Эстафета. день второй

День второй.
  Передаю эстафету Жанне Жаровой, по заключению фейсбука, ))) самому лучшему моему другу.
  Просто очень хорошему человеку и поэту.

  Книга, которая заставила меня заболеть. Я прочла её, вечером, на одном дыхании, когда родители ушли в кино. Мне подарили её на день десятилетия и она как-то не заинтересовала меня. Картинки черно белые и смешной длинноносый автор. Какой то Гоголь.
  Вечер был душным. В сентябре в Одессе такое часто.Уроки были сделаны. Хотелось что нибудь почитать, но библиотечные книжки уже прочитаны. Я стала перебирать свои. Что ж, Гоголь, так Гоголь. Я забралась с ногами на свой диван и открыла книгу. "Вечера на хуторе близ Диканьки".
  Так это же сказки! И перед глазами в лунную ночь поплыли в танце на берегу девушки-утопленницы. Стало страшновато. В углу, у двери, начали мерещиться неясные тени. Но приключения Вакулы, смешной и трусливый чёрт, хитрая Солоха, так напоминали то соседей, то жителей из соседних домов на моей улице.
  Книга затягивала всё сильнее.Читать было легко. Слог простой. А перед глазами - Сорочинская ярмарка. Как много общего с одесскими базарами, на которые я с мамой ходила всегда под предлогом, что ей нужен помощник. А речь - почти с детства я слышала от мамы украинские приговорки и шутки, которыми смешила меня, если хотела разрядить обстановку. Они были у неё в крови от казачьих предков бабушки, которые остались после взятия Хаджибея навсегда в этих землях и строили будущий город.
  Я уже не чувствовала, что одна в сумерках. Мне было весело. Передо мной, как в кино, мелькали гоголевские герои.
     Но вот случилось страшное.
Я всегда читала вразброс - то сначала, то с конца. И вот открыта последняя непрочитанная история.
"Страшная месть".
Я "ГЛОТАЛА" страницу за страницей. Казалось, это я смотрю в окно и вижу жуткие превращения в Вурдалака. Читала с такой скоростью, что начала болеть голова. В глазах темнело, когда дочитывала последние строки.
  Родители уже вернулись, сидели и смотрели на меня минут пятнадцать. Когда померили температуру - она зашкаливала. Меня отлучили от книг на целую неделю.
  Из-за того Гоголя отлучение от чтения стало для меня самым ужасным наказанием в дальнейшем.