Эдвард Пейсон. Наказание нечестивых страшно

НАКАЗАНИЕ НЕЧЕСТИВЫХ СТРАШНО
Эдвард Пейсон (1820)

Где червь их не умирает и огонь не угасает
Мк.9.44

Мои слушатели, если вы верны тому, что я говорю как служитель, вы должны как можно чаще сравнивать мою проповедь с Писанием, и спрашивать не только, говорю ли я правду, всю правду и ничего, кроме правды, но уделено ли каждой конкретной доктрине и предписанию должное место в моих проповедях, и уделяю ли я им то значение, которого эти вещи заслуживают и которое уделено им в Слове Божием. Исходя из подобного запроса я считаю, что я давно должен был привлечь ваше внимание, в частности, к наказанию, который ждет нераскаявшихся грешников в будущем мире. Я, действительно, часто ссылался на него и упоминал о нем вовремя, когда это было неизбежно, но в последние несколько лет я так и не сделал эту тему предметом отдельного рассуждения. Коротко говоря, доктрина будущего наказания не имеет в последнее время того места в проповедях, которое она имеет в Библии и в словах нашего великого Учителя - Иисуса Христа. Поэтому я чувствую себя обязанным обратить ваше внимание на столь болезненную тему, как эта. Некоторые из вас могут, пожалуй, сказать, или, по крайней мере, подумать, что это ничего не даст. Я не знаю, что это даст, но я не думаю, что ничто из того, о чем я говорил вам в последнее время, не принесло ничего хорошего. Но если какая-либо тема будет вам на пользу, я буду проповедовать по ней.
Некоторые могут, пожалуй, пойти дальше и сказать, что это учение не имеет тенденции нести добро или вообще отпугивает людей от религии. К таким заявлениям я не имею никакого отношения. Мой долг - не рассуждать, будет ли какое-то учение нести добро, а проповедовать то, что я нахожу в Писаниях, и не решать самому, какие средства и доказательства будут действенными, но использовать те средства, которые назначил Бог. Среди таких средств есть и эта доктрина, и будет она благом для любого из вас, я не знаю, но знаю, что она принесла благо тысячам, которые были побуждены страхом бежать от гнева. Я знаю также, что если вы в это поверите, это пойдет вам на пользу и никакая истина не может быть полезной, если в нее не верить. Как бы то ни было, я не смею претендовать быть более мудрым или более сострадательным, чем наш Спаситель, и Он несомненно руководствовался мудростью и состраданием, когда произнес слова, которые мы упомянули. И Он, очевидно, произнес их с целью наставить Своих слушателей. Он обратился к их страху с целью достичь послушания Его заповедям.  Повеление, которое Он здесь вводит, было таково: "Если глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя", ибо, добавляет Он, "лучше тебе войти в жизнь с одним глазом, нежели с двумя глазами быть брошенным в ад, где червь не умирает и огонь не угасает".
Не может, я думаю, быть никаких сомнений, что в этих выражениях наш Спаситель намекает на способ, которым избавлялись от тел мертвых. Обычно, как это принято у нас, евреи помещали их в гробницы, где они, естественно, истреблялись червями. Другие народы готовили погребальный костер, на который помещали тело, чтобы уничтожить его огнем, и после того, как огонь переставал бушевать и от тела не оставалось ничего, кроме пепла и праха, пылающую массу гасили и осторожно ссыпали в урну. Если предположить, что наш Спаситель упомянул эти обычаи, Его выражения подразумевали таким образом, что делается с телом после смерти. Возможно, вы видели трупы, пожираемые червями, или останки, пожранные огнем.
Но есть и другая смерть, за которой следуют последствия гораздо более страшные, которые влияют не на тело только, но на душу. Те, кто умрут этой смертью, будут пожираемы червями, которые никогда не умирают, и станут топливом для огня, который никогда не погаснет. Они будут вечно умирать и всегда страдать от мук второй смерти, но никогда не умрут, так как не перестанут существовать. Это будет, как если бы тела, которые погребены или сожжены, чувствовали   червей, которые пожирают, или огонь, который истребляет их.
Таков должен быть смысл этих выражений, которые упомянул наш Спаситель, и у нас есть все основания полагать, что Он подразумевал похоронные церемонии. Имел Он в виду еврейское погребение или иное, смысл Его выражений по существу одинаков. Они действительно образные, но от этого они не становятся менее полными смысла или менее ужасными. Давайте тогда с чувствами, аналогичными тем, которые побудили Его произнести такие слова, приоткроем завесу этих образных выражений, чтобы созерцать ужасные истины, которые они отчасти раскрывают, а отчасти скрывают.
I. Чтобы объяснить эти истины, скажу немного о телесных страданиях, которые ожидают нераскаявшихся грешников за гробом. Такие страдания, безусловно, составляют часть их наказания; ибо мы уверены, что их тела выйдут в воскресение осуждения, и наш Спаситель ясно говорит о том, как богач в аду поднял глаза, будучи в муках, что показывает, что его убожество включало в себя и телесные страдания. В самом деле, если тело есть раб души и в то же время источник ее искушений ко многим грехам и инструмент в их совершении, вполне разумно, если оно будет причастно наказанию.  Мы можем добавить лишь, что если по воскресении тела нечестивых будут бессмертными, то они будут способны переносить страдания, которые в этом мире вызвали бы мгновенную смерть.
Но хотя мы мало знаем, потому что Писания мало говорят об этом, о природе этих тел, или о несчастьях, которые ждут их, мы должна знать, что они лишь соотносятся со страданиями души. Об этих страданиях Писание, по-видимому, говорит в первую очередь, и то, что мы знаем о душе и о причинах, которые в дальнейшем могут сделать ее несчастной, позволит нам в какой-то мере понять, что здесь имеется в виду. Прежде всего, это поможет нам понять первое утверждение в нашем тексте - о черве, который не умирает. Это выражение, очевидно, намекает, что душа будет испытывать страдания, подобные тем, которые испытывают тело, если к нему намертво присосутся множество червей или рептилий. И ясно, что как в труп впиваются черви, так и душа, мертвая  по преступлениям и грехам, буквально притягивает к себе причины собственного убожества. Что это за причины, если они описываются как грызущий червь, который должен будет истязать душу? Я отвечу так.
1. Прежде всего, это наши собственные страсти и желания. То, что они сильны и способны впиваться в душу и причинять ей некоторые из самых сильных страданий в этой жизни, не нуждается в объяснении. Те из вас, в ком страсти слабее и кто имеет сравнительно мягкий характер, могут убедиться в этой истине, видя последствия страстей в других.  Посмотрите, например, на человека, который постоянно раздражителен, капризен и всем недоволен: разве его сердце не сосут черви?  Посмотрите на человека завистливого, чьи щеки бледнеют, а душа мучается при мысли, что его соперник успешен и приобрел хорошую репутацию: разве его не грызут черви за пазухой? Посмотрите на стяжателя, который обезумел в погоне за богатством и каждый день гоним своими желаниями, тревогами и заботами: какой червь терзает сильнее, чем этот? Посмотрите на слугу своих амбиций, чей успех зависит от благосклонности больших людей или толпы, кто постоянно боится, что его сбросят вних соперники или обстоятельства, и чей ум полон ухищрений, ревности и соперничества: какое сердце не разъест все это? Посмотрите на гордого человека, чья кровь кипит при каждом реальном или воображаемом унижении, на человека страстного и мстительного, который всегда горазд на ссору, на пьяницу, чьи страсти распалило опьяняющее зелье - и вы найдете свежие доказательства этой истины. Это правда, что ни одна из этих страстей не может сделать людей совершенно несчастными в этом мире, и причины, почему они не таковы, довольно очевидны. В первую очередь, в этом мире есть многие вещи, которые рассчитаны на то, чтобы успокоить или, по крайней мере, отвлечь человеческие страсти. Иногда они действуют успешно, и это производит, по крайней мере, временное затишье. В другом случае предметы, распаляющие страсти, удаляются, и это тоже создает некоторый покой. Обратим внимание также на то, что людям не всегда удается предаваться своим страстям или получать источники, которые их производят. Ясно, что есть много причин, которые имеют тенденцию сдерживать наши страсти и ослаблять или по крайней мере ограничивать их ярость. Кроме того, каждый человек должен какое-то время спать, и пока он спит, его страсти успокоены. Но предположим, что все эти вещи должны быть удалены, предположим, что человек может быть лишен сна, что он ничего не будет делать и будет лишь чувствовать, что его страсти бушуют постоянно. Предположим, что ему будет нечем успокоить свои взбесившиеся чувства, что предметы, которые волнуют его самые сильные страсти, постоянно будут перед ним; и, наконец, предположим, все внешние и внутренние ограничения, которые необходимы здесь, тоже исчезнут. Не будет ли такой человек, даже в этой жизни, в невообразимо ужасном состоянии? И все же даже такое убожество было бы ничем, по сравнению с тем состоянием, в которое страсти и желания грешника приведут его в будущей жизни. Там его страсти, которые сейчас находятся в зачаточном состоянии, начнут бушевать во всей силе; все внешние и внутренние ограничения будут сняты; там он не будет иметь ничего, чтобы отвлечь его внимание, ничего, чтобы помочь ему забыться и хотя бы на минуту отбросить мучительные чувства;  при этом все, что когда-либо возбуждало его желание, будет удалено от него навсегда, в то время как само желание останется прежним, но в значительно возросшей силе; там он будет окружен злыми, жестокими, бушующих сотоварищами, которые будут постоянно распалять свои страсти до высшей ярости. Там не будет даже тех передышек, которые дают сон или смерть. И это не все. Ничто не воспламеняет страсти людей больше, чем страдания. Даже люди в иное время хорошие и добрые часто становятся нетерпеливыми, недовольными и сердитыми, если их мучает сильная боль, продолжительная болезнь или постоянные разочарования. Как же ужасно будет состояние, когда страсти грешников окажутся распалены изощренными и безнадежными страданиями будущего состояния!  Как они будут проклинать себя и все вокруг них и, как говорит Писание, хулить Бога за свои язвы! Против Него и против всех добрых существ они будут чувствовать самую яростную, непримиримую вражду, ибо они будут полностью под властью того плотского ума, который есть вражда против Господа.
  Кроме того, Писания учат нас, что они увидят, хотя и издали, непроходимую пропасть между ними и счастьем праведных, и это зрелище будет поводом к зависти, по сравнению с которой все завистливые чувства, мучающие на земле, будут ничем. Каждый грешник в земле отчаяния также найдет причины и примеры, которые привели его туда, и они будут распалять ярость его страстей и мучить его самыми горькими упреками. Грешники не сохранят при этом ни крупицы прежних природных привязанностей или любезного расположения, которыми многие из них могут обладать здесь, и потому Спаситель говорит, что у неимеющего отнимется и то, что он имеет.
Теперь рассмотрим все эти вещи и спросим: кто может описать или представить то страдание, которое грешники будут испытывать от грызущих их страстей, их кощунства и проклятия, дикий шум и бушующее безумие, которое мы увидим, когда все нечестивые всех времен со всего мира окажутся в заключении вместе в глубокой тьмы, как хищные звери в клетке? Бог говорит грешникам, что если они сеют ветер, то пожнут бурю, и если они предавались греховным страстям в этой жизни, то однажды эти страсти превратятся из ветра в вихрь, будут мучить их и уже не оставят. 
2. Грызущий червь, о котором говорит наш Спаситель, включает совесть грешников. Страдания, причиняемые совестью, будут еще более болезненными, чем те, которые созданы страстями грешника, и те ужасы, которые несут страсти, совесть несет еще в большей степени. Ее бич пускает кровь после каждого взмаха. Даже в этом мире она истерзала многих и довела, как Иуду, до отчаяния, безумия и самоубийства. Но ее громкие удары, ее живейшим упреки здесь являются лишь шепотом по сравнению с громовым голосом, которым она будет говорить потом. Здесь она говорит только иногда; там она будет говорить без перерыва. Здесь у грешника есть различные способы подавить ее упреки или отвлечь свое внимание от них. Он может бросаться с головой в дела или развлечения, он может заставлять совесть  замолчать с помощью софистических аргументов и оправданий, или обещаниями исправиться в будущем, и когда никакие средства не действует, он может попытаться на время утопить ее в пьянстве, как безумствуют, увы, слишком многие. Но там он не будет иметь никаких средств заставить  совесть замолчать или отвести ее упреки хотя бы на мгновение. Здесь грешник знает не так много о Боге, о грехе и о своем долге, и потому он часто может бежать от их ударов. Но там он будет видеть каждую вещь в ясном свете вечности, и в результате совесть будет наказывать грешника уже не бичами, а скорпионами. Там грешник будет четко видеть, какого Бога он обидел, каким Спасителем пренебрег, какой рай он потерял и в какое проклятие он попал. Все грехи, которые он совершил, со всеми их последствиями, все субботы, которыми он пользовался, проповеди, которые он слышал, предупреждения и приглашения, которые он проигнорировал, возможности, которые он отбросил, серьезные впечатления, которые он изгнал, будут приведены перед ним и свалят на него горы осознанной вины. Какие невыразимые муки раскаяния, горькие упреки, тщетные сожаления, бесплодные желания что-то изменить поднимутся тогда в его груди! Само слово "раскаяние" происходит от латинского слова, означающего "угрызения", и, конечно же, вряд ли что может лучше описать непрестанные страдания, которые несет обвиняющая совесть. Понятно, почему совесть, когда ее спящая сейчас сила будет разбужена при свете вечности, можно сравнить с грызущим червем. Язычники описывали ее схожим образом, представляя себе грешника прикованным к скале, где коршун терзает его печень, которая отрастает снова сразу же после того, как съедена. И это еще не самый сильный образ. Даже в этом мире, где совесть сравнительно слаба, я часто видел людей на одре болезни, которые терзались от ее судорожных мук хуже, чем телесно. Они говорили, что самые мучительные болезни были легче, чем те стеснения духа, которые они пережили. Я видел человека крепкого здоровья, сильного ума, с хорошим образованием, который дрожал как осиновый лист и едва был в состоянии поддерживать себя под давлением сознательной вины и мучительного бесплодного раскаяния. Люди в подобных обстоятельствах уходили босиком зимой по мерзлой земле на многие мили, чтобы телесная боль хотя бы ненадолго отвлекла их от гораздо более невыносимой тоски ума! И как часто умиравшие в неверии восклицали: наверное, Бог все-таки есть, ибо только Всемогущий может принести те муки, что я сейчас чувствую! Какими же тогда будут муки, которые принесет грызущая совесть в вечности?
II.  Но наш Спаситель говорит не только о грызущем черве, но и о неугасимом огне. Я не скажу, что уверен, что речь здесь идет именн о телесных страданиях нечестивых, и не делаю вид, что я это знаю; но кажется очевидным из других мест, что когда душа обеспокоена, она испытывает острое и постоянное чувство присутствия Бога и Его  праведного возмущения. Бог говорит о Себе: Я огонь поядающий; и огонь возгорелся во гневе Моем, жжет до ада преисподнего. Эти выражения, очевидно, означают, что видение Его совершенств и Его постоянное присутствие в сочетании с чувством Его неудовольствия, повлияет на душу, как огонь сжигает тело. Некоторые из вас уже отчасти вкусили это, и вы знаете, или, по крайней мере, вам будет легко представить себе, что огонь не может мучить тело более остро, чем чувство возмущения Бога мучает душу. Но тем из вас, кто ничего не знает об этом, возможно, будет легче передать четкое понимание этого момента, если я предложу такой образ. Предположим, что, когда Вашингтон был командиром наших армий, вы были солдатом под ним и оказались замешаны в заговоре с целью предать свою страну. Допустим, вы вынуждены предстать перед ним в окружении всей армии и несколько часов смотреть в его возмущенное лицо глаза в глаза. Разве такая ситуация не причинила бы вам нестерпимую боль? Разве его опаляющий взгляд не проникал бы вам в душу, сжигая ее как удар молнии?  Как же тогда вы можете оказаться под взором справедливого и святого Бога, взыскующего сердца, под взором, сосредоточенным на вас, от которого невозможно уйти, увидеть Автора вашего существа, Который есть  Владыка Вселенной, великий, славный, величественный, всемогущий, бесконечный Иегова, возмущенный вами, так что Его гнев на вас горит как огонь! О, это будет действительно пожар в душе! Пожар, который будет ощущаться во всех ее силах и заполнит душу до краев страшной тоской и мукой, которая сильнее любого вещественного огня, как Творец превосходит любое из Своих созданий! Как страшно   попасть в руки Бога живого, Бога, Который есть огонь, поядающий творящих беззаконие!
III. Мы узнаем также из этого отрывка, что эти страдания будут бесконечными. Червь их не умирает и огонь не угасает. И три раза подряд наш Спаситель заявляет, что этот огонь никогда не погаснет. В оригинале Нового Завета нет выражений, которые более полно и однозначно означают вечность, или бесконечный срок, чем те, которые здесь используются. В другом месте к наказанию нечестивых применяются те же самые выражения, которые используются для описания продолжительности существования Бога. Нам сказано, что Он жив во веки веков,  и мы уверены, что нечестивые будут мучиться во веки веков. Если мы хотим еще одного доказательства этой истины, оно может быть найден в природе самого наказания. Мы видели, что грызущий червь, о котором говорит наш Спаситель - это страсти и совесть грешников. Теперь они принадлежат  душе; они часть ее, и являются одними из ее существенных способностей. Конечно, они должны жить, пока живет душа; и если душа бессмертна, они должны быть бессмертными. Мы также видели, что огонь, который будет палить души нечестивых, есть чувство Божьего присутствия и гнева. И если Он живет вечно и является неизменно тем же самым, то Он должен быть навсегда недоволен грешниками и при этом постоянно присутствовать с ними.  Другими словами, огонь Его гнева должен гореть вечно. Это огонь, который не может быть угашен, если Бог не изменится и не прекратит Своего существования. Именно это самая стращная чаша, которую должны пить грешники. Как бы ужасны ни были их страдания, они были бы сравнительно легки, будь какая-то надежда их прекращения. Но на это не будет никакой надежды. Грешники неминуемо убедятся, что их существование и  страдания должны продолжаться вечно; что они будут без смягчения и без конца. И это убеждение разрушит всю их дерзость и силу. Оно изгонит всякую мысль, что надо просто набраться терпения и мужества, чтобы выдержать кару, и погрузит их в немощь и отчаяние.
   Мои слушатели, если любой из вас думает, что я преувеличиваю или выражаюсь слишком сильно - послушайте несомненные слова Самого Бога. "Да обратятся нечестивые в ад, все, забывающие Бога". "Не познавшие Бога и не повинующиеся Евангелию Господа нашего Иисуса Христа подвергнутся наказанию, вечной погибели, от лица Господа и от славы могущества Его". В руках Господа эта чаша, и все нечестивые "будут пить вино ярости Божией, вино, приготовленное в чаше гнева Его, и будут мучимы в огне, в присутствии святых ангелов, и в присутствии Агнца; и дым мучения их будет восходить во веки веков". Кто из вас скажет: мое сердце восстает против такого, я не могу поверить в это? Тогда вы должны отвергнуть Библию, ибо она полна таких заявлений, и каждый факт, каждая доктрина подтверждает их. Воплощение Сына Божия, слезы, которые Он пролил за грешников, кровь, которую Он излил за них, радость, которую ангелы чувствуют, когда хотя бы один грешник кается, и невыразимая тревога, которая вдохновила людей искать обращения грешников, - все это показывает, что судьба тех, кто умирает без покаяния, без обращения, должны быть невообразимо ужасна. Можете ли вы тогда сказать, что такого наказания не может быть, что невозможно, чтобы вы или кто-то его заслужил?  Но помните, что вы ничего не знаете о своих грехах и о том, чего грех заслуживает, если вы так думаете. Если бы вы действительно познакомились со своей греховностью, вы убедились бы, насколько это справедливо. Все истинные кающихся чувствуют и признают, что Бог вправе наказать их навечно, и если бы они не раскаялись, их постигло бы именно это. Кроме того, это наказание, как бы страшно оно ни было, есть не что иное, как естественное и необходимое следствие упорного греха. Разъедающие страсти, муки совести и возмущение Божие, составляющие страдания грешников, суть результаты греха. Каждый грешник имеет семена ада, уже посеянные в его груди. Искры, разжегшие это пламя, уже светятся в нем.   Христос предлагает погасить эти искры. Он пролил Свою Кровь, чтобы угасить их. Он предлагает изливать Свой Дух, как воду, чтобы угасить их.   Но грешники не будут принимать Его предложение. Они скорее готовы разжигать искры и подливать масла в огонь. На что им тогда жаловаться, если он разгорится в неугасимый пожар, который поглотит их навсегда? С тем же успехом человек, взявший гадюку за пазуху, может жаловаться, если она его укусит, или, если он разожжет костер и прыгнет в него - жаловаться, что пламя опалило его. 
Но я не могу больше тратить времени, отвечая на возражения или выступая в защиту правосудия Божия против жалоб Его созданий. Я не могу стоять здесь, споря и рассуждая,  видя перед собой открытый ров погибели, в который, возможно, лезут больше половины моих слушателей! Я готов броситься перед вами, удерживать ваши руки, цепляться за ваши ноги, сделать все что угодно, чтобы остановить вас и вырвать как головни из огня. Мои нерадивые слушатели, народ мой, овцы мои, смерть, гибель, неумирающий червь и неугасимый огонь перед вами! Ваш путь ведет прямо туда. Неужели вы не слышите своего друга и пастыря? Неужели вы не остановитесь и не послушаете его хотя бы сейчас? Неужели вы будете отказываться поверить в ад, пока в нем не окажетесь? Пусть вас убедят доказательства менее страшные, чем это! Тем не менее, как я могу убедить вас? Как я могу остановить вас? Моя рука бессильна; но я не могу позволить вам просто уйти. Я мог бы лить кровавые слезы, если бы это принесло вам пользу. Я бы охотно и с радостью умер здесь, на месте, не выходя из-за святого стола, если бы моя смерть помогла отвратить от вас эту смертельную угрозу! Но какой вздор - предлагать мою никчемную жизнь для вашего спасения! Друзья  мои, Сын Божий умер, чтобы спасти вас, умер в агонии, умер на кресте; и конечно же, если Он открыл таким образом путь спасения, то погибель, от которой Он спас, не может не быть ужасной. И она действительно ужасна. Пропасть, в которую вы можете упасть, так же глубока, как высоко небо, с которого Он спустился. Неужели вы будете спешить в нее, в то время как Он готов спасти вас? Неужели Его смерть и муки могут быть напрасны? Неужели благодать Божия будет для вас тщетна? Неужели те глаза, что сейчас видят свет субботний, исчахнут в вечном пламени? Должны ли души, призванные к счастью небес, вечно терзаться и мучиться от червя неумирающего? Должен ли я в отчаянии увидеть некоторых дорогих мне людей, для которых я трудился, молился и плакал, погрязшими в отчаянии и вкусившими на опыте страшную реальность, о которой я учил их? Я не могу продолжать более, ибо сама эта мысль гнетет меня. Я могу лишь указать на Крест Христов и сказать: есть спасение, есть Кровь, которая, будучи применена,  погасит пожар, который, возможно, уже разгорается в вашей груди. Есть избавление от гнева, который должен прийти.
Я не могу, однако, закончить, не обратившись со словом к моим исповедующим друзьям. Я надеюсь, что вы поймете меня, если я обращусь к вам очень серьезно.  Апостол учит служителей, что они должны иногда строго упрекать христиан, но я убежден, что моя резкость вытекает из любви, и я знаю, что не скажу вам ничего такого, в чем не мог бы прежде, готовя это рассуждение, упрекнуть самого себя. Все мы заслуживаем погибели тысячу раз, в том числе за нашу глупую  бесчувственность к ситуации тех, кто погибает вокруг нас. Мы говорим, что верим Слову Божию, но можем ли мы доказать, что мы ему верим? Мы готовы верить в нем и тому, что нам не нравится? Тогда поймем, что многие из наших знакомых, наших детей находятся под угрозой такой участи, о которой мы здесь сказали! Готовы ли вы пойти к Богу и сказать: Господи, я верю в слово Твое, я считаю, что все Твои угрозы будут исполнены - а затем отвернуться и снова хладнокровно заняться мирскими делами, не произнеся ни вопля, ни вздоха о тех, кто находится под такой угрозой? Готовы ли вы говорить о своих взаимоотношениях со Христом, и исповедовать, что имеете Его Дух, без Которого вы не Его - а затем не пошевелить пальцем или приложить лишь слабые усилия ради тех, за кого Он проливал не только слезы, но кровь? О, если вы можете сделать это - то можно ли вас назвать не то что христианами, а вообще людьми? Если вы жестокосердные исповедующие люди - то вы можете спать, когда гибнут бессмертные души, можете погрузиться в свои эгоистичные мирские интересы и сказать: у меня нет времени заботиться о тех, кто погибнет в вечном пламени! Вы можете извести всю жизнь на приобретение имущества для ваших детей, и оставить их души погибнуть в огне, который никогда не погаснет. Вы можете украшать свои тела и изгнать из них, если это возможно, все болезни, но оставить за пазухой неумирающего червя, который будет грызть вас вечно. И если Бог спросит вас: где ваще дитя, ваш брат, ваш друг - вы что, ответите с нечестивым Каином: разве я сторож брату моему? 
Я не могу останавливаться на этом дальше. Я был бы готов скорее умолять вас с нежностью. Христианин, ты веруешь, что Христос умер, чтобы спасти тебя от страданий, о которых мы немного сказали? Веришь ли ты, что если бы Он не возлюбит тебя и предал Себя за тебя, грызущий червь и огонь неугасимый были бы твоей судьбой навеки? Где тогда твоя благодарность и твоя любовь? Где отдача, которую Он имеет право ожидать? Разве ты уже достаточно отблагодарил Его за столь неоценимые преимущества? Разве Он не говорит по крайней мере некоторым: да, Я умер за тебя, Я избавил тебя от греха, смерти и ада - чтобы ты распинал Меня снова своей злобой и неверием?   Разве Я должен был  бодрствовать и молиться целые ночи, чтобы ты пренебрегал бдительностью и молитвой? Разве Я приобрел для тебя Божию благодать, драгоценные обетования и сильные утешения, чтобы ты пренебрегал ими или обращал все это к распутству? Неужели Я отдал жизнь, чтобы ты жил небрежно и бесплодно, как мир вокруг тебя? Нет, Я искупил тебя, чтобы ты был Моим, полностью Моим. Я приобрел для тебя благодать, чтобы ты мог расти. И Я спас твою жизнь, чтобы ты жил не для себя, но для Того, Кто умер для тебя. Я открыл тебе знание Бога и учил тебя пути искупления, чтобы ты был во всем украшением учения твоего Спасителя и Бога. Неужели ты будешь пренебрегать этим по своей лени и небрежности? Если ты сделаешь это, то будешь вечно несчастен, ибо участь боязливых и неверных  в озере, горящем огнем, который никогда не погаснет.

NB. Автор на самом деле верит в неодолимую благодать.

Перевод (С) Inquisitor Eisenhorn