С Алыми парусами Грина

                Писателю Грину — Александру Степановичу   
                Гриневскому, умершему  в июле 1932, моему кумиру юности, посвящаю

С «Алыми парусами Грина»
                «Слушай внимательно! Брось курить!
                Начинается отделка щенка под   капитана». капитан Гоп. «Алые паруса» А.Грин

Чтобы быть мечтателем, верить в сказку можно жить в любое время и очень хотеть. «Я понял одну нехитрую истину», – говорит Александр Грин устами своего героя капитана Грея. – «Она в том, чтобы делать так называемые чудеса своими руками».
Эта история могла бы и не всплыть из запасников памяти, если бы средства массовой информации не заговорили о пятидесятилетии фильма «Алые паруса». Такая новость заставила вздрогнуть тех, кому за пятьдесят. Кинокритики, литературоведы заговорили о феномене Александра Грина, авторе повести «Алые паруса». Не забыли и режиссера Александра Птушко, сумевшего воплотить замыслы одного из загадочных писателей теперь уж начала прошлого века. Писатель А. Варламов в своей книге «Александр Грин» замечает: «Он родился в один год с Андреем Белым и Александром Блоком, умер в одно лето с Максимилианом Волошиным. В сущности — чистые временные рамки Серебряного века, все были дети страшных лет России, еще не знавшие, что самое страшное ждет Россию впереди». Это он сказал про Александра Грина, который был неисправимым мечтателем и верил в сказку, в счастливое будущее.
Тогда, в далеком 1962 году, кинофильм «Алые паруса» буквально взорвал города и веси провинциальной России. С афиш городских кинотеатров, фабричных клубов, сельских кинопередвижек (да, читатель, не удивляйся, был еще такой феномен кинопроката) на вас смотрели герои  фильма «Алые паруса». Они смотрелись по - разному, эти афишы, нарисованные  местными  художниками-оформителями,  но в чем были едины, так это тем, что фоном служил корабль с алыми парусами, символами чистоты и романтики. Из сидящих зрителей в зале того времени, мало кто знал, что фильм поставлен по книге Александра Грина «Алые паруса». А если кто и знал, то был уверен, что Грин был моряком и капитана Грея он списал с себя. Мне повезло: я прочитал повесть  раньше, чем фильм вышел в прокат, и  смотрел фильм с пониманием ситуации. А, впрочем, чего рассказывать. Перед вами рассказ о том далеком времени и о великой силе книги. Читайте « С «Алыми парусами» Грина».
Серым неуютным мартовским днем из клуба прядильно-текстильной фабрики вышел мальчишка. Мальчишка как мальчишка начала шестидесятых.  На нем было видавшее виды потертое  пальто, явно доставшееся в наследство от старшего брата, заношенные байковые шаровары и ненавистные боты «прощай молодость». Голову венчала заношенная шапка –ушанка с полуоторванным, по тогдашней моде, козырьком. За бортом пальто у мальчишки торчал корешок книги. Он явно был в библиотеке.
Дул пронзительный  ветер. Кусты и деревья, лишившись снега, который укрывал их всю зиму, тревожно свистели под порывами разгулявшегося ветра. «Бабушка сказала бы: «придет марток, натянешь двое порток»- подумал  пацан, натягивая поглубже шапку-ушанку на свою белобрысую, давно не стриженую голову.
Он побрел. Тропинка, проторенная еще в начале зимы, явно износилась и для хождения была малопригодная. Она выгнулась и стала похожей на позвоночник тощей кошки. Ноги в ботах  соскакивали в серый влажный сугроб, хозяин книги чертыхался.
С реки тянул низовой сильный ветер. Волга почернела, местами на лед выступила вода, но до ледохода еще не подошло время. Зябко ежась, мальчишка пошел через парк, где на вековых березах расселись только что прилетевшие грачи. Они ссорились из-за мест и громко кричали. Мальчишка, задрав голову, долго смотрел на птиц. Затем, словно что-то вспомнив, вытащил книгу.
- «Алые паруса»,  Александр Грин- прочитал он на затертой обложке. Но посмотреть текст ему не дал ветер, который заиграл страницами и мальчишка заторопился домой, чтобы в тишине почитать книгу, которую ему предложила старенькая библиотекарь. Она давно приметила мальчишку, который буквально запоем читал книги. Нужно ли говорить, что мальчишка бредил морем, далекими странствиями. Откуда возникла такая страсть у ребенка, живущего на рабочем поселке, сказать сложно. Но он часто, подолгу стоял на берегу Волги и провожал пароходы, идущие вверх-вниз по реке. Его охватывало непонятное возбуждение. Он жалел, что не родился в то время, когда можно было убежать из дома, устроиться юнгой на парусный корабль и уйти в кругосветное путешествие. Бредить дальними странствиями ему помогали книги. Поначалу это были книги Стивенсона о пиратах, о несметных сокровищах. Но их раскрашенный романтизм постепенно заменяли книги Станюковича, капитана Бадигина. Он  зачитывался литературой о полярниках.  Что может читать  десятилетний мальчишка, живущий на рабочей окраине и  не выезжающий никуда  кроме как в центр города. Типичного провинциального городка, которых много в центральной части России.  Здесь не  могли  родиться пассионарии, которыми так богаты приморские города.
Если бы он в то время познакомился с другим писателем  - К.Г. Паустовским, который в серии «литературные портреты» написал рассказ о Грине под названием «Жизнь Александра Грина», то многое бы понял, почему так действуют книги о путешествиях, о далеких неведомых морях. Паустовский в рассказе приводит слова Грина о ребятах, выросших в русской глуши. «Чтобы понять это, надо знать провинциальный быт того времени, быт глухого города. В этом рассказе каждый бы узнал свой заштатный городок».
Мальчишка удивлялся, как взрослые ходят каждый день на работу, на фабрику, которая выпускала хлопчатобумажное полотно.  Он пытался поговорить с отцом, не надоела ли ему такая забубенная жизнь, но получал жесткий отпор вроде того, что мал еще рассуждать.
-Учись лучше– обрывал мечтательного ребенка родитель, сидевший вечерами с расписанием уроков для школы ФЗО, где он работал завучем.
- Куда уж лучше- бубнил мальчишка, уходя на кухню. Действительно, в отличниках он не ходил, но и у доски не краснел за ответы.
Мальчишку спасала Волга. Сейчас она лежала подо льдом и мало напоминала могучую полноводную реку, какой она станет во время половодья. Тогда редкий день он не будет проводить на берегу реки. Он  наблюдал, как крупные тяжелые льдины неспешно плывут по течению, мягко сталкиваясь друг с другом. У мальчишки была развитая фантазия и богатое воображение. Он верил, что « Где-то за чертой серого горизонта сверкали страны, созданные из света, морских ветров и цветущих трав. Там жили люди, коричневые от солнца, … весёлые и нежные, как дети». Вообразить себя  рядом с ними было совсем несложно.
Мальчишка вздохнул. Время было идти домой. Он вышел из старого парка и направился в сторону  поселка, который стоял на отшибе. Там он жил в двухэтажном деревянном доме, без какого - либо намека на удобства.
Поселок в  непроглядной серой мгле измороси смотрелся как мираж. Намокший, нахохлившийся, он со своими поленницами и клетушками   прижался к земле, сделался незаметнее, невзрачнее. Исполосованный серыми плетями осенних дождей, фасад дома, казалось, застыл в немом отчаянном крике, исказив в гримасе рот слухового фронтона. Начинало  темнеть. Мальчишка  видел неяркие, затекшие от  дождей окна своего жилища. Как же не хотелось идти в это время на поселок! Ноги были тяжелыми от надоевшей обуви. Куда не вступишь, все одно попадешь в разбухший снег. Так и шел, не разбирая дороги.
Мальчишка пришел домой. Не раздеваясь, только сбросив у порога ненавистные боты, он прошел в комнату, положил книгу на стол.
 Перед мальчишкой  в окне, как в раме, открывался невзрачный вид глухой российской провинции.  Разбросанные в беспорядке многочисленные сараи, балаганы,  клетушки, покрытые рубероидом, кусками железа, шифером. Заборы огородов, палисадников оскалились проломами. Извилистые тропинки четкими ниточками вышивались от подьездов к сараям и котухам, помойке.  Ну чем не вятская жизнь Грина, которая  казалась ему «застиранной, как рваное белье».
  Далее были видны кроны старых могучих берез парка, раскинувшегося над Волгой. Весна обнажила ту нищету, которую так тщательно скрыла под снегом заботливая зима. Но это была жизнь мальчишки, другой он не знал. Он не знал, чего он хотел, и чего ему хотеть. Просто иногда ему становилось душно и хотелось оттянуть воротник рубашки, глотнуть свежего воздуха.
На столе лежала записка, в которой мать, ушедшая в смену на фабрику, писала, что нужно сделать по дому. Белобрысый со вздохом принялся вершить домашние дела. Их было много: принести воды с колонки, вынести помойное ведро. Из погреба достать картошку на ужин. Подмести общий коридор, так как была их очередь. Но одно из заданий он выполнял с удовольствием. Это - топка печи. Сходить в сарай и принести несколько поленьев, для мальчишки проблемы не составляло. Скоро довольно загудела  вытяжная труба, и зев печи окрасился мерцающим красноватым светом.
Мальчишка сел перед печкой на низкую лавочку и углубился в чтение. Он любил это время: дела сделаны, родители придут еще не скоро. Уроки учить рано. Через минуту он забыл о том, что живет в старом щелястом доме на рабочем поселке. Что на улице свирепствует холодный мартовский ветер и тучи собираются угрожающей кучей, чтобы сыпануть на землю зарядом холодной жесткой крупы.
Как всякого ребенка, его не интересовали выходные данные книги: предисловие, автор, год издания книги. Так и сейчас он глянул на фамилию автора: - Александр Грин- и пожал плечами, не вспомнив такого. Он не знал, что в 1923 году вышла в свет повесть-феерия «Алые паруса», которая впоследствии стала визитной карточкой Александра Грина. Холодный неуютный Петроград. В этом городе  Грин прожил три года. Ему повезло: он   получил комнату в «Доме искусств». Иначе, как знать, смог ли бы Грин написать повесть. В. Рождественский, один из соседей Грина, вспоминал: «В комнате ничего не было кроме маленького кухонного стола и узкой кровати, на которой спал Грин, покрываясь потрепанным пальто. Писал Грин мученически, с утра до сумерек, весь окутанный клубами папиросного дыма... Было в нем в эти минуты что-то, напоминающее облик незабвенного Рыцаря Печального Образа. Он так же самозабвенно и сосредоточенно погружался в свою мечту и не замечал окружающей убогой обстановки».
Пленительную и сказочную книгу Грин обдумывал и начал писать еще в 1920  году, когда после сыпняка он бродил по обледенелому городу и искал каждую ночь нового ночлега у случайных, полузнакомых людей. Но, повторяю, наш герой ничего об этом не знал. Он и писателя не знал. Рассеянно посмотрев на выходные данные книги, скользнул равнодушным взглядом по фамилии автора …и все. «Почитай, тебе будет интересно» -вспомнил он слова старенькой библиотекарши. По неизвестно откуда взявшейся привычке, он читал сразу страницами,   глазами охватывая текст. Натренированная на стихах и понравившихся кусках текста память,  цепко хватала все интересное. Так и сейчас он быстро запоминал  новые, неизвестные доселе имена, слова. А их в книге было много.
Его, как мальчишку, совершенно не заинтересовала Ассоль с ее переживаниями. Но он задержался на рассказе о Лонгрене, старом угрюмом моряке, делающем модели кораблей. И уж совсем он потерял счет времени, когда добрался до капитана Грея. Прочитав залпом выборочные места, он остыл и стал внимательнее читать весь текст, и перед ним открылась неведомая страна Гринландия. Он   подумал, что это опечатка и  сейчас начнется описание страны Гренландии, о которой он уже начитан. Но оказалось, что это не так. Вместо заледеневшего острова со страниц книги на мальчишку повеяло южным морем, морским городом, куда заходят парусники. «Ему грезилось море, покрытое парусами» - так написал Паустовский К.Г. о Александре Грине.
Воображение быстро перенесло его в несуществующую  далекую сказочную страну Гринландию,  в маленький приморский городишко Каперна. Он никогда не был на море и не видел ни морских городов, ни морской дымки, в которой видны расплывчатые силуэты кораблей. Но фантазии ему было не занимать. Мальчишка сбегал вниз по мощеной булыжником улице городка к морю. Он его видел издалека,  ему хотелось подойти поближе и протянуть морю руку. Он был уверен, что море  не укусит его, а наоборот, доверительно лизнет влажным языком. Затем, словно, играясь, откатится назад, чтобы нахлынуть на берег снова.
Море. Какое оно море?  У него была подборка репродукций из журнала «Работница», где преобладали картины с изображением моря, кораблей.  Были веселые картины морских побережий Италии, Франции. Но это были картинки. Он завидовал старшему двоюродному брату, который с родителями каждое лето уезжал отдыхать в Сочи. Возвращался загорелым,  и привозил ему разноцветные гладкие камушки и ракушки, которые шумели, когда их прижимаешь к уху. Мальчишка не понимал, почему его родители не ездят к морю. Будучи человеком любознательным и стремящимся все непонятное прояснить сразу, он поинтересовался у матери, которая сидела за швейной машинкой и что-то бесконечно перешивала.  После вопроса матушка остановила машинку, положила руку на вихры пацаненка, взьерошила их. Потом посмотрела в окно, нахмурила брови и тихо, как-то нехотя сказала: «Так уж получилось». Позже мальчишка поймет, что есть такие слово как «Бедность», « Нужда», что помимо алых парусов в  жизни ему « Придется в будущем увидеть  не алых, а грязных и хищных парусов: издали - нарядных и белых, вблизи - рваных и наглых». Так сказал о своей жизни Грин устами старого моряка Лонгрена.  Наверное, это и хотела сказать ему матушка. Он ничего не понял, но понял, что в жизни устроено не так как хотелось бы. А как хотелось,  он еще не знал.
Он сидел, читал книгу и вздыхал. С его поселка было не убежать юнгой на паруснике, как это сделал Грей, а речные буксиры, по которым ему удавалось полазать, были далеко не воображаемые парусники. Ему еще не встретился капитан Гоп, который бы сказал: «Слушай внимательно! Брось курить! Начинается отделка щенка под капитана».
Хлопнула входная дверь, и  раздался голос отца, почему он сидит в темноте. Мальчишка очнулся и разочарованно окунулся в действительность. Сказка закончилась.
Наутро он шел в школу. Тропинки, разбитые днем, за ночь прихватило морозом, и старые боты нещадно скользили. Мальчишка ругался, хватаясь за остатки жалких заборов. В школе он никому не сказал, что читает «Алые паруса». Вроде ничего особенного, но что-то его останавливало поделиться впечатлениями о книге даже с лучшим приятелем. Может, все-таки, потому, что там была Ассоль. А в таком возрасте как наш герой, заявить о пристрастии к девочке? Хотя бы в книге. Нет, ни за что. Пусть он спешки ради пропустил мечтания девочки, но понимал, что вернется к более тщательному прочтению книги, когда прочитает все о капитане Грее. Ее образ, как девушки,  еще не сформировался у него, но  мечты  Ассоль изменить жизнь, встретить принца на корабле с алыми парусами, делали его похожим на мечтательницу из книги.
Все романтичность истории дойдет до него, когда на афишах замелькает  фильм «Алые паруса».  Это будет летом 1962 года. Вот тут-то юная Анастасия Вертинская и завладеет сердцем мальчишки, да так, что капитан Грей  отступит на второй план. В первый раз в жизни белобрысый пацан, застенчивый и неловкий, по - другому посмотрит на своих сверстниц. Как же они были непохожи на эту романтичную девушку! Да и все они, дети городских окраин и рабочих поселков, были более похожи на детей Каперны, которые издевались над Ассоль, которая была не такая, как они.
После просмотра фильма, и не один раз, желание стать моряком усилилось, и мальчишка повторял про себя запомнившиеся ему слова: « Он хотел быть «дьявольским» моряком».
Здесь он становился похожим на своего кумира, капитана Грэя, который тоже заболел морем, дальними странствиями. Но мальчик Грэй отличался от мальчишки с рабочего поселка, хотя бы тем, что « он играл один - обыкновенно на задних дворах замка, имевших в старину боевое значение. Эти обширные пустыри, с остатками высоких рвов, с заросшими мхом каменными погребами, были полны бурьяна, крапивы, репейника, терна и скромно пестрых диких цветов. Грэй часами оставался здесь, исследуя норы кротов, сражаясь с бурьяном, подстерегая бабочек и строя из кирпичного лома крепости, которые бомбардировал палками и булыжником».
Мальчишка тоже играл, фантазируя. Но играл он не заднем дворе замка родителей, а уходил в поле, где размещалась свалка, организованная фабрикой. Там мальчишка находил пустые катушки из-под ниток. Надевая одну на другую, он делал копья, которые можно было метать в мишени, сделанные из каких-то картонных щитов. Согнув бамбуковые палки, украденные с товарного склада фабрики, он делал лук и стрелы, чтобы поражать ими невидимых противников.
Осенью, на пятнадцатом году жизни, Артур Грэй тайно покинул дом и проник за золотые ворота моря. В скорости из порта Дубельт вышла в Марсель шхуна «Ансельм», увозя юнгу с маленькими руками и внешностью переодетой девочки. Этот юнга был Грэй, «обладатель изящного саквояжа, тонких, как перчатка, лакированных сапожков и батистового белья с вытканными коронами».
Мальчишка читал эти страницы и хмурился. Он твердо знал, что станет моряком, но как им стать, он еще не знал. На Волге не было парусников, которые подняв паруса, растворялись в мареве  будоражащих сердце далей. По реке ходили неуклюжие самоходки и пассажирские пароходы, громко шлепая плицами колес. Но он и на них не плавал. Редко когда ему удавалось на речном вокзале  пробраться на пароход и, поднявшись по трапу, пробежать на вторую палубу, где гуляли, наслаждаясь видом на берег, пассажиры. Сердце у мальчишки заходилось от восторга. Эти люди плыли куда-то далеко, где он еще не был. А он так мечтал путешествовать.
 -Рассеян на уроках. О чем он думает… -констатировали на родительских собраниях учителя. Знали бы они, о чем думает  нескладный подросток с длинными руками, предательски высовывающимися из коротких рукавов кургузого пиджака. Но он был замкнут и неразговорчив в школе. «С восьми лет Грин начал напряжённо думать о путешествиях. Жажду путешествия он сохранил до самой смерти. Каждое путешествие, даже самое незначительное, вызывало у него глубокое волнение».- делится с нами о любимом писателе Паустовский К.Г.
Слова капитана «Ансельма» запали ему в душу: «Однажды капитан Гоп, увидев, как он мастерски вяжет на рею парус, сказал себе: "Победа на твоей стороне, плут". Когда Грэй спустился на палубу, Гоп вызвал его в каюту и, раскрыв истрепанную книгу, сказал: -«Слушай внимательно! Брось курить! Начинается отделка щенка под капитана». Эти слова были выучены наизусть и надолго остались в памяти у мальчишки.
«В течение года, пока "Ансельм" посещал Францию, Америку и Испанию, Грэй промотал часть своего имущества на пирожном, отдавая этим дань прошлому, а остальную часть - для настоящего и будущего - проиграл в карты. Он хотел быть "дьявольским" моряком. Он, задыхаясь, пил водку, а на купаньи, с замирающим сердцем, прыгал в воду головой вниз с двухсаженной высоты. По- немногу он потерял все, кроме главного - своей странной летящей души; он потерял слабость, став широк костью и крепок мускулами, бледность заменил темным загаром, изысканную беспечность движений отдал за уверенную меткость работающей руки, а в его думающих глазах отразился блеск, как у человека, смотрящего на огонь. И его речь, утратив неравномерную, надменно застенчивую текучесть, стала краткой и точной, как удар чайки в струю за трепетным серебром рыб». Этот кусок текста мальчишка запомнил  и часто вспоминал на скучных уроках, выходя из мечтаний только окриком учителя.
Характеристики юнги Грэя  очень пригодилось подростку, когда его постигли первые неудачи. Учась в восьмом классе, он за компанию со своими одноклассниками,  проходил медицинскую комиссию в суворовское училище. Оказалось, что его зрение не  идеально. Не сто процентов, как говорили врачи. То, что он не проходил в суворовское училище, его нисколько не беспокоило, так как он бредил мореходкой. У него хватило ума спросить у врача по поводу своего зрения. Врач, поняв, что от него хочет  подросток, еще раз внимательно исследовал глаз, который упорно не мог четко увидеть две последние строки на таблице. Врач осмотрел  все, что полагается в таком случае и сказал, что пониженное зрение последствие  травмы. Был сильный удар, и  повредили зрачок. Мальчишка вспомнил, что прошлой зимой ему метко залепили снежком в глаз. Снежок был слеплен из сырого снега и оказался очень увесистым. Но «игрушки не ревушки» –таков железный закон детских игр. Наш герой и не думал обижаться на соратника по игре, хотя почувствовал что-то неладное. Глаз распух, болел. Школьная медсестра, посмотрев на покрасневший глаз, сказала, что нужно ехать в городскую больницу на обследование. Ехать в город! У мальчишки в нормальном глазу нарисовался ужас. Это нужно давиться в автобусе с раздраженными взрослыми. Затем искать  поликлинику. И он не поехал. А последствия были на глазу, который так внимательно рассмотрел врач. На вопрос мальчишки о прохождении медкомиссии в мореходном училище врач покачал головой и сказал, что в этом он не уверен. Требования по зрению в мореходных училищах приравнены к военно-морским училищам, а он только что забракован в суворовское.
«Грэй шел к цели с стиснутыми зубами и побледневшим лицом. Он выносил беспокойный труд с решительным напряжением воли, чувствуя, что ему становится все легче и легче по мере того, как суровый корабль вламывался в его организм, а неумение заменялось привычкой. Случалось, что петлей якорной цепи его сшибало с ног, ударяя о палубу, что непридержанный у кнека канат вырывался из рук, сдирая с ладоней кожу, что ветер бил его по лицу мокрым углом паруса с вшитым в него железным кольцом, и, короче сказать, вся работа являлась пыткой, требующей пристального внимания, но, как ни тяжело он дышал, с трудом разгибая спину, улыбка презрения не оставляла его лица».
Мальчишка был уверен, что он смог бы все сделать, что делал его кумир. Он неплохо бегал на лыжах, доплывал почти до середины Волги, пока разьяренные вахтенные речных судов длинными сиренами не напоминали об опасности. Стоял на воротах во время футбольного матча, отважно снимая мяч с ноги нападавшего. Он мог многое, но не мог одного: вернуть себе стопроцентное зрение.
Его верный друг, сосед по парте говорил, что все это пустяки. Главное, что он не носит очки. Нужно закончить десять классов и поступать в инженерное военно-морское училище. Он где-то читал или видел, что на отдельные специальности можно пройти и с таким зрением  как его. Через много лет мальчишка увидит курсантов даже в очках, но это будет через много лет.  А пока, а пока он не хотел слышать о десятилетке. Он бредил «Алыми парусами» своей мечты и не хотел сдаваться.
«Капитан Гоп, я ободрал локти, ползая по снастям; у меня болят бока и спина, пальцы не разгибаются, голова трещит, а ноги трясутся. Все эти мокрые канаты в два пуда на весу рук; все эти леера, ванты, брашпили, тросы, стеньги и саллинги созданы на мучение моему нежному телу. Я хочу к маме». Такого, чего хотел услышать капитан Гоп,  добрый человек, но суровый моряк, он произнести не мог, как и его кумир Грэй.
«Чудеса нужно делать своими руками», - сказал он   и начал действовать. Мальчишка  получил свидетельство об окончании восьми классов, в котором себя неловко чувствовали несколько четверок. Он отмел все уговоры учителей и директора школы о том, что с таким свидетельством  нужно поступать в девятый класс, что ему после окончания средней школы откроются не только мореходные училища и школы. Он в состоянии сдать в кораблестроительные институты, водного транспорта. Но мальчишка не хотел ждать.
Что в итоге – спросите вы? Ничего общего с капитаном Греем не произошло.  Погоня за мечтой заняла много времени, но так и не исполнилась. Потрачено время, потеряны иллюзии. Паренек с упорством, достойным другого применения, частично исполнил свою мечту. Он все-таки пробился в училище, но не в мореходное, а речное, хотя не на судоводительскую специальность. Проучившись пару лет, он понял, что путь на мостик ему закрыт, даже на Волге. « В этом мире, естественно, возвышалась над всем фигура капитана. Он был судьбой, душой и разумом корабля. Его характер определял досуги и работу команды» -помнил он слова из книги. Речное училище не могло дать ему  те «Алые паруса», о которых он мечтал, читая Грина.
Капитан Грей уходил в сказку. «Сказка нужна не только детям, но и взрослым. Она вызывает волнение — источник высоких и человечных страстей. Она не дает нам успокоиться и показывает всегда новые, сверкающие дали, иную жизнь, она тревожит и заставляет страстно желать этой жизни. В этом её ценность и в этом ценность невыразимого подчас словами, но ясного и могучего обаяния рассказов Грина.»- это он узнает позже, прочитав очерк о Александре Грине писателя Константина Паустовского.
Наш герой, может быть, так и оставался бы в мечтах со своим морем.  «Целая плеяда писателей и исследователей пыталась передать необыкновенное, шестое ощущение, которое можно назвать «чувством моря». Все они воспринимали море по-разному, У нашего героя получилось как у Грина: он любил выдуманное им море и был в фантазии своих грез. Но оно осталось для него недосягаемым и посему манило с необыкновенной силой. А он не привык отступать.
Затем случилось то, что случилось. Нашего мечтателя призвали служить. Здесь строгие военные в черных кителях  с золотыми нашивками на рукавах, посмотрев диплом речного училища, отправили его служить в военно-морской флот.  На вопрос, а как же пониженное зрение, которое как камень на дно тянуло его при прохождении медицинских комиссий, военно-морские циники рассмеялись, сказав, что нечего ему на море смотреть, а обслуживать двигатели особенного зрения не нужно.
-Иди служи…моряк-и хлопнули его по плечу. «У меня на шапке ленты, а на лентах якоря» -эта детская незамысловатая песенка звучала в ушах нашего героя три долгих года. Будучи на службе, он не увидит своих «Лисса, Зурбагана, Гель-Гью и Гертона.», этих несуществующих городов. Красно-кирпичные здания казарм, замшелые форты, покрытые дымкой времени ремонтные доки, романтики молодому моряку не добавляли. «Да и есть ли она, романтика» - впервые подумалось ему. «Морская жизнь сразу же обернулась к Грину изнанкой». –приходили на ум нашему герою полузабытые строки о любимом писателе.
«Моряка из Грина не вышло — он испытывал отвращение к прозаическому матросскому труду» - доверительно сообщил нам Паустовский К.Г. в своих «Портретах».  У нашего моряка вопрос  так не стоял. Правильнее, его никто не спрашивал, чего он хочет делать. Он сполна хватанет флотской романтики: будет драить трюма, чистить от шлака угольные котлы. Руки будут исколоты тросами, бензин с трудом отмывал ладони от въевшегося кузбаслака, которым он красил кнехты, якоря. - А еще нужны нам якоря и тросы…-горько напевал он слова из приставшей песенки тех лет. Он привык недосыпать ночью, и добирать недостающие минуты сна в строю, уткнувшись лбом в спину впереди стоящего. Чем не «оморячивание» капитана Грея!
Но всему приходит конец. Пришло и  время нашего героя. Для  него раздался марш «Прощание славянки», который сопровождал  в увольнение в запас военнослужащих ВМФ. Парень в черном бушлате и в бескозырке  шел по дощатому настилу пирса, удаляясь от стоянки катеров, которые были его домом три года,  а в горле стоял ком. «Он хотел стать дьявольским моряком».
… «Однажды утром в морской дали под солнцем сверкнет алый парус. Сияющая громада алых парусов белого корабля двинется, рассекая волны, прямо к тебе. Тихо будет плыть этот чудесный корабль, ...» – неожиданно выплыли из глубины сознания парня слова, когда он получал студенческий  билет Московского государственного университета имени М.В. Ломоносова. Да, понимая, что отделка щенка под капитана произошла, но он не смог достичь корабельного  мостика, наш герой резко меняет курс.
« Мечтами об «ослепительном случае» и радости полны все рассказы Грина, но больше всего — его повесть «Алые паруса». - поэма, утверждающая силу человеческого духа». Так замечательно сказал о Грине Константин Паустовский. И эта фраза как никогда подошла нашему герою.
Парень сменил тельняшку, которую он проносил почти семь лет, на студенческую штормовку, но   тельняшку, форменный воротничок (гюйс) и бескозырку он сохранил. Они лежат на полке рядом  с книгами  детских и юношеских мечтаний, среди которых стоит скромная книга «Алые паруса».
Наш герой был не одинок в своих мечтаниях. Если бы он в то время прочитал Паустовского К.Г., хотя бы его биографию, то узнал, что писатель тоже хотел стать моряком, но …увы. Да, наш герой не стал капитаном Греем, не заменил на мостике капитана Гопа. Его герои ушли в сказку, но сказку добрую, подернутую сизоватой дымкой ушедших грез. Но из  сказки он вынес, за мечту нужно бороться, она никогда не исполнится, если ее просто хотеть, но ничего не делать. Он понял, что   «Грин любил не столько море, сколько выдуманные им морские побережья, где соединялось всё, что он считал самым привлекательным в мире: архипелаги легендарных островов, песчаные дюны, заросшие цветами, пенистая морская даль, тёплые лагуны, сверкающие бронзой от обилия рыбы, вековые леса, смешавшие с запахом солёных бризов запах пышных зарослей, и, наконец, уютные приморские города». Придти к такой мысли ему помог Паустовский К.Г. Но это далось нашему герою непросто.
С самого детства его непреодолимо тянуло к поиску иной жизни. Действительность же, с которой приходилось сталкиваться, была весьма далека от того, к чему тяготела его душа. С ранних лет Грина манили морские путешествия. Наш герой тоже не представлял себя без моря.
 Так же, как сам Грин, наш герой запоем читал книги о мореплавателях, уехал вопреки всем здравым рассуждениям и увещеваниям старших из дому, чтобы стать матросом, а потом, попав на флот, проходил через испытания, постигая основы морской жизни. Правда, Грей довел до конца дело, которое не удалось Грину и нашему герою в реальности — стал капитаном.
Наш герой  не стал капитаном, но не стал бродяжничать и унижаться перед  каботажными капитанами с просьбами взять его на работу.  Отслужив три года в ВМФ,  он бы сделал это без труда, но… Он не захотел.  Он , как и Александр Грин, стал искать себя в других видах деятельности.
-А капитаны?- спросите вы. А что капитаны?- ответил наш герой, в который раз пролистывая любимую книгу. - Они стоят на мостиках не только кораблей,  есть мостики и большого бизнеса. Есть моря, океаны делового мира по которым провести свой корабль ничуть не легче чем капитану Грею провести свой парусник по неведомым морям. У нашего героя все получилось, уверяю вас. Но в трудные минуты принятия решения, словно из далекого прошлого, доносился до него хриплый голос капитана Гопа: «Послушай, брось курить…».
 «Когда дни начинают пылиться и краски блекнуть, я беру Грина. Я раскрываю его на любой странице. Так весной протирают окна в доме. Все становится светлым, ярким, все снова таинственно волнует, как в детстве», — эти слова Даниила Гранина оживляют  для нас память об Александре Грине, замечательном русском писателе и что у человека всегда должна быть мечта, за которую стоит  бороться.