Арабески. Черный бархат и Серебряная роза

          Я не хочу больше утомлять читателя (если такой найдется) пересказыванием своих детских мечтаний. Напоследок поделюсь самой поздней и самой масштабной историей, которая в разных интерпретациях, долгое время занимал мои мысли в подростковом и юношеском возрасте. Назову её просто – «Город».
          Не помню, как появились у меня первые импульсы к этой фантазии и когда точно все началось. Скорей всего мне, как и моему вымышленному герою стукнуло в тот период 11-12 лет. Основная установка для начала мечтаний всё та же – независимый и самодостаточный детский мир, живущий по взрослым законам. Итак, в некотором царстве, в некотором государстве…
           Ладно, допустим в нашей стране, власти решили провести опрос, кто из детей в возрасте 10 – 16 лет хочет жить самостоятельно, без вмешательства и надзора старших. Либеральных искателей приключений, по итогам референдума, набралось многие десятки тысяч. И тогда выжившие из ума взрослые (а иначе и не объяснишь подобное решение) взялись устроить эксперимент! Поселить детей, всех кто изъявил желание, в отдельный город, полностью закрытый от окружающего мира и не имеющего с миром никаких связей. Создать в этом городе что-то вроде независимой республики, маленького демократического общества, населенного одними детьми.
           Конечно, назвать создаваемое общество по настоящему демократическим и свободным не поворачивался язык. Оно организовывалось свободным от взрослых, но внутри себя имело очень жесткую, а может даже жестокую социальную структуру. Структура эта чем-то напоминала государственный строй из романа Роберта Шекли «Цивилизация статуса». Все жители Города, так же, как и в романе Шекли, подчинялись определенной иерархии каст. Каждая каста имела свои правила поведения и свои привилегии. Насколько помню, первая снизу называлась «Пеон». Визуально члены разных каст отличались друг от друга либо формой одежды, либо какими – то опознавательными знаками, например – кольцом или медальоном.
           Внутри нашего поселения устанавливалась вольная торговля и предпринимательство. Работали различные магазины (существовали даже магазины оружия), кафе, рестораны, театры и издания газет. За каждым из этих учреждений стоял свой владелец, обладатель какого-то привилегированного ранга.
           Однако самым главным и безумным правилом Города и одновременно главным фактором, под воздействием которого развивалось и видоизменялось малолетнее население, стала легализация дуэлей - разрешение на безнаказанное убийство, которое происходило, к счастью, исключительно в честном поединке. Любой житель мог вызвать не понравившегося оппонента на дуэль и искромсать соперника в клочья. Что бы все не закончилось массовой кровавой бойней предусмотрительно было введено «Правило» - единственное оружие, допустимое на территории Города, считалось холодное. Человек выигравший поединок имел право наследовать всё имущества покойного, включая его кастовое положение и привилегии.  Имея крепкую руку и воинственный нрав, Горожанин в довольно короткие сроки мог подняться на вершину карьерной лестницы, но при этом так же быстро свалится вниз, потеряв всё, включая свою жизнь.
             Вот так выглядела примерная картина моего «мира самостоятельных детей», мира, живущего по жестоким и совсем не детскими правилами. Получалась некая мутированная мушкетерская Франция времен 17-го века, смешанная с внеземной фантастикой «Цивилизации статуса» и погруженная в советскую школьную действительность конца 20-го века.
             Ну а как же наш герой, ради которого все это воображалось и скрупулезно раскладывалось по полочкам? Какова его роль в данной истории? Моя фантазия начиналась с того, что главный герой, то есть я сам попадаю на грандиозную, многолюдную стройку – это возводится защитная Стена, которая должна ограждать Город от внешнего мира. Строят эту Стену десятки тысяч детей, то есть все будущие жители города. Работа идет весело и сплоченно. Приходится торопиться, чтобы быстрей закончить дела, ведь срок окончания работ, который нам определили взрослые совсем небольшой и не успев к нему мы навсегда расстанемся со своей мечтой. Когда наконец строительство Стены завершается, то в честь открытия единственного в мире детского Города организуется грандиозный рок-концерт. Вы спросите откуда у маленького советского школьника возникли мечты о концерте?
             Примерно в 1989 году у нас дома появился первый кассетный магнитофон, а с ним и первые аудиокассеты. Одна из кассет, которую записал для родителей какой-то отзывчивый меломан, содержала запись альбома Pink Floyd «The Wall». Для нашей семьи эта музыка показалась тогда подобно звукам с другой планеты, настолько она не соответствовала тем мелодиям, что транслировались по радио и телевидению. Видимо по причине такого странного, авангардного, звучания родители мои часто слушали эту кассету, ну а я естественно, устраивался где-то рядом, поражаясь вместе с ними необычным песням. Не скажу, чтобы я слишком «фанател» в то время от рок-музыки, и все же на мое невинное воображение она здорово влияла. Ну а еще, в тот же период по телевизору, ко всеобщему удивлению зрителей СССР, показали шоу «Стена», организованное Роджером Уотерсом в Берлине. Концерт был дан незадолго до разрушения берлинской пограничной стены и транслировался, по-моему, в прямом эфире. То было, наверное, первое рок-выступление, которое я увидел в своей жизни. Я так впечатлился яркими вспышками света, гигантскими кирпичами и летающими свиньями, что потом в течении нескольких дней представлял себя певцом на подобном шоу.
               Через некоторое время я выдумал свой Город и свою Стену, и вот тогда пришлась к месту идея о концерте, только уже в честь открытия моей маленькой выдуманной республики. Помню, я вставлял в магнитофон кассету с Pink Floyd и бегал по квартире, думая, что пою на вершине огромной свежевыстроенной стены, а толпы детей задрав головы, аплодируют мне. 
               Что происходило в моей истории дальше? Поселившись в Городе, я со своими неразлучными друзьями: Димкой, Лёшкой и Илюхой, попадаем на самый низ социальной лестницы. У нас нет ничего, ни знатного сословия, ни денег, ни своего жилища, однако пройдя через многочисленные, опасные приключений мы, постепенно становимся заметными фигурами среди пестрой толпы горожан. Мой двойник, одетый в черный бархатный камзол и плащ с застежкой в виде серебренной розы, опирающийся рукой на посеребренный эфес шпаги, часто фигурирует на первых страницах газет, выходящих сразу после разоблачения очередной политической интриги или кровавого заговора.
               Неизменный черный камзол и серебряная роза — эти эффектные черты несомненно украдены мной у принца Корвина из книги Р.Желязного «Девять принцев Амбера». Впервые я познакомился с Корвином, когда купил «Принцев…» летом 1991 года в книжном магазине города Миллерово. Купил наугад, совершенно не зная ни писателя, ни самой книги, но спустя каких-то 30 страниц уже в захлеб зачитывался романом, а принц Корри-Корвин на многие годы стал моим идеальным героем, в которого я спешил перевоплотиться, когда пребывал в своих бесконечных мечтаниях. Еще одним образцовым романтическим героем стал для меня отважный капитан Питер Блад из романов Р.Сабатини. Честный врач, волей судьбы ставший честным пиратом, этакий Робин Гуд на море, грабивший исключительно плохих парней. Блад, по необъяснимому стечению совпадений тоже любил носить черный бархатный камзол. Да и саму книгу «Одиссея капитана Блада» я открыл для себя в тоже время, что и «Принцев», в период летнего отдыха в Миллерово. Она хранилась в домашней библиотеке дедушки и привлекла мое внимание не только описанием безумных приключений и морских баталий, но и волнующими, романтическими отношениями капитана и его прекрасной дамы Арабеллы.
               Сколько часов я провел, перечитывая сцены той запутанной игры, что вели друг с другом Питер Блад и его возлюбленная. Сколько раз отложив книгу, я воображал себя на месте отважного пирата и снижая возраст Арабеллы до подросткового, мысленно продолжал их диалог о высокой и несчастной любви. Именно после прочтения романа о капитане Бладе у меня возникли первые любовные переживания, через короткое время переросшие в жгучее желание, как можно быстрей влюбиться и найти себе объект для восхищения и поклонения. К большому сожалению, объектов таких на моем горизонте конечно же не появлялось, и поэтому все то невыносимое и нереализованное чувство, так тяжело бурлящее во мне, приходилось переносить в фантазии о жизни Города.
               Дело в том, что существовала некая прекрасная дама, ради внимания которой я совершал в Городе все свои подвиги. Это была высокая, худенькая девочка, немного печальная и крайне серьезная для своего возраста. Она была начитана, образована и принадлежала к некоему аристократическому роду. У меня никогда не получалось в подробностях представить черты её лица, видел только большие, выразительные глаза, в которых, если следовать текстам романтических книг, я должен был тонуть как в омуте. А еще она обязательно носила густые черные волосы, свободно спадающие на плечи и может быть в ней даже, текла испанская кровь. Она любила меня, но никоим образом не показывала своих чувств. Все наши отношения складывались только из намеков, недомолвок, да пары случайных переглядов и кратких прикосновений во время танцев на балу или в период светских встреч. Я правда догадывался, что на таких намеках далеко не уедешь и иногда придумывал ситуации, где страсть кипела и клокотала. Например, я воображал себе душещипательную сцену, как после кровавого сражения, в котором пришлось защищать эту девочку, весь израненный, я лежал на асфальте, а рядом склонилась ОНА, и тихо шептала:
           – Не умирай, ведь я тебя так люблю!
             Я с трудом открывал глаза и слезы счастья катились по моим щекам. Затем печальные друзья уносили меня на носилках прочь, а она гордая и независимая шла по улице и плакала. Плакала именно обо мне одном! После таких видений у меня у самого начинало пощипывать в носу, а на глазах наворачивались слезы, я со вздохом утыкался в подушку, так как чаще всего придумывал эти истории перед сном, и засыпал.
             Ау, милый читатель! Ты еще сам то не уснул? Несомненно, всё рассказанное выше, в оригинале выглядело бесконечно многообразней и интересней, чем мне посчастливилось тут вспомнить и описать. Скорей всего и Городов было выдумано великое множество, и прекрасные дамы, населявшие их, были разными и имели свои уникальные, неповторимые черты. Но деталей тех бесчисленных историй я увы, уже не вспомню. А так как я приверженец чистоты эксперимента, и хочу записывать только то что действительно отложилось в памяти, а не то, о чем имею приблизительное и смутное представление, то на этом, рассказ о детских фантазиях считаю законченным.


Рецензии