Солдаты Победы - братья Хоменко

     Из цикла «СОЛДАТ ПОБЕДЫ».

     *  *  *

Поклонимся великим тем годам,
Тем славным командирам и бойцам,
И маршалам страны, и рядовым,
Поклонимся и мёртвым, и живым, –
Всем тем, которых забывать нельзя,
Поклонимся, поклонимся, друзья.
Всем миром, всем народом, всей землёй –
Поклонимся за тот великий бой!..

Михаил Львов
1985 г.


     *  *  *

     ФОТО-ЛЕГЕНДА

     «Братья Александр и Виктор ХОМЕНКО».

     Информация о фото:

     - место съемки: г. Москва;
     - время съемки: май 1945 г.

     Автор: не установлен.

     Фото с сайта «ГОВОРЯТ ГЕРОИ – диалог поколений» (газета «Аргументы недели», г. Москва).    

     ДОСЬЕ ВОИНОВ

     Результаты идентификации:

     - майор ХОМЕНКО Александр Андреевич, 1923 г.р., 899-й стрелковый полк (248-я стрелковая дивизия, 27-й стрелковый корпус, 5-я Ударная армия, 1-й Белорусский фронт), в 1945 г. - командир полка, русский. Место рождения: г. Одесса, Украинская ССР. Призван в РККА в 1940 г. Старокрымским РВК, Крымская АССР;

     - сержант ХОМЕНКО Виктор Андреевич, 1926 г.р., 899-й стрелковый полк (248-я стрелковая дивизия, 27-й стрелковый корпус, 5-я Ударная армия, 1-й Белорусский фронт), разведчик, русский. Место рождения: г. Одесса, Украинская ССР. Призван в РККА в 1944 г. Старокрымским РВК, Крымская АССР.

                *  *  *

     «…В боях за г. Батайск и г. Ростов н/д начальник штаба 299-го СП капитан ХОМЕНКО А.А. проявил максимум сил и энергии, тем самым обеспечил бесперебойную работу штаба, разведки, связи и оповещения, что позволило с наименьшими потерями личного состава полка овладеть гг. Батайск и Ростов, где уничтожено до 500 солдат и офицеров противника.

     В последующих боевых действиях полка (Ивановка 2, Ряженое, Н. Ясиновка), искусно маневрируя, тактически грамотно доведя боевые задачи до командиров подразделений, успешно громя немецкую армию, выполнял боевые задачи до конца. В этих операциях уничтожено до 175 солдат и офицеров противника, наши потери – 15 человек.

     Достоин награждения правительственной наградой – орденом Красной Звезды.

     Командир 299 СП полковник ЖУКОВ. 5 июня 1943 г.».*

*Приказом ВС 44 Армии №: 44/н от 13.07.1943 г. капитан ХОМЕНКО А.А. награжден медалью «За отвагу».

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 682526, д. 1078, л. 34.

                *  *  *

     «…Получив боевой приказ о наступлении 18.08. 1943 г., начальник штаба 299-го СП капитан ХОМЕНКО А.А. для решения этой задачи сосредоточил полк на исходный рубеж у р. Миус, северо-западнее с. Н. Ясиновское 3 км.

     19.08.1943 г., находясь в боевых порядках 2-го стрелкового батальона, первым форсировал р. Миус.

     Правильно используя взаимодействие войск, преодолевая минно-проволочные заграждения противника, маневрируя под общей его командой, батальоны атаковали переднюю линию обороны противника, которая обустраивалась противником около двух лет.

     В процессе боев, переходивших в рукопашную схватку, уничтожено до батальона пехоты противника.

     Преодолев передний край, развивая наступление на сильно укрепленные высоты Безымянная, высоту 135,9, с. Густафельд, с. Майдорф, уничтожая живую силу и технику противника, отбив 10 контратак, достиг с. Алексеевка.

     В последующем наступлении полк форсировал г. Крынка и под его непосредственным командованием достиг х. Николаевский.

     За период боев полком захвачены следующие трофеи: станковых пулеметов – 3, автоматов – 37, винтовок – 71, минометов – 1, захвачено в плен 57 солдат и 2 офицера.

     Преследуя противника, капитан Хоменко захватил в плен мотоциклиста обер-ефрейтора с мотоциклом.

     В дальнейших боях уничтожено еще до 300 солдат и офицеров противника. При этом проявил максимум сил и энергии, обеспечил бесперебойную работу штаба разведкой, связью и оповещением, тем самым обеспечил выполнение общей задачи полком. При этом проявил исключительную умелость руководства полком в борьбе против немецких захватчиков.

     Достоин награждения правительственной наградой – орденом Красного Знамени.

     Командир 299 СП подполковник РЫБКИН. 3 сентября 1943 г.».*

*Приказом ВС 28 Армии №: 61/н от 07.10.1943 г. капитан ХОМЕНКО А.А. награжден орденом Александра Невского.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 686044, д. 634, л. 310.

                *  *  *

     «…В наступательных боях с 20.10.1943 по 01.11.1943 гг., начиная от реки Молочной, и кончая Сивашами, а после в боях с 11.11.1943 по 31.12.1943 гг. в боях за х. Шевчено и х. Безымянный Каменского района Запорожской области майор ХОМЕНКО проявил себя исключительно умелым руководителем и организатором штаба полка.

     В самой сложной и часто меняющейся обстановке штаб под его руководством всегда готовил данные командиру для принятия боевого решения. Часто нарушенное обстановкой управление немедленно восстанавливалось энергичными действиями самого начальника штаба майора Хоменко.

     Личный пример храбрости, самоотверженности присущи майору Хоменко как русскому офицеру.

     Во всех проведенных боях майор Хоменко находился в боевых порядках батальонов и личным примером воодушевлял личный состав батальонов на выполнение боевой задачи. Под непосредственным руководством начальника штаба майора Хоменко батальонами в боях за Акимовку, Елизаветовку, Петровку, Сиваши и хутор Шевченко было уничтожено большое количество немецких солдат и офицеров, большое количество было взято в плен, взяты большие трофеи.

     Тов. Хоменко – подлинно преданный делу нашей матери Родине офицер, на деле оправдавший звание большевика-коммуниста. Четко выполнял боевые задания командования, при этом при этом проявил героические подвиги во имя Родины.

     Вполне заслуживает награждения правительственной награды боевым орденом Красного Знамени.

     Командир 299 СП гвардии полковник ПАРОВЫШНИКОВ. 4 января 1944 г.».*

*Приказом ВС 3 гв. Армии № 6/н от 15.01.1944 г. майор ХОМЕНКО А.А. награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 686044, д. 1425, л. 94.

                *  *  *

     «…08.10.1944 – 10.04.1944 гг. в бою за г. Одессу майор ХОМЕНКО А.А. показал себя умелым организатором штаба, который обеспечил полные данные командиру для принятия правильного решения.

     Полностью обеспечил связь и управление подразделениями. Систематически лично присутствовал в подразделениях, на подступах к г. Одессе вел боевые порядки на укрепленные позиции противника.

     В уличных боях в самом городе в результате умелого руководства штурмовыми группами на улицах уничтожено 75 солдат противника, взято в плен 30 солдат. При этом проявил мужество и отвагу русского офицера.

      Трофеи: более 400 автомашин, склады с военным имуществом и боеприпасами.

      Достоин правительственной награды – ордена Красного Знамени.

     Командир 299 СП гвардии полковник ПАРОВЫШНИКОВ. 13 апреля 1944 г.».*

*Приказом ВС 5-й Ударной армии № 41/н от 03.05.1944 г. майор ХОМЕНКО А.А. награжден орденом Красной Звезды.

ЦАМО РФ. Ф. 33, оп. 690155, д. 1559, л. 112.

                *  *  *

     После Великой Отечественной войны Александр Андреевич ХОМЕНГО окончил Военную академию им. М.В. Фрунзе и Военно-дипломатическую академию. Работал в Главном разведывательном управлении Генерального штаба Вооружённых Сил СССР.

                *  *  *

     Его брат – Виктор Андреевич ХОМЕНКО во время Великой Отечественной войны был награжден медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.». В 1985 г. – к 40-летию Победы – был награжден орденом Отечественной войны 2-й степени.

                *  *  *

10 МАЯ 2018 ГОДА В ЗАЛЕ "МОСКОВСКИЙ" ОТЕЛЯ "НАЦИОНАЛЬ" СОСТОЯЛОСЬ ЧЕСТВОВАНИЕ АЛЕКСАНДРА АНДРЕЕВИЧА ХОМЕНКО C 95-ЛЕТИЕМ!

(По материалам сайта клуба «Деловое собрание России»).

АЛЕКСАНДР АНДРЕЕВИЧ ХОМЕНКО*

*В подготовке данной статьи редакцией сайта использованы материалам книги А.А.Хоменко «Записки генерала ГРУ», М. 2009 г. (прим. Л.Игнатенко).

Фронтовик, разведчик, резидент в нескольких странах, дипломат, строитель – все это один человек – Александр Андреевич Хоменко. На стене его рабочего кабинета висит эмблема, на которой выгравирована надпись: «Величие Родины – в ваших славных делах. Главное разведывательное управление Генерального штаба Вооруженных сил России» - это девиз всей жизни А.А. Хоменко.

Родился Александр Хоменко в Одессе 29 апреля 1923 года. Как он сам пишет, «годы жизни в этом портовом городе приучили меня к жизненной находчивости, даже изворотливости. Также они заложили прочный фундамент для формирования чувства юмора и самоиронии, которые очень пригодились в моей последующей жизни».

Первый иностранный язык, который маленький Саша освоил, был украинский: «в школе, куда меня отдали с шестилетнего возраста, я корпел над украинским языком».

Отец его был столяром. Саша помогал ему, любовь к этому труду сохранилась на всю жизнь. Опять же с его слов: «У меня имеется небольшая столярная мастерская на дачном участке, и инструменты в ней пылью не покрываются».

В 30-х годах семья жила в Старом Крыму. Учеба давалась Александру легко, особенно точные науки, математика и геометрия. Парень увлекался спортом – волейболом, даже за молодежную сборную Крыма играл.

Время было очень непростое, но семью Хоменко сталинские репрессии миновали. Может быть, поэтому он пишет: «Что до культа личности»...
А почему не быть благодарным человеку, который стоит во главе этой самой налаживаемой жизни».

Отец его почитал Сталина особо. Поэтому он вышел из партии после разоблачения культа личности Сталина. Хрущев для него был предателем. Хоменко пишет: «Для отца быть коммунистом – это образ жизни, а не способ протиснуться к обильной кормушке». Александр старался во всем брать пример с отца и говорил, что «упорства в выполнении задуманного мне было не занимать, в этом я в отца пошел».

К спиртному в семье относились довольно равнодушно. Хоменко признается: «Повзрослев, мог выпить стакан домашнего вина, но никогда им не увлекался и пьяным не был. Всегда вел трезвый образ жизни. Даже на фронте свои наркомовские отдавал ординарцу, чтобы спиртное менял на шоколад. Какие бы ни были застолья или приемы, какие бы спиртные напитки ни предлагались, только пригублю – и все».

Накануне войны, в 1940 году, Хоменко окончил школу и по комсомольской путевке поехал поступать в Кременчугское авиационное училище штурманов.

Боевая служба курсанта Кременчугского авиационного училища штурманов началась с первого дня войны. Во втором бою его бомбардировщик, где он был помощником штурмана, подбили. Чудом удалось сесть на аэродром с одним мотором, второй горел, после чего весь самолет загорелся. Александр получил контузию, ожог ноги и был направлен на излечение.

После окончания в Ташкенте 6-месячного пехотного училища новоиспеченного лейтенанта направили осенью 1942 года в Астрахань, где назначили командиром разведывательной роты 899-го стрелкового полка 248-й стрелковой дивизии. С ней он и пошел дальше по дорогам войны. Записали его в разведчики, полагая, что коли он был штурманом, то должен уметь обращаться с картами. Для его новой профессии это как раз и требовалось.

В конце 1942 года он получил первую награду: медаль «За отвагу», потом было много других наград, но этой первой он гордится особенно.**

В январе 1943 года, после окончания краткосрочных курсов, Александр Хоменко был назначен начальником штаба 899-го полка. Ему еще не было 20 лет. Всякое бывало на войне. Однажды немец с расстояния семи метров бросил в его окоп гранату. Советский офицер перехватил ее в воздухе и тут же кинул обратно под ноги немцу, после чего тот взметнулся от взрыва вверх.

При отступлении у деревни Каменка зимой 1943 года начальник штаба полка прятал знамя полка на теле под шинелью. Там же была и полковая печать. 14 февраля 1943 года его полк освободил Ростов. Спустя годы Александр Андреевич Хоменко стал почетным гражданином Ростова.

В феврале 1944 года Хоменко одним из первых переправился через Днепр. За это по распоряжению Сталина полагалось давать Героя Советского Союза. Но награда его, как это нередко бывало на войне, почему-то обошла.

Закончил он войну майором, командиром 899-го стрелкового полка 248-й Одесской и Берлинской стрелковой дивизии. Было ему тогда 22 года. Чудом уцелел, стал по счету 10-ым командиром полка, остальных выкосила война. Помимо контузии и ранения получил на войне язву желудка.

Майор Хоменко по достоинству относился к противнику. Это хорошее, профессиональное качество разведчика: реально оценивать сильные качества врага, чтобы соответственно противостоять ему. Интересную оценку он дает немецким солдатам: «они настоящие вояки: полроты выбито, а то и больше, а они своих позиций не оставляют без приказа, дерутся. Это уже ближе к концу войны они стали сдаваться, а так воевали, как черти».

В книге Хоменко приведен необычный факт, как он вошел в Одессу 11 апреля 1944 года:

«Ко мне подбежали несколько женщин и, перебивая друг друга рассказали, что несколько дней подряд немцы свозили в театр мины, и вот-вот театр взлетит на воздух. Послал группу самых опытных саперов проверить. Докладывают, что театр заминирован самым тщательным образом. Провода по ходу продвижения они уже перерезали, а мне, как отцу-командиру отдают записку, оставленную на рубильнике, который должен был дать импульс для подрыва. Оказалось, это было послание военного коменданта Одессы, немецкого генерала, который сообщил, что получил приказ взорвать оперный театр, но выполнить его не может, потому что нельзя разрушать такую красоту. Я не помню, как звали этого генерала, но все равно испытываю к этому человеку чувство признательности за мужественный в своей человечности поступок. Записку отправили в штаб дивизии, о ее дальнейшей судьбе до сих пор неизвестно».

«Это неправда, что мы не были подготовлены к войне, - говорит ветеран. - В это время над Европой уже нависла реальная фашистская угроза, и мы к ней серьезно готовились». Это было время, когда каждый мальчишка мечтал надеть новенькую военную форму. А воевать Александру Андреевичу довелось практически с самого первого дня: он был совсем зеленым курсантом, помощником штурмана тяжелого бомбардировщика. В то время карьеру делали стремительно: к концу войны Хоменко получил звание майора и командовал 899 стрелковым полком 248-й Одесской и Берлинской стрелковой дивизии. Он был десятым командиром полка!

Дивизия, в которой ему довелось служить, была уникальной: она трижды прошла процесс формирования. Сначала - после невосполнимых потерь в боях под Москвой в октябре 1941 года, затем - после сражения на Харьковском направлении и реке Оскол в апреле 1942 года. А в октябре 1942 года в Астрахани она была практически заново создана на базе военных училищ.

«Я был как заговоренный, - вспоминает Александр Андреевич. - После ранения в 1941 году пули обходили меня стороной, а вот многие мои товарищи так и остались на поле боя. Поэтому когда нам, выжившим фронтовикам, говорят, что в долгу перед нами, я всегда думаю, что это не так: мы в долгу перед своими погибшими друзьями».

На войне ему казалось, что, если доведется уцелеть, никогда не сможет привыкнуть к иной, мирной жизни, в которой нет ни выстрелов, ни воя пикирующих бомбардировщиков, ни лязганья танковых гусениц, ни запаха человеческой крови и разлагающейся плоти. Но привык, и потом было множество событий, радостных и печальных, таких насыщенных, что рассказать о них не хватит никакой книги.

Вот он что пишет о самом главном дне войны - Дне Победы: «До самого Берлина не дошел - это сделали мои товарищи, боевые друзья. Меня, когда война склонилась к самому закату и вопрос, кто в ней победит, уже перестал быть вопросом, отправили учиться в военную академию имени М. В. Фрунзе. Таким образом, долгожданная новость о нашей безоговорочной победе застала меня в Москве. Более я никогда в жизни не испытывал такой радости, такого душевного подъема... Над Красной площадью, стоя в круговерти ликующего народа, я, не обращая внимания на толчею, смотрел вверх, на парящий аэростат, на котором развевался флаг нашей Родины».

До Берлина Александр Андреевич не дошел.

Перспективного военачальника направляют в Академию Советской армии (ныне Военно-дипломатическая академия) – как он говорит, «на уроки французского и итальянского».

После выпуска в его подчинении в одном из направлений Генштаба служат Конев, Булганин… Конечно, не сами, а их сыновья. Вместе переводят закрытые книги Гудериана. Работу начальство оценит высоко – и начнется для Хоменко новый этап службы – зарубежный. Его назначают военным атташе – официальным представителем Главного разведывательного управления, где он должен «по совместительству» негласно трудиться в качестве резидента ГРУ – руководителя разведаппарата. «Отбор кандидатов в военную разведку, – рассказывает Хоменко – ведется загодя, тщательно и взвешенно, а однажды принятые «грушники» остаются ими навсегда».

Правда, по иронии судьбы будущий разведчик попал в категорию «невыездных» – его молодая жена, скромная студентка Тамара, оказалась носителем государственных секретов, так как занималась ядерными разработками, которые курировал сам Лаврентий Берия. «Пришлось схитрить», – признается Александр Андреевич. Его начальство предоставило в ее НИИ приказ о назначении мужа якобы на Дальний Восток – и супругу с ним отпустили. «Мне очень повезло еще и в том, что попалась такая прекрасная жена, – мы живем душа в душу вот уже 70 лет! – гордится Хоменко. – Симпатичная, добрая, родила двух сыновей, В 1947 родился сын Валерий, в 1957 году — другой сын — Юрий. У первого два высших образования, у второго — три. От них уже четыре внука и внучка.

В стране банков, часов и сыра Александр Андреевич проработал почти пять лет. Швейцария издавна была центром мирового шпионажа, куда слетались представители всех разведок мира.

Занимались исследованием намерений и возможностей противника. «Это высший пилотаж в нашей профессии, – объясняет Хоменко. – Ценность стратегического уровня разведки в том, что требуемая информация глубоко законспирирована. Разными путями добывали документы, которые нас интересовали. Но кто начал стрелять, тот уже, извините, не разведчик, а незнамо что».

Вот один из немногих достоверных фактов, о котором по прошествии лет он смог рассказать. «Году так в 57-м раздается звонок – сообщают, что пришел какой-то иностранец. Спускаюсь на первый этаж – и вижу богатырского вида рыжего немца. «Я, – говорит, – летчик-ас, сбил больше 30 ваших самолетов». Оказалось, он владеет аэроклубом и в ходе полетов видел, где развертываются американские военные базы, на которые завозят ракеты с ядерными боеголовками. В подтверждение своих слов он передал мне кинокассету и карту территории Западной Германии с изображенными там американскими ракетными базами». Хоменко вполне мог решить, что это один из тех специфических агентов, которые разыгрывают комбинацию в целях компрометации военного атташе с вполне предсказуемыми последствиями. «Только дай повод, – говорит он, – вмиг станешь персоной нон грата, то есть, попросту говоря, вышибут из страны».

Но посетитель не требовал никакого вознаграждения за ценнейший материал, не скрывал, что не питает симпатий к стране-победителю, – он только хотел, чтобы приостановили подготовку к войне. Он не хотел больше воевать. И не хотел, чтобы воевали его дети. Хоменко рискнул – и поверил немцу, многое поставив на карту. Интуиция его не обманула – материал, переданный по назначению, сыграл роль в обеспечении мира.

В период «холодной войны» резидент ГРУ был среди тех, кто старался преградить путь к безумному ядерному конфликту. «Война была возможна! – вспоминает он сегодня. – Но не начиналась в силу куда более сложных и скрытых от глаз причин». В том числе, вероятно, благодаря усилиям таких «незаметных винтиков», как генерал Хоменко.

После Швейцарии Хоменко посылают в Италию, затем в Алжир и Польшу. До сих пор о тех командировках мало что можно предать огласке

Говорят, бывших разведчиков не бывает. Хоменко до сих пор анализирует минувшее, имея в распоряжении не только историческую дистанцию, но и знание секретных документов, свидетельства очевидцев.

В 60-ые годы его послали военным атташе в Италию. Вот как описывает Хоменко жителей этой страны: «По характеру своему итальянцы, куда ближе к нам, чем сегодня некоторые славянские народы. Те же незлобивость и незлопамятность, безудержное гостеприимство, музыкальность и прочее. Ну и определенная степень разгильдяйства, как же без нее — родственных ведь душах говорим. И язык у них прекрасный, как песня. Я и сейчас на нем с удовольствием разговариваю. Чудный народ итальянцы — солнечный, и чувствуешь себя среди этого народа комфортно».

Хоменко приводит поразительный случай, как пример нашей чиновничьей бюрократии, когда одна итальянка русского происхождения решила передать свой дом в центре Флоренции России. Взамен она просила дать ей возможность дожить под Ленинградом в бревенчатой избе вместе со своей служанкой. Александр Андреевич поехал посмотреть. Дом оказался трехэтажным особняком. Хозяйка, которой было уже лет под восемьдесят, встретила его приветливо, провела по всем комнатам, все показала — берите, владейте, все ваше.

Далее история приобрела уже совсем не сентиментальное продолжение. Началась длительная переписка между министерством культуры СССР и советским посольством в Риме. Минкультуры запросило посольство: а как эту избушку построить, и кто ее будет проектировать. Оно потребовало также прислать опись на каждую картину и скульптуру в доме хозяйки. Пока шла, как пишет Хоменко вся эта мутотень, старушка скончалась, и все имущество отошло муниципалитету Флоренции. В Минкультуре никто никаких угрызений совести не испытывал.

Результаты работы военного атташе Хоменко в Центре оценили положительно: «Достаточно сказать, что из тех ребят, кто со мной тогда работал в Италии, - а штат был очень небольшой — семь впоследствии получили генеральские или адмиральские звания. Единственный, кстати, случай в зарубежном аппарате».

Далее Александра Андреевича Хоменко планировали на должность военного атташе во Франции.

«К тому времени французским языком я овладел и даже говорил на нем со специфическим акцентом: жители Марселя принимали меня за своего земляка. Но вот французское специальное ведомство меня на своей территории в составе советского дипломатического корпуса видеть не желало. Видимо, кое-что из результатов моей деятельности — той ее части, которая не афишировалась, - произвело определенное впечатление на французскую сторону. В общем, вместо Западной Европы меня направили в Северную Африку, в бывшую французскую колонию — Алжир. Так что французский язык все равно пригодился».

«Польский клубок» - так Александр Хоменко назвал последний период своей работы в качестве военного атташе и резидента ГРУ. В Польше он проработал пять лет. Застал введение военного положения и его отмену. «Меня как человека достаточно опытного в своем ремесле, направили в августе 1981 года - в разгар выступлений «Солидарности» - в Варшаву. Это была самая напряженная зарубежная командировка в моей карьере и необычная в профессиональном плане. Спустя 37 лет я вернулся в страну, в освобождении которой участвовал в 1944 -1945 годах».

«Сделано было немало. В частности, добытые сведения о влиянии, скажем так, обобщенно и не конкретизируя, религиозного и американского «факторов» на дальнейшее развитие ситуации в Польше и взаимоотношений с Советским Союзом носили столь важный характер, что я лично отправился с документом в Москву. Вместе с тем документом меня провели по кабинетам столь высокопоставленных товарищей, что выше уже практически и некуда. Один из них честно предупредил, что я сильно рискую, добывая такие сведения, и в случае чего сгорю, как швед под Полтавой, и никто за меня словечка не сможет замолвить. Но одновременно мне настойчиво порекомендовали продолжать выполнять поставленные задачи.

Я не в обиде на того товарища, он честно предупредил. Был и другой тоже весьма высокопоставленный, так он, глянув в предоставленный текст, разве что не перекрестился — чур-чур, это не мой уровень.

Дважды я встречался с М.С. Горбачевым. Если он тогда и по телевизору выглядел конкретным говоруном, который собственной говорильней упивается, то в жизни он оказался еще говорливее. Ему докладывают конкретику, выводы и прогнозы, а он сначала бесконечно уточняет, правда ли это, а если правда, то насколько и не слишком ли ты резок, а потом начинает разливаться на тему, что Советский Союз не Польша, а Польша — не СССР, и вообще Польша страна почти что западная, к ней нужен особый подход, что здесь сплеча рубить нельзя, пусть развивается как хочет, а мы посмотрим. Разумеется, немного утрирую, но суть передаю верно.

Александр Хоменко искренне сожалеет о развале социалистической системы: «Что было бы, если бы ситуацию в Польше удалось переломить? Наверное, тогда удалось бы предотвратить развал Варшавского договора, всей социалистической системы, который начался именно со страны, в освобождении которой я участвовал. С другой же стороны, если эта самая стена была бы нерушима не только с виду, то попробуй вынь из нее хоть один кирпичик — не получится. Видимо, Великая Китайская стена оказалась самой прочной из всех других стен».

Современные взгляды Александра Андреевича таковы: «Образцом выхода из кризиса, вроде того, в котором оказался Советский Союз, является Китайская Народная Республика».

Уйдя в отставку, Хоменко стал строителем. Деятельность Александра Андреевича и по сей день связана с развитием международного сотрудничества в области строительства города Москвы. Как он выразился, «попал в центр творчества под руководством Ресина». Владимир Ресин, будучи первым замом мэра, предложил Хоменко новое направление деятельности – «строительно-разведывательное». Москве необходимы были инвестиции. Иностранным специалистам, которые хотели начать свою деятельность в Москве, надо было помогать освоиться на столичном рынке.

В тех непростых условиях начала рыночных отношений, рассказал Хоменко, московские строители приложили колоссальные усилия, чтобы сохранить зашатавшийся было строительный комплекс. Был создан Мосстройкомитет, сделан упор на более тесное сотрудничество с зарубежными странами. Сегодня комплекс, по словам Александра Хоменко, поддерживает активные связи с 37 странами и международными организациям. И в этом значительная роль принадлежит генералу Хоменко.

Александр Андреевич Хоменко – человек уникальных способностей и талантов, высочайшего профессионализма, боевого и трудового героизма, широкой души и настоящего русского характера. Истинный Герой и Победитель!

Вот как он пишет о нашей Победе в Великой Отечественной войне: «Душу-то нашу русскую, точнее, российскую, никуда не денешь, в клетку не запрешь. Это наше благо и наказание одновременно, говорить на эту тему можно бесконечно, но факт есть факт: такие уж мы от природы. Что хотите со мной делайте, но, на мой взгляд, и победу в Великой Отечественной войне мы одержали не только потому, что в конечном итоге научились воевать, а во многом как раз благодаря широте нашей души и характера».

                *  *  *

В.А. ХОМЕНКО: «Мне цыганка нагадала смерть на фронте, а я до сих пор жив».

(По материалам сайта «ГОВОРЯТ ГЕРОИ – диалог поколений» (газета «Аргументы недели», г. Москва).

Подготовка материала: Елена Козинова
19 марта 2010 г.

Счастье у каждого своё. Для Виктора Хоменко оно заключается в том, что во время войны его семья уцелела. Отец был партизаном, брат начальником штаба полка, он сержантом разведывательной роты. Все отчаянно бились с врагом, и никого не сразила фашистская пуля. Это ли не счастье...

«…Я счастливчик еще и потому, что начал воевать в период наступления, летом 1944-го. Тогда на фронте дух был совсем другой, бойцы воодушевленней! Мы громили фашистов по всем фронтам, и каждому из нас хотелось быть не передовой. У нас в семье все уже тогда воевали, я с 15 лет тоже рвался на фронт, но судьба распорядилась иначе...

– Виктор Андреевич, сколько Вам было лет, когда Вы попали на фронт?

– Я пошел в военкомат семнадцатилетним добровольцем, как только наш городок в Крыму (он назывался Старый Крым) освободили от оккупации. Медкомиссия до фронта не допустила: худой был до ужаса, ведь несколько лет недоедали. Какой это был удар! И отправили меня в еще дымящийся Севастополь, разгребать завалы. Там трудились те, кто воевать не может. А я рвался на фронт, несмотря на то, что был похож на череп с костями, обтянутыми кожей. Благо, брат со своим полком оказался недалеко: он меня оформил и забрал с собой.

Военные действия для меня начались в румынской Бессарабии. Поначалу нелегко было освоиться. Стрельба поднялась, мне орут: «Ложись!», а я стою ошеломленный и понять не могу, что делать. Определили меня в роту связи, а потом перевели в разведку. Я немного немецкий язык знал и электротехникой интересовался: в оккупации книжку «Электротехника постоянного тока» вдоль и поперек изучил. Вот и решили, что мои знания в этом деле пригодятся. Я добывал информацию о позициях противника, о его количестве и огневой мощи. Приходилось заезжать далеко вперед.

– Это Вас не подводило?

– К счастью, все обходилось хорошо. Однажды произошел со мной и вовсе парадоксальный случай! Во время Ясско-Кишиневской операции наша 3-я ударная армия окружила 11 вражеских дивизий. Мы оказались прямо в центре фашистских позиций. Была задача – обезоружить группировку, которая не хотела сдаваться. Я, как разведчик, выехал на коне, чтобы ее засечь. Слышу: где-то за деревцами зашевелились. И что вы думаете?! Нет, чтоб отметить крестиком это место на карте и вернуться к своим, я влетел прямо туда с автоматом... Мне повезло. Им даже в голову не пришло, что пленить целую роту может один человек. Поэтому сорок румынских солдат, находящихся там, побросали оружие и сдались!

– Вот так храбрость!

– Скорее, юношеская горячность, которая могла бы оборвать жизнь. Но тогда я об этом не думал. Построил их и привёл в часть. Там, конечно, обомлели: «Молодец, говорят, только чем же их кормить?!» Представили к награде, да брат мой, начальник штаба полка, не стал подписывать. Он мне спуску не давал! Правда, коня подобрал хорошего...

В Румынии однажды повстречал я цыганку. Она посмотрела на меня и говорит: «У тебя есть брат. У него высокое звание». Это меня удивило! Откуда знает? «Постой! – говорю, – что еще скажешь?» А она отвечать отказалась и давай убегать от меня.

Долго я проклинал себя за то, что тогда бросился за ней. Отдал трофейные часы и попросил сказать, что еще она видит. «Через три дня и три ночи тебя убьют», – таков был приговор. Я сделал вид, что отнесся к этому безразлично, с большим недоверием. А внутри все дрожало. Три дня я прокручивал в голове ее слова и просил Бога меня помиловать…

Через три дня, на Дунае, мы пошли в атаку. Рядом со мной разорвался снаряд... Меня отбросило и засыпало песком. Стало тихо-тихо так: оглох от взрыва. Думаю:«Жив! Обманула!». Как тогда напряжение спало...

– Конечно! Когда до этого отсчитывали оставшееся Вам время и каждый день казался одним из последних.

– В постоянном страхе мы жили и в оккупации. Два года Крым находился под властью немцев. Мы с матерью остались тогда вдвоем, отец и брат были на фронте. На нашем заборе по-немецки было отмечено, что это семья партизана и советского летчика (мой брат поначалу учился в летном). Поэтому, когда партизаны нападали на оккупантов, в первую очередь за них убивали таких, как мы, заложников, по десятку человек за каждого убитого немца. Когда над городком пролетали советские женские бомбардировщики, прозванные немцами «ночными ведьмами», жителей выгоняли из домов и ставили на дорогах. А сами оккупанты лезли в укрытия. Мы верили, что «наши» бомбы нас не убьют. И может быть, эта самая вера нас и спасала.

Мы постоянно жили в ожидании неминуемой смерти. Каждый день кого-то расстреливали или вешали, а маленьких детей даже разбивали об стену! Это был ужас!

Когда в десяти километрах от Старого Крыма остановились наши войска, немцы начали полное уничтожение всего живого в городе. Они обходили все улицы, обвешанные автоматами и гранатами, и не пропускали ни один дом. Мы с соседями впятером спрятались во дворе, в укрытии.

Наш дом обстреливал танк. Из укрытия было слышно, как несколько человек остановились совсем рядом, метрах в двух от нас. Одна старушка всхлипывала, но ей быстро зажали рот. Я понимал по-немецки, они говорили: «Здесь кто-то есть, надо бросить гранату!». Но... в соседнем доме заплакал ребенок. И они ушли туда. Убили малыша, его мать и собаку. За тот вечер было уничтожено около 600 жителей.

Потом, когда наши части освободили город, несколько палачей скрылись в горах и их поймали. Наши солдаты стояли перед разъяренной толпой уцелевших жителей и пытались сказать: «Товарищи, не подходите! Их будут судить». Но их никто не слушал. Немцев растерзали живьем. Хотя они бросались на колени и молили о прощении. Я, мальчишка еще, не участвовал в этой сцене. Я наблюдал. И не чувствовал в себе никакой жалости по отношению к этим выродкам. Люди были одержимы одной мыслью – отомстить за все их зверства и годы постоянного страха!

– Между тем во время оккупации комсомольцы, находящиеся в подполье, приняли Вас в свои ряды. А члены партии и комсомола прежде всего попадали под удар. Неужели это не испугало?

– А сидеть дома и ждать, пока тебя застрелят как сына партизана, это лучше? Зимой, во время очередной облавы, когда немцы забрали у нас велосипед, патефон и еще какие-то вещи, матери удалось незаметно кинуть в печку мой комсомольский билет. Это меня и спасло.

Впрочем, некоторые немцы были неплохими людьми. Помню одного денщика, который очень любил русский язык и брал у меня читать книги Чехова. Помню еще одного человека, который так и остался для меня загадкой...

Однажды я мастерил детекторный радиоприёмник. Уж очень хотелось услышать Москву: нам ведь в оккупации говорили, что она давно взята и наши кругом терпят поражения! У меня не получалось. Тогда протянул антенну во двор. По этой антенне он и засек меня. «Ну что, доигрался? Собирайся теперь!» – сказал он, не обращая на рыдания моей матери никакого внимания.

Я был уверен, что меня ведут на расстрел. Но мы вошли в помещение, сплошь уставленное аппаратурой. Он включил мне Москву, а потом даже накормил... Так я ходил к нему несколько дней и слушал сводки о ситуации на фронте. Этот человек говорил по-русски и по-немецки. О себе ничего не рассказывал, зато сказал мне, что мой отец жив и по-прежнему партизанит.

Кем он был? Немцем, отвергающим фашизм, или, может быть, русским разведчиком? Но, в любом случае, таких людей я встречал мало. Кругом был враг, и поэтому я, когда попал на фронт, чувствовал себя увереннее. Там тоже гибли товарищи, и над тобой нависала смерть. Но ты был среди своих.

– А где Вас застало известие о Победе?

– Не поверите: в Москве! В боях под Варшавой я получил серьезную контузию, и меня отправили в госпиталь. Было очень обидно, ведь впереди мог бы быть Берлин! Так получилось, что в ночь на 9 мая 1945 г. я, возвращаясь из свердловского госпиталя, оказался в столице.

Что там творилось! Все сверкало, шумело! На Красную площадь хлынули толпы народа. Я, всего лишь сержант, оказался в центре внимания. Меня подбрасывали в воздух, чем-то угощали, люди обнимались и целовались друг с другом...

Только представьте, что все были объединены одной мыслью: наконец-то Мир! Наконец-то Жизнь! Такие минуты радости удается ощутить лишь единожды!».   

                *  *  *

     Примечание: идентификация и художественная обработка снимка произведены автором статьи.


2018 г.