садики обслуживают больше 200 детей.
В библиотеке около 7 тысяч книг. Первомайский радиоузел обслуживает 150 квартир. Свыше 800 жителей проживают в коммунальных квартирах.  На Первомайском прииске вырос новый поселок».

Захар Степанович знал о чем писал. В 1912 году, в возрасте 14 лет он работал вместе с другими ребятами на мойке по разборке сланцев на Троицком прииске. Вот что ему запомнилось:
«Хозяйничали тогда на приисках французы Пик, Гедон и Дено. Заработок был 35-40 копеек в день, хотя трудились как взрослые. За проступки и ошибки нас наказывали палками или просто выгоняли. Мало кто работал больше трех-четырех месяцев. Нас постоянно сторожил француз Дено. Из барака, где мы ночевали, можно было выйти только через его квартиру. Даже  в уборную ходили под его наблюдением. Вокруг Троицкого прииска имелось проволочное заграждение. У входа стояла вооруженная охрана, она досматривала людей и каждый вынесенный предмет».
Захар Степанович отлично трудился и призывал других брать с него пример. Движение активистов в то время прогрессировало и о передовиках каждый знал. Этому способствовали агитаторы: Пронин С.В, кандидат в члены ВКП(б), бывший электрослесарь, а ныне председатель рудника; Михеев, заместитель председателя рудника; Вятьковский, Гребнев, Федотов, Басков, Бердышев, Григорьев. За работу агитаторов, и не тольео, отвечал секретарь парткома копий И.К. Суханов.
На Изумруд приезжали лектора Горкома ВКП(б). Один из них тов. Ивахов рассказывал о происхождении человека. Было это 15 ноября 1940 года. Скоро началась война. Лекции закончились, начался непрерывный до изнеможения труд. Только и говорили кто и на сколько перевыполнил план. Отличалась молодежная бригада Дробышева, инженеры Вакс, Б.Коткин, начальник технического отдела Шумова, столяр Зарывных.  Слесарь тов. Марков выполнял норму на 170%, жестянщик Рязанов — на 160%. Товарищи Берсенев и Тарышкина освоили новую технику. Столяр Яковлев давал не менее двух смен. А задания все возрастали и директор комбината В. Горлов частенько хватался за голову.

Однажды поступил срочный заказ. Директор задумался, каким образом с имеющимся оборудованием обеспечить выполнение задания  в срок?
Целый день кипел напряженный труд. Люди понимали важность порученного им дела и ни одной минуты ни пропадало у них даром. Работа заметно подвигалась, Но, подсчитав возможности, директор усомнился в успехе дела.
Нужно было придумать что-то конкретное.
….. Вечером в кабинете к директору постучали.
-Войдите!
Вошел пожилой столяр Берсенев. Он остановился  у двери и смущенно заговорил:
-Тут у меня, товарищ директор, одно предложение... насчет нового заказа.
-Давай, товарищ Берсенев, проходи, садись.
 Берсенев развернул небольшой лист бумаги и, волнуясь начал объяснять сущность своего предложения.
   Молча слушал директор..Потом улыбнулся и крепко пожал Берсеневу руку.
-Молодчина. Да это же выход замечательный! Спасибо брат.. Теперь у нас дело пойдет на лад. Предложение Берсенева дало большую экономию времени и позволило выполнить задание досрочно.

 К 15 мая 1942 года на Изумруде должны были построены два новых цеха, имеющих важное оборонное значение. Строители совместно с мехцехом в апреле сформировали фронтовые бригады и с заданием справились. За достигнутые успехи 8 февраля 1943 года трудящимся горно-металлургического комбината представители Горкома партии товарищи Козочкин и Кочергин вручили переходящее красное знамя ГК ВКП(б). На митинге от ГМК выступил Курочкин — начальник Малышевского рудника.
В 1942 году рабочий цеха № 1 Садаров был награжден медалью «За трудовое отличие» и был назначен сменным мастером цеха. Рабочая цеха Мария Согина, став на победную вахту, выполнила задание на 150%. Комсомолка Анна Берсенева освоила мужскую профессию плавильщика. В последние годы Анна Захаровна была директором магазина № 4 в поселке Малышева, на пенсии торговала в магазине «Уцененые товары». А что меня удивило - это то, что Анна Захаровна, уже Кудрявцева мать нынешнего главы поселковой Думы Кудрявцева Михаила Ивановича.

К 25-й годовщине Красной Армии трудящиеся ГМК решили собрать средства на строительство самолета «Изумруд». Подписка составила 107.000 рублей. Директор комбината В. Горлов лично внес 1.660 рублей, главный инженер Энгельштейн — 1535 рублей, стахановец Берсенев и его дочь Нюра, соответственно, 860 и 510 рублей. Инициативу поддержал секретарь горкома ВКП(б) тов. Коптелов. Также он поздравил цеха ГМК №№ 1 и 2 (руководители Кашперов и Зеленин) за бесперебойное производство; механический и строительные цеха (руководители Пономарев и Берсенев) за высокие показатели.
Не забыли и стахановцев: Шуварова, Долгополова, Валова, Больных. Получили благодарности мастера смен Бекетова и Шалдинская. Не обошлось и без критики. Больше всего досталось секретарю парткома амбулатории Борматовой за неуважительное отношение к больным.
В 1946 году ГМК № 3 возглавил директор Александр Данилович Шевчук. Он помогал Берсеневу внедрять свои новаторские предложения даже тогда, когда начальник мехцеха Расковалов отказывался делать для рационализатора нужные детали.. Дела на комбинате шли успешно.План по валу продукции за 7 месяцев 1946 года предприятие выполнило на 152%, по товарной продукции — на 116%.  Коллектив выполнил и обязательство по росту производительности труда. По результатам были отмечены начальник производственно-технического отдела Панченко, начальник цеха № 1 Касперов и главный инженер Энгельштейн. Благодаря усилиям коллектива и руководству директора предприятие несколько раз получало премии министерства.

На следующицй год Шевчука избрали первым секретарем Асбестовского Горкома ВКП(б). Выдвинули его и в состав асбестовского Горсовета. Его кандидатуру поддержали заведующий отдела труда и зарплаты Братский и начальник первого отдела Федотов. ГМК №3 возглавил новый директор — Рычков Федор Иванович.
Прошли годы. Ушли из памяти многие сражения за победу над врагом на фронте и в тылу. Жизнь стала другая. Автор заметки в «Асбестовском рабочем» Н. Крутаков, проезжая пос. Изумрудв 1956 году заметил: «Появились сады у индивидуальных домов. Самый уникальный у Григория Андреевича Ячо. У него яблонь только 17 сортов, есть даже «Крымка Зигулева» и «Анис серый». Есть сад и у электрика Калинина. Самый старый садовод Захар Берсенев. Он все свое свободное время проводит в саду». Жалко, что жизнь его оборвется в 1959 году.
Людей на предприятие подбирали кадровики. Когда возникали проблемы, вмешивался председатель Завкома.В 60-годы им был  Уваров Александр Васильевич. Бывало доходило и до ЦК профсоюзов Министерства среднего машиностроения. Жаловались на Кузина  тогдашнему секретарю Горкома Летову. Кончилось тем, что Кузина перевели на работу в Степногорск, на родственное предприятие заместителем по строительству. Память о Кузине осталась. При нем многое построили, в том числе улицу Лермонтова. Ее застроили  каменными коттеджами. Дома заняли начальники, которые ранее Кузина за их возведение критиковали, обвиняя в барском стиле и прочем не советском. Так в жизни бывает.

В конце улицы Лермонтова строители соорудили свою контору — Управление СМУ. По другому СМУ называлось цех № 8. Проскользнула в книге Строкина знакомая фамилия Гольдштейн Роберт Адамович. Он был начальником участка СМУ. С каким-то Гольдштейн у меня, возможно в пионерском лагере, путь пересекался.
Роберт Адамович многое что строил: ДК и поликлинику — в 1956 г, пионерлагерь — в 1960; здание рудоуправления — в 1961; школу № 25 — в 1962 году; упомянутые коттеджи по Лермонтова — в 57-62 гг. Книга Строкина  оказалась объемной и к ней я обращался не один раз.
Как-то поинтересовался, знает ли Олег Бурмакин Гольдштейна, о котором я вычитал в книге о поселке.
 -Кого-кого, а этого Гольдштейна мы знаем, - иронически заявил Олег. Ведь это он нам строил в кооперативе квартиру и не достроил. Прорабом на стройке был. Мы с Валей хотели к свадьбе сына Юры, а они с Анной расписались 2 января 1992 года, презент  сделать, - подарить двухкомнатную квартиру, а тут перестроечный обвал, деньги наши пропали. Зато бухгалтер кооператива купила 4-х комнатную квартиру, а этот Гольдштейн оказался в Германии. Вот такой супчик оказался.