Сонет 24

Когда иногда по 12 часов в дороге по работе, меня спасает одна из «нестираемых закладок» в мобильнике – Сонеты Шекспира. И вот о чём подумалось сегодня...
 
Мне было бы вполне достаточно этой тоненькой книжицы – 154 Сонета – чтобы признать Шекспира гением. Даже если бы он более ничего не создал.
 
Неблагодарное занятие – говорить о поэзии прозой. И заведомо проигрышное (а по мне и не совсем умное) построчно разбирать стихотворение. Всё равно, что вскрывать тело в попытке узреть Таинство Души и коснуться её руками. Но я скажу о созвучии, и не просто как душевно-эмоциональном отклике, а как ступени к пониманию объективных законов этого мира, который, как мы знаем, «придуман не нами, придуман не мной».
 
Сонеты – нечто вроде Дневников Души: автор влюбляется и восторгается, плачет и негодует, философствует о Вечном и выносит приговоры, смиряется и пророчествует – и нет, вероятно, более убедительного литературного свидетельства всем глубинам человеческих Души и Духа со всеми их полюсами. Будто бы «смотришь в бездну» - как выразился Пушкин.
 
Всё это так. Но спустя время перечитываешь и понимаешь, сколь многое не заметил тогда, в дни прекрасной юности...
 
 
Сонет 24
 
Mine eye hath play'd the painter and hath steel'd,
Thy beauty's form in table of my heart;
My body is the frame wherein 'tis held,
And perspective it is best painter's art.
 
For through the painter must you see his skill,
To find where your true image pictur'd lies,
Which in my bosom's shop is hanging still,
That hath his windows glazed with thine eyes.
 
Now see what good turns eyes for eyes have done:
Mine eyes have drawn thy shape, and thine for me
Are windows to my breast, where-through the sun
Delights to peep, to gaze therein on thee;
 
Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart.
 
 
Мой глаз гравёром стал и образ твой
Запечатлел в моей груди правдиво.
С тех пор служу я рамою живой,
А лучшее в Искусстве - перспектива.
 
Сквозь мастера смотри на мастерство,
Чтоб свой портрет увидеть в этой раме.
Та мастерская, что хранит его,
Застеклена любимыми глазами.
 
Мои глаза с твоими так дружны,
Моими я тебя в душе рисую.
Через твои с небесной вышины
Заглядывает солнце в мастерскую.
 
Увы, моим глазам через окно
Твоё увидеть сердце не дано.
 
(литературный перевод С. Маршака)
 
 
Лет в 17 я счёл финал Сонета «неожиданным». Мы все привыкли к хэппи-энду, начиная с детских сказок. А тут... Потом решил, что Шекспир, как Мастер, оставляет финал недоговорённо-открытым. И лишь после 30-ти осознал: подлинная красота Сонета в его честности. Вне крайностей трагизма и сладкой романтизации.
 
Увы, моим глазам через окно
Твоё увидеть сердце не дано.
 
В самом деле... Дар зреть и читать сердца «до основанья, до корней» есть лишь у Творца всего сущего. В человеческой природе он относителен – даже при глубоких взаимосимпатиях, понимании, близости интеллектов, восприятий и душевного устройства. И это – предельно честный и «трезвый» финал. Но вовсе не трагичный.
 
Пред тобой – живая, уникальная личность. Пускай и с неизбежным земным «окном», защищающим душу. Точнее – души. Ещё не готовые к абсолютному взаимопотоку в искажённом мире. Но важен Вектор. Хоть шажок, но искренний и навстречу. Это ведь о той самой истине малых, но посильных дел.
 
Шекспир мудро оставляет право на понимание финала каждому читателю. Я лишь поделюсь своим. «Не дано», но вовсе не «увы». Собственно, в оригинале никакого «увы» - нет:
 
Yet eyes this cunning want to grace their art,
They draw but what they see, know not the heart.
 
А что дано? Возможность поверить в человека. И научиться доверять самому, невзирая на взаимные «окна». Иногда эта вера творит чудеса. О чём можно написать роман или снять фильм. Но гений уместил Суть в несколько строк Сонета №24...