По следам Наны. Часть шестая

Война с ножом
 
«Когда человек стареет, то ему нелегко передвигаться, охота и война слишком трудны для него. На смену ему приходят активные и энергичные, которые способны гораздо лучше вести борьбу, храбро сражаясь за правое дело. Их уважают и аплодируют все, когда они погибают со славою от вражеской руки». (Джордж Гринелл)

Форт Крэйг опустел. Весь гарнизон форта, за исключением трех часовых отправился преследовать индейцев. Однако связь с гарнизоном функционировала, ибо полковник Хэтч заранее переместил в форт свой штаб из Санта-Фе. Но у него определенно заканчивались резервы.
Необычно сильные муссонные дожди размыли железнодорожные пути,   в связи, с чем два формирования 9-го кавалерийского полка застряли в Колорадо и невольно остались вне игры.
Хуже того, телеграф, вместо действенной развединформации забрасывал штаб Хэтча пустыми сообщениями на уровне диких слухов. Практически на каждой изолированной железнодорожной станции, где имелся телеграфный ключ, телеграфисты отстукивали преувеличенные данные об индейских нападениях и требованиях о военной помощи.
Например, фермер из Западного Нью-Мексико жаловался, что  подвергся нападению «200 навахо» от которых «успешно отбился», но индейцы при этом все же  забрали у него 300 голов крупного рогатого скота (возможно, некоторые предприимчивые поселенцы заранее уже положили глаз на правительственной кошелек, ибо знали, что власти готовы компенсировать им потери, поэтому сознательно накручивали цифры – авт.).
 Далее, крестьянин,  прибывший в форт Унгейт на взмыленном коне, утверждал, что апачи «вырезали всю его деревню» расположенную на юге от резервации Зуни, и что он лично видел как военный отряд индейцев численностью «от 60 до 70 человек» верхом на лошадях удалялся на северо-запад через горы Мангаса в сторону границы с Аризоной.
К тому времени полковник получил первоначальный отчет Паркера о бое в каньоне Карризо, но это уже были устаревшие новости, которые заменялись более свежими депешами из Сокорро о нападениях индейцев вдоль дороги на Магдалену. Стоя на крыльце командирского помоста в форту Крэйг, Хэтч мог лично наблюдать дым от горящего ранчо Вернера, что, по крайней мере, было реальностью, а не вымыслом.
Полковник правильно полагал, что военный отряд индейцев двигался на юг к Сан-Матео, поскольку он достаточно долго имел дело с апачами и знал, что Нана наверняка направиться к Священному источнику чихине в Ойо-Калиенте. Если бы он мог ударить по индейцам именно там, то долгая, полная разочарований погоня была бы окончена.
Поскольку команда Паркера отступала в сторону Рио-Гранде, а измученные солдаты лейтенантов Гаилфойла, Лэнда и Райта ушли в форт Унгейт, то Хэтч распорядился перебросить команду капитана Майкла Куни по железной дороге из форта Селден в форт Крэйг, чтобы потом направить его на запад через проход в горах между Магдаленой и Сан-Матео. Но случилась так, что эти войска прошли через указанную область еще до того как ее на юге пересекли враждебные апачи.
Следующим, кто был направлен туда же, была команда лейтенанта Чарльза Тэйлора состоявшая из рот «В» и «Н», а также роты индейских скаутов, которую доставили в форт Крэйг по железной дороге и отправили на запад по тому же маршруту с приказом обойти западный склон гор Сан-Матео и войти в Ойо-Калиенте. Другие подразделения Хэтч бросал на заграждение путей выше южной границы, либо для защиты проходов к резервации Мескалеро на востоке.
Все эти войска были у Хэтча последней стрелой в колчане. Он хотел показать, что, мол, прибыл в форт Крэйг недавно на поезде, преодолев длинный изнурительный маршрут из форта Унгейт, пролегавший вниз по дороге  Северная Звезда до форта Байярд (недалеко от Сильвер-Сити). В этой связи  из-за сложности маршрута в форт Крэйг для участия в кампании по поимке индейских рейдеров прибыли всего лишь 54 человека солдат, которые разделили между собой 23 пригодные для эксплуатации лошади. Остальная же половина солдат  из-за нехватки лошадей вынуждена была оставаться в форту Унгейт. Теперь же глядя на захудалое количество людей и лошадей, что прибыли в форт Крэйг, полковник решил, что они пригодны для выполнения еще одной миссии.
Хэтч несколько сомневался в возможностях одного из молодых командиров  – втором лейтенанте Джордже Барнетте, которому на то время исполнилось всего 23 года, и, которой полгода как окончил военное училище в Вест-Поинте. Погонщики мулов дали ему прозвище «shavetail» из-за его  кадетской прически, означавшее что он, мол, «молодой не опытный для походов в караване мул», которому для опознания среди других подрезали хвост, в знак того, что он не опытен. Барнетт был новичком на Западе, но отличался своей энергичностью. Ему предстояло еще многое узнать о войне с апачами.
Хэтч посчитал, что в данной кампании для работы в авангарде, сила и выносливость подходят больше чем лидерские качества, поэтому командиром отряда назначил первого лейтенанта Густавуса Валуа, под командованием которого отряд покинул форт Крэйг.
Валуа родился в Пруссии. Французское имя Аугустус Хайнель Валуа взял при крещении, когда эмигрировал в Америку.  В период Гражданской войны в 1862 году призван на службу в армию, воевал на стороне Союза Северян в звании капитана. После окончания войны на протяжении трех лет служил в 5-й кавалерии, потом откомандирован в 9-й кавалерийский полк.
Хотя Валуа и не имел большого опыта в управлении войсками, но, по-видимому, пользовался полным доверием полковника. В октябре прошлого года Хэтч выбрал Валуа в качестве командира эскорта для сопровождения президента Резерфорда и главкома генерала Шермана осуществлявших инспекторскую поездку по Южно-тихоокеанской ветви железной дороги с вокзала в районе Шекспира  до A. T&S. F. на Раунд-Маунтин в Джорнаде. Это была не праздная поездка. Маршрут президента в этой поездке пролегал через земли апачей (к сожалению, Нана тогда находился в Мексике, и если бы он знал, что столь высокие гости будут проезжать по его земле, но наверняка нашел бы способ лично высказать президенту США и главкому свои обиды – авт.).
Валуа блестяще справился с поручением Хэтча, поэтому полковник решил, что в кампании против враждебных апачских рейдеров Барнетт и Валуа будут дополнять друг друга. Осторожность и опыт старшего будет сдерживать агрессивный энтузиазм молодого лейтенанта, в то время как первый сержант Мозес Уильямс обеспечит, если понадобиться тактическое руководство.
Команда Валуа вышла из форта Крэйг 13 августа, и к утру 16-го остановилась у ручья недалеко от маленькой деревни Каньяда-Аламоса, где  солдаты решили искупаться и искупать своих лошадей. В это время, согласно рапорту военных к месту купания примчался молодой парень и сообщил, что апачи напали на располагавшееся по соседству ранчо Чавеса.
Большинство усталых и раздетых солдат не были готовы мгновенно оседлать лошадей, чтобы по тревоге начать преследование, поэтому Барнетт убедил Валуа позволить ему взять тех, кто был экипирован по форме, и, броситься немедленно в погоню, в то время пока командир роты не подготовит остальных  к выступлению.
Барнетт взял около дюжины мужчин – это половина всей роты, и направился к  ранчо Чавеса. По пути к нему спешно присоединилась организованная группа добровольцев из числа гражданских лиц, собравшихся из соседних деревень и местных ранчо.
Барнетт нашел Чавеса, его жену, их двоих детей и еще двух пастухов мертвыми. Насколько мне известно, это был единственный случай за все время рейда, когда апачи умышленно убили детей, вероятно потому, что хотели разозлить преследователей и заставить их потерять бдительность.
На расстоянии, чуть больше мили от ранчо на берегу Рио-Аламоса, Барнетт заметил группу мужчин по большей части одетых как мексиканцы – свисавшее на плечах серапе и сомбреро в руках, которыми они размахивали. Сначала лейтенант принял незнакомцев за других гражданских волонтеров, которые хотели к нему присоединиться, но вскоре убедился, что это действительно апачские рейдеры. Индейцы, таким образом, насмехались над солдатами, осмелившимися их преследовать.
Тем утром Нана намеренно вызывал солдат на битву.  Когда рейдеры напали на ранчо Чавеса, то вряд ли могли не знать, что войска  находились всего в двух милях от них.  Но, вместо того, чтобы исчезнуть от греха подальше, они совершили налет на ранчо, а затем забрались на ближайшую возвышенность, и по словам того же Барнетта, сказанным лейтенантом позднее «развернули свою конницу таким образом, чтобы ее было хорошо видно. Возможно, они и ожидали кого-то, а размахивание самбреро и серапе были явным провоцирующим солдат знаком – попыткой увлечь их в погоню».
Если бы Нана знал дерзкого молодого лейтенанта лично, то наверняка придумал бы иную, более лучшую стратегию. Хотя Барнетт насчитал на высотах 40 индейцев, а некоторые из его людей утверждали, что видели целых 60, он сразу же галопом поднялся по склону, не дожидаясь, когда Валуа и остальная часть их команды с ним воссоединяться. Тот факт, что индейцы открыли огонь по солдатам более чем за полмили, указывает на то, что они не собирались вступать в бой с ними на открытой местности, апачи  вместо этого хотели увлечь солдат в погоню в  Сьерра-Кучильо-Негро – седловину, которая отделяет Каньяда-Аламоса от Черного Хребта на Западе.
Когда Барнетт и его люди спешились и открыли ответный огонь, сержант Уильямс и несколько солдат попытались подойти к противнику с фланга. Апачи заметили это и отступили на подъем выше, продолжая увлекать солдат за собой. План Наны заключался в том, чтобы заманить людей Барнетта в ту местность, где бы они наверняка разделились на отдельные группы, управление которыми было бы затруднительно для командира солдат. Это привело бы к дезорганизации и деморализации преследователей, после чего индейцы огнем с флангов, с разных сторон уничтожили бы каждую группу по отдельности.
Такая стратегия была чрезвычайно рискованной для индейцев, потому что между Кучильо-Негро и безопасным убежищем у Черного Хребта располагались достаточно развитые шахтерские лагеря Хлорида и Фэйрвью (Уинстон). Нана знал, что в этих лагерях со скоплением палаток и сырых бревенчатых срубах кипит жизнь, работают три ресторана, две мясные лавки игорные залы и другие процветающие заведения. Более того, сотня шахтеров весьма по-деловому следят за окрестностями, патрулируя территорию по периметру. Нана и его люди в январе проходили здесь, поэтому старик отдавал себе отчет в том, что вступив в бой с войсками в Кучильо-Негро, он рискует оказаться между двух огней – солдат спереди и шахтеров с тыла.
Барнетт применял стандартную тактику боя – огонь и маневр,  поддержание высокой плотности огня для того, чтобы удерживать противника на месте, и, развернув свои силы  подобраться к нему с флангов. Это базовое тактическое упражнение, которое до сих пор входит в систему подготовки молодых армейских офицеров. При повторении данного тактического приема на пересеченной местности, противник всегда пытается обойти свои фланги и невольно выходит на атакующих, которые преподносят ему невероятные сюрпризы. Более того сам ландшафт – Черные Горы, Сан-Матео или горы Кучильо ограничивают маневр, таким вот образом обложенного со всех стороны противника. Путей для отступления ему остается весьма мало.
Барнетт потом рассказывал: «Когда я попытался зайти в тыл к индейцам, сделав широкий обход слева, то мое внимание отвлек сержант Уильямс. Он сказал, чтобы я взглянул на темный объект в 150 ярдах передо мной. По его мнению, это была голова индейца, выглядывающего из-за скал. Мы двигались колонной. Я соскочил с лошади, сделал упор на седле и быстро прицелился. Объект не двигался. Я не хотел рисковать и выжидал. Как только я заметил малейшее движение объекта, то мгновенно выстрелил, после чего испытал удовлетворение от чувства, что был ответственен как минимум за одного «хорошего индейца». Индейцы сразу же открыли по нам огонь со всех сторон Хребта. Я приказал людям спешиться и укрыться за скалами. Индейская пуля свалила мою лошадь. Кто-то начал кричать: «Они убили лейтенанта!». После все бросились бежать, за исключением сержанта Уильямса и рядового Уолли, которые оставались со мной. Я приказал Уильямсу идти за ними и вернуть всех обратно. Тем временем мы с Уолли под шквальным огнем укрылись среди скал и отвечали огнем, пока к нам не присоединился сержант Уильямс и остальная часть отряда. Уильямсу быстро удалось сплотить их».
Было уже четыре часа дня, и Барнетту стало интересно, где же его командир с остальной ротой. Он послал курьера назад к Каньяда-Аламоса, сказать Валуа, чтобы тот поднялся на возвышенность справа от него и занял там позицию. В это время Барнетт и его люди работали слева, пытаясь заблокировать отход апачам к Черным Горам.
 «Наконец нам удалось вытеснить индейцев, и некоторые из них начали отступать слева вдоль основания гор, на позиции в сторону Рио-Гранде, – писал Барнетт.  – Моим первым порывом было следовать за ними, но громкая стрельба справа от нас привлекла мое внимание. Сержант Уильямс заметил, что как ему казалось, основной бой был там, и, что наши индейцы были только приманкой».
Признавая, что противник, отступавший влево, был приманкой, сержант Уильямс предотвратил то, что в противном случае могло бы стать катастрофой, конечно, меньшего масштаба, но по значимости равной той, которая пять лет назад постигла Кастера.  Молодой лейтенант Барнетт, также заслуживает похвалы, за то, что послушал своего опытного сержанта и в пылу битвы отказался от преследования, казалось бы, уже побежденного врага. Вместо того Барнетт пошел в противоположном направлении и прибыл на место как раз вовремя, и спас Валуа от трагического конца.
«По прибытии на плато я сразу же заметил, что индейцы не теряли ни минуты  и были сосредоточены на том, чтобы со всех сторон задавить Валуа, который усиленно пробирался вверх по склону вышеупомянутого холма, где они его и поджидали. Апачи добрались туда первыми и подготовили ему хороший прием. Они подстрелили почти всех его лошадей и ранили несколько солдат. Когда же мы подошли, он стал пробираться в наш тыл, а индейцы насколько было возможно предприняли горячую погоню за ним. Нам ничего не оставалось делать, кроме как прикрывать отступление Валуа. Мы  посылали им своих коней и отвозили в укрытие, где поддерживали их достаточно долго, давая, таким образом, Валуа возможность собрать свою разрозненную команду, а раненым добраться до тыла. Полагая, что индейцы слишком сильны, Валуа приказал своим людям отступить и послал ко мне вестового», – рассказывал позднее Барнетт.
Когда вестовой выполнял этот приказ «мое внимание привлек один из людей Валуа, которого я считал мертвым. Он звал меня «лейтенант, пожалуйста, ради Бога, не оставляйте нас, наша жизнь зависит от вас». Затем я обнаружил, что Валуа, отступая, оставил трех человек рядовых: Глэзби, Уилсона и Бартона за какими-то степными курганами в двухстах ярдах от индейцев, на полпути между их линией огня и моей»,  – продолжал Барнетт.
В то время как Барнетт и Уильямс огнем прикрывали отступающих людей Валуа огонь, рядовой Уолли под огнем выехал и подобрал наиболее тяжелораненого солдата, и отвез его в тыл. В это же время двое других раненых ползли  в укрытие самостоятельно. Затем Барнетт собрал лошадей, которых Валуа бросил в своем поспешном отступлении, после чего последовал за остальной командой обратно в Каньяда-Аламоса.
Хотя Барнетт упоминает только «трех раненых солдат, десять убитых и несколько раненых лошадей» из команды Валуа, и ничего не говорит о своих собственных потерях, в записях историка Шеридана за 1882 года указано, что в том бою с индейцами  Барнетт потерял двух солдат убитыми и двое получили ранения (возможно, двое из этих раненых позже скончались – авт.) Барнетт отмечал позже, что «мексиканцы из его команды тогда понесли некоторые потери, но он точно не знает  сколько».
Согласно сводным данным для участия в августовской кампании 1881 года привлекалось 54 человека пригодных для службы, и 23 годные для эксплуатации лошади. Если  дюжина лошадей была уничтожена индейцами, то выходит, что Нана  фактически преобразовал кавалерию в пехоту.
 Не полная, но победа, досталась Нане дорогой ценой. Барнетт указывал, что на «следующий день ими было найдено несколько тел индейцев скрытых среди скал». Возможно, старик получил некоторое удовлетворение от того, что преподал столь болезненный урок частям регулярной армии, но на самом деле его тактика оказалась частично успешной, потому что его план был сорван своевременным прибытием к месту разгрома сил Валуа небольшого отряда Барнетта. Последний не только вытащил Валуа из-под обстрела апачей, но и «заткнул собой» единственный каньон на востоке, по которому можно было достичь Ойо-Калиенте – главного места, куда стремился Нана в ходе своего рейда.
 Нана преследовал целью не только достичь Священного Источника в Ойо-Калиенте, но также он пытался оттянуть силы Барнетта на юго-восток, чтобы сконцентрироваться на разгроме Валуа, в крайнем случае заставить того пойти на восток обратно в сторону Рио-Гранде. Как результат, Валуа с убитыми и ранеными солдатами, лишившись почти половины лошадей и с мизером боеприпасов, отступил в Каньяда-Аламоса. Там солдаты не могли получить ни лошадей ни боеприпасы, на которые рассчитывали, чтобы продолжать удерживать отвесные скалы, ибо несколько месяцев назад апачи под предводительством Бланко – одного из доверенных людей Наны выгнали из того каньона армейскую колону тылового обеспечения, и как говориться: «мокасины перекочевали на другую ногу». Отказавшись от своей цели, у Наны не было выбора, кроме как кружить на Западе, совершая опасный ночной переход через кишащие шахтерами холмы вокруг Хлорида-Галч.
Битва в Кучильо-Негро была единственным случаем во время рейда, когда Нана перешел в наступление в ходе сражения с регулярными войсками. Во всех других сражениях он просто защищался от преследователей.
 Я думаю, Нана намеренно бросил вызов кавалерии. Он пытался отвлечь войска, чтобы снять блокаду, которую они устроили на подступах к Теплым Ключам (местность Ойо-Калиенте – И.К.). Он, полагаю, хотел посетить это священное место в центре страны Чихине в последний раз. Возможно, он даже намеревался сделать в этом неприступном каньоне свой последний оплот. Смерть Викторио (по словам апачей он не был убит мексиканцами, а ударил себя ножом, поскольку у него закончились боеприпасы – авт.) – вождя и дорогого друга, окончательно убедила старика в том, что было бы лучше для старого воина  умереть с оружием в руках, сражаясь лицом к лицу с врагами, чем быть пленником в родной земле. Результаты рейда, который он совершил, пройдя через весь Нью-Мексико, также убеждали его, что в ближайшем будущем он потерпит полное и окончательное поражение, поэтому он хотел умереть в бою, и умереть на Священной земле чихине.
Согласно записи из наградного листа к Медали Почета Конгресса,  Барнетт  спас жизнь солдату, которому грозила неминуемая смерть: «Будучи отрезанным, лейтенант Барнетт в одиночку под вражеским огнем бросился на помощь и эвакуировала солдата с поля боя, доставив того в безопасное место».   
Барнетт закончил службу так и не поднявшись выше звания первого лейтенанта регулярной армии, хотя позже он был произведен в полковники Национальной гвардии Айовы.  Он вышел на пенсию по инвалидности в 1891 году, так как получил сильную травму в момент, когда его лошадь упала на него. После преподавал в военном училище, несколько лет служил в Консульстве США в Германии, и умер в Линкольне (штат Небраска) в 1908 году,  в возрасте около 50 лет.
Сержант Мозес Уильямс родился в Кэрролтоне, штат Луизиана, в 1845 году. В 9-ю кавалерию поступил в 1866 году, то есть тогда, когда полк был сформирован. Спустя два года, после того как он научился читать и писать командование повысило его до сержанта. На момент сражения с рейдерами Наны в Кучильо-Негро он уже был ветераном полка, прослужившим в нем 15 лет. В наградном листе к Медали Почета от 16 августа 1881 года сказано: «Сплотил отряд умелыми командирскими действиями и, проявляя хладнокровие, храбрость и непоколебимую преданность долгу, находясь рядом со своим командиром, на открытой позиции вел трех или четырех часовой бой с большой партией индейцев. Спас жизни как минимум трем своим товарищам». Уильямс умер в 1899 году, в возрасте 53 лет.
Рядовой Гас (Аугустас) Уолли родился в Мэриленде в 1856 году. В 9-ю кавалерию зачислен в 1878 году. Был денщиком лейтенанта Барнетта (должность официально упразднена в 1870-х годах, но на практике функционально продолжала существовать еще долгое время – авт.). Высмеиваемый другими солдатами Уолли смирено выполнял свои обязанности – чистил мундир командиру, поддерживал в добротном состоянии его амуницию и снаряжение и обычно проявлял о нем заботу, как в расположении гарнизона, так и в походах. Стоит отметить, что в цветных подразделениях армии США между белыми офицерами и их чернокожими подчиненными развивалась сильная связь, которая помогла преодолеть непреодолимый этнокультурный барьер. Уолли вышел в отставку в 1907 году в звании первого сержанта, но был призван на службу вновь с началом  Первой мировой войны. Снова на  пенсию ушел в марте 1919 года. Умер в 1938 году в возрасте 82 лет и похоронен в своем родном городе. Запись из его наградного листа к Медали Почета весьма проста: «За храбрость в боях с враждебными апачи».
К северу от деревни Каньяда-Аламоса (переименована в Монтичелло где-то в 1881 году с прибытием туда первого почтмейстера города – авт.), течет ручей Аламоса, который как бы втиснут в ущелье. Это место сегодня называется Монтичелло-Бокс. Этот каньон настолько узок, что местами «дорога» фактически является руслом ручья, проходящего между вертикальными скалами, так что в сезон дождей он часто бывает совершенно непроходимым. Валуа фактически заблокировал этот прямой путь к Ойо-Калиенте с северной стороны, когда отступил к своему базовому лагерю, тем самым заставив Нану следовать туда через каньон Дикой Лошади, откуда старик мог бы вернуться на восток, чтобы с той стороны хотя бы попытаться пробраться к Ойо-Калиенте.
По стандартам Нью-Мексико Сьерра-Кучильо представляет собой ряд крутых холмов, а не гор, но для конных путников там есть только несколько маршрутов ведущих через гребень. Один из них тропа, пересекающая бурно развивающиеся шахтерские лагерями Фэйрвью (Уинстон) и Хлорида, где недавно побывали рейдеры Наны после боя с солдатами Барнетта и Валуа, а другая в предгорьях Кучильо пересекающая каньон Дикой Лошади. Вероятно, военный отряд индейцев в ту ночь после боя прошел рядом с шахтерскими лагерями и утром следующего дня вошел в каньон Дикой Лошади.
«Лейтенант Тэйлор из 9-ой кавалерии, утром 16-го числа при дневном свете заметил враждебных в горах Сан-Матео. В результате принятых в течение дня мер враждебные были вытеснены оттуда», – говориться в докладе полковника Хэтча. Эту дату трудно сопоставить с датами в других отчетах военных, где говориться о пребывании враждебных в этот день в Каньяда-Аламоса. Вероятно, Тэйлор видел отдельную группу враждебных.
Журнал «Альбукерке» от 18 августа 1881 года: «Вчера днем лейтенант Тэйлор с отрядом 30-40 человек следовал за бандой индейцев апачи.
В тридцати милях от форта Крэйг войска столкнулись с группой апачей численностью около сорока человек, следовавших из Мексики. В ходе завязавшегося сражения, длившегося более двух часов, пять солдат Тэйлора были убиты индейцами, а также несколько ранены. Потери индейцев весьма серьезны, но точное количество убитых неизвестно».
Ну, как мы и говорили раньше «если это написано в журнале, то должно быть правдой». Иных сообщений  в отношении этого столкновения  я в ходе своих изысканий не нашел, не говоря уже о всяких там жертвах с обеих сторон и вторжениях больших отрядов индейцев из Мексики в это время. Весьма вероятно, что Тэйлор столкнулся с рейдерами Наны, а его предположение что «они из Мексики» основаны, скорее всего, на внешнем виде рейдеров, которые как описывал Барнетт, были одеты в серапе и сомбреро.
Тейлор, вероятно, прибыл в Ойо-Калиенте 16-го числа и получил сообщение с курьером от Валуа, относительно того, что враждебные направляются в его сторону. Но, возможно, Тэйлор просто патрулировал территорию к юго-западу от старого агентства чихине  в Ойо-Калиенте, когда его разведчики столкнулись с авангардом Наны. По словам исследователя Лексона, в том бою не было жертв с обеих сторон, хотя враждебные убили несколько лошадей Тейлора, когда его отряд отходил на запад к Черному Хребту. В отместку люди Тейлора «отбили» несколько украденных индейцами лошадей, вероятно индейцы коней просто загнали и бросили, чтобы передвигаться быстрее. Также Тэйлор завладел некоторым украденным индейцами иным имуществом, возможно шляпами и одеялами, о которых сообщал Барнетт.
Нана и его люди, по-видимому, были истощены после боев предыдущего дня и ночного перехода. Также у рейдеров были на исходе боеприпасы. Вероятно, старик испытывал горькое разочарование, теперь его единственный путь пролегал на запад, к верховьями реки Гилы. Как только Нана отказался от идеи достичь Ойо-Калиенте, его единственной целью стала избежать преследования солдат Тэйлора, или же, по крайней мере, навредить ему настолько (убить как можно больше лошадей), чтобы замедлить продвижение солдат. В этом Нана преуспел, но опять же частично.
Тейлор потерял несколько убитых индейцами лошадей, но ни одного человека. Нана оторвался от преследования и растворился Черных Горах. Продвижение Тэйлора замедлилось.
Полковник Хэтч выехал из форта Крэйг к месту боя в Кучильо-Негро, чтобы встретиться и поговорить лично с Барнеттом и Валуа. Это был неприятный разговор. До этого Гаилфойл упустил свой шанс, затем Паркер потерпел поражение в каньоне Карризо, теперь же побитая команда Валуа, и враждебные, как всегда, бесследно исчезнувшие в горах.
Лично для Хэтча это был серьезный удар по его профессиональным амбициям. После Гражданской войны в армии США на действительной военной службе находилось около полдюжины полковников. Многие из них желали проявить себя на поле брани, чтобы достичь вожделенных генеральских звезд. Большинство из них сознательно просились на «апачский фронт», где проявляли себя с разной степенью успеха. По сравнению с победами полковника Гриерсона над Викторио в Техасе в прошлом году, а также достижениями генерала Джорджа Крука в борьбе с западными апачами в Аризоне, 9-й кавалерии полковника Хэтча в Нью-Мексико не было чем хвастаться.
Кучильо-Негро было одним из мест в череде горьких ударов, которые нанесли апачи полковнику Хэтчу, который лично, в течение последних пятнадцати лет набирал людей для службы в 9-м кавалерийском полку.
 «Если бы не неудача, нам бы вообще не повезло, –  говорил Хэтч, подводя итоги работы 9-го кавалерийского полка в деле пресечения деятельности рейдеров Наны. –  В каждой ситуации апачи, либо выигрывали вчистую, либо вничью, убивая людей и лошадей, прежде чем ускользали вновь. Викторио поймали не солдаты Баффало, а мексиканцы. Теперь Нана сжигает ранчо, убивает путников, похищает женщин и детей, и свободно бродит по территории буквально бега я вокруг несчастной 9-й кавалерии. Сенсационными статьями о поджогах, грабежах и убийствах заполнены все полосы газеты».
В салунах юго-западного Нью-Мексико, только ленивый не критиковал полковника Хэтча и его чернокожий полк. Дело в том, что жители этого региона в большинстве своем были убежденными Конфедератами и испытывали неприязнь к чернокожим в синей униформе. В прошлом году  в Сильвер-Сити  толпа праздновала радостную новость о смерти Викторио в Мексике, и в этой связи торжественно сожгла на площади чучело полковника Хэтча.
Хэтч полагал, если Нана ушел обратно через границу, то у него есть шанс получить повышение. Хэтч отправил Валуа и его людей вместе с отрядом Куни в погоню за враждебными к Черным Горам, а остальные силы сконцентрировал в седловине, чтобы заблокировать южные проходы со стороны гор. Затем полковник сел на поезд и отправился на юг в форт Каммингс, где намеревался со всей ответственностью отстоять репутацию полка и свою лично, и убедить коллег в том, что ему удастся уничтожить Нану и его банду.


Рецензии