Королева меловой долины Ч3

Южная ночь опускается мгновенно, вот еще солнце касалось горизонта, трещали насекомые, летали мелкие птеродактили и вдруг как будто выключили лампочку – все опустилось в темноту, затихли дневные насекомые, но затрещали ночные, в траве началось движение, шорох, это мелкие мышевидные млекопитающие занялись поиском еды, когда ужас дня – динозавры и бегающие и летающие погрузились в покой, ночной сон.
Обоняние Сью было лучше, чем у любых современных животных, обонятельные пазухи огромных размеров вмещали множество рецепторов, зрением она превосходила орла при размере глаз в десять раз больше, но было и еще нечто, утерянное в дальнейшей эволюции – Сью воспринимала биополе, движение души, беззвучные вскрики убиваемых животных, радость хищников от поедания добычи, то, что окружало ее сейчас и то, что происходило в этих местах за много лет до нее. Сильные чувства, бой, боль, торжество победителя и страдания побежденного, заживо разрываемого на куски – все это сохраняется многие годы, тускнеет, но при умении можно ощутить и понять. В полусне и полуяви тираннозавр сканировал окружающую природу всеми органами чувств, что было привычкой, выработанной годами жизни в этом прекрасном и яростном мире. Перед внутренним зрением Сью разворачивались странные цветные узоры, в узком конце поляны трепетал багровый сгусток нитей, если присмотреться, в той стороне возвышались два продолговатых холма, длиной, пожалуй, поболее ее нынешней. Память, именно то, чем были сильны динозавры, подсказывала, подбирала картины прошлого: Вот они вдвоем с Ингой, молодые еще, подростки, ушедшие из своих стай в голодное время лишений и встретившиеся в блужданиях по пустым, засушливым землям, осторожно спускаются по горному ущелью. Прислушиваясь ко всем опасным звукам, они осторожно вышли на широкую поляну. Верно, блуждая по пустым местам, можно ненароком зайти на земли чужой стаи и тогда наказание одно – смерть, если они не будут достаточно проворными, чтобы убежать вне досягаемости защитников своей земли. Обойдя и обнюхав, обе поняли, что это некое ритуальное место, место испытания силы и боя за власть, место испытания молодых. Такое место обычно расположено на границе обитания стай и чужаки на него допускаются, им даже позволяют охотиться неподалеку, но только для пропитания, не более. Там, где тропа, идущая с гор, выходила на открытое место, высилась скала из мягкого известняка, вся исполосованная когтями ящеров. Там были отметины и совсем низко, у земли и повыше, на уровне роста Сью и Инги и другие выше и еще выше, царапины гигантов. Подруги тоже не устояли, чтобы пометить скалу, Сью и тогда была побольше Инги, здесь обе как могли, поднимались, опираясь на хвосты, так что тело стояло почти вертикально, царапали мягкий камень, стараясь достать повыше – память предков говорила – на поле силы нет друзей, побеждает только один, кто устрашился товарища, царапающего выше – да покажет покорность, а если испытание за первенство в стае – да будет убит. Обычай требовал испытать силу толкая противника, поэтому Сью и Инга, недавно путешествующие рядом, вместе, здесь нагнули головы как взрослые и упершись лоб в лоб, постарались сдвинуть, заставить уступить подругу. Сью одолела, Инга отступила шаг, другой... конечно на этом все и закончилось – обе лизнули друг друга в подтверждение дружбы, хотя уже стало ясно, что право выбора перешло Сью как сильнейшей.
После этого обе лежали на земле, слушая ночь и незримые следы былых битв. Тут они и почувствовали то багровое трепетание в узком конце поляны. Не поленившись пойти в необычное место, они обнюхали все, даже поцарапали землю, послушали невидимые токи истекавших когда-то жизней и пришло понимание – здесь развернулась великая битва! Два громадных скелета гигантов, до размера которых Сью и сейчас расти и расти проглядывались между корнями растений, чуть вдали лежал третий скелет, поменьше, дальше четвертый, проглядывался и пятый. Невидимые эманации, истекавшие из умирающих гигантов, конечно, не несли образы того, что здесь произошло, но все было понятно и так – две великие королевы сошлись в битве за власть, приведя с собой и охотничьи стаи. Да, это была великая битва! Дрались не на жизнь, а на смерть и все полегли на поле. Мелкие, которые конечно пережили битву, ушли, вот потому и земля свободна и никем не занята. Найти свободную землю, напоенную влагой, с множеством пищи, непугаными травоядными это подарок судьбы! Сью, по праву сильного заняла более широкую часть приречной долины по одну сторону перевала, а Инге досталась земля поменьше и похуже по другую. Поначалу они часто встречались, ходили в гости к друг другу, потом встречи стали реже, странствующие самцы забегали к обеим молодым королевам и скоро у них весело прыгали молодые ящеры, их будущие охотничьи стаи, пока годные только на роль загонщиков. Жизнь продолжалась, чужие королевы если и обитали где-то, то видимо далеко, что позволило обеим подругам расти и расти на обильной пище, которая бегала буквально повсюду. Пожалуй, полгода она не видала бывшую подругу, впрочем, и не особо хотела – королевы не любят друг друга, даже если раньше глодали от одного куска.

Ночь прошла, из-за дальних зубчатых гор быстро поползло по небу солнце, зашумели насекомые, мелкие велоцерапторы пробежали вдали, из-за холма выглянули дайнонихи и тут же спрятались, увидев отдыхающую королеву. Не надо ее тревожить, а то не было бы беды. Сью терпеливо ждала – она не голодна, тираннозавру было достаточно плотно поесть раз в три – пять дней, интересного тут тоже нет ничего, хорошей добычи в горах нет, а гоняться за велоцерапторами, улепетывавшими с быстротой страуса громадному тираннозавру было не с руки, да и незачем. Поважнее дела ждали.

Наконец, уже после полудня чуткий слух Сью уловил далекие тяжелые шаги, шум осыпающегося камня, едва слышное сопение – Инга спешила на встречу, раз ее позвали. Поначалу, не услышав до боли знакомого И-иии, И-иии, звук, за который она и называла подругу Ингой, Сью напряглась, забегала по поляне, разогреваясь перед возможным боем. Прошло ведь много времени, все могло случиться, может это чужая королева, которая захватила земли былой подруги? Но через некоторое время раздался полуписк, полусвист, который умела издавать только Инга и ящер успокоился.
– Это она – знакомая – свистящая – теплый бок – товарищ в охоте, ласковая, пахнущая резко, царапающая в ссоре  – примерно такие определения подруги заменяли привычные нам имя и фамилию. 
Сью успокоилась, но продолжала прохаживаться, поднимая температуру тела. Динозавры были устроены умнее, лучше нас с Вами. У нас всегда работает внутренняя печка и температура 36 градусов, спим мы или бежим.  У динозавров внутренняя печка включалась перед большой нагрузкой, например когда он спит, температура градусов 25, затрат энергии почти нет, ленивый шаг – это 30, а экстремальные нагрузки – тут уж 42 градуса, суперсила!
Прохаживаясь по поляне, она подгадала так, чтобы встретиться с Ингой ровно когда та поднимется и выйдет на простор. Добавить себе форы в порядке вещей, пусть противник будет измотан, а я свеженькая – примерно так она могла бы объяснить свои действия.
Наконец звуки быстро идущего вверх чудовища стали слышны ясно, вот и ветка треснула, раздвинулись кусты, и на поляну вышла подруга, поджарое тело, полосатый окрас, перья на загривке задорно подняты. Увидев Сью, она издала высокий свист, который и означал ее имя для знакомых. Незнакомым имя не нужно, с незнакомцами только рычание и в бой.  Сью ответила шипящим свистом, который подруга знала также как мы имя знакомого человека. Подойдя друг к другу громадные ящеры ткнулись мордами, что конечно было нарушением обычая, но тут уж годы, проведенные в скитаниях давали себя знать.
Обе подняв хвосты, выбросили экскременты. И тут же тщательно взаимно их обнюхали.
Тут было две причины – перед возможным боем освободится от ненужного груза всегда полезно, но важно и второе – это для нас вонь и только, развитое обоняние тираннозавра позволяло определить и возраст и пол и физическое состояние и болезни нынешние и перенесенные ранее.
- Стареешь, стареешь свистящая – примерно такие мысли пронеслись в мозгу Сью, когда обонятельные рецепторы передали результат анализа. Теперь следовало главное – каждая должна была показать сопернице, что она сильна и связываться с ней – себе дороже станет. Зачем? Так требовал обычай. Обычай ведь создается не на пустом месте – когда тираннозавр старел, или получал фатальные повреждения, вызов на бой означал его гибель и свою землю, членов стаи он уступал более удачливому или сильному собрату. Основа ящеров – слабый умирает, сильный получает все. Основа совсем иная, чем у млекопитающих, которые нередко подкармливают стариков и инвалидов, пользы от которых ровно никакой.

Оба тираннозавра отошли друг от друга и открыв пасти издали сильнейший рев. Лев, ревущий в полный голос, создает акустическое давление, вызывающее ступор у добычи. Тираннозавр был неизмеримо больше и ревел сильнее. Продолжая реветь, обе пошли друг на друга.  От рева соперницы у Сью мутилось в голове, но она знала, что ее рев производит то же действие на противника. Наконец они подошли вплотную и уперлись головами друг в друга и начали давить изо всех сил. Когтистые лапы скользили, царапали землю, чудища тяжело пыхтели, размахивали хвостами. Сью заметила, что понемногу, но она пересиливает, подруга уступает. Достаточно. Отойдя на два шага обе поднялись, как могли выше, почти вертикально и нажали грудь в грудь. Тоже, как и в первом состязании, подруга оказалась чуть ниже, но недостаток роста компенсировала парой царапающих движений передними лапами. Сью заметила, что когти подруги даже не прорвали кожу и ответила тем же. На этом испытание силы и закончилось – обе опустились в обычное положение и потерлись друг о друга. Инга издала модулированный хрюкающий звук, который не был словами, но выражая набор понятий мог бы быть переведен как вопрос – Я пришла, зачем звала?
Если бы это были люди, они бы начали модулировать звук, что мы называем речью, но структура мозга динозавров была иной, да и способность чувствовать биополе давало иное восприятие. Сью толкнула подругу мордой в бок и повела за собой, улегшись в утоптанном прошлым вечером гнезде и подвинувшись, дала место подруге, которая улеглась рядом. Пустить в гнездо было большой честью, не меньшей, чем отдать кусок. Головы ящеров легли рядом, соприкасаясь, хвосты лениво шевелились, ложась один на другой, можно было подумать, что обе спят, но это было не так: Сью вспоминала и создавала образы Кнутохвоста и одного и в стаде, нынешняя добыча – подросток и огромные гиганты, виденные ранее и вкус парного, сладкого мяса и воспоминания давней охоты с матерью и теткой, когда вместе завалили гору мяса и насыщались несколько дней. Инга видимо понимала образы, что видно было по подрагиванию хвоста и судорожным сокращением мускулов. Наконец безмолвный разговор закончился, и подруги потерлись головами. Обе были согласны. Деловая часть встречи закончилась и обе расслабились, полежали вместе, вспоминая скитания молодости. Потом встали, прошлись рядом как когда-то в старые времена, поиграли в игру, называемую – поймай хвост противника. Игра проста и примитивна – ящеры вставали рядом головой к хвосту и старались схватить челюстями хвост противника и при этом уберечь свой собственный. Огромные туши прыгали, вертелись, толкались и устав легли рядышком отдохнуть.

У зверей игра – это сражение понарошку, тренировка, можно сказать. В игре пострадает гордость проигравшего и только. Конечно, если противник схвачен за хвост, то ему остается только запищать – отпусти! Его отпустят и поиграют еще раз.
А если в драке, то челюсти сжимаются со всей силы и противник остается без хвоста. Если и не умрет от потери крови, то ни на что более претендовать не сможет. Палеонтологи находят тираннозавров с хвостом, откушенным сородичами. Место укуса зажило и зверь жил еще немало, но из турниров за первенство инвалид выпадал навсегда. 

Наигравшись и отдохнув, обе потерлись друг об друга, посвистели, называя несколько раз имя подруги и каждая пошла с поляны в свою сторону – через один день на следующий Инга приведет охотничий отряд на большую охоту.