О Лермонтове. Печаль моя полна тобою

Недавно читала одностишия Владимира Вишневского и удивлялась его необыкновенному таланту: как он умеет легко, смешно, и, главное, супер-коротко сказать о животрепещущих моментах человеческой жизни! Мне бы так научиться, но, увы, с талантом надо родиться.

На днях я смотрела советский художественный фильм 1979 года о Чайковском, его играл Иннокентий Смоктуновский, а Надежду фон Мекк Антонина Шуранова ... несколько дней находилась под впечатлением. Не от фильма: по современным меркам фильм достаточно слабый, но он вызвал во мне долгие невесёлые мысли о том, как судьба повеселилась на этих двух людях:  связала в тугой узел гениальный дар и деньги! Два человека лучшую часть своих жизней прожили под тяжким бременем: она в любви к нему, он в нелюбви к ней, а оторваться друг от друга им не было никакой возможности ...

Как беда не приходит одна, так и грустная мысль приходит не одна, а в компании невесёлых подружек. От грустных размышлений о Чайковском мысль перескочила на не менее грустного  Лермонтова. Их жизни перехлестнулись на один год, Чайковский родился в 1840 году, а Лермонтов погиб в 1841-м ... Один гений сменил другого: Лермонтов Пушкина, Чайковский Лермонтова ...

Талантливые люди редко бывают счастливыми, не потому что талантливы, а потому что счастье не способствует творчеству. Подтверждение в пословице - "если у вас нет трудностей, придумайте их (или купите за большие деньги)".

Для примера вспоминаю один из шедевров Вишневского: "О, как внезапно кончился диван!.. " Это смешное высказывание на грани фола, каждый понимает его неоднозначно,  и я тоже, но в данном случае я объясню смысл применительно к теме моих мыслей о таланте.

Он в том, что пока наслаждаешься счастливым бездельем на диване, мозг не способен напрягаться для творчества, а как свалишься с дивана "в большую жизнь", тут и начинаются  трудности (проблемы, заботы, несчастья и т.д.). Талант любит погружение в несчастья, он их алкает, питается ими, и чем несчастливее жизнь, тем выше у человека способности к созиданию.

О Лермонтове я всегда думаю грустно. Жизнь у него такая была, вроде всё есть для счастья, а счастье получается с приставкой "не" ... Конечно, он хотел счастья, ждал его и страшился, гнал от себя, отставлял на "завтра", как оставляют "на завтра" кусок хлеба, чтобы была пища и на следующий день.

Пушкин тоже боялся быть счастливым. Пребывая в счастье, он терзался от мысли, что оно вот-вот кончится! Несчастливый с детства, получив счастье в образе любимой женщины, он боялся раствориться в нём и поверить, что по-настоящему счастлив! Может, этот страх  тоже подпитывал его творчество?

Лермонтов говорил о себе (словами Печорина): "И силы были во мне необъятные, и предназначение высокое ..." А приложить эти божии дары было не к чему, вот он и задирал судьбу, пока она не обозлилась на него.

Лермонтов, он разный, не хрестоматийный, а живой и трепетный. Погиб в 27 лет, практически мальчишка ... Все свои неиспользованные желания, неисполненные мечты,  обиды, надежды, ущемлённую гордость, браваду, злость  он выкладывал в стихах.

Любой автор, и поэт в первую очередь, живёт в своих творениях. Каждое стихотворение Лермонтова (о прозе не говорю, ибо он там явный) - не застывший образ, а живой портрет прежде всего его самого ...

Говоря о Лермонтове, обязательно вспоминается Пушкин:
"Мне грустно и легко; печаль моя светла;
Печаль моя полна тобою."

Слова одного гения очень подходят к другому гению, но  ... если о Пушкине я могу вспомнить со светлой печалью, то о Лермонтове вспоминается с печалью грустной.
Грустная печаль - красная линия творчества Михаила Юрьевича, будь то поэзия или проза.

Но Лермонтов не печальный демон, он не дух изгнанья, он добрый, мягкий, доверчивый, самолюбивый, пусть обидчивый, но прощающий и переживающий и - в какой-то степени оптимистичный в своей надежде, таким я чувствую его в этом коротеньком стихотворении:

В минуту жизни трудную
Теснится ль в сердце грусть:
Одну молитву чудную
Твержу я наизусть.
Есть сила благодатная
В созвучье слов живых,
И дышит непонятная,
Святая прелесть в них.
С души как бремя скатится,
Сомненье далеко —
И верится, и плачется,
И так легко, легко...

Счастлив или несчастлив в судьбе, теперь всё равно, но Михаил Юрьевич был (есть и будет) великим поэтом, а что для кого лучше? Для него - первое, потому что у него была жизнь, для потомков - второе, потому что после жизни (хоть и короткой) сохранилось написанное творчество. 

А сейчас попробую сказать о необъятном русском гении коротко (в духе Вишневского или японского хокку), но не стихом, а прозой:

"В далёком 1814 году в ночь со 2-го на 3-е октября
родился мальчик Михаил,
которому предназначено было стать
великим русским поэтом и писателем."