Игры мальчиков в хаки Каждый в душе художник

Мое знакомство с продвинутой и неповторимой военной техникой, спроектированной ещё во времена строительства коммунистического будущего, начался с приказа залить в армейском легковом вездеходе УАЗ 469 систему охлаждения водой. Так как первичные знания об устройстве автомобиля у меня имелись, получая вместе с задачей ключи от транспортного средства, поинтересовался, где взять ведро. Как последовало из разъяснений о сути предстоящего мероприятия, ведро предстояло взять в самой машине, а воду в кране.

Не ожидая от армейской техники никаких особенных подвохов, я бодро открыл дверь. Не обращая внимания на уникальный дизайн интерьера, выполненный в брутальном стиле, я приступил к поискам. Осмотрев из салона практически пустой багажник, я приступил уже к более детальным поискам - ну нет ведра!

Решив начать исполнение приказа с другого конца и по ходу изобразить бурную деятельность, дабы не быть нагруженным еще чем-то, я открыл капот сего железного коня и к своему удивлению обнаружил ведро в моторном отсеке. Чуток примятое, слегка замасленное и потасканное, но вполне емкое, ведро покоилось сбоку от радиатора со стороны водителя и совершенно не мешало мотору. О, чуден тот автомобиль, в который можно под капот запросто засунуть здоровенное железное ведро и оно никоим образом не нарушить функционал аппаратной части…

Далее мне пришлось по ходу службы, освоить не только матчасть этого армейского агрегата, но и научиться ездить на нем. Отсутствие прав вполне компенсировалось отсутствием дорог и ГАИ, но в одиночные рейсы меня не пускали. Скорее, я выступал в роли штатного механика и запасного водителя при дальних поездках по объектам части, расположенным уж совсем в глуши.

Багажник машины повидал многое. Практическая грузоподъемность, по ощущениям приближалась к тонне, а вместимость попирала законы геометрии. От нещадной эксплуатации техника, как ни странно, не откинула резиновые копытца. Досаждающие мелочи, такие как начавшие открываться на ходу двери, лечили народными методами. Эту проблему, к примеру, «временно» победили, присобачив на двери оконные шпингалеты. Жаль, что не снаружи, что могло бы внести свежую ноту в дизайн.

Некоторое время спустя, ранней весной, мне все же удалось сказать свое слово в оформлении этой боевой колесницы. Кузов вездехода за зиму честно поржавел, но краска имелась, а вот тент начал подтекать, в самых неожиданных местах, и, в конце концов, брезент просто начал расползаться, причем не по шву. К моменту планирования очередной поездки тент пришел в полную негодность и я, только с целью заботы о сухости салона, на стоянке прикрыл этот срам сверху куском ржавого кровельного железа и надежно зафиксировал его камнями.

Увидев мою инициативу, командный состав породил приказ «убрать срам, тент залатать, так как нового пока не выдадут». Кафтан известного Трифона, скорее всего, был в лучшем состоянии, так как в наличии имелись дыры всех размеров, но приказы не обсуждают.

В качестве ремонтных материалов, мне были выданы суровые нитки, гигантская игла, рыжая клеенка и рваный плащ костюма химической защиты бодрящего салатного цвета снаружи и белого внутри.

Дурацкий приказ, по заветам старослужащего состава, следовало по-дурацки исполнить. В смысловой нагрузке приказа сомнений не было, и потому, следуя заветам старших, к работе пришлось привлечь пару новобранцев. Отогнав машину с глаз подальше, я художественно, имея в голове дизайн маскировочных пятен, нарезал клеенчатые материалы.

Скоро приказ сказывается, та не скоро дело делается, но в шесть рук, рассредоточившись сверху и снизу тента, мы наложили сверху наши пластыри, пришив их красивыми хаотичными стежками. Для герметизации, была мысль промазать края гудроном, но приказ подать машину не оставил на это времени.

В части было единственное трехэтажное здание, в котором располагались кабинеты командования и именно под эти окна с шиком подкатил наш залеченный наскоро боевой конь.

Как на грех, заканчивалось совещание офицерского состава, и, как говорят очевидцы, каждый проходя мимо окна, замирал с открытым ртом и забывал о нуждах насущных в позе соляного столба.

Мы не стремились к особой креативности, художественно накладывая заплаты, словно художник, крупные мазки, на израненное полотно тента. Просто сочетание выцветшего хаки нашей основы, яркие рыжие, белые и салатные пятна заплат, пришитых белой суровой нитью, видимо обладало собственной харизмой.

Командир части, видя наметившиеся потери среди офицерского состава, также проследовал к окну.  Заикался он редко, только в моменты высшего эмоционального напряжения, но в данном случае, набор из слов олень, корова и козлы, он произнес не с первой и даже не с третьей попытки…

Вскоре пришлось давать развернутый комментарий к нашему художественному видению мира, объясняя, что дизайн в приказе не оговаривался, а требуемый функционал был достигнут.

Коротая наряд, вместе со своими подельниками по штопке, на обслуживании аккумуляторов, мы узнали, что в тот же день машина получила новый тент, а нашим творением стали прикрывать мусорный контейнер, расположенный максимально далеко от глаз начальства.