Против судьбы - 11
Взявшись за руки, мы гуляли по всему Городу. Особенно привлекательной для прогулок была северная часть Города, там, где парк со стоящим в нем колесом обозрения (тем самым…). Оно пока не работало, хотя, как с гордостью сообщила моя спутница, на Первое Мая его обещали запустить, обязательно нужно будет прийти и кружочек-другой прокатиться. От этих слов у меня как-то нехорошо заныло возле сердца. Ну да, Первомай… Дай-то Бог…
Парк и без колеса был великолепен, растительность его еще не обуяла вдоль и поперек, всего было в меру. Купив себе мороженое, мы шли, взявшись за руки по умытым дождями тротуарам. Попутно со вкусом обхихикали мое послание, которое Ветке принесли почему-то уже под вечер. А вот стихи ей действительно понравились, она даже благодарно чмокнула меня в губы, заявив:
- Мне вообще не каждые стихи нравятся. Обычно у парней с рифмой вообще беда. А у тебя прямо здорово получилось. Вроде и незатейливо, но очень глубоко, если вдуматься. Спасибо!
- На здоровье, обращайтесь! – я тоже чмокнул Ветку в ответ. – Рад, что понравилось!
Аккуратно оформленные клумбы, еще невысокие, оттого такие непривычные деревья, выстроившиеся вдоль стен длинных пятиэтажек, птицы, щебечущие над нашими головами - все это радовало и глаза, и душу. Нежное солнышко обнимало нас своим теплом, соревнуясь с ветром, который словно хулиган, трепал наши волосы. В общем, жизнь была прекрасна.
Мы, болтая обо всем на свете и наслаждаясь мороженым, сидели на скамейке, как вдруг, откуда ни возьмись, возле наших ног появился здоровенный черно-белый кот. Задрав морду, исполосованную старыми и свежими шрамами, он сипло мяукнул. Левый глаз был закрыт, тонкий влажный след тянулся от него вниз по мордочке. Правый, ярко-зеленый, требовательно смотрел на нас.
- Ой, бедняга! – Ветка наклонилась и погладила пушистую спинку. Кот немедленно выгнул ее дугой, приподнявшись на цыпочки, и прижался к гладившей его руке и боком, и напряженным хвостом. Басовитое мурлыкание дополнило картину. - Глаз подрали ему, видишь? Жаль, промыть нечем… Постереги его, я водички принесу!
- Погоди, у меня идея получше есть, - я достал пластиковую тубу с альбуцидом, которую по давней привычке носил с собой. Мало ли – тополиный пух, насекомые, пыль – иногда глаза просто необходимо чем-то промыть, а под руками ничего нет. Хорошо, что в аптеке его без рецепта продают, еще и туба попалась, а не обычный стеклянный пузырек. - Можешь его подержать? Лапы придержи ему, а то обдерет.
Ветка подхватила зверя на руки и ловко зафиксировала ему лапы, как я и просил. Я же, пальцами одной руки аккуратно раскрывая веки на поврежденном глазу, второй рукой удерживая тубу, быстро и аккуратно закапал лекарство. Кот дернулся как от выстрела и, басовито кряхтя и съеживаясь в руках, попытался вырваться. Ветка, бережно его удерживая, быстро зашептала:
- Ну, все-все-все, молодец, все, не дергайся! Молодец какой, усатый такой, умничка, потерпи!
Видимо, раненный глаз изрядно щипало, потому что кот упорно пытался вырваться из объятий. Я перехватил его себе на руки, погладил и аккуратно усадил на землю. Потом на обрывок газеты выложил зверю остатки своего мороженого:
- Молодец, красавец! Заслужил, давай подкрепляйся. Зато болеть меньше будет. Ну, не сердись, старик, надо лечиться, иначе беда!
Кот, не обращая на нас внимания, брезгливо тряхнул лапой и принялся намывать свою мордаху. Несколько раз облизнулся, моргнул и посмотрел на нас уже обоими глазами. Левый еще щурился, но уже открывался и что-то видел. Одарив нас не самым благодарным взглядом, кот еще раз брезгливо тряхнул в нашу сторону лапой, а затем принялся за мороженое, видимо, рассудив, что честно заслужил.
- Обожаю кошек. И котов. Заметь, не удрал. Сидит и ест, хоть мы ему и неприятно сделали, - улыбнулась Ветка. – У нас тоже кошка живет, на улице котенком подобрали. Иногда мне кажется, что это мы у нее в доме живем, а не она у нас. Такая королева, что ты!
- Да, мы, кошачьи, такие. Никчемные людишки нас любят. А мы им это позволяем! – царственно промурлыкал я. - Кто сказал, что человек – царь природы?
- Да-да, я так и поняла! - рассмеялась Ветка. – Сейчас в аптеку зайдем, валерьянки тебе куплю. А вот пото-о-м, когда из тебя веревки можно будет вить, поговорим и о царях!
Наш смех отвлек кота, который уже деловито приканчивал мороженое. Оглянувшись на нас с недовольным видом, он смерил нас очередным презрительным взглядом - уже обоих нормально открытых глаз - и, видимо, окончательно уверившись, что нас не исправить, вернулся к остаткам лакомства. Дочиста вылизав газету, он деловито умылся и, опустив поленом мохнатый хвост, отправился по своим делам дальше. А мы помахали ему вслед.
Потом мы прокатились на рейсовом автобусе по Городу. Меня в очередной раз накрыло теплыми воспоминаниями из детства, когда я увидел старую добрую билетную кассу в салоне – предшественницу бездушных, хоть и многоликих, компостеров. Бросаешь монетки и крутишь ручку, наблюдая, как ползут по резиновой со ступеньками ленте твои медяки. А слева билетик твой выезжает, не забыть бы оторвать его на радостях.
Вот скажите мне – много ли человеку для счастья надо? Мне вот хватило малости: старого доброго пломбира по двадцать копеек, полулитровой запотевшей кружки невообразимо вкусного ядреного кваса из ярко-желтой бочки на колесах, и той самой билетной кассы в автобусе (мы эти «ЛиАЗы» «луноходами» называли). А еще по детству знакомого рывка, когда это чудо советского автопрома переключалось на вторую передачу, и не менее знакомого металлического позванивания где-то в его железных недрах, когда он, с шипением открыв двери на остановке, работал на холостых оборотах.
Выйдя на нужной остановке, мы дошли до продуктового магазина, где Ветка помогла мне закупить нужной еды. Правда, прикинув, как я буду тащить эту тяжесть обратно к себе, сначала попробовала схватить сумку сама.
- Ты серьезно? – округлил я на нее глаза. - Думаешь, я тебе позволю отобрать у меня еду?!
- Блин, балда ты! Я же помочь хочу, тяжело ведь!
- Нормально. Я мужчина или где? Даже не думай!
Ветка попробовала надуться, но не преуспела, махнула рукой и рассмеялась. В самом деле, настроение было просто великолепным, и никакая сила, казалось, не могла его испортить. Так, болтая и смеясь, мы добрались до автовокзала, где Ветка усадила меня в пригородный автобус, на котором я должен был вернуться домой.
Сегодня утром я решил не крутить педали, а как белый человек проехаться на автобусе и прогуляться пешочком, скрасив Веткин отгул и свое свободное время перед вечерней встречей. Да оно и к лучшему – с велосипедом в обнимку сегодня гулять было бы просто не с руки. А вот уж вечером, чувствую, предстоит мне прогулка под луной. Фонарик бы не забыть, а то от велосипедной динамки толку негусто...
Вернувшись, я в очередной раз застал дома только слегка рассерженную Надежду. На мой вопрос, что случилось, она, всплеснув руками, в сердцах сказала:
- Да опять благоверный с утра пораньше на свою рыбалку упылил! Хоть ты якорь к нему привязывай! Как медом ему там на том берегу намазано! Тут бы по дому помочь по мелочи, то одно, то другое, а ему одна рыбалка – свет в окошке! Бесит, ей-богу!
Я только рассмеялся на эту тираду. Выгружая провизию, возразил:
- Мужчины просто так не исчезают. Либо добычу добывают, либо Родину зачищают… Ой, пардон – защищают! Родина сегодня сказала, что в защите не нуждается, поэтому – добыча!
- Ты совсем сдурел напрочь? – ахнула Надежда, глядя на внушительную горку продуктов, вырастающую на столе. - Ну вот куда ты столько набрал? Денег потратил, лишние, что ли? Пёр-тащил это все! Делать тебе нечего!
- Деньги человеку нужны, чтобы он их тратил. И желательно на еду, потому что даже лечебное голодание только после обеда пользу приносит! - отшутился я.
- Ну ты, наверное, вконец оголодал, раз так потратился, - покачала головой Надежда. Потом вдруг, вспомнив что-то, опять всплеснула руками. - Ты ж с утра голодный у меня! Совсем от рук отбился. Что старый, что малый, сладу с вами никакого! Марш руки мыть, кормить тебя буду!
Пока я мыл руки, она налила мне здоровенную миску ароматного борща! М-м-м... Вкуснотища какая! Пока я в поте лица над ним трудился, Надежда, отлучившись ненадолго, вернулась и положила передо мной аккуратно перевязанный шпагатом сверток.
- Я тебе тут бутербродов наделала, - сказала она в ответ на мой вопросительный взгляд. – А то опять умотыляешь на ночь глядя, куда собаки не гоняли, будешь там от голода пропадать.
- Теперь-то уже не судьба, - рассмеялся я в ответ. - Спасибо огромное!
- Да не за что! Кушай давай, - отмахнулась от меня хозяйка.
Воздав должное ее золотым рукам, я прошел в комнатку, которую Тарасовы отвели мне на время дождливой погоды, и стал переносить свои немногочисленные пожитки обратно в пристройку. Надежда, правда, попыталась меня остановить, мол, места и в доме хватает, не занимайся ерундой. Но меня-то такая перспектива мало устраивала. Наоборот – чем изолированнее, тем лучше. Поэтому все списал на своих тараканов в голове и ночные покатушки в поисках вдохновения, чтобы, дескать, по дому ночью не красться и никого не будить.
Ну а заодно, чтобы уж совсем не заскучать, я предложил свою помощь по дому. Пара мелочей вроде отгоревшей от цоколя старой лампочки и искрящего выключателя основательно раздражали Надежду, привыкшей, чтобы дома все работало как надо. Вместе покопавшись по закромам, мы нашли несколько отверток, старые пассатижи и баночку со всяким мелким крепежом. Час я провел, извлекая, вычищая и препарируя. Потом поставил отремонтированный выключатель на место, щелк – и новая лампочка под потолком подтвердила, что я не самый криворукий на свете.
Тут под окнами зашумел мотор, и вскоре Тарасов, цепляясь удочками за дверные косяки, с шумом, топотом и довольными возгласами ввалился в дом:
- Наденька, здравствуй, солнце мое! Не ругайся, я опять с добычей! Привет! - это уже мне. Я помог ему дотащить довольно объемистый мешок с уловом в кухню, где, поднатужившись, мы сообща вывалили серебристо-ароматный ворох прямо в раковину.
- Слушай, друг мой любезный, ты не иначе как весь пруд решил выловить? Вот куда ты столько опять притащил? - Надежда, видимо, не слишком обрадовалась улову. - Да и голодный мотаешься целый день, а почему? Я тебе, между прочим, поесть с собой приготовила, в холодильнике сверток с едой лежит, почему не взял?
- Надюш, какой сверток, какая еда? Ты о чем? – отставной военный прямо лучился счастьем, заодно благоухая речными и рыбными ароматами.- Бережок, костерок, котелок – что еще мужику надо? Рыба сама как дурная на крючок бросается, выбрал какую получше да в уху ее! Соль-перец есть, лук с картошкой тоже, ну хлеба горбушка. Так чудесно посидел, такой отдых получился! Ну не сердись, родная!
Надежда легонько отстранила довольно улыбающегося супруга, явно не разделяя его позитивного настроя:
- Ты как с траулера прибыл, на твой рыбный аромат теперь хоть всех котов окрестных приманивай! Сначала иди-ка, милый, в порядок себя приведи, да за стол садись, я уже устала все разогревать по десять раз. Воды я тебе нагрела, в баньке сполоснись, а все с себя в таз забрось, в стирку.
- Эх, Надюша-Надюша! - послушно разоблачаясь, Тарасов по-прежнему лучился счастьем. - Выбралась бы хоть раз со мной, полежала бы на бережку, на солнышке погрелась, а то и рыбку бы половила, ну хоть попробовала бы! Даже не представляешь, как это здорово: не сидеть в лесной глуши, сутками без сна на телефоне, не дергаться никуда. Сидишь себе и млеешь! Водичка плещется у ног, солнышко, ветерок теплый – красотища! Я только сейчас, кажется, и начал жизнь на вкус различать!
- Я все понимаю, мой хороший, но про дом и его проблемы тоже забывать со своей рыбалкой не стоит, - Надежда хоть и оттаяла немного, но пока еще немного хмурилась. - А ты увлекаешься иной раз так, что хоть потоп кругом случись, ты не пошевелишься! Никуда твоя рыбалка не денется, не переживай. Хоть завтра никуда не езди, побудь дома! А то и так тебя всю жизнь только затемно видела, что утром, что вечером, еще и сейчас пропадаешь…
Я, сидя в соседней комнате на диване, слушал их и пытался сглотнуть подступивший к горлу комок. Будучи сам сыном офицера, я прекрасно понимал обоих. От службы военному никуда не деться, бывших военных не бывает. До последнего вздоха человек словно на взводе. Видимо, профессия накладывает не то, что отпечаток, а целое клеймо на сущность человека. А жены офицеров обречены на годы ожидания, скитания по гарнизонам, смены мест работы, садиков, школ.
Всю жизнь, пока выход на пенсию не поставит этому жирную точку.
Да и рыбалка… Сколько местных жителей в своих послеаварийных воспоминаниях рассказывали, как здорово было купаться и рыбачить в пруду-охладителе, какими красивыми были окрестности самой реки, давшей имя Городу. И каким заброшенным и чужим это все стало в одночасье…
Как же мне хотелось, чтобы это все осталось прежним! Пусть по реке все так же ходят суда, а рыба радует рыбаков отменным клевом. А вода в реке и пруду все так же будет прохладной и безопасной для купания! И люди пусть по-прежнему живут в этом большом и красивом селе, пережившем войну! Чтобы никто не уехал отсюда навсегда, потеряв свой дом.
Продолжение - http://www.proza.ru/2018/09/10/1519
Свидетельство о публикации №218091001514
Так вот почему резину тянете-все и так знают, что...
Одна я надеялась, что раз это фантастика , то это другое,
и удастся предотвратить....
стало быть спешить некуда.
Марина Славянка 08.01.2024 19:43 Заявить о нарушении
Именно в том времени. Но пока увы.
А жаль
Мурад Ахмедов 09.01.2024 06:15 Заявить о нарушении
Работа адова, но даже пробный ролик получился таким красивым, что глаз не оторвать!
Долбаная политика...
Мурад Ахмедов 09.01.2024 06:18 Заявить о нарушении