Ведьмы. Семейные узы. Пролог

Догорающее солнце осторожно трогало сонными лучами ребристую поверхность волн, скользило по песчаному берегу, отражалось от стен и крыш невзрачных домишек, раскрашивая всё вокруг причудливыми бликами оранжевого и алого. Деревья лениво покачивали кронами, дрожа на сильном ветру, их листья казались черными причудливыми завитками, неловко прилепившимися к изломанным ветвям. Обессиленная трава клонилась к земле перепутанными прядями.
Деревня готовилась ко сну. Одноэтажные домики с соломенными крышами, расположенные по две стороны от широкой улицы, плотно задвинули тяжелые ставни. Утомленные дневными заботами лошади мирно всхрапывали в стойлах, отмахиваясь метелками хвостов от назойливых мух. Довольные чистые коровы жевали сочное свежее сено, оставленное заботливыми хозяевами. Где-то запели сверчки, вплетаясь в отдаленный шум волн, доносящийся с залива.
Время от времени на улице появлялись человеческие фигуры. Жители спешили по своим вечерним делам, но то и дело оглядывались в сторону большого добротного дома в центре деревни. В окнах мелькали слабые огоньки света. Внезапно дверь открылась, с крыльца сбежала крепко сбитая молодая женщина. Она подхватила стоявшее возле двери ведро и обметая подолом длинного платья доски хозяйственного настила, добежала до колодца. Набрав воды, к дому возвращалась уже медленно, сгибаясь под тяжестью ноши. Женщина нырнула в дом и сразу прошла в небольшое помещение, служившее кухней, ведро она пристроила на край широкой скамьи возле входа
- Госпожа, как он? – спросила женщина, заметив совсем юную девушку, стоявшую возле стола. Девушка что-то сосредоточенно размешивала в широкой глиняной кружке. Время от времени она нюхала смесь и добавляла туда что-то из кармана, кивая своим мыслям.
- Так же, - ответила девушка, - Надеюсь, что завтра станет лучше. – Она вытерла руки о край передника, закончив работу, - Я пойду к нему сейчас, помолись за нас всех.
Служанка согласно закивала, стаскивая с головы аккуратный беленький чепчик и вытирая подступившие слезы. Девушка ободряюще потрепала её по плечу и вышла. По крепко сколоченной заботливыми руками лестнице она поднялась на второй этаж, освещая себе дорогу ярко горящей свечой, в другой руке девушка несла приготовленную смесь.
- Папа, вы спите, - окликнула она больного.
- А! – раздался с кровати слабый надтреснутый голос, - Это ты, Морба? Заходи, девочка, посиди со мной.
- Конечно, - ответила девушка, присаживаясь на край постели. Она поставила свечу на столик, стоящий рядом и осторожно дотронулась до лба больного. Свекор был совсем плох.
- Знаешь, - медленно проговорил он, - Я рад, что ты вышла за моего сына, хоть ты ему и не ровня.
Морба сурово поджала губы. Она помогла родственнику приподняться и напиться из заботливо предложенной кружки, внимательно следя, чтобы ни капли не пролилось мимо.
- Я очень благодарна вам, папа, - кротко проговорила девушка, - жалко только, что наше знакомство было таким коротким.
Больной зашелся каркающим смехом и успокаивающе похлопал невестку по руке:
- Не бойся, девочка, я ещё покажу костлявой кукиш, - он действительно скрутил фигуру из трех пальцев и ткнул куда-то в воздух, - ты же меня вылечишь?
- Вот уж вряд ли, - каменным голосом произнесла Морба, меняясь в лице.
- Что? – не понял мужчина.
- Зачем мне лечить болезнь, которую я сама заботливо вырастила в вашем стареющем теле? – задала страшный вопрос девушка.
- Ты что мелешь, дура? – больной попробовал подняться, но тут же упал обратно на подушки, задыхаясь от приступа изнуряющего кашля.
- Я долго планировала свою месть, - смакуя каждое слово начала Морба, - она устроилась поудобнее, скрестив ноги - С тех самых пор, как поняла, что из-за тебя погибла моя бабушка, а мы с мамой остались без крыши над головой, нищие скиталицы.
- Как же я это сделал? – в слабом голосе чувствовались издевательские нотки, но Морбе было всё равно.
- Ты притащил к нашему порогу своего мертвого сыночка, и велел бабушке оживить его, а когда ничего не вышло, окрестил всех нас ведьмами и выгнал из деревни, - Морба перевела дух, разговор давался ей нелегко, - Позже разъяренные жители сожгли наш дом. И бабушку.
- Туда ей значит и дорога! – землевладелец не был трусом, и в любой ситуации хорошо владел собой, но соплячка вывела его из себя своими россказнями, - Дай мне время, я и тебя выгоню, змея. Ты ошибаешься, если думаешь, что став женой моего младшего сына навсегда тут обоснуешься.
Морба замолчала, словно впервые оглядывая комнату. Деревянные стены кое-где были украшены причудливой росписью, доски были тщательно подогнаны одна к одной, не пропуская воду или ветер. В двух углах по стене проходили широкие каменные кладки печных труб. Сами печи находились на первом этаже, но теплый воздух, поднимаясь наверх, отлично грел и спальни наверху.
- У вас хороший дом, папа, - проговорила Морба, наглядевшись на обстановку, - И я всё же останусь здесь, хоть и без вашего разрешения. Не волнуйтесь, - она протянула руку к больному, но тот отшатнулся как от огня. Девушка пожала плечами, - Вам не придется долго скучать по своим близким. То зло, которое убивает вас уже живет и в вашем сыне, он вскоре отправится за вами.
- Я понял, ты взбесилась, - догадался мужчина, - Стельные коровы тоже сходят с ума и творят всякую дичь, пока не разродятся. Впрочем, как и женщины, - он даже попробовал улыбнуться, обрадовавшись интересному предположению.
- Да, кстати, раз уж мы говорим начистоту, - Морба зачем-то передвинула свечу поближе, - Моя будущая дочь не имеет к вашему пришибленному сыночку никакого отношения. Он так и не нашел в себе силы, чтобы лечь со мной. А если бы и нашел, то всё равно без толку – детская болезнь сожгла всё его семя. - Девушка улыбнулась, в колебании свечи изогнутые губы походили на оскал мифической гарпии, - Но я его лечу. Волчьими ягодами!
Она захохотала, прикрывая рот ладошкой и время от времени заваливаясь на бок. Нервное напряжение давало о себе знать, но она не могла отлучиться ни на минуту. Отсмеявшись, Морба с гордостью произнесла:
- Моя девочка будет единственной вашей наследницей, - девушка смотрела гордо, - И кроме радости от свершившейся мести мы получим и домик, и деревеньку. Пожалуй, я назову её Супербией, в честь вашей гордыни, погубившей ваш род.
- Я ещё не умер, - прохрипел мужчина.
- Вопрос времени, - равнодушно произнесла Морба, - Сегодня вы с радостью выпили коктейль из толченого конского волоса, стекла и ещё кое-каких моих секретных ингредиентов, так что ещё до рассвета вы уже будете беседовать с апостолом Петром, а я надену черное и проведу день в молитвах.
- Ты всё врешь, сука бешеная, - больной, казалось собрал все силы, он приподнялся на кровати и хотел кинуться на родственницу, то тело предавало его, слабые руки подломились.
- Ах так! – вышла из себя Морба, - Так смотри же!
Она отскочила в центр комнаты и что-то быстро зашептала на незнакомом языке, описывая руками широкие круги, словно собирая вместе что-то невидимое. В закрытом помещении поднялся ветер, одна за другой приподнялись и опустились гладкие половицы, затрепетав словно клавиши музыкального инструмента, завоняло чем-то кислым, огонек свечи завивался клубами черного густого дыма, обволакивая комнату.
- Ведьма, - в ужасе закричал мужчина
- Именно так, папочка, - согласилась Морба, сверкая темными очами, - Как и все женщины моей семьи. Это наше прозвище и наша суть. Так будет всегда. Из поколения в поколение растет и множится наша сила, которой мы можем не только давать, но и отбирать жизнь. Сейчас ты в этом убедишься!
- Пощади! – взмолился больной, - Люди должны уметь прощать, быть милосердными. Ты ведь можешь вылечит меня?
- Могу, - легко согласилась Морба, - Но не хочу. Ты мог встать на защиту моей бабушки и мамы, но не сделал этого.
- Мы же одна семья! Разве это слово ничего для тебя не значит? – мужчина почувствовал, как внутренности скрутило чудовищной болью, раня органы. Он хрипло вздохнул и закашлялся. На губах появилась первая кровь.
Морба удовлетворенно кивнула.
- Да, - девушка сделала шаг к кровати, - А семья – как дерево, и когда на нем появляются больные ветви, их отрубают без раздумий.
Морба так и простояла над постелью больного до тех пор, пока тот не испустил последний дух. Затем она спустилась к настороженно столпившимся возле лестницы домочадцам и скорбным голосом объявила, что страшная неизвестная болезнь всё же победила их доброго хозяина, и следует молить Господа о том, чтобы эта страшная напасть удовлетворилась этой душой и не забрала себе кого-нибудь ещё.