Таланту Н. П. Задорнова. Медвежья охота!

/Роман «Амур-батюшка» рассказывает о прошлом Приамурья, о тяжелых условиях жизни крестьян-переселенцев в 60-70-е годы XIX века, об освоении ими дикой природы края и, конечно, о дружбе с местными народами, без которой невозможно было бы выжить на новом месте. В 1952 году роман был отмечен Государственной премией СССР./

Дома, на Каме, медвежья охота когда-то слыла лихой забавой. Как скачки с незаузданными конями.
Кондрат смолоду хаживал на медведей и мерял силу и ловкость охотников по схваткам со зверями.
Дед заложил ход в берлогу толстым колом. Егор запустил вглубь острую жердь и кольнул спящего медведя.
Зверь заревел. Егор подхватил его шестиной, как бы желая приподнять, в берлогу даже не глядя.
Медведь, ухватив жердь, потянул её к себе, но Егор не дал.
Зверь забушевал и вылез, вытолкнув грудью кол и разворотив глыбы снега. Во весь рост встал.
Медведица!
Егор стал на обтоптанной площадке, укрепился и приготовил рогатину, чтоб бить наповал.
Медведица повела мордой и скурносилась, словно людской запах  ноздри ей изъедал.
Они вздрагивали, обнажая жёлтые клыки и десну. Дед выстрелил, думая, что сразил наповал, как того желал.
Медведица чуть осела и взревела, но потом снова поднялась во весь рост.
Егор увидел когти и ноздреватую, иссосанную добела ладонь, будто её кто-то выбелил.
Он сильно ударил зверя рогатиной и сразу повалил.
Медведица заревела и забилась о снег головой,
стала чесать ухо о сугроб, будто её кусал пчелиный рой.
А там ещё кто-то есть, - сказал дед, кивая на берлогу. Егор запустил шестину в лаз.
    Во всех углах пошарь, берлога большая. Егор нащупал медвежат тотчас.
Судя по тому, с какой силой вытолкнули они жердь и как её искусали,
медвежата были подросшие. Опасность понимали.
   Егор стал ворочать шестом, поддевая зверей, – так в печи головешки мешали. 
Медвежата подбегали к отверстию, но на свет не лезли и злобно рычали.
Мужики заложили берлогу кольями и завалили буреломом, а сами пошли домой. Убитого зверя понесли на шесте.
Медведь! - радостно воскликнула Таня, встретив охотников с добычей там же, где провожала, на том же месте.
Вспомнилось ей своё, родное: отец, дядя Спиридон и все тамбовские охотники, что всегда были в силе,
как, бывало, они из тайги медведя приносили.
Вечером Егор, дед, Федюшка и ребята приехали на Додьгу.
Илья Бормотов  отправился вместе с ними, обув потеплее ноги.
Коня с санями оставили под сопкой,
а сами, хватаясь за корни и кусты, поднялись по мёрзлой земле обрыва к берлоге .
   Опять тревожили, пугали медвежат, но выгнать не могли. Хоть сиди тут без конца.
Ну-ка, тятя, подержи меня, - попросил Егор отца.
Он скинул полушубок, присел, правой ногой уперся в колоду, а левую запустил в берлогу.
Егор почувствовал, как медвежонок потащил ногу,
и подхватил его ступнёй под зад.
Мохнатый, пегий зверёныш выехал из берлоги верхом на Егоровой ноге, под общий смех, как на парад!
Он в страхе кинулся бежать, но увяз в глубоком снегу. Дед схватил его за уши и повалил.
Ишь ты, прыткий! Бежать сообразил!
У медвежонка была тонкая переносица, от этого казалось, что он собирался заплакать,
Хотя он вовсе и не собирался плакать.
Остромордый, черноглазый, он обиженно визжал, хоть и не больно было ему,
и в то же время кидался и норовил ухватить за ноги каждого, кто подходил к нему.
Шерсть-то дыбом! Нас не ждали?
За другим медвежонком полез в берлогу Илья Бормотов, одевший обувку потолще.
Зверят связали.
   При общем смехе Егор надел им рукавицы на лапы.
Медвежата боялись рукавиц, визжали, а маленький силился их скинуть хотя бы. 
Чтобы не поморозили ладони, - сказал Егор. –
Надо, надо тебе! - грозил он бойкому медвежонку, - не балуй! Скоро в них будешь кататься с гор!
Дедушка Кондрат и Егор потянули связанных зверей волоком, на верёвках, вниз по горе.
Вот она, медвежья-то забава! - толковал внукам Кондрат. – Этих забав у нас было – море!
У нас на старых местах тоже так.
Камские-то звери славились в старое время, да ещё как!
  Федька поспешил вперёд и схватил коня под уздцы.
По крутой обледеневшей горе Егор пустил зверей скользом, будто санки-гольцы.
Они благим матом ревели.
С обрыва медвежата свалились в глубокий снег, выкарабкались оттуда еле-еле.
Не убьются! Поди, звери, а не люди! - оказал дед.
Связанных медвежат уложили в сани.
   Саврасый храпел, поводил ушами
и, едва Федька отпустил повод, шибкой рысью помчался вниз по Додьге.
Дедушка держал вожжи. Федька, Егор и Петрован догнали сани и вскочили на ходу, подбодрив коня: э-ге-ге!
Васька не успел, отстал ненароком
и, обиженный, брёл пешком.
Вровень с санями за голой чащей прутьев красное Солнце по бугру будто катилось.
Вдруг тальники поредели, Солнце выбежало на релку*, стало больше, словно надулось, но не  сердилось.
С медвежьим рёвом въехали в селение.
У Ивана гостили охотники. Услыхав такой рёв, каждый побежал к крыльцу.
Все высыпали встречать медвежат на улицу.
____
*Релка - удлиненный, невысокий вал, грива, гряда, холм, бугор на лугу, на пойме.

____
  Николай Павлович Задорнов. Амур-батюшка. Книга вторая.
Глава 2/2.
Дома, на Каме, медвежья охота когда-то слыла лихой забавой. Кондрат смолоду хаживал на медведей и мерял силу и ловкость охотников по схваткам со зверями.
Дед заложил ход в берлогу толстым колом. Егор запустил вглубь острую жердь и кольнул спящего медведя. Зверь заревел. Егор подхватил его шестиной, как бы желая приподнять.
Медведь, ухватив жердь, потянул ее к себе, но Егор не дал. Зверь забушевал и вылез, вытолкнув грудью кол и разворотив глыбы снега.
- Медведица!..
Егор встал на обтоптанной площадке, укрепился и приготовил рогатину. Медведица повела мордой и скурносилась, словно людской запах изъедал ей ноздри. Они вздрагивали, обнажая желтые клыки и десну. Дед выстрелил. Медведица взревела и поднялась во весь рост. Егор увидел когти и ноздреватую, иссосанную добела ладонь. Он сильно ударил зверя рогатиной и сразу повалил.
Медведица заревела и забилась головой, словно чесала ухо о сугроб.
- А там еще кто-то есть, - сказал дед, кивая на берлогу.
Егор запустил шестину в лаз.
- Во всех углах пошарь, берлога большая.
Егор нащупал медвежат. Судя по тому, с какой силой вытолкнули они жердь и как ее искусали, медвежата были подросшие. Егор стал ворочать шестом, поддевая зверей, словно мешая в печи головешки. Медвежата злобно рычали, подбегали к отверстию, но на свет не лезли. Мужики заложили берлогу кольями и завалили буреломом, а сами пошли домой. Убитого зверя понесли на шесте.
- Медведь! - радостно воскликнула Таня, встретив охотников с добычей. Вспомнилось ей свое, родное: отец, дядя Спиридон и все тамбовские охотники, как, бывало, они из тайги медведя приносили.
Вечером Егор, дед, Федюшка и ребята приехали на Додьгу. Вместе с ними отправился Илья Бормотов. Коня с санями оставили под сопкой, а сами, хватаясь за корни и кусты, поднялись по мерзлой земле обрыва к берлоге. Опять тревожили, пугали медвежат, но выгнать не могли.
- Ну-ка, тятя, подержи меня, - попросил Егор отца.
Он скинул полушубок, присел, правой ногой уперся в колоду, а левую запустил в берлогу. Егор почувствовал, как медвежонок потащил ногу, и подхватил его ступней под зад. Мохнатый пегий звереныш выехал из берлоги верхом на Егоровой ноге. Он в страхе кинулся бежать, но увяз в глубоком снегу. Дед схватил его за уши и повалил.
- Ишь ты, прыткий!
У медвежонка была тонкая переносица, от этого казалось, что он собирался заплакать. Остромордый, черноглазый, он обиженно визжал и в то же время кидался и норовил ухватить за ноги каждого, кто подходил к нему.
- Шерсть-то дыбом!
За другим медвежонком полез в берлогу Илья Бормотов. Зверят связали. При общем смехе Егор надел им на лапы рукавицы. Медвежата боялись рукавиц, визжали, а маленький силился их скинуть.
- Чтобы не поморозили ладони, - сказал Егор. - Надо, надо тебе! грозил он бойкому медвежонку. - Не балуй!..
Дедушка Кондрат и Егор потянули связанных зверей волоком, на веревках, вниз по горе.
- Вот она, медвежья-то забава! - толковал внукам Кондрат. - У нас на старых местах тоже так. Камские-то звери славились в старое время.
Федька поспешил вперед и схватил коня под уздцы. По крутой обледеневшей горе Егор пустил зверей скользом. Они ревели благим матом. С обрыва медвежата свалились в глубокий снег.
- Не убьются! Поди, звери, а не люди! - оказал дед.
Связанных медвежат уложили в сани. Саврасый храпел, поводил ушами и, едва Федька отпустил повод, шибкой рысью помчался вниз по Додьге. Дедушка держал вожжи. Федька, Егор и Петрован догнали сани и вскочили на ходу.
Васька не успел, отстал и, обиженный, брел пешком.
Вровень с санями за голой чащей прутьев по бугру катилось красное солнце. Вдруг тальники поредели, солнце выбежало на релку, стало больше, словно надулось.
С медвежьим ревом въехали в селение. У Ивана гостили охотники. Все высыпали на улицу.