Глава 3. Преступники

Каждый день, каждую минуту, да что там - и секунду в мире совершается какое-то преступление (грабеж ли, воровство, мошенничество и т.д.) и это очень печально.
Люди идут на преступления по разным причинам. Кто-то совершает его, чтобы выжить, кто-то хочет раз-богатеть и нажиться, а кто-то просто получает от этого удовольствие и моральное удовлетворение (какая мо-раль, такое и удовлетворение). Полагаю, в очередной раз перечислять злодеев, наиболее отличившихся в жи-водерстве и прочих кознях не стоит, а рядовых шалу-нишек – и подавно. Предлагаю посмотреть на преступ-ника, его личность с иной стороны: не по масштабу зла, им причиненного, а по количеству зла в его душе. Или мерзости, если быть более точным. И, конечно, попро-бовать найти там несуразности – название книги надо оправдывать!
Заглянув в интернет можно получить различные классификации подлецов. Эти – по количеству душ, за-губленных, эти – по масштабу денег, уворованных, а эти по величине страха, с умыслом и без, насаждаемого. На любой вкус, но очень часто одни и те же лица во всех вариациях присутствуют.
Вот и Аль Капоне и там и сям выскакивает. Кто его самым великим называет, кто с первого места смещает, но заслуги отмечают все. Посмотрим, сначала о заслу-гах.
Аль Капоне - один из самых известных, если не са-мый известный, и жестоких преступников 20 века. Этот гангстер орудовал в Чикаго в 20-30-х гг XX века. По его приказу убили более 400 человек, кроме того сам он со-вершил не менее 40 убийств лично. Имя его наводило ужас на конкурентов, но простых обывателей и даже на полицейских.
Я был свидетелем, как в начале 70-х учительница русского языка (наша учительница, нашего языка) отчи-тывала оболтуса шестиклассника (нашего же и в нашей школе) за то, что тот несся по коридору и сбил с ног другую учительницу (опять нашу):
-Ты как Аль Капоне, гангстер!
Оба эти слова я слышал впервые в жизни, но запом-нил их, а заодно сделал вывод: сбивать учителей нельзя - это страшно не нравится учителям словесности.
Из личного опыта я уже знал что слова «чо», «кофия» «картошка» (вместо картофель) и «фашист» имеют примерно одинаковую силу неприятия для Надежды Ивановны. Оказалось гангстер Аль Капоне – еще страшней.
Но давайте вернемся к нашему бандиту. Верх его славы – в момент задержания. Попал в засаду, случи-лась страшная перестрелка. Полицейские в ужасе (тако-го отпора никогда не было), затем несколько минут ти-шины (оказалось - примитивно у бандитов кончились патроны), и в полнейшей тишине, совсем не грозный, скорее писклявый голосок вспотевшего толстенького господина:
-Мы сдаемся!
Полицейские не поверили: коварная ловушка! Но нет, сначала полетели автоматы Томсона, потом револь-веры, ножи, дубинки, кастеты, стилеты. Последним бандиты выкинули фонарик (предусмотрительные – вдруг за оружие примут, а привычки у американских полисменов не меняются, сейчас-то мы это знаем).
Вы удивитесь, но несмотря на форменный погром с кучей оружия и стреляных гильз, это не говоря о про-шлых его шалостях, но ни одного отпечатка Капоне на оружии не нашли, а, следовательно, и претензий предъ-явить не смогли!
-Шел мимо, тут стрельба, он упал на землю и при-творился асфальтом,- так доказывали адвокаты. В об-щем, процесс превратился в глумление над американ-ской фемидой, но сесть Капоне всё же пришлось… за уклонение от уплаты налогов. Говорят что это именно его заслуга в появлении выражения «Отмыть деньги».
Альфонсо сел в 1932 году, умер от пневмонии в тюрьме же в 1945 году. Интересно, а биографы  как описывают этот период его жизни? Как же восторжен-но?
Умер Аль Капоне и его империя немедленно распа-лась, а «горы» золота бесследно исчезли. Но полицей-ские еще долго вспоминали момент задержания и его цыплячий писк:
-Сдаюся!

Кстати, история по случаю:
Из интервью Героя Советского Союза Дмитрия Фе-доровича Лозы.
"-Дмитрий Федорович, в каждом Шермане, приходившем в СССР было личное оружие для экипажа: автоматы Томпсо-на. Я читал, что это оружие разворовывалось тыловыми час-тями и до танкистов практически не доходило. Какое оружие было у вас: американское или советское?
-К каждому Шерману поставлялось два автомата Томпсо-на. Калибр 11,43 мм - здоровый такой патрон! Но автомат был дрянной. Было у нас несколько случаев. Ребята, на спор, одевали на себя пару ватников, отходили, в них стреляли. И в ватниках эта пуля застревала! Вот такой был автомат говен-ный. Вот немецкий автомат со складным прикладом (имеется ввиду пистолет-пулемет MP-40) мы любили за компактность. А Томпсон здоровый - с ним в танке не развернешься."
Можете представить, чтобы солдаты любой иной ар-мии так развлекались?
Не воюйте с русскими!

Джек-потрошитель - это имя точно у всех на слуху, особенно после многочисленных экранизаций. Несмот-ря на «замыленность» образа, полагаю, именно по этой причине, есть чем вас удивить.
Первое – имя убийцы не Джек. То, что доподлинно известно: в Уайтчепеле и прилегающих районах Лондо-на во второй половине 1888 года появился серийный убийца. Убивал проституток: сначала перерезал горло, а затем вскрывал брюшную полость. Потому и потрошитель. Другое его название: «убийца из Уайтчепела», еще: «кожаный чулок».
Из-за поднявшейся шумихи в Скотланд-Ярд и газеты посыпались письма от совершенно разных людей и со-вершенно точно непричастных к этому, которые брали вину на себя. Один из этих самозванцев подписался как Джек – оттуда и пошло это название.
Между прочим наличие прихлебателей по-настоящему возмутило настоящего маньяка, поэтому после очередного нападения он направил знаменитое письмо «Из Ада» Джорджу Ласку из «Whitechapel Vigilance Committee». К письму была приложена почка одной из жертв.
Второе – количество жертв: 5 проституток. Настоя-щая девальвация зла! В наше время даже говорить об этом как будто неудобно. Напомните, сколько девочек похитили «Бока хорам»? а в Сирии скольким на камеру отрезали голову?
Ну и третье -  жертв пять, а подозреваемых - 72 чело-века из совершенно разных слоев общества и даже из членов Королевской семьи! Преступление, увы – не раскрыто.
Андрей Чикатило – так же небезызвестная лич-ность, я бы сказал уникальная. Здесь так же есть не-сколько моментов, способные удивить.
Первая жертва его – Лена Закотнова, девочка со скрипкой. Только исполнилось девчушке девять лет, возвращалась из музыкальной школы, заманил на дачу жвачкой, тело найдено 24 декабря 1978 года в реке Грушевка.
И вы знаете: поймали! Ну, почти поймали. Стали опера проверять возможных причастников к убийству: ранее судимых за схожие преступления, да тех, кто жил рядом с предполагаемым местом убийства, а у Чикатило как раз домик садовый на берегу. Сидит в коридоре отдела, ждет очереди, раздумывает как сознаваться будет. Рядом жена верная, за руку держит, она не в курсе. И, о чудо – всех отпускают по домам.
Как потом выяснилось, Александр Кравченко при-знался в том, чего не совершал и был расстрелян в 1983 году. Данный факт широко обсасывался в постпере-строечное время, преимущественно как признак тотали-тарности власти и утверждения что дело Сталина живо. Но пару замечаний: в свое время Саня совершил не ме-нее гнусное преступление чем Андрейка, а не расстре-лян сразу был по малолетству, то есть по признаку гу-манизма так попираемого либералами государства. Я не пытаюсь оправдать ошибки кого бы то ни было. Без-винный чужой груз нести не должен. Но ведь Кравченко признался сам, да и словосочетание «справедливое воз-даяние» ведь не кажется здесь чужеродным. Не так ли?

Между прочим, критики режима кровавого террора напрочь забывают еще об одной жертве Чикатило: 8 ян-варя 1979 года в Новочеркасске повесился некий Ана-толий Григорьев.
Чудовищное злодеяние в отношении Лены Закотно-вой всколыхнуло общественное мнение: девочка была дважды изнасилована, живот вспорот, а умерла от уду-шения, об этом говорили все и везде.  Вот и Григорьев, непонятно по какой причине, но, будучи сильно пьян, хвастался коллегам, что он, мол, зарезал и задушил де-вочку, про которую «писали в газетах» (не напоминает ситуацию с преступлениями Джека Потрошителя? Ме-жду прочим ситуация повторяется раз за разом во всех концах света, поэтому полицейские и скрывают от ре-портеров подробности, чтобы вычислять желателей фальшивой славы). Коллеги по работе знали особен-ность Тольки, «у него по пьяни фантазия просыпается». Ему никто не поверил, кроме него самого. Он стал ожи-дать вызова в милицию, чего так и не произошло: аре-ста, пыток, да кто знает чего он там еще нафантазиро-вал. Поэтому он приехал накануне нового года к дочери в Новочеркасск, очень переживал, много пил, плакал, что никого не убивал, а возвёл на себя напраслину. До-ждавшись, когда дочь ушла на работу, Григорьев пове-сился в туалете.
Согласитесь, что история настолько нелепая, что ни за какие уши притянуть к проделкам деспотии не полу-чится, потому радетели справедливости и помалкивают.
Но вернемся к Андрейке. Сидение ли в паре метров от злого опера повлияло на него или дожидался, когда за его грехи расстреляют иного, а может еще какая при-чина, но Чикатило залег на дно: а именно до 1981 года сидел тихо, дышал ровно. А дальше понеслось: до мо-мента задержания и ареста (это очень важное уточне-ние, поскольку задерживали его еще два раза – кроме вызова по делу Закотновой) в 1990 году намолотил бо-лее полусотни жертв. Сколько точно, до настоящего времени никто не знает, да и вероятно не узнаем уже никогда.
Следующий момент, делающий изувера уникальным – это шутка природы, именно так. В подавляющем ко-личестве случаев, (один на несколько миллионов) все выделения человека имеют одну и ту же труппу. А вот над Андрейкой природа пошутковала: группа крови четвертая, а спермы – вторая. Эксперты осматривают очередной труп и уверенно заявляют: ищите со второй, вот и искали.
Первый раз задержали Чикатило в 1984 году. Всё сходилось: и приметы и набор джентельмена в сумке (баночка вазелина, веревка, нож), но группа крови под-вела и… отпустили.
Полагаю, это было второе потрясение: если в 1984 году на его счету было 15 жертв, то в следующем 85-м – две, а в 86-м вообще ни одной, но от вредных привычек видно избавляться трудно, поэтому дальше снова зачас-тил.
Второй раз задержали его в 1990-м.: вышел из леса, где совершил очередное убийство, шатаясь и с запле-тающимся языком. На самом деле был он трезв, но по-сле убийства всегда испытывал слабость. Подвыпивший человек внимание наряда сначала не привлек, но было странно, что из леса вышел грибник в костюме и гал-стуке. И не с кузовком, а с портфелем.
Имел удовольствие разговаривать с сотрудником, ко-торый был в составе наряда на железнодорожной плат-форме «Донлесхоз». Он пояснил что в портфеле лежал окровавленный нож, бечевка и баночка вазелина. Анд-рей Романович Чикатило пояснил, что был приглашен колоть кабанчика, кровь от свиньи, шатается потому что выпил, а как же?
В книгах пишут что старший наряда сержант Игорь Рыбаков отпустил его, правда написав рапорт, мой же собеседник утверждал, что они направили Чикатило в отдел, с ножом и уже там отпустили. Думаю это не принципиально. Экспертиза – дело не быстрое, но за неделю выяснили, что кровь человеческая, а еще рядом с платформой обнаружили труп! В этот же день Анд-рейку арестовали.
Десять дней его допрашивали, а он не колется! В квартире нашли множество вещдоков, но косвенных и нарисовалась весьма вероятная перспектива: отпустить, в очередной раз! Об этом факте критики кровавого коммунистического режима почему то опять же молчат.
Дело выправил психиатр: по просьбе следователя он провел допрос, зачитал Романычу его психологический портрет, составленный по материалам его предыдущих похождений и довел того до слёз! (Вот ведь пример ка-рательной психиатрии!) И Романыч поплыл, сознался!
Всё? Нет! Следующий, если не смешной, то точно курьезный момент.
Когда стало известно в чем Чикатило обвиняют, в де-ло вступила его жена. На первом допросе чуть не поко-лотила следователя. Она наотрез отказывалась поверить в реальность предъявляемых Анрюшечке обвинений. Она-то прекрасно знала, что уже много лет в постели супруг – никто, да и в жизни она покрикивала на него, а возможно и поколачивала. Так что: её Андрейка гра-бить, убивать, а тем более насиловать просто не спосо-бен, ведь он учитель! Да и просто не СПОСОБЕН, без всяких причин.
Но дело двинулось – несколько трупов нашли именно по показаниям Чикатило, теперь доказательств хватало с лихвой, да и сам он вполне понял что ему грозит, а потому выдвинул теорию: он санитар общества, убивал во благо, избавлял соотечественников от бомжей, проституток, бродяг. Это правда. Большинство его жертв - люди с пониженной планкой социальной ответственности: и выпивохи, и бомжи, и проститутки. Но правда и то, что выбор этого контингента объясняется просто: знакомится с такими легче, уговаривать на выпивон не надо, да и искать таковых скорей всего будут неусердно. Во всем выгода.
Однако не вписываются в его теорию дети, да хоть первая – Леночка со скрипкой. А всё остальное совпада-ет – и конфеткой можно соблазнить и игрушку пообе-щать показать, да и сопротивляться сильно не смогут.
Почувствовав, что ему не верят, Романыч меняет так-тику: симулирует сумасшествие. Но это так же уметь надо. Не срастается: сидит в камере смирно, книжки читает, кушает с большим аппетитом, зарядку делает, а приходит на допрос и начинает концерты устраивать, рожи корчить, слюни пускать. В общем, понял, что и это не подходит, тогда выбрал новую тактику: стал вы-давать информацию дозировано. Вдруг вспомнит что еще в Ташкенте кого-то убил, потом в Нижнем–Тагиле. Вот по этой причине в материалах дела 58 эпизодов, а в обвинительном заключении 53, из них 10 исключёны из приговора Верховным Судом РФ за недоказанностью, в том числе и первая его жертва. Но расстрелять всё равно хватило.
Еще одна особенность этого вурдалака. Первой жертве Чикатило завязал глаза шарфом, а последующим выкалывал, поскольку боялся, что на сетчатке глаза жертв останется его изображение. Эта байка про изо-бражение на сетчатке гуляет очень давно. Вроде бы со-трудники НКВД в годы репрессий так обманывали аре-стованных. Якобы возможно сфотографировать изобра-жение сетчатки, а там тот, кого видел покойник послед-него перед смертью. Так что Чикатило верил в эту байку и как мог предохранялся.
И еще, на мой взгляд не менее важный момент: рабо-тая в школе-интернате № 32 Новошахтинска (1970 год) Чикатило оконфузился. В летнем лагере, когда воспи-танники купались, стал интенсивно прижиматься к двум девочкам. Те пожаловались, а Чикатило, который в то время исполнял обязанности директора, был с позором выгнан. Знаете, как это называется? «По собственному желанию».
Далее: в 1978 году переехал в Шахты, начал работать воспитателем в ГПТУ № 33. Здесь Чикатило пытался домогаться 15-летнего Володи Щербакова. Знаете, у подростков в период созревания бывают некоторые со-бытия, во сне, например. А теперь представьте: парень спит, а просыпается оттого что его воспитатель пытает-ся проводить некие манипуляции с его причиндалами.
Между прочим, и этот случай мог закончиться ничем, но друзья подростка до такой степени задразнили Володьку, что факт вышел наружу. И снова без особых последствий – Чикатило уволился и всё. А если бы правильно среагировали власти?
Ну а теперь самое смешное: находясь в камере смертников, Чикатило писал многочисленные жалобы в ЦК КПСС, редакции центральных газет на судью и следствие, а также прошения о помиловании на имя Президента России Бориса Ельцина. Разумеется сам факт такого обращение не смешон, но посмотрите его аргументацию!
1. 40 лет проработал на благо страны;
2. прожил нелёгкую трудовую жизнь при «Коммуни-стической тирании»;
3. мечтает жить в новой и свободной России;
4. уголовное дело, где его определяют как насильника, убийцу и людоеда, полностью сфабриковано и нет никаких фактов его виновности;
5. отмечал, что у него «психопатия шизоидно-мозаичного круга с сексуальными перверсиями, го-ловные боли от черепно-мозгового давления, бес-сонница, кошмары, аритмия сердца», которые он не может доказать, поскольку история болезни нахо-дится в Шахтинской психиатрической больнице;
6. выставлял себя самого жертвой советской полити-ческой системы и просил о посмертной реабилита-ции своего деда и отца, ставших жертвами режима,
7. заявлял, что свято верил в «победу Коммунизма во всём мире» и считает себя единственным настоя-щим коммунистом - «коммунистом № 1»
8. настаивал на отмене собственного приговора 1984 года (отсидел три месяца за кражу аккумулятора).

Один перечень этих требований способен развесе-лить. То он жертва тирании, а вот и номер один в рядах этой самой тиранской партии. (Заявлять в 94-м что ты коммунист номер один – верх безрассудства. Напомню, что в это время обсуждался вопрос о полном запрете коммунистической партии.) То он честный трудяга с сорокалетним стажем, то напрочь больной человек. Скорей всего «глупая» аргументация не столь и глупа, если только предположить что ставил он целью дока-зать свою невменяемость.
Но и без этого несуразностей в его жизни хватало. Однажды он лицом к лицу столкнулся с матерью одной из своих жертв. Безутешная, разбитая горем мать года-ми ходила по электричкам и показывала фото пропав-шей доченьки. Только представьте эту картину: мать показывает душегубу фото его же жертвы. Не дрогнул, не выдал себя. А главное – не остановился. Мне совер-шенно понятно, почему десятидневный допрос не дал результата. Уверен, не будь психиатра Бухановского, Чикатило и в этот раз улизнул бы.
В советской юстиции был неписанный закон: зацепили бандита, дело надо обязательно довести до суда. Дело вовсе не в живодерской сущности советского государства. Объяснение весьма прагматичное: преступник, которому удалось «спрыгнуть» с наказания, приобретает опыт, психологическую устойчивость и просто напросто наглость. Посадить прожженного многократно труднее чем новичка. Посадив впервые попавшегося, можно всё же рассчитывать, что хлебнув тюремной баланды воровская романтика быстро улетучится.
В случае с Чикатило – всё, как нарочно, наоборот. Словно кто-то специально натаскивал Андрюшу на пути обмана и способов обхода капканов. После первой жертвы даже до серьезного разговора со следователем не дошло, только в коридоре посидел, потом 1984 год и арест, а после отсидки крохотного срока и освобожде-ния в декабре этого же 1984 вдруг проникся патриоти-ческими чувствами, стал дружинником и участвовал в засадах на вокзалах на самого себя. Я уверен, что он был в курсе, что в МВД возбуждено дело «Лесополоса, которое на контроле в ЦК КПСС, а по маршруту Таган-рог - Донецк - Ростов – Сальск на трассе и в электрич-ках катаются подсадные сотрудники милиции. Потому и поймать долго не могли – а как поймать, если он сам себя и ловит?
Удивительное стечение обстоятельств и личности привело к тому, что появился такой зверь.
Кажется всё.
Но есть еще пара слов.
После казни в феврале 1994 показалось, что имя Чи-катило исчезнет с криминального поля, но нет. Дело продолжил сынок. Юра решил воспользоваться единст-венным капиталом, доставшимся от отца и принялся шантажировать владельцев ларьков именем папеньки.
В свое время герой гражданской войны грабил своим именем: «спокойно, я Котовский». Юрик же текст предлагал иной: «ты знаешь кто я? Я – Чикатило». Уже смешно, опять же, если не учитывать трагизм ситуации.
Был Юра судим за грабеж, но по слухам ни на зоне особого авторитета не имел, да и на воле именем папа-ши капиталы не сколотил. Подтверждение истины: пер-вый раз история случается как трагедия, а повтор – фарс.
Следующий «герой» - Педро Алонсо Лопес, один из самых известных маньяков в мире. Признан виновным в 1983 году в 53 убийствах на территории Эквадора, дока-зать причастность Лопеса к ещё 57 убийствам не уда-лось. Также есть данные о том, что Лопес совершил ещё 240 убийств на территории Перу и Колумбии. Как он признался сам, его собственными руками было убито в районе 300 маленьких девочек, возраст которых не дос-тиг и 10 лет, но найдено было лишь 53 тела, как и у Чи-катило.
Одно только имя для русского уха уже ирония, но то, что он наворотил вызывает только омерзение. Краткое содержание его выдающейся жизни. В том смысле, что жизнь его вываливается из нормы.
Педро Лопес родился 8 октября 1948 в Колумбии, в многодетной семье. Мать - проститутка. В 8 лет мать застала его за сексом с младшей сестрой и выкинула из дома. Поступок здравый, но у меня сразу вопрос: каким образом восьмилетний малыш узнал что мужчина дела-ет с женщиной, а так же значение термина: по согла-сию? (Педро утверждал, что секс был по согласию) Педро скитался, сожительствовал со взрослым мужчи-ной, который насиловал, истязал его и сдавал в сексу-альное рабство другим педофилам.
Педро в конце концов сбежал, а через некоторое вре-мя его приютила американская пожилая пара. Кажется жизнь стала налаживаться. Педро пошел школу для си-рот, но в возрасте 12 лет в этой самой школе его изнаси-ловал учитель (уж не духовный ли брат Андрея Романо-вича?).
Следующие 6 лет жизни Педро бродяжничал, просил милостыню, подворовывал конечно, угонял автомобили.
Едва достигнув совершеннолетия, Лопес отыскал своего хозяина, изнасиловал его, убил, а затем содрал с тела кожу. Позже он нашёл трёх своих бывших клиен-тов и проделал с ними тоже самое.
Поймали конечно, но суд посчитал издевательства педофила смягчающим обстоятельством, и Лопес полу-чил всего восемь лет тюрьмы. В заключении Лопес при-вычки не менял: убил четырёх своих сосидельцев, одна-ко осуждён не был за отсутствием доказательств. Вот так: трупы есть, а доказательств нет.
После тюрьмы Лопес продолжил свою «трудовую» деятельность: он насиловал, а затем душил свои жерт-вы. Вошел во вкус, а от безнаказанности потерял бди-тельность, а потому при очередной попытке изнасило-вания случайно был пойман местными жителями. В по-лиции он признался во всех своих преступлениях и по-казал массовое захоронение, где находились тела свыше 50 девушек и женщин.
Совершенно честно Педро сознался в более чем 300 убийствах на территории Эквадора, Колумбии и Перу. Вот здесь я не совсем понимаю его мотивацию. Смерть ему не грозила, максимально его могли посадить только на 20 лет, именно этот срок он и получил.
А вот дальше начинается сказка: за 4 года до оконча-ния отсидки, за примерное поведение и сотрудничество со следствием Педро тайно перенаправили в спецлечеб-ницу в Колумбию где следы его затерялись. Где он сей-час, жив ли – инкогнито, то есть неизвестно.

***

Предлагаю здесь остановиться на мгновенье. Педро Лопес – первый о кого я споткнулся. Различные источ-ники предлагают многочисленные классификации и рейтинги бандитов, убийц и прочих вурдалаков. Вот десятка самых злых, а вот десятка самых наворовавших, а вот десятка непойманных, серийных, насильников, налетчиков, мошенников, женщин-бандиток…
Прочитал про этого: да, достоин быть помянут, но не ко сну. А вы раньше про него слышали? Чикатило он переплюнул, но настолько ли он известен?
А еще разные расхитители векселей или враги обще-ства №1: Джон Диллинджер, Малыш Нельсон, Альберто Спаггиари, Бернард Эбберс,  Зодиак. Вы кого-то знаете? Я – нет. Может и слышал про кого-то, вскользь, даже кажется фильмы смотрел, а так... Так стоит ли поминать всех, отличившихся, даже если очень достойны? Поэтому предлагаю на этом перечень выдающихся закончить, тем более каждый из желающих легко может легко найти информацию, а продолжим про некоторых, которые если и не достигли вершин, то удивили.

Герострат - житель греческого города Эфеса (ныне Турция), когда родился и чем занимался - неведомо, а сдох в 356 года до н. э., когда сжёг чудо света храм Ар-темиды в своём родном городе.
Следствие было коротким и летом этого же года его казнили. Одним из пунктов обвинения было: забыть его имя и никогда не поминать.
Причина столь странного пункта была проста: во время следствия, под пыткой Герострат показал что со-вершил сие варварство для славы, чтобы помнили.
-Так ведь проклинать будут.
-Будут, но и помнить будут!
Сложилось бы так, как и планировали судьи, но на-шелся человек, который так же захотел славы. На этот раз как тот, кто расскажет про того, о котором говорить нельзя. Историк Феопомп имя сохранил. То есть Геро-страт добился своего: приобрёл бессмертную, пусть и позорную, славу.
Греки попробовали возместить ущерб и на месте со-жжённого храма построили новый храм Артемиды Эфесской.  Новый храм снова был включён в число «чудес света». Почему – не знаю, может сделали его не менее прекрасным чем бывший, а может в знак протеста против чудовищной глупости. К сожалению судить не можем: ни указаний про мотив непокоренных греков не осталось, ни самого храма.
Между прочим Цицерон и Плутарх утверждали, что храм Артемиды сгорел в ту самую ночь, когда родился будущий завоеватель Азии Александр Македонский. А дело геростратово живо, да хоть вон Чапмен – убил Леннона, никуда не скрывался, честно рассказал что жаждал славы, а иным способом добыть не мог. Всё ло-гично, как и то, что сейчас просит прощения и подает ходатайства о помиловании. Слава есть, теперь следует пожить для себя.
Бонни Паркер и Клайд Бэрроу, то есть  - Бонни и Клайд, преступники времен великой депрессии.
Весьма известная история про влюбленную пару. Слезу прошибает после прочтения книг и просмотра фильмов, им посвященным. Кто-то представляет их ис-торию в виде романтической драмы, кто-то сентимен-тального боевика. Да, преступники грабили и банки, и маленькие магазинчики и заправки. И ни один банкир или хозяин забегаловки не разорился, не был поставлен в ситуацию безвыходности. Если бы на этом всё закон-чилось, то я признал бы их достойными встать вровень с Робин Гудом, но… без жертв не обошлось. Ими убито 9 офицеров полиции и несколько гражданских лиц.
Представьте, что история Ромео и Джульетты закон-чилась бы не так как закончилась: нелепо, трагично, печально. Влюбленные выпивают лекарство, имитирующее смерть. Один встает и ему кажется что доза для партнера ошибочна и тот погиб – допивает, второй поднимается и видит смерть возлюбленного и сам погибает. Всё сами – никто не мертв кроме них. А помимо того есть надежда что у одра их семьи и помирятся! Ведь так? Представляете, какие перспективы открывались!? Глядишь, и Рома с Юлей объявятся, восстанут. Это они так задумывали, но когда не получилось, то за собой никого в могилу тянуть не стали.
Если же идти по эгоистичному пути, то, как вам та-кой вариант: созвать пир и всех родичей травануть, что-бы потом самим пожениться беспрепятственно и жить? Есть разница? Разумеется, и это понятно, непонятно иное: почему эгоистов, забирающих жизни даже не для сохранения свой, а для барыша, вдруг представляют в романтическом ореоле?
Если обратиться к традиции уже нашего, родного  шансона, то очень много мотивов вокруг подобного:
Верная подруга не сдала.
Подруга взяла вину на себя.
Не дождалась и - перо в бочару.
Дождалась и - на коленях вымолю прощение.
Вам не кажется что это примерно то же самое что и про Борю и Клаву, ой, простите про Боню и Клайда.
Оба были застрелены техасскими рейнджерами в мае 1934 года.
Франсуа Вийон (был помянут в замечательном фильме "Покровские ворота»") - не только знаменитый поэт, но и вор. Занимался в основном кражами из церк-вей и обворовыванием крупных офисов. Совершив кра-жу, он всегда надолго исчезал. Был пойман несколько раз, а после последней кражи вновь исчез и более о нём ничего неизвестно (судя по тексту сценария: «…его то-же зарезали или повесили»). Почти все его произведе-ния созданы в тюремной камере.
А вот нечто вообще невообразимое.
Иссей Сагава – каннибал, ставший популярным в Японии. Он учился в Сорбонне, где осуществил дет-скую мечту - убил и съел сырую плоть своей подруги. После убийства студента из Японии арестовали и поса-дили в тюрьму на два года, что само по себе удивитель-но. После отсидки Сагава был переведен в психиатриче-скую клинику. Там каннибал переключился на литера-турное творчество, написал мемуары, сделавшие его знаменитым. Депортирован в Японию, где его признали вменяемым и отпустили. И тут новый поворот любителя экспериментировать с едой - Иссей Сагава стал известным ресторанным критиком, он пишет книги, нередко даёт интервью, его приглашают в качестве гостя во многие телепередачи. Можно сказать, что совершённое преступление открыло перед каннибалом двери, которые он никогда не смог бы открыть. Жизнь удалась.
Элизабет Батори - кровавая венгерская графиня-убийца (1560-1614),. Точное число её жертв неизвестно, оно колеблется от тридцати до шестисот пятидесяти человек. Если верить легендам, графиня предпочитала принимать ванны, наполненные кровью молодых деву-шек. Якобы графиня считала, что таким способ сможет продлить ей молодость. Другой вариант легенды припи-сывает ей вампиризм.
Весьма сомнительно и очень похоже на стремление приукрасить действительность и дать хоть какое-то бо-лее-менее стройное объяснение абсолютному безумст-ву. Доказательством тому является обнаружение при аресте множества изуродованных тел уже мёртвых, умирающих и искалеченных девушек. Они же и слуги показали, что пленниц пытали иглами, жестоко избива-ли, сжигали руки, как вариант их просто ломали («про-сто ломали» - уже звучит дико, но по сравнению с под-паливанием живой плоти – действительно, значительное послабление). Далее: садистские изыски - откусывание плоти с лица, рук и других частей тела, замораживание или голодная смерть. Впечатляет.
С подручными Батори поступили примерно так же как и она с жертвами. Двоим оторвали пальцы раска-лёнными щипцами, а потом сожгли, живьем, разумеет-ся. Третьему слуге сначала отрубили голову и только потом сожгли – было доказано, что виноват тот меньше. Ну и четвертую служанку приговорили всего лишь к пожизненному заключению, так как некоторые выжив-шие жертвы показали что её саму третировали, били и заставляли причинять боль другим женщинам. Этакий изысканный двойной садизм.
Во избежание огласки и громкого суда над графиней, её знатные родственники замуровали Элизабет в её же комнате, оставив всего две дырки: одна для поступле-ния воздуха, чтобы не задохнулась, вторая для передачи пищи, чтобы, ну, сами понимаете.  Единственное что меня интересует: а нечистоты удаляли и всё же дали графине до конца прочувствовать степень её падения? Впрочем, долго усиленно молодящаяся не протянула - скончалась в своем последнем гнёздышке спустя три года.
Пока составлял отчет о жизнедеятельности европей-ской садюги, не оставляла мысль о подозрительной схожести биографии с нашей, доморощенной извращен-кой. Сравните.
Салтыкова Дарья Николаевна (Салтычиха, 1730 -1801) - русская помещица, решением Сената и императ-рицы Екатерины II была лишена достоинства столбовой дворянки и приговорена к пожизненному заключению в монастырской тюрьме, где и умерла.
Во время замужества ничем примечательным не от-личалась, а овдовев – понеслось.
В 26 лет Дарья Николаевна получила в своё полное владение около 600 крестьян в поместьях Московской, Вологодской и Костромской губерний. На следствии  составили список из 138 фамилий крепостных (по домовым книгам), судьбу которых предстояло выяснить.
Представленные объяснения предполагали что 50 «умерли от болезней», 72 человека - «безвестно отсут-ствовали», 16 «выехали к мужу» или «ушедшие в бега». А вот по показаниям крепостных крестьян, Салтыковой было убито 75 человек, в основном женщин и девушек и чаще всего лично. Впрочем в заключении следователя указывалось, что Дарья Салтыкова «несомненно повин-на» в смерти 38 человек и «оставлена в подозрении» относительно виновности в смерти ещё 26 человек.
Преступная деятельность  Дарьи началась с вульгар-ного побивания прислуги, преимущественно поленом. Примерно через полгода после смерти мужа.
Основными предлогами для наказания были нераде-ние в мытье полов или стирке. Если не отпускало, то провинившуюся затем пороли конюхи и гайдуки, быва-ло и до смерти.
Со временем тяжесть увечий становилась сильнее, а сами побои - продолжительнее и изощреннее. Салтычи-ха обливала жертву кипятком, могла опалить ей волосы на голове. Также она использовала для истязаний горя-чие щипцы для завивки волос, которыми хватала жертву за уши. По показаниям свидетелей многие убитые ею, не имели волос на голове, то есть вырывала их до конца – во всех смыслах. Иногда крестьян морили голодом или привязывали голыми на морозе. Особое удовольст-вие Салтычихе доставляли мучения невест, которые в ближайшее время собирались выйти замуж.
Следствием было установлено, что в ноябре 1759 г. молодого слугу Хрисанфа Андреева пытали почти су-тки, а в сентябре 1761 г. Салтыкова собственноручно забила мальчика Лукьяна Михеева.
Даже дворянам досталось от Салтычихи. Землемер Николай Тютчев (дед поэта Фёдора Тютчева) сначала вскружил голову молодой вдове, а потом решил же-ниться на девице Панютиной. Салтычиха приказала крепостным сжечь дом Панютиной, выдала серы, поро-ха и паклю. Но даже под угрозой смерти православные крестьяне приказ не выполнили. Тютчев и Панютина поженились и уехали в свое орловскую поместье. По-следовал новый приказ Салтычихи - убить их. Однако и это повеление не было выполнено: крестьяне явились к Тютчеву и всё рассказали.
Поведение помещицы может показаться совершенно невероятным, я имею в виду её ненаказуемость и все-дозволенность, поэтому нужно добавить крохотную де-таль: генерал-губернаторами Москвы были: Семен Анд-реевич Салтыков (в 1732-1740 гг.) а затем и его сын, фельдмаршал Пётр Семенович Салтыков (в 1763-1771 гг.), поэтому все дела о жестокостях помещицы оказы-вались решенными в её пользу. Кроме того, она не ску-пилась на подарки властям. Следователями были обна-ружены бухгалтерские книги, а там записи о взятках чиновникам московской администрации, как то:
; начальнику полицеймейстерской канцелярии Мол-чанову,
; прокурору Сыскного приказа Хвощинскому,
; присутствующим Сыскного приказа Вельяминову-Зернову и Михайловскому,
; секретарю Тайной конторы Ярову,
; нотариусу Сыскного приказа Пафнутьеву.
А все жалобщики (21) были возвращены хозяйке, до-носчиков наказывали кнутом и ссылали в Сибирь (в то время решение о таком наказании принимал не суд, а крепостник).
Суд растянулся на три года и виновата в этом скорей всего Екатерина, она приказала пытку при допросе не использовать, о чем, скорей всего была уведомлена Салтычиха. Однако Екатерина же и набросала четыре варианта приговора (все сохранились), а приговорена была Салтыкова Дарья Николаевна:
1. к лишению дворянского звания;
2. к пожизненному запрету именоваться родом отца или мужа;
3. к отбыванию в течение часа особого «поноси-тельного зрелища», в ходе которого осуждённой надлежало простоять на эшафоте прикованной к столбу с надписью над головой «мучительница и душегубица»;
4. к пожизненному заключению в подземной тюрь-ме без света и человеческого общения (свет доз-волялся только во время приёма пищи, а разговор - только с начальником караула и женщиной-монахиней).
И еще один момент. Этот уже не в плане схожести Батори и Салтычихи, а некая пикантная безделица с не-ясным намеком непонятно на что. Но судя по тому, что информация эта используется разного рода разоблачи-телями, то совершенно ясно - намек на это:
Городской дом Салтычихи в Москве находился на углу улиц Большая Лубянка и Кузнецкий Мост, то есть на месте, где позже были построены доходный дом Торлецкого - Захарьина и здания, принадлежащие ныне ФСБ России.

А теперь предлагаю ознакомиться с очень большой группой слуг государства. Вот такой парадокс: и бандит и слуга. Иногда бывает это раздвоение личности одно-моментно, но чаще всего очередность именно такая: сначала бандит, потом слуга, если не поймают и не убьют, до второго перерождения. То есть – когда при-прет.
Вопрос этот сверхважный. Любой правитель, если он не глупец, всегда остается один на вершине власти. На-личие неуловимого и удачливого преступника ставит под сомнение величие государя и развращающее воз-действует на подданных:
-А вдруг и мне повезет?
Или так:
-А под шумок не удастся ли и мне пошалить?
Да и вообще: авторитет власти падает, поэтому уб-рать эту занозу во что бы то ни стало – это вообще не вопрос престижа, в некоторых случаях это уже вопрос выживания самого государства. Вспомните Лже-Дмитриев, Пугачева, восстание боксеров в Китае и так далее. Мало ли в истории примеров, когда бандиты вы-двигают экономические претензии, осознанно ли, слу-чайно, которые народом воспринимаются как политические и всё – бунт, в то и восстание, а иногда и крестьянская (или какая там) война готова.
Так вот, любой правитель кровно заинтересован не-медленно пресечь бунт на корабле. А если растоптать выскочку не получается, то почему бы не перетащить на свою сторону? Плюсов, помимо замирения государства – море. Например, цербером становится человек, который досконально знает воровское дело. Разумеется обмануть такого, обхитрить, объегорить, выдать алтын за полушку не получится. А еще он абсолютно предан и совершенно безнравственен. То есть, памятуя о старых грешках – выполнит любой приказ. И так далее.

Первый в нашем списке – Франсуа Эжен Видок (1775 - 1857), хотя бы потому, что он первый создал структуру уголовного розыска современного вида. Стал первым главой Главного управления национальной безопасности Франции (S;ret; Nationale – Сюрте, Мэг-ре… названия существуют до сего времени), а по выхо-де на пенсию - первым частным детективом.
Биография его была полна невероятных поворотов. Родился в небольшом городке в семье пекаря. В возрас-те 14 лет он случайно убил своего учителя по фехтова-нию и от страха бросился в бега. Все бандиты того вре-мени оседали преимущественно в двух местах: в Авст-ралии и САША, но на зеленый континент англичане отправляли принудительно, поэтому юный Эжен отпра-вился в Северо-Амерканские штаты. Но добрался толь-ко до порта. А там – великая любовь.  Впрочем, иных в таком возрасте не бывает.
Разные источники говорят: влюбился в актрису, дру-гие: его объегорила проститутка, третьи просто уведом-ляют: обворовали. Полагаю дело было так: актриса ме-стного театра, возможно даже бродячего подрабатывала проституцией, вот в неё и умудрился влюбиться пылкий юноша. Итог обычный – две тысячи франков, уворован-ные из папинькиной кассы быстро перекочевали к вы-дающейся женщине и великолепной актрисе, а он не-медленно был выставлен за входную дверь.
Далее около года юноша путешествовал с бродячим театром, полагаю с тем же самым, где блистала его пас-сия. Но время провел не зря: научился лицедействовать, налагать грим, перевоплощаться, что весьма пригоди-лось ему в будущем. Закончилось всё тем, что в возрас-те 16 лет он вступил в Бурбонский полк.
Однако скучная служба и строгая дисциплина – не для него и идеальным солдатом он не стал: попойки, драки и дела чести. На 15 дуэлях  он убил двух против-ников, а дисциплинарных взысканий несчет. После оче-редной драки – на этот раз с унтер-офицером, Видок перебежал к австрийцам, которые с радостью определили его в кирасиры. А что – парень гренадерского телосложения. Вот только бежал к ним Эжен не потому что любит австрияков, а потому что на войне привык заниматься своими делами, а не чьими то, а потому как только приблизился бой, так задира сказался больным и лёг в госпиталь. Французу воевать с французами – ну что за моветон!
Дальше его похождения практически не меняли ок-раски: в основном на любовном фронте. В ходе Фран-цузской Революции спас двух дворянок от гильотины. Влюбился в дворянскую дочь Луизу и даже женился на ней, но узнал что информация о её беременности была недостоверной, убежал. Не очень достойный поступок, если учесть, что во время революции Видок был аресто-ван, а его папенька обратился за помощью к знакомому дворянину. Так вот – Луиза, как раз дочь его освободи-теля. Оправдывает его только то, что фальшивая бере-менность – не единственный её обман, Видок еще про-знал и о наличии офицера любовника. То, что не убил ни её, ни офицера – вполне сойдет за своеобразную бла-годарность.
Далее Видок уехал в Брюссель, жил там по фальши-вым документам. Возможно кроме измены жены он вспомнил еще и первый свой опыт – когда его, моло-денького обманула опытная, поэтому стал ухлестывать за возрастной баронессой (кто кого теперь содержал – ясно) и одновременно стал членом банды налётчиков.
Если переезд из Парижа в Брюссель был, кроме из-мены, продиктован отсутствием денег, то последующее возвращение в Париж вполне вероятно говорило о том, что финансовый вопрос поправлен. Данный вывод под-тверждает дальнейшее развитие событий: деньги были потрачены на женщин лёгкого поведения и последовал переезд в пограничный город Лилль. Там начались его отношения с некой Франсиной.
Это не очередной эпизод его бурной жизни. Полагаю что вполне возможно это один из ключевых поворотов в судьбе его, как и любого человека, полностью меняю-щих жизнь, судьбу, мировоззрение. Судите сами:
Однажды Видок внезапно вернулся домой (почти до-словное начало множества анекдотов про любовников) и действительно застал свою возлюбленную Франсину с её симпатией. История известная и не только по анекдотам, но и сам Видок уже бывал в этой ситуации.
Пока всё по накатанной: любовь да кражи или оной отъем денег, пиры, кутеж, мордобой, дуэли. Ранее по-добные цепочки заканчивались либо переменой места жительства, иногда – гауптвахтой, но в этот раз что-то пошло не так.
Видок избил любовника. Некоторые источники ут-верждают что просто поколотил, с физическим ущер-бом, разумеется, другие утверждают что ранил на дуэли. Этот вариант мне кажется маловероятным – заморачиваться на секундантов, выбор времени, места и оружия, проходить процедуру примирения, отвергать… Зачем, если можно просто морду набить?
Есть еще вариант: любовник жены был убит. Вот это развитие событий мне кажется наиболее правдоподоб-ным, и, одновременно: и трагичным и смешным.
Не спешите, дорогие друзья обвинять меня в извра-щенном чувстве юмора, очень скоро вы убедитесь что юмор (а может гримаса судьбы) здесь присутствует.
Итак, Эжен разобрался с господином сователем носа туда, куда не следует но вместо изгнания или на худой конец гауптвахты оказывается в тюрьме…на три меся-ца.
 Впервые в тюрьме! Хоть и всего лишь на крохотный срок. Там он знакомится с простым  крестьянином Се-бастьяном Бутателем (в некоторых источниках - Буа-тель). А вот тот был осужден за кражу хлеба. На шесть лет! Так и хочется спросить: это для этакого делали ре-волюцию?
Полагаю здесь происходит еще одна ломка или пово-рот судьбы Видока. Себастьян, очень тяжело пережива-ет разлуку со своей большой семьёй. Мучается что ни-чем не может им помочь. Этим он очень впечатлил Ви-дока и, находясь в застенке Эжен, впервые совершает преступление не для себя. Не для денег (для себя), не для выгоды (для себя), не для удовольствия (для себя) – впервые для другого.
Однажды на пороге тюрьмы появился вестовой и пе-редал тюремщику пакет, в котором находился приказ об освобождении Себастьяна Бутателя. Парень он хоро-ший, ничего предосудительного не совершал, достоин оправдания. Ой, вру; разумеется, ничего подобного в приказе не было, только указание: освободить.
Тюремщики, надзиратели, охранники выполнили приказ быстро, заключенный был извлечен из камеры и доставлен в кабинет тюремного инспектора. Осталась только одна закрытая дверь до свободы, но… Инспектор оказался парнем и грамотным и добросовестным и немедленно распознал фальшивку.
Началось новое следствие и, полагаю, новый слом мировоззрения Видока.
Версия Видока: его друзья с воли ни бумагу, ни пис-чие принадлежности, ни сургуч, ни печати не передава-ли, подделку на волю он не передавал, с вестовым он не знаком. Другие сидельцы: Гербо и Груар вполне могли изготовить фальшивый приказ в его камере, но он в этот момент в камере отсутствовал, о происшествии ничего не знал.
Не удивляйтесь, в тюрьмах того времени действи-тельно можно было не находиться всё время в камере.
Версия Гербо и Груарома: зачинщиком этой авантю-ры был Видок. Крестьянин Себастьян Бутатель заявил что имеет богатых родственников и те с удовольствием дадут тому деньги чтобы расплатиться с Видоком. Мне уже смешно: у крестьянина богатые родственники? Это у того самого, который имеет шестерых деток и осуж-ден за кражу хлеба? Не для игры на бирже воровал хлеб – прокормить семью!? Это он богатей?
По этому делу помимо обоих мошенников привлекли к ответственности еще и тюремщика и самого Бутателя. И все они показали, что именно Франсуа был зачинщи-ком.
Не знаю как вы, а на месте Видока я бы обиделся на вопиющую неблагодарность. Да еще сказки про тюрем-ное братство, да, именно так: сказки. Мне совершенно понятно – почему Видок, став сыщиком номер один так ожесточенно и остервенело рвал преступность.
Приговор ему: восемь лет содержания в кандалах и это после того как собирался совершить доброе дело, а до освобождения оставалась жалкая пара недель!
Многие в этой ситуации сломались бы или, по край-ней мере, разочаровались в человечестве, но на сцену возвращается раскаявшаяся Франсина. Да, та самая по вине которой он и сел. Она переправила в тюрьму кос-тюм полицейского инспектора и навыки лицедея Фран-суа пригодились.
Надо отметить что в дальнейшем попадание в тюрь-му для Видока стало привычным делом, а побег из неё - именно таким способом: он переодевался в охранников, кюре и даже в монахинь.
Вот ведь комедия – с его телосложением изображать женщину, но ведь работало, что говорит о его безуслов-ных талантах, полученных и развитых на подмостках.
В 1798 году он переехал в Нидерланды, где стал пи-ратом и грабил английские суда вместе с капером Фро-мантеном.
Впрочем, воровская карьера Видока близилась к за-вершению. В 1799 году Видок в очередной раз бежал из тюрьмы и осел в Париже. Целых 10 лет прошли относи-тельно спокойно, но на сцену снова выходят бывшие соседями по тюремной камере. Начался вульгарный шантаж. Помните «Калину красную»? логика вора: во-ровали вместе, а теперь «Этот» жить будет? А мы си-деть, прятаться по малинам, да бегать? Убить!
Вот и Франсуа Эжен попал под каток бывших каре-фанов. Может и не так хотели они поживиться за его счет, но вот вид счастливого, а может и беззаботного человека, в прошлом их товарища – просто невыносим.
Видок не был наивным человеком, да, тем более, преступный мир знал прекрасно, а потому и выход был очевиден: вернуться к бандитсву или его убьют. Поэто-му он делает решительный шаг, но не тот, к которому его подталкивали: он отправился в полицейскую пре-фектуру Парижа и предложил свои услуги.
Ему поверили и позволили сформировать особую бригаду из бывших уголовников. Бригада получила на-звание «Сюрте» («Безопасность»), а принцип: «Только преступник может побороть преступление» дал пре-красные результаты. Преступность они конечно не по-бороли, но результат был превосходным. А как же ина-че, в противном случае кто бы позволил Видоку руко-водить «Сюрте» свыше 20 лет!
Жизнь бывшего уголовника, ставшего сыщиком, за-нимательна и не могла не привлечь внимание. Желаете знать подробности – читайте его биографию. Лично ме-ня предельно развеселили его многочисленные побеги как под кальку: переоделся и сбежал.
Но и в художественную литературу Видок попал. Эжен Сю в романе «Парижские тайны» сыщика не на-звал, но ряд сюжетов, участником которых в реальности был Видок, упоминает.
Книга Франсуа Эжену не понравилась и уже в сле-дующем году Видок пишет и публикует «Подлинные тайны Парижа», где рассказывает как было на самом деле (с его колокольни, разумеется). Читайте и сравни-вайте!
 Бальзак описывает Видока в образе беглого каторж-ника Вотрена («Человеческая комедия»), а  Виктор Гю-го в «Отверженных» умудрился показать его сразу с двух сторон: как беглого каторжника Жана Вальжана и полицейского инспектора Жавера, Эдгар По помянул его в «Убийстве на улице Морг».
Я назвал только самых известных, на самом деле ав-торов гораздо больше, а с развитием кинематографа, можно отыскать с десяток фильмов про него и не менее трех сериалов.
Но пора переходить к самому смешному, на мой взгляд, в его биографии. Это шедевр:
Начал сотрудничать с полицией еще в тюрьме, веро-ятно еще при Директории и становится начальником в полиции в постреволюционной Франции.
Затем пришел Наполеон. Где Видок? Борется с пре-ступностью.
Наполеона выгнали, вернулся король. Видок на сво-ем месте.
Наполеон еще раз выгнал короля. Видок работает.
Наполеона выгнали – Видок в Сюрте.
Республика, империя, королевство… А Видок рабо-тает!
Только с приходом к власти уже императора Наполе-она III (тот самый, что участвовал в Крымской войне. Говаривают мстил за Наполеона же, но первого), Видок оставил госслужбу и переключился на частную сыск-ную деятельность.
Ну и, в конце концов, последний момент, если не смешной, то любопытный. Если вы прочитаете биогра-фию Видока и восхититесь его заслугами на пашне борьбы с преступностью, реальными, кстати, а не вы-мышленными, то должен вам сказать что в его собст-венное время Видока считали мерзавцем. И что приме-чательно – все. Бандиты – понятно почему, а власть имущие – за то, что предатель. Изменников никто не любит. А интеллигенция так вообще рвала его кусками.
Пушкин, наше всё:
«Будь жид - и это не беда;
Беда, что ты Видок Фиглярин.»
Претензии заключались в неморальности такой дея-тельности. Борешься с преступностью – хорошо, но де-лай это с открытым забралом. А если ты обманом вхо-дишь в доверие, иногда провоцируешь на преступление закона, иногда способствуешь, иногда подталкиваешь, а потом доносишь – это недостойно. Без всяких исключе-ний и вариаций. Приличный человек так поступать не может.
Но то: общество и интеллигенция! А есть результат, так власть и довольна (всякая власть, кстати), хотя и презирали, разумеется.
Следующий герой - Малюта Скуратов - «пёс госу-дарев, как он сам себя называл. Наш «Видок», так ска-зать. Однако схожесть только поверхностная, всего не-сколько точек соприкосновения: оба служили государ-ству, обоих, мягко говоря, не любили практически все слои общества, обоим ставятся в вину неблаговидные поступки, то есть: закон законом, приказ приказом, польза государству или государю – одно, а мораль и со-весть - другое. 
Краткая история его жизни:
Григорий Лукьянович Скуратов-Бельский родился в семье провинциального дворянина, непонятно когда (1530-1537?), умер в 1573 году (почти, то есть 1 января). Начал с самых низов и дорос до родственника царя и выдающегося государственного, военного и политиче-ского деятеля. Ну и душегуба, одновременно.
Откуда появилось прозвище «Малюта» так же до-подлинно неизвестно. Есть варианты: за малый рост или за то, что любил присказку: «Молю тя…». Другую присказку помните: «не так страшен чёрт, как его малюют»? в исходном варианте это звучало так: «не так страшен царь, как его Малюта»! а сама пословица веро-ятно появилась после новгородского дела.
Карьера  Малюты началась с самой низшей должно-сти в опричнине - параклисиарха (пономаря). Далее не-прерывный рост и, между прочим, не по причине лизо-блюдства или демонстрации мастерства в пытошных или душегубских делах. Если сказать что Малюта – во-ин, то это не будет никаким не преувеличением. Воевал честно, от службы не отлынивал, проявил мастерство, отчего и выбился в первые лица государства.
В качестве примера можно привести тот факт, что сама по себе опричнина была введена государем для защиты государства от врагов внешних и внутренних. Но некоторые сосредоточились на выискивании только внутренних врагов и так грызли измену и заговор среди боярства и дворянства (преимущественно богатеньких), что когда пришла нужда защитить державу от врага внешнего, то просто разбежались.
Весной 1571 года Давлет-Гирей начинает разори-тельный набег на Русь. Кто не знает что такое набег, рассказываю: выйдя из Крыма татарское войско разде-ляется и по разведенным маршрутам идет в разных на-правлениях, но к точке, где ожидается самая большая добыча или сопротивление. По ходу движения как сеть, как невод выгребается всё: люди угоняются (женщины, дети, мастеровые) а старики, больные и немощные уничтожаются. Со скотом то же самое – либо угоняется, либо вырезается. То есть то, что не успело спрятаться в лесу, будет угнано или уничтожено: хоть скот, хоть лю-ди. За неводом – пустое поле.
Царю направление удара быстро стало очевидным – опыт и разведка, ведь малые набеги крымчаками совер-шались каждый год, крупные, когда привлекалось всё мужское население ханства – каждые 3-5 лет. Возмож-ные маршруты: на Украину, Польшу, Россию. Как толь-ко Иван Грозный осознал опасность – идут именно на Русь, так бросил клич на сбор войска. В опричнине в то время насчитывалось уже около 6 тысяч человек. По-верьте – очень значительная сила, где воины с тяжелы-ми доспехами, хорошо вооруженные и опытные всадни-ки! Одни они способны были если не остановить набег, то обрубить его на дальних подступах. Это даже без дворянского ополчения, собственных войск, земского ополчения и пр.
Однако по зову царя явилась только часть опрични-ков. Некоторые полки не прибыли в полном составе, то есть ни единого защитника отечества. Большинство ру-ководителей опричнины как воду в рот набрали, на гра-моты царя не отвечали, место своего нахождения не раскрывали.
Проведенное потом следствие показало, что часть продолжала свою деятельность по выискиванию врагов государства (ну что ж: Давлетка грабит юг, а они «рабо-тают» на востоке и севере государства -  добычи хватит всем), другие примитивно испугались и отсиживались в своих вотчинах – очень часто это подарки царя. В ре-зультате - Москва сожжена, царь в гневе, опричнина упразднена, предводители опричников, вместе главой опричной Думы князем Михаилом Черкасским подвешены на крюках на воротах собственных домов с запретом трогать.
А что Малюта? А Малюта не отходил от царя, по его приказу аки лев бросался в бой, устраивал погони чтобы отбить угоняемых в полон и потом так же решительно выгрызал измену уже в рядах опричнины. По результату его дознания в 1572 году опричное войско было распу-щено, а царским указом запрещено даже употреблять само слово «опричнина» (ха, помните чем закончился запрет на поминание имени Герострата?). Кстати и умер Малюта в бою - получил смертельное огнестрельное ранение, лично возглавив штурм крепости Вейсенштейн (ныне Пайде). В тот же день - 1 января 1573 года скончался. Вот такой слуга государев! Между прочим на помин его души царь дал в монастырь 150 рублей – гигантская сумма по тем временам. Это даже больше чем было дадено на помин души родного брата царя – вот как ценил Грозный его службу. Кроме этого его вдова получила пожизненную пенсию после смерти Малюты – так же невиданная щедрость.
К слову сказать, если речь зашла о родственниках:
Когда у Ивана Васильевича в 1571 году умерла его вторая жена - Мария Темрюковна, следующей невестой стала Марфа Собакина, дальняя родственница Скурато-ва. Но не срослось – Марфу отравили (дознание вел Ма-люта, разумеется).
Далее - на старшей дочери женился князь Иван Глинский, двоюродный брат царя, то есть с царской семьей Малюта всё же породнился. Средняя дочь Мария вышла замуж за боярина Бориса Годунова и стала впоследствии царицей. Младшую, Екатерину, выдали за князя Дмитрия Ивановича Шуйского, брата Василия Шуйского, ставшего впоследствии царём. У Василия из деток были только две дочери: Анна, Анастасия, поэтому князь Дмитрий Шуйский считался наследником престола, так что если бы события смуты пошли иным образом, то и Екатерина также могла стать царицей.
В общем, если бы служба Григория Лукьяновича ог-раничилась бы только военными и политическими де-лами, то быть бы ему в первых рядах прославляемых защитников отечества, как Баброк, например, а то и выше бери. Но были в его биографии, жалко, но были, и другие дела, я бы сказал делишки.
Царь поручает Бельскому арестовать своего двою-родного брата удельного князя Владимира Андреевича Старицкого (претендент на престол). Был навет, но до-казательств измены кузена у царя не было. Они на-шлись, когда царь поручил Малюте не только арест провести, но и возглавить следствие. Немедленно был «отыскан» царский повар по прозвищу Молява, а у него порошок и денег 50 рублей. Якобы деньги (очень круп-ная сумма по тем временам) – за услугу, а порошок – на отраву царя. Дознание велось так усердно, что Молява даже до казни не дожил.
Далее, новая жена Ивана Грозного княжна Долгору-кова обнаружила «отсутствие девства». Приказ немед-ленно утопить «юницу», и без промедления же было выполнено Малютой.
Следующий подвиг. Царь сам (то есть единолично и по своей воле) сместил и сослал в ссылку митрополита Филиппа (канонизирован). Потом сам (всё то же самое - единолично и по своей воле) отрекается от царствова-ния и уезжает в Александрову слободу. Потом царь едет из Твери в Великий Новгород усмирять бунт против ца-ря, останавливается в Отрочь монастыре и просит ссыльного благословить его на возвращение на престол, иначе как то неудобно получается: усмирять заговор против короны от которой сам же и отказался. То есть кажется не бунт и не заговор, а поиски добропорядоч-ных граждан на свято место. Не так: на пусто свято ме-сто.
Митрополит Московский и всея Руси Филипп (быв-ший) благословлять царя (бывшего) на возврат на трон тепереча отказался, Малюта его задушил. Подушкой. По приказу царя, естественно.
Самое смешное началось в Великом Новгороде.
Простите меня, дорогие читатели, я каждый раз вы-нужден извиняться за подобный выбор слова - «смех, смешное». Чаще всего более подходит – горе, страх, ужас, трагедия и подобные, но надо оправдывать назва-ние книги, а кроме этого: если не смех, то кривая ус-мешка здесь присутствует. Продолжаем.
Не получив благословения от покойного уже митро-полита Ивашка (это он сам себя так называл, так что это не моя вольность в отношении самодержца, который от царства-то отказался, как вы помните), двинул дальше.
Во Пскове заглянул к Николаю (юродивый, блажен-ный).
Тот его потчевать стал сырым мясом.
-Я христианин, не ем мяса постом.
-Ты делаешь хуже, ты пьешь человеческую кровь.
Вот что бы сделал тиран, каковым изображают Ива-на? А Грозный Псков не тронул, уехал в Новгород.
Здесь, конечно творился ужас. Малюта провел след-ствие об измене сверхдобросовестно.  В «Синодике опальных» записано, что «по Малютинские новгородц-кие посылки отделано тысяща четыреста девятьдесять человек, да из пищалей стрелянием пятнадцать человек, им же имена сам ты Господи веси».
Итого: 1505 душ.
Кроме этого было установлено, что между заговор-щиками и московскими болярами велась усиленная пе-реписка, да и головка опричнины была в курсе и участ-вовала в переписке – это еще выведенных на казнь, на Красную площадь 300 человек. Прямо на эшафоте царь помиловал 184 человека.
Согласитесь что и этот поступок как то не похож на поведение живодера. Я не могу представить чтобы Чи-катило, заманив жертву, отрезав соски и съев кончик языка, вдруг опамятуется и отпустит жертву – когда она в его полной власти. Когда до полного удовольствия один шаг.
А вот то, что если не смешно, то иронично.
В источниках, направленных критически по отноше-нию к нашей истории вообще и личности царя, в част-ности, часто упоминаются цифры замученных в Вели-ком Новгороде: 40 тысяч, 60 и даже восемьдесят! Это смешно, хотя бы потому, что в то время в городе про-живало никак не больше тридцати тысяч. При этом каз-нить даже 15 тысяч – а это число гораздо меньше и 80 и 30 – просто невозможно, так как означает, что убито всё взрослое население города. Да и помилование более чем половины московских заговорщиков – не вяжется с навязываемым образом живоглота.
Так откуда же такие вымыслы? А из летописей, да и сам Иван виноват. В летописи сказано что Волхов от крови мучимых стал красным. Ясно что это всего лишь образ, но если толковать буквально, то конечно можно примерно прикинуть, сколько тел нужно выпотрошить, чтобы воды красными стали, учитывая что у взрослого человека 3-4,5 литров этой крови. Сдается мне, что при таком буквализме и ста тысяч будет мало.
И Иван сам, про себя, самолично, писал, что душегуб он и повинен смерти. Сам писал? Так чего же спорите?
А то, что царь лично ночи напролет читал молитвы по душам умерших, что молился так усердно что лоб в кровь разбивал (вот в этом случае это как раз не литера-турный оборот и не красочный образ – реально клал земные поклоны до крови) – это почему не поминается?
Я уже не говорю про то, что в Варфоломеевскую ночь (1572г.) только в Париже вырезано около 3 тысяч гугенотов, а во всей Франции – 30!
И еще один момент, лично для меня он перевешивает все остальные аргументы. Русский царь  осудил такое обращение с народом.
Из письма императору Максимилиану II:
«А что, брат дражайшей, скорбиш о кроворозлитии, что учинилось у Францовского короля в его королевст-ве, несколко тысяч и до сущих младенцов избито; и о том крестьянским государем пригоже скорбети, что та-кое безчеловечество Француской король над толиком народом учинил и кровь толикую без ума пролил».
Что обычно говорят человеку обличающего других в том, в чем сам повинен? То-то и оно: никто не посмел пристыдить русского царя, тем более и в Англии и Гол-ландии и Испании того времени творилось нечто по-добное. Общее число погибших в религиозных войнах оценивают от 170 до 300 тысяч человек, а кто и больше. Из одной только Франции убежало 200 тысяч гугенотов. Так что даже если согласиться с невозможной цифрой в 30 тысяч, то всё равно Ивашка – аки агнец по сравне-нию с иными державными правителями.
Но мы немного отвлеклись, поскольку в нашем рас-сказе главный не царь грозный, а слуга его беспринцип-ный. Но и здесь следует оговориться.
Малюту обвиняют в пытках. Это, говоря юридиче-ским языком факт ничтожный, то есть не имеющий до-казательной силы. Дело в том, что дознание того време-ни подразумевало пытку как естественный и обязатель-ный элемент. Все, попавшие в застенки – пройдут через эту процедуру и не важно: сознался, сотрудничает со следствием, говорит правду или изворачивается, молчит – пытка будет.
В этом плане Малюта – ничем не отличался от всех остальных мастеров своего дела. Отличие было в том, что он настолько радел на службе государевой, что го-ворили у него все, а раз так, то вполне возможно гово-рили не только правду, но еще и то, что требуется. Вот в чем беда и причина лютой ненависти.
Образ чудовища, в руках которого смерть, пережил Малюту на века. Как вам такая пословица: «По тем ули-цам, где ты ехал, Малюта, кура не пила» (то есть ничего живого не сохранилось).
А как вам вот такой кусок из «Мастера и Маргариты» про бал сатаны?!
«…Ни Гай Кесарь Калигула, ни Мессалина уже не заинтересовали Маргариту, как не заинтересовал ни один из королей, герцогов, кавалеров, самоубийц, отра-вительниц, висельников и сводниц, тюремщиков и шу-леров, палачей, доносчиков, изменников, безумцев, сы-щиков, растлителей. Все их имена спутались в голове, лица слепились в одну громадную лепешку, и только одно сидело мучительно в памяти лицо, окаймленное действительно огненной бородой, лицо Малюты Скура-това. Ноги Маргариты подгибались…»
Некрасивое сочетание: добросовестный исполнитель и палач. В нашем случае справедливое подтверждение: с дуру и лоб расшибить можно. Правдивое также и по отношению к хозяину Малюты.
И, даже умерев, Малюта продолжил тащить за собой в могилу новые жертвы. Царь, в безутешном горе при-казал заживо сжечь захваченных в Ливонской войне пленников. Вот такой слуга и такая жизнь.
Давайте дальше: Ермак (~1537/1540 - 1585), Разин (~1630 – 1671).
Разин – разумеется никакой не слуга государев, про-сто разбойник, а поставлен в один ряд с действительно патриотом и героем отечества по схожести биографий. Различия – в выборе пути в конце жизни. Вернее так: выбор пути и предопределил судьбу или конец жизни. Судите сами.
Оба принадлежали к низовым казакам. Сразу же ос-тановимся и выясним разницу. Тот, кто добирался до Дона, становился казаком (выдачи с Дону нет, ну, почти нет), но без дома, без имущества – это «почти» казак или так называемый «голутвенный».
Старые или коренные казаки получали от московско-го государя порох, ружья и прочее, крайне необходимое в воинских делах и, особо не афишируя, делились с но-выми, которые сколачивали ватаги и «шалили» на купе-ческих маршрутах. Потом приходилось делиться, ко-нечно. Но как же без этого.
Обычно грабеж распространялся на иноверцев, но находились настолько удачливые атаманы, такие как Ермак и Стенька, что путешествие по торговым делам по наезженным дорогам становилось практически не-возможным, отчего иноземцы предпочитали переждать или пробовали иной путь. Вот и приходилось грабить уже и соотечественников. Кстати конфликт Разина с властями начался с грабежа торгового гостя В.Шорина со товарищи и судна самого патриарха Иоасафа!
Когда становилось совсем невмоготу, то приходилось идти к горе, чаще всего к персам. Персидским властям грабеж не нравился как и русским, поэтому против казаков устраивались военные экспедиции. Дошло до того, что по всему побережью Каспийского моря в пределах видимости друг от друга были построены заставы, для отражения набегов.
Эка невидаль – нашли чем пугать. Стеньку загнали в районе нынешнего Баку (бой у Свиного острова). У пер-сов превосходство в размерах судов и их количестве. Чтобы ни один вор не ускользнул шахский флотоводец Мамед-хан приказал соединить свои суда цепями. Луч-ше бы они эго не делали! Казаки атаковали флагмана и потопили его, корабль потащил за собой на дно другие суда, весь флот был разгромлен, а пленниками Стеньки стали сын и дочь Мамед-хана (та, самая, что кончила жизнь, проплывая из-за острова на стрежень)!
Кроме этого казаки обнаружили царскую грамоту персидскому шаху о том, что вольные люди вышли в море и просьбу: наказать, пресечь, уничтожить.
Такое предложение православного государя инозем-ному правителю показалось обидным, так началась кре-стьянская война. При этом казаков было собрано перво-начально 600-800 человек, потом их количество увели-чилось до двух тысяч.
В качестве примечания: с двумя тысячами Разин по-ставил на дыбы половину России, а количество оприч-ного войска помните?
В отношении Ермака было аналогичное указание Ивана Грозного: изловить и казнить. Вот только Ермак Тимофеевич поступил совершенно иначе чем Степан Тимофеевич – он не стал подымать бунт, а послал чело-битную царю с покаянием и просил дать возможность послужить на пользу государства.
Грозный милостиво согласился и Ермак проявил себя как умелый и удачливый воин. Между прочим он при-нимал участие в отражении набега Давлет-Гирея, того самого. Возможно и с Малютой встречался.
А потом случился поход в Сибирь, всем известный.
Потому расписывать его не буду, только небольшое замечание по поводу самого похода.
Захватили казаки Ермака первый татарский городок. Старый казачий, православный обычай: куда бы ни пришли, в первую очередь ставят церковь. Сами пере-биваются в шалашах и палатках, но первый дом на но-вом месте – Богу. А тут уже готовый городок, всё есть: и дома и даже мечеть. Предложение простое: мечеть снести, на месте том поставить храм.
Ермак категорически запретил трогать здание, муллу, да и самих магометян. Церковь ставить напротив мечети!
За весь поход ни одна мечеть, ни одно языческое ка-пище не было разрушено. Практически все историки единодушно указывают на это обстоятельство как на одну из основных причин относительно бескровного присоединения огромных территорий к государству Российскому.
Вот такая история про двух атаманов. До гнева госу-даря их судьба почти идентичная, практически до мело-чей, а вот дальше - коренное расхождение.
Мог ли Разин принять иное решение и продолжить служить государю и государству? Мог, однозначно. А мог ли Ермак пойти против воли правителя? А вот здесь, как мне кажется, множество оговорок. Первая и самая существенная: до Ивана Грозного крестьянство было практически свободным, а во время Разина закре-пощение почти завершилось, да еще и сопровождалось весьма негативными моментами. Так что Разину и осо-бых усилий поднять народ на бунт прикладывать не пришлось: множество беглых, дом оставивших на ста-ром месте,  на новом еще ничем не обзавелись, у многих семьи остались на малой родине. Это про казаков, а местным крестьянам и вовсе терять было нечего – подпоясался при подходе отрядов и пошел воевать, ведь всё у него отобрали и даже личную свободу. Это к слову о рабской натуре русских и нежелании отстаивать свои права.
А вот с Ермаком всё сложнее: мог он конечно встать в конфронтацию с властью, но это был бы его личный бунт без шансов привлечения кого бы то ни было, кроме своей ватаги, да и те очень скоро разбежались бы. Гра-бить купцов одно, а противостоять военной машине всего государства со стрельцами, да верными казаками – верная же смерть.
Землячка и прочие. Еще одна большая группа слуг государства, групповой портрет, так сказать. Общая черта – абсолютная преданность своему делу.
Кто-то представляет что эта деятельность соответст-вует интересам государства, кому-то кажется что их деятельность – вариант мессианства, а кому-то это дело просто нравится. Так что: почему – дело третье, но то, что не свернут, не отступят, не испугаются – доподлин-но известно и многократно доказано.
Если конкретно про Землячку, то её зверства, организованные практически везде, где работала, способны внушить ужас, а деятельность в Крымском ЧК – тема диссертаций.
На самом деле пламенная революционерка это - Ро-залия Самуиловна Залкинд, первая женщина, награж-денная орденом Боевого Красного Знамени. Расписы-вать её действа не буду, только одно мнение о ней.
 «… тов. Самойлова (Землячка) - крайне нервная и больная женщина, отрицавшая в своей работе какую бы то ни было систему убеждения и оставившая по себе почти у всех работников память «Аракчеевских вре-мён». Не нужное ни к чему нервничание, слишком по-вышенный тон в разговоре со всеми почти товарищами, чрезвычайная требовательность… незаслуженные ре-прессии ко всем, кто имел хотя бы небольшую смелость «сметь своё суждение иметь» или просто «не понра-виться»… В бытность тов. САМОЙЛОВОЙ в Крыму буквально все работники дрожали перед ней, не смея ослушаться её хотя бы самых глупых или ошибочных распоряжений.» (М. С. Султан-Галиев)
Можете представить как поступала пламенный рево-люционер в с врагами, если с коллегами так? Помните эпизод в фильме «Служили два товарища», когда за-держали безобидного кинооператора и его сопровож-дающего? Всего пара фраз допроса, подозрение в шпи-онстве и ленивая, скучная указюлька:
-Расстрелять!
Так вот, без доказательств, сквозь зубы, походя, буд-то и не судьба человека решается. А что там пешка, если за счастье всего человечества бьются!
Фильм хоть и художественный, но сдается мне ге-роиня именно с Землячки списана.
Вообще крайнее ожесточение во время гражданских войн обычное дело. Вот, например, один из примеров деятельности киевского ЧК, времен Землячки, имеюще-го 100 процентный результат деятельности.
Здесь даже не били. Вернее сильно не били.
Допрос белого офицера: обычные вопросы о цели за-дания, кто сообщники и прочее. Не отвечает, плюет в морду быдлу?! Хорошо! Как я уже сказал: бьют, но не сильно. Не ломается, упорствует, тогда просто кладут в гроб и закапывают!
Время, на сколько хватит воздуха, давно выверено до секунды. Откапывают бедолагу уже на грани потери сознания, приводят в чувство и предлагают дилемму: нужно рассказать всё. Только правду, поскольку лишь при тени сомнения в правдивости показаний его снова закапают, но теперь уже навсегда. Рассказав же всё, он будет просто расстрелян. То есть всё равно умрет, но смерть эта будет лёгкой, не такой мучительной как быть живьем погребенным в гробу.
Ни одного прокола – все рассказывали обо всём.
На всякий случай оговорюсь: данный текст - ни за белых ни за красных. Так было. В тот момент к власти пришли большевики и они стремились всеми возмож-ными средствами у этой власти остаться. Тот, кто рабо-тал на это – слуги власти, а уж коль скоро деятельность эта была преступной, соответственно они – преступники на службе у власти.
Во времена Малюты пытка – обычное следственное действие, чтобы через боль допрашиваемому развязать язык. Дознаватели: дьяки, подьячие, следователи, пы-точных дел мастера – просто работники или по иному - слуги государства. Но если после твоей пытки человек становился инвалидом или погибает, если от чрезмер-ной боли оговаривает себя – то ты бандит, преступник и садист.
Далее: латыши и китайцы. Имеется в виду только де-ло революции. Существует такое мнение, что больше-вистская революция 1917 года стала победоносной только при помощи латышских стрелков и китайцев. Латыши воевали, китайцы пытали, часто в одних и тех же отрядах. Полагаю что, как и в любом резком утвер-ждении и в этом есть преувеличение, но перечень одних только первых лиц среди высшего руководства страны того времени может показать что преувеличение не столь уж большое.
Почему? За китайцев ни я не знаю и не читал нигде, может быть просто любовь к искусству, в данном слу-чае пытошному. А вот с латышами всё просто: Ленин пообещал независимость их маленькой родины если революция победит. Обманывал конечно, но латыши-то этого не знали.
Почему я так уверенно говорю? Делегация финнов прибыла в Петроград, и как пишет один из авторов: Ле-нин, чуть ли не на ступеньках в Смольном подписывает декрет о независимости Финляндии. Поднимается Вла-димир Ильич к себе в кабинет и вызывает к себе Кууси-нена и вручает мандат на получение крупной суммы денег в финотделе и приказ на проведение в Финляндии социалистической революции. То есть обещание неза-висимости Прибалтике – очевидно только лишь такти-ческий ход, вынужденный. Парадокс, но и Финляндия и Латвия независимость получили, по факту.

Закончить предлагаю анекдотом. С намеком: всё за-канчивается и отвечать всё одно придется. За всё!
Адвокат:
-У меня для вас две новости: плохая и хорошая. Сначала плохая: анализ вашей крови показал, что ее характеристики совпадают со следами крови, обнаруженной на месте пре-ступления.
-О нет, только не это!- клиент в истерике с паникой.
-Теперь хорошая: ваш уровень холестерина полностью соответствует норме.