Камни и люди. Глава 33

Встретились у школы, у памятника герою войны Валентина Котика.
-А что он совершил? - интересовались забывчивые.
-Вместе с партизанами минировал дороги, пускал под откос составы, а погиб в бою 16 февраля 1944 года на Украине, - сообщил кто-то из местных.
-Интересно, нынешние правители в Киеве знают как мы храним память о героях украинцах? - спросила Римма Кузьминых.

-Конечно знают, - ответил Владик Марков, - только войну отечественной  и освободительной они не признают. У них герои нынче другие.
В школе идет ремонт. Когда-то свободный холл стал тесным, с двух сторон перегороженный, на входе сидит контролер-старушка. Прошлись в сопровождении директора Татьяны Ивановны Базановой по всем трем этажам. Директор тоже выпускник школы № 3, Она поступила в нее, когда мы уже выпустились — в 1972 году. Сама из Сумской области, окончила УПИ, механический факультет.
Вот чудеса! Сколько лет позади! Кабинеты директора и его замов на первом этаже. А при нас были на втором этаже, в районе учительской.
Коридоры, которые когда-то казались просторными, стали узкими. Названия кабинетов изменились, только наш, где преподавала химию классный руководитель Галина Николаевна Заворуева, все там же — в конце третьего этажа. Его не перенесешь, так как при классе химлаборатория. Со слов однокашников, ее с мужем уже нет. Помнится они уезжали в Самару. И других преподавателей многих нет. Еще держаться на ногах Фомина Галина Анатольевна и Минихаерова Марина Александровна, что обучали нас физике и математике. Они совсем старенькие и быть на нашем празднике им уже в тягость.

В кабинете литературы портреты Толстого и Гоголя. А вот родной, просторный и светлый спортивный зал. Подошел Сеня Мастренко и спросил меня: «Помнишь как гоняли здесь баскетбольный мяч?». Как не помнить. Где-то в альбоме есть фотография, как мы разыгрываем спорный мяч с Виктором Клочковым. Я тогда выделялся загаром. Все светлые, а я как негр.
Нынче лето, как привет из детства. Помню в 50-годы все время проводили на изумрудском водоеме — карьере. Его разрыли, добывая строительный камень под фундаменты, возводимых на Изумрудских копях домов еще в 20-30 годы. Один такой мой на улице Шахтерской. Карьер со временем затопили ключи, образовалось на радость детворы озерко. И нынче я в нем искупался. Все хорошо, только в ухо попала вода и пришлось ее оттуда долго выкуривать. В детстве загорали до черноты, а волосы от солнца становились белесыми. Нынче я тоже под коптился, а шевелюра уже давно седая, не от солнца, конечно, от других причин.

В Малышевской школе, только не ясно в какой, одно время обучался губернатор Приморского края Владимир Владимирович Миклушевский, классным руководителем у него была Галина Дмитриевна Безуглова. Про него прописали в газете: доктор наук, родился в 1967 году в г. Свердловске, с 2010 года ректор Дальневосточного федерального университета. Хотел про него спросить Татьяну Ивановну Базанову, но закрутился, до него  ли было дело.
Осмотр школы закончился, организованно двинулись в профилакторий. Там уже вовсю гремит музыка. Выяснилось, что на первом этаже гуляют свадьбу и подогретый народ периодически выскакивает покурить. Наш этаж второй, здесь тихо и уютно. Перед тем как занять места за накрытым столом, сфотографировались.
Первый тост прозвучал за юбилей и присутствующих, второй — за отсутствующих. Есть уже потери: Вика Прокина, Людмила Свинина, Лидия Никитченко, Анатолий Сафин, Анатолий Никитин и, как выяснилось уже на вечере, Владимир Втехин. Девчонки все изумрудские, Толя Никитин мой товарищ И улица первоначально у нас была общая — Крупская. По этому поводу сложились строчки:

Мы на улице Крупской росли,
Через годы судьбу пронесли.
Толя, Алик и Ленка, привет!
Ведь без вас моей юности нет...

Ведущая уверенно завернула присутствующих в свою увеселительную программу и нам без продыху следовало выполнять ее задания. Удалось втиснуться в небольшой перерывчик ее команд и зачитать присутствующим строчки о событиях 1947-1948  годов нашего рождения, чтобы представить откуда мы взялись:
«В 1947 году случилась денежная реформа с одновременной отменой карточек. Карточек не стало, но и купить было не чего и не на что. Кроме того, имелись жесткие ограничения. Предусматривались нормы отпусков в одни руки: хлеб пшеничный – 2 кг; макароны – 1 кг; мясные продукты – 1 кг; колбасные изделия – 0,5 кг; хлопчатобумажная ткань – 6 м.
Список был длинный. Были тут  нитки на катушках, чулки-носки, обувь, мыло, спички, керосин и многое другое. Реформа проводилась путем обмена старых денег на новые. Меняли из расчета 10 рублей на 1. В сберкассах разрешалось до трех тысяч рублей менять 1 на 1, до десяти тысяч – 2 на 3, свыше десяти тысяч – 1 за 2. Деньги значительно теряли свою ценность. Ходил даже анекдот, как мужик приехал из деревни в город с мешком денег и решил их обменять в сберкассе. Стал в очередь, на минуту отвлекся что-то спросить у окошка. Хвать, а мешка нет. Деньги в углу, а мешок унесли.

Накануне денежной реформы всё стали скупать от спичек до пианино. Особенно были популярны патефоны, баяны, тюль, часы, фотоаппараты, красивые материалы как крепдешин, бостон.  Часы «Звезда» стоили 900 рублей, а фотоаппарат «ФЭД-1» целых 1100. Люди по проще скупали галантерею: чулки, нитки, мыло и даже спички. Скупили все тюбетейки  узбекской кооперации (одна такая появилась и на моей голове).
  В середине 50-х годов хлеб по-прежнему стоил от двух до пяти рублей за булку, а первый сорт даже 6.20. Сахар, мясо, сливочное масло в семьях употребляли крайне редко. Чаще покупали каспийскую бочковую сельдь за 17 рублей, чай грузинский, муку, крахмал для киселя».
Да не было тогда никаких патефонов! - возразил мне, рядом сидящий Миша Яковлев, ерунда все это.
Как не было, а музыку как слушали? - возразили другие соседи. Только патефон и выручал.
  Патефона в нашей семье, действительно не было, был проигрыватель, а к нему набор пластинок 30-40 х годов. Одна мне почему-то запомнилась больше всех. Песню пел артист Нечаев и слова были такие «Лучше нету того свету, когда яблоня цветет. Лучше нету той минуты, когда милая идет». Были и другие песни:  про ландыши, про уральскую рябинушку, про то, что лучше ездить на велосипеде, а не на машине. Последнюю исполнял непревзойденный Утесов. Все они были для меня частью жизни и для папы, потому что он их долго хранил, когда уже проигрыватель сломался. Жизнь поменялась, все стало другое, старое превратилось в утиль. Похоже и у нас такая же история.

После юбилейной встречи в школе  решил съездить к сестре в Свердловск и забежать на Блюхера 5, в родное училище, где учился 50 лет назад.. Жара, дождик, а я оделся по утренней прохладе. Еще в 8 часов было около 20 градусов, низкая облачность, крапал дождик, вот и собрался по осеннему. Однако, обманулся.
На трамвае, что шел на Шарташ, проехали до ул. Первомайской. Спустился по ней мимо бывшей столовой № 47 (ныне ресторан «Соломон») до первой закусочной и слегка подкрепился. Заказал окрошку, манты, мороженое и, естественно, чай. Сил прибавилось, но передвигаться по духоте стало сложнее. Хорошо, что улица Блюхера рядом. Но что это? Вместо здания училища самые настоящие «графские развалины», как будто здесь шли бои в Сталинграде за дом Павлова — в детстве у меня была об этом книжка.
Бывший центр ювелирного искусства Урала превратился в сталинградский дом Павлова. Подходы к нему огорожены предупредительными знаками, на побитой камнями двери объявление: «Архив находится по адресу: Корейский переулок. 6. Троллейбус 1,6, 9, автобусы: 17, 19. Указаны и маршрутные такси.Остановка: ТРЦ Екатерининский. Здание огорожено металлическим заборчиком. Постучал в дверь без надежды, что кто-то может открыть, но открыли. Вышел молодой человек с легкой завивающейся бородкой и внимательно посмотрел на меня.

 -Понимаете, - начал я, - ровно 50 лет назад я поступил в это заведение, которое раньше называлось Художественным училищем, пришел посмотреть на него, а тут такой развал.
 -Училища, о котором вы говорите, уже тут нет. Оно переехало по новому адресу, - сказал неизвестный, - и показал на объявление.
 -Получается в Корейском переулке,? - поинтересовался я.
-Так получается.
-А что будет на этом месте?
-Точно не знаю, но ходят слухи, что балетмейстерские курсы. Когда, конечно, здание отремонтируют, - добавил молодой человек.
-А вы мне не разрешите на пять минут заглянуть во внутрь, - попросил я, - так хочется взглянуть на аудитории, стены, на кабинет, где сидел директор Осипов.
-Пожалуйста, заходите.
Вначале огляделся на первом этаже, заглянул в зал, где готовили мастеров типографского набора
-Таких специалистов уже не готовят, - пояснил  сопровождающий.
-А были еще алфрейщики, это кто учился расписывать стены.
-Таких сейчас тоже нет.

-А кто же остался, я, например, учился на огранщиков алмазов.
-Огранщиков, камнерезов никого не стало, остались одни ювелиры.
-Вот так так, удивился я! Значит и тут случилась революция. Все хорошее старое взяли и порушили.
Порушили, это точно. Я ведь в училище был преподавателем. А теперь вот остался вроде сторожа. Мне такое условие поставили новые тутошние хозяева, что если останусь сторожить, то оставят при новом хозяйстве.
По узкой лестнице, мимо окон с сохранившейся с давних лет мозаикой, я поднялся на второй этаж, сфотографировал коридоры и кабинеты. На одной из стен обнаружил план эвакуации. Вот и эвакуировались, только план остался. А ведь раньше, точнее в 1943 г. в этом здании формировали бригаду Уральского танкого корпуса, который сыграл важную, если не ведущую,  роль в Курском сражении.
-Заходите еще, если что, - пообещал  сторож.

-Да  не местный я, издалека приехал, с Малышева, есть такой поселок.
-С Малышева! - с удивлением спросил мужчина. Я там тоже бывал, даже трудился в художественной мастерской.
-Что вы говорите, - на этот раз удивился я. А где она при вас находилась?
-В деревянном здании, на втором этаже, сейчас его уже нет.
-Так, значит, вы должны знать Алика Шмыкова, - поинтересовался я.
-Хорошо знаю, мы с ним вместе работали.
-Ну и чудеса! С Аликом мы в одном оркестре играли, он на контрабасе, а я на ударных. Он же меня учил рисовать, я к нему ходил домой на акварельные занятия. После этой подготовки даже решил поступить на архитектурный факультет Политехнического института, но сорвалось, поступил в училище.
-А я, представляете, окончил этот архитектурный, - еще раз удивил приятный знакомый, - стал в училище преподавателем и вот такой  случился жизненный водоворот.

-Получается мы с вами, как у Маугли, одной крови. Очень приятно. Встреча наша, можно сказать, подарок. Я поблагодарил, так называемого охранника, за содействие и пожелали ему всяческих удач.
Вечером вспоминал Алика Шмыкова. Я встречался с ним года два-три назад в компании с Владиком Марковым. Да, дело было на Изумруде, около магазина. Договорились встретиться и он приходил к Олегу. Сидели на большим столом под березой, вспоминали прошлое. Выяснилось, что в перестроечные годы он бедствовал. Предприятия не стало, а с ним и заработка. Мотался по краю, нанимался в мастера по оформлению церквей.
-Чего мы только не мазали, не изображали!- делился Алик. Как вспомню, так вздрогну. Но ничего выдержали.
-Один трудился, или бригадой? - спросил Олег.
-Всяко бывало, чаще с напарником, с Сергеем Парфенюк. Он наш, малышевский.
Позже заглянул в интернет и нашел Уральский техникум «Рифей» на Корейском переулке, дом № 6. Предназначение его, если сравнивать  с училищем № 42, нынче несколько другое. Техникум (колледж) готовит специалистов в области чрезвычайных ситуаций, пожарников, операторов электронного набора и верстки, печатников плоской печати, операторов электронно-вычислительных и вычислительных машин.

 Есть в нем и художественная часть: исполнители художественно-оформительских работ и ювелиры. На всякий случай записал телефон +7 (343) 218-41-71 и электронный адрес: urpu_rife@mail.ru.
Вот так, была улица Блюхера, дом 5, а теперь Корейский переулок, дом 6. Осталось только вспоминать.
На крыше дома  стучит мастер, заделывает дыры в вентиляционных окнах. В эти дыры накануне капал дождь и кое где промочил потолок. Заходили и мастера по кабельному ТВ и Интернету с фирмы Нарошкина. Посмотрели свои накрученные со многими соединениями провода и пообещали ситуацию чуть поправить. Кроме их проводов еще много разных других, в том числе телефонные . Кто их будет приводить в порядок, большой вопрос. Так и хотелось спросить: «Кто в доме хозяин?»  Ни я, ни соседка в квартире № 6 сказать однозначно не могли.
-В Домоуправлении никаких таких служб  нет, чтобы контролировали, - сказала Нина Федоровна. И потом, заведующая там женщина.
-Понятное дело, - согласился я, - женщина эта только для того, чтобы деньги собирать.  К кому обратиться, чтобы разобраться с проводами? Получалось, идти следовало в мэрию.

Никуда я, естественно, не пошел. Ночью плохо спал. Стоит только начать нервничать, переживать, как волнения начинают захлестывать даже во сне: Что-то доказывал, объяснял, а зачем? Проснулся с тяжелой головой. Лучшее лекарство от забот, чем-нибудь заняться, отвлечься.
В лесу праздник, полянами  расцвели голубоватые медунки. Вспомнилось детство, как мы ребятишки, вечно голодные, вытаскивали из цветка  лепестки и откусывали у них корешки. Сейчас вершки и корешки у овощей, а тем более у цветов, мало кто употребляет, настало царство готовых сладостей и удовольствий, ешь не хочу. Сейчас надо крутить педалями и сбрасывать лишний вес, сердце тренировать, пульс раскачивать до нормального.
Звонил Олег. Спрашивал куда я пропал.  Договорились завтра встретиться. Встретились, но ненадолго.  По пути заскочил в библиотеку, поговорил насчет литературы о крае, посмотрел выставку «Урал»,  среди книг работа Строкина. Хоть и листал ее в прошлые годы, решил еще раз просмотреть, когда библиотека откроется. Впереди праздники.

На улице дождь, ветер. Сходил в магазин, прогулялся по улице Ленина туда и обратно. Встретил Елизавету Дмитриевну, поздравил с наступающим праздником Днем Победы.
-Нас на праздник в Дом культуры пригласили, - услышал я от нее.
-Пятьсот рублей выдали, - с улыбкой проговорила она.
-Спасибо и на этом, хорошо, что не забрали пятьсот, а выдали, - тоже с юмором ответил ей.
-А где вы были во время войны? - спросил я ее.
-Мне было 13 лет, работала в колхозе. Тогда скучать некогда было, а о развлечениях, как сейчас, никто и не мечтал. Труд, постоянный труд был на первом месте.
-А где же это было?
-Как где, все там же в Костромской области, в Анадырьском районе. Хотел спросить свою соседку про Анадырьский район, Анадырь, вроде, от Костромы далековато, но передумал. Подул сильный ветер, пошел мелкий снег и мы потихоньку двинулись домой.
Олег поведал новость про Владимира Хомьянова, которого на охоте на уток, в райойне Черного озера ударил инсульт. Сотоварищи его вытащили, сейчас он в реанимации.

-Пил он раньше изрядно, - вспомнил Олег, - а вот курить, не курил. Мы с ним познакомились на фабрике. Меня вначале определили на мельницы, следить за компрессорами. Он уже там работал. У него было техническое образование, закончил в Асбесте Горный техникум и его назначили главным инженером на фабрике вместо Королева. Королева перевели вместо Пряничникова главным в Управление МРУ.
Так вот,  Королев, а он тоже Олег, мне однажды звонит
-Ты не знаешь где Хомьянов? А его к тому времени уже назначили начальником цеха.
-Нет не знаю, - ответил я.
 -А вчера где он был?
 -Олег, - ответил я ему, - ты что хочешь чтобы я стал стукачем?
-Я хочу, чтобы ты нашел его.
Тогда я его нашел с двумя бутылками вина в карманах. Со временем дело у него пошло на лад и он даже заменил Королева в МРУ, стал главным инженером. И вот такой случай, а ведь еще не старый, моложе меня на пять лет, - добавил Олег.
-А куда делся Королев? И не родственник ли он асбестовского Королев? - поинтересовался я.
-Нет не родственник. Заболел он, похоже обнаружили туберкулез.

Запустили у Олега коптильню, сели закусывать вчерашним пловом, заговорили про завтрашний праздник Победы. Олег, как всегда, много говорил. Вспомнил бывшего начальника Леспрмхоха Бочкарева, у которого дом был в Асбесте, еще раз рассказал про его сменщика Лугинина и как он утверждался в отношениях с главным бухгалтером Петром Зориным. Потом он перекинулся на заведующего транспортом в г. Полевском.
-Он не хотел вступать в партию, считал, что большие придется платить взносы и этим отмахивался от партийцев.
-Да какие большие, всего три процента от получки. - перебила его Валя. Я в то время работала на полторы ставки и получала 172 рубля, а мать твоя только 120.
-Чего ты понимаешь! Он ведь был большим начальником, - возмутился он.
-Большим ни большим, а начальники тогда много не получали, - ответила она.
-Как не получали! - уже завелся Олег, - а ты знаешь, что наш Хохлов на Малышева имел под 30 тысяч.

-Сказки все это, или трепотня, - продолжила настаивать Валя. Я ее поддержал, сославшись на свой секретарский опыт. Вспомнил, что у начальника войск округа, в звании генерал-лейтенанта партийные взносы на середину 80-х годов составляли 26 рублей с копейками. Получается он получал около восьми тысяч рублей.
Олег еле успокоился. И то благодаря тому, что разговор перевели на другую тему. Говорили еще про коррупцию, итальянскую мафию, про жену премьера Медведева, которая якобы имеет владения в Италии, про Ирак и Сирию. Это значило, что уже наступил перебор.  После рыбы кушали мороженое, пили чай с тортом, а потом я попрощался и пошел домой.  На улице потеплело, ветра нет.
После праздника заехал в библиотеку, попросил отобрать книги по поселку и истории «изумрудных копий». Полистал, кое что отобрал на завтрашний день.  Помогла отобрать литературу все та же Татьяна Владимировна, сам кое что взял с выставки по Уралу. Нашел воспоминания Яковлевой о женщинах-медиках и других участниках войны.

Встретился, можно сказать, земляк по Заполярью, Николай Сергеевич Королев, родом их Архангельской области. В 1942 году призвали в армию и направили в Мурманск, в 10-ю Гвардейскую дивизию. Воевал на Карельском фронте. Победу встретил в Мурманске.
Сама Яковлева служила в тыловом госпитале. Находился он в селе Багаряк Челябинской области,замыкался на 46-ю  армию 3-го Украинского фронта.
-Багаряк? Что-то встречалось.