Талант

  Каждый приезд в родной город всегда событие, а для меня - наиприятнейшее. Жаль, что болото из повседневной рутины всё более цепко держит, а если отпускает, то до обидного редко. Но мы такой народ, стараемся из всего, даже негативного, выгадать некие плюсы - чем реже, значит слаще. Может оно и верно, кто его знает....
  Вот и сейчас... Едва выпрыгнул из вагона, а родной воздух, пронзённый запахами детства и юности, уже пьянит. А что будет дальше, когда переступлю порог родительского дома? Когда содрогаясь в тихом, радостном плаче, мама, стараясь разогнуться, прильнёт дрожащим тельцем к "блудному" сыну? Приятны и дороги эти минуты. Не представляю каково ей, когда дети собираются вместе?! Я с Петей из Алматы, Валя из России. Коля с Володей, здесь по месту живут - в Есиле. Вот радости - то!... Любила она такие встречи...
  Но во всём, даже самом волнующем и дорогом, присутствует некая червоточина. С болью и горечью замечаешь, что и маму не пощадило время - сильно сдала. Годы, жестокие болячки согнули ещё ниже эту красивую душой и телом женщину. Ещё короче стал её невысокий шаг. Ещё чаще и более торопливым стал перестук, теперь уж совсем неразлучной тросточки. Лишь только любовь, тепло и добрейшая ласка серых глаз, стали несказанно жарче, глубже и мудрее...
  С ненасытным вниманием осматриваю родные пенаты. Здесь знакомо всё - до мелочи. Нутром чувствую, что дом узнаёт меня, чувствует и возможно, по своему любит. Ведь они, как люди, имеют свой срок жизни. Так - же рождаются и расцветают. Благоухая умножающимся интерьером и уютом. Взрослеют. Ну и конечно стареют. И эта старость становится преждевременной, если они перестают чувствовать любовь, заботу и уход - всё как у человека.
  На следующий день замечаю, что и город, сродни мамы, стал ниже - не растут более многоэтажные дома. В суетливо спешащих прохожих редко мелькнёт знакомое лицо. Но тем не менее в сильно изменившимся, не в лучшую сторону городе, глаз привычно выхватывает милые, едва сохранившиеся домики и проулки. "Вот здесь я-а-а-а... А там мы-ы-ы"...
  Не было такого ни разу, чтобы по приезду домой, не сходил на речку. В любую погоду - весной, летом, осенью или зимой - всегда искупаюсь, получая неописуемое наслаждение. Всеми фибрами души чувствуется её благодатная память и любовь. Ласково омывая,  кристальная вода смывает многие болячки, особенно душевные. Замечу, ни разу не заболел! Великая сила - обоюдная любовь!
  Быстро обежав всё и вся, немного успокоившись, сажусь напротив мамы - "точить лясы". Легонько касаюсь руки:
  - Мам, а где картина, которую я давным давно нарисовал? Ну, которая висела в передней комнате, вместо зеркала - "Итальянский полдень"?...
  - А та-а-а... Так молодёжь затеяв ремонт, выставила в сени. Не знаю сынок, куда определят...
  - Мам, а ты случаем не помнишь когда я её намазюкал?...
  - Как не помню - помню... Десять годков тебе было сыночек - десять... - она улыбнулась. Глаза её лучились необыкновенным светом. Ей было приятно ещё раз окунуться в давно ушедшее прошлое. - Я ведь помню, как ты своими ручонками - са-а-ам сколачивал подрамник или как там его?... Потом из обыкновенного ситца, сострочил некое подобие холста. Пыжился натягивая его. И всё ведь сам!...
  Она на минуту задумалась, погружаясь всё глубже в негу воспоминаний.
  - Ты чай, наверно и не помнишь, какую картину первой на ней нарисовал?...
  Я неопределённо пожал плечами, мол столько лет. Жена с возрастающим вниманием подсела поближе.
  - Последний бой крейсера "Варяг"... Снаряды вокруг него рвутся... И ведь, ещё музыку включил пластинку с песней, как там... "Врагу не сдаётся наш гордый "Варяг"...
  - "Пощады никто не желает!"... - напел я, широко улыбнувшись.
  - Ты ведь сын, всегда, когда рисовал, либо пел, либо песни слушал - в основном старинные... И откуда такая тяга к ним? У нас в роду вроде музыкантов - то не было? Можешь одну и ту - же песню целый день крутить. Мне, особенно запомнилась одна..., ну Артур Эйзен поёт..., а может Скобцов?... Шут их знает. Вечно я их путаю.
  - Ну мама, ты даёшь!... Память у тебя, что у того компьютера!... "Среди долины ровныя" - напомнил я, немного смутившись.
  - Верно - верно... Она так и начинается... Так вот, следующую картину, по верх "Варяга", ты нарисовал черноморский пейзаж. Откуда ты его взял - не ведаю - брехать не буду, но было очень здорово! Гора заросшая лесом. Чуток ближе - чудные, заморские деревья... И море-е-е... Где - то там, далеко - далеко, оно сливается с голубым небом. Чайки, тут - там порхают - неугомонные. Да, забыла про корабль - по морю плывёт. Белый - белый, как те чайки... А на нём - по трубе и борту - снизу, две красные полосочки - красиво так!...
  - Мне тоже она нравилась. Когда я её закрашивал, немного жалко было. Я вот следующую картину вспомнил - "Боярыня Морозова"... Я её потом в Москве - в Третяковке, после окончания школы видел. Впечатляющее полотно!...
  - Верно сын. Это потом ты увлёкся Брилеевым...
  - Брюлловым... - мягко поправил я, - Карл Петрович Брюллов...
  - Ты тогда несколько картин написал. Одна у тёткась висит. А другая - та, что в сенях...
  Пока мы разговаривали, моя Людмила, стараясь не вспугнуть хрупкую нить разговора - принесла картину.
  - Не может быть! Неужели в десять лет?!... - недоумевала она.
  Я тоже озадаченно поскрёб свой затылок.
  - В десять - в десять!... - утвердительно кивнула мама. - Я ведь, как хотела, чтобы он поступил и выучился на художника - может быть толк и вышел? А ты, всё спорт, да спорт....Ну и где твой спорт?!...
  - Тю - тю, мама... Был толк, да весь вышел - бестолочь осталась... Но я иногда рисую...
  - Врёт, мама! - вновь впряглась в разговор жена. Может разочек в десять лет и возьмёт карандаш, да и то, на минутку. Дома, так и нет ничего. Я иногда думаю, а умеет - ли он вообще рисовать?... Может привирают люди?...
  - Умеет - умеет... Раньше умел. Я скажу больше..., талант был у него и не малый. Он ведь с детства, на любом клочке бумаги рисовал. И про таких, Бог говорит, что зарыл свой талант, в прямом смысле этого слова - в землю...
  - Мам, а мам?... - Людмила вопросительно посмотрела на мать, затем на меня, - А можно, мы её к себе домой увезём?...
  - Конечно можно, родные. Помру, выкинут ведь... Возьмите... И ещё ту, ну в моей комнате - с мальчиком...

  ... Прошло много лет. Давно нет моей, чудесной мамы... Да и я забыл свой последний вояж в город детства. Всё как всегда...
  Но  просыпаясь, каждое утро, я снова и снова рассматриваю "Итальянский полдень".  И всегда неказистое полотно навевает добрые воспоминания. В летнюю, погожую рань, в первых лучах солнца, оно вспыхивает яркой изумрудной зеленью, чистым, загорелым, спелым, как грозди винограда, волнующим румянцем на устах и щеках - молодой девушки. А виноград напитавшись соком жизни, магнитом притягивает взор, заставляя податливо проглотить аппетитную слюну. Зимой - же, от неё ощутимо веет настоявшимся теплом и запахами далёкого лета...
  - А может мама права?... Мудрая была женщина! Как не хватает нам тебя!... Жаль, что не по силам нам изменить ход жизни! Жа-а-аль... Но как сложилось - так сложилось. И из песни слов не выкинешь...
  Резко отбросив одеяло, жадно спешу навстречу рождающемуся дню. Сколько их осталось ещё? А они, день ото дня, всё прекрасней и прекрасней! Прекраснее и желаннее...