Тайна бабушкиного браслета. четвертая часть

Вот уже полгода, как не стало Салтанат.
Она умерла ночью,так же тихо, как и жила,- уснула, шепча молитвы ,и больше не проснулась.
Дауд очень переживал смерть матери, посвятившей ему всю свою жизнь . Он и раньше был немногословным, но теперь от него целыми днями невозможно было дождаться хоть слова.
Его понурый взгляд светлел только при виде дочери.
- Дир ц1ц1ва,- тихо гладил он дочь по голове.- Моя звездочка...
- Дада...-Пати, которая тоже очень тосковала по бабушке, в такие минуты еле сдерживала слезы.- Дада, эбель так же гладила меня.И когда снится,тоже гладит,совсем как ты... Мне так плохо без бабушки, дада...
Увидев задрожавший подбородок отца, Пати отворачивала голову, чтобы не расплакаться.
-Но я стараюсь не плакать. Мама говорит , нельзя сильно убиваться и плакать по умершим,им там плохо от этого... Я не хочу, чтобы бабушке было плохо.
Кавсарат так же целыми днями без устали возилась по хозяйству.Даже переделав все дела, она всегда находила ещё что- нибудь, что должно было быть сделано безотлагательно.
- Да разве может быть такое, чтобы в доме нечего было делать?- искренне удивлялась она , и тут же сама отвечала на свой вопрос:- Никогда! Хорошей хозяйке некогда прохлаждаться!
Дауд часто сравнивал ее с ветром, дующим то в гору, то с горы, имея в виду и переменчивый характер жены, и ее неустанность в работе.
- Если тебя поставить вращать жернова на мельнице, ты на все село муки намелешь ,- порой шутил он.
А она беззлобно поворчит для виду, да и продолжит свою беготню.
Кавсарат видела, как Дауд тяжело переживает смерть матери. Он замкнулся в себе, домой стал приходить иногда далеко заполночь, а бывало, что и заночует в магазине . Объяснял он это то усталостью( путь от моста до села и в самом деле был неблизкий, да ещё в гору, да ещё ночью), то поездкой за товаром, то поздними проверками, переучетами.
Кавсарат особо не волновалась, потому что Дауд всегда предупреждал ее. Уставшая за день, она засыпала с сумерками , оставив дочь за уроками при свете керосиновой лампы.
Четвероклассница Пати училась лучше всех в школе.Учителя наперебой прочили способной девочке большое будущее и уговаривали родителей позволить ей закончить десять классов, да и сама Пати уперлась, желая учиться дальше.
Да они бы и сами не против, но , как на беду , в ауле была только четырёхлетка и ,чтобы продолжить учебу, нужно было отправлять девочку за много километров от дома, в далекий Хунзах, где находилась школа- интернат для девочек.
Только ехать в Хунзах- часов пять, а пешком и за два дня не дойти.
Сердце Кавсарат обливалось кровью при мысли о том, что всего через два- три месяца ее единственный ребёнок уедет так далеко и так надолго- целых шесть лет!, приезжая только на каникулы.
Как же это возможно, чтобы ее девочка, ее обожаемая горошинка жила где- то без них, родителей?...Она ведь совсем маленькая- всего одиннадцать лет... Как она там будет одна, кто будет ей готовить еду?.... А вдруг кто обидит ее?...И как будут без неё они, Дауд и Кавсарат?...
И Салтанат вот не стало. Совсем одна она останется, пока Дауд на работе...
От тревожных дум все валилось из рук .
,,Хоть бы ещё дети у нас были, хоть один ребёнок... ,,- тоскливо думала Кавсарат, не переставая тереть друг об друга прошлогодние початки кукурузы.
Мысли о свекрови и о так и не рождённом ею ребёнке унесли Кавсарат в прошлую осень...
Вскоре после ее возвращения от знахарки Салтанат совсем слегла и Кавсарат заменяла работавшего мужа у постели свекрови.
Салтанат всегда была ей помощницей и советчицей во всем и Кавсарат очень уважала и почитала ее.
Однажды ночью , ожидавшая мужа в комнате свекрови Кавсарат почувствовала,что та явно хочет что- то ей сказать, но никак не решится. Это повторялось несколько ночей, пока, наконец, свекровь не решилась.
- Прости меня, дочка, если сможешь... Грех у меня перед тобой...
- Ну что ты, эбель,- встрепенулась Кавсарат.- Ты всегда матерью мне была, дурного слова никогда не слышала я от тебя... Это ты прости за мой несдержанный характер , за острый язык. Т1асса мун лъугьа дидаса, эбель!
Глаза Салтанат наполнились слезами и, не вытирая бегущих по лицу слез, она накрыла своими морщинистыми , потемневшими от времени ладонями тонкую, высушенную бесконечной работой руку невестки.
-Твои слова самая большая награда для меня, дочка.И я хочу лечь в могилу с чистой совестью перед тобой.
Затем, глубоко вздохнув, продолжила.
- После того, как я расскажу, что замыслила против тебя, ты вряд ли меня простишь ...Мне тяжело далось это признание, поэтому прошу тебя, просто слушай...
Кавсарат напряглась, не понимая, что такого могла замыслить против неё свекровь, в чьем искреннем расположении к себе никогда не сомневалась.
- Мы с покойным Мусой так хотели иметь большую и дружную семью, даже несмотря на то, что вовсе не были богачами и понимали, как непросто вырастить и определить в жизни пятерых- шестерых детей.
Но Муса погиб и я совсем девчонкой осталась одна с маленьким Даудом.
Сколько раз мне хотелось наложить на себя руки от горя и тоски! Но, взглянув в безоблачные чёрные глаза сына, так похожие на глаза своего отца, увидев его безгрешную , чистую улыбку, я приходила в себя и весь мир , совсем недавно чёрный и беспросветный,заново расцветал для меня. Моим миром, жизнью, душой стал Дауд.Потом он привёл в мою жизнь тебя и Пати.
Я не устаю благодарить Аллаха за то, что не пережила сына, как другие несчастные матери, и состарилась рядом с ним. И я благодарю Господа , что послал мне в невестки именно тебя, Кавсарат. Ты стала мне настоящей дочерью. А наша меседил горо Бат1и?... Ничто в мире не сравнится с тем, что я чувствую, когда смотрю на неё.
Она- вылитая я и в ней моя душа.
Салтанат замолчала, разволновавшись и с трудом переводя дыхание.
- И все равно каждый день я мечтала о том, что хоть у моего Дауда будет большая семья и, самое главное, будет наследник. Ведь на Даудбеге прекращается весь его род по мужской линии. Сколько бы я ни молила Всевышнего, молитвы остались без ответа. Мечта увидеть сына Дауда пока я ещё жива, сводила меня с ума. И однажды, когда тебя не было дома, я заговорила с ним об этом... Я стала просить его взять ещё одну жену, чтобы она родила ему сына.... Но только обязательно из другого села, чтобы ты об этом не узнала. Я взяла слово у Дауда , что он хотя бы подумает об этом. Больше мы с ним об этом не говорили.... Но я чувствую себя так, словно плюнула тебе в лицо за все то, что ты для меня все эти годы делала... Прости сумасшедшую старуху, дочка... Ради Аллаха прости!
Кавсарат словно обожгло. Ей хотелось вскочить и затопать ногами, наброситься на свекровь с упреками и обвинениями... Но вместо этого она сидела, словно неживая, и , казалось, даже перестала дышать.
Ожидавшая от горячной невестки чего угодно, но не такой тихой отрешенности,Салтанат еле слышно прошептала:
- Не молчи, дочка... Скажи хоть слово... Накричи, проклинай! Все лучше твоего молчания....
Кавсарат молча встала, неспешно вышла из комнаты, и уже не слышала тихое,сказанное свекровью ей вдогонку:
- Унге , дир яс... не уходи, дочка..
Кавсарат словно онемела. Она никак не ожидала такого предательства и подлости от свекрови, которую любила , как мать.Обида душила ее. В кромешной темноте через двор она почти наощупь добралась до хлева. В этот раз она не боялась темноты.
Зайдя в дальний угол душного и влажного помещения, пропахшего навозом, Кавсарат , натыкаясь то на корову , то на телёнка, опустилась на приготовленное к утренней дойке сено и разрыдалась.
- Бесплодная!... Пустая.. Бесполезная...- всхлипывала она, стуча кулаком в солнечное сплетение.
Даже сейчас, когда прошло уже полгода, при воспоминании о том разговоре сердце Кавсарат сжималось от обиды на свекровь.Вроде бы и простила она ее от всего сердца, а тень обиды все же порой ковыряла ей душу, хотя Кавсарат трудно было назвать злопамятной.
Весну сменило знойное с первых же дней лето. В поле было не выйти из- за жары, дома и во дворе все дела были переделаны, но не умеющая прохлаждаться Кавсарат затеяла чистку и без того чистой мужниной одежды.
Дауд редко , но баловался папиросами и со дна его карманов чистоплотная Кавсарат всегда вытряхивала все крупинки табака. Вдруг из кармана выпал сложенный вчетверо бумажный листок, который Кавсарат сразу узнала... Как же так?... Ведь Дауд ещё несколько месяцев назад сказал ей , что порвал эту бумажку с глупыми рецептами от годоберинской знахарки...
Кавсарат даже присела от удивления.
Ну как же так?... Зачем Дауд первый раз в жизни солгал ей?...
Кавсарат, вначале опешившая от необъяснимого обмана мужа, стала медленно закипать, вертя в руках знакомое письмо.
Читать Кавсарат не умела.