Пушкин, Мандельштам, Сталин

Может, не всегда осознанное, но заветное желание поэта
быть пророком.

          Восстань, пророк, и виждь, и внемли,   
          Исполнись волею моей,   
          И, обходя моря и земли,   
          Глаголом жги сердца людей.   

Увы, родившись на севере, имея звание камер-юнкера
царского двора можно лишь мечтать:

          Когда б оставили меня    
         На воле, как бы резво я    
         Пустился в темный лес !   
         Я пел бы в пламенном бреду,    
         Я забывался бы в чаду    
         Нестройных, чудных грез.    

И, всё-таки, каким-то чудом, прорываются слова,
от которых ,как в ветхозаветные времена, содрогаются небо и земля.

         И вырвал грешный мой язык    
         И празднословный и лукавый    
          .........................................      
         И угль, пылающий огнем,    
        Во грудь отверстую водвинул.    



Осипу Мандельштаму, можно сказать , повезло.
Оказавшись современником крушения всего и всех, он перестал притворяться "респектабельно одетым молодым человеком с уайльдовской шевелюрой", а стал тем, кем он был на самом деле - пророком.
"Так, размахивая руками, бормоча, плетется поэзия,пошатываясь, головокружа, блаженно очумелая и все-таки единственная трезвая, единственная проснувшаяся из всего, что есть в мире".
Мандельштам о себе, автопортрет пророка.
(А весь мир грохотал тогда революционной дребеденью).

Hе всегда  пребывание в состоянии поэтической одержимости озаряется Б-жественым светом.
Прекрасный слог поэтического бормотанья нередко оказывался лжепророчеством.
Но , если подлинное озарение происходило,то как веско, как невозможно иначе выговаривалось:

             А слова, как пудовые гири, верны,
              ................................
            Как подкову, кует за указом указ:
            Кому в пах, кому в лоб, кому в бровь, кому в глаз.

           ......................................... и в висок
           Ударяет мне вырванный с мясом звонок,
           И всю ночь напролет жду гостей дорогих,
           Шевеля кандалами цепочек дверных.

Интересно, что в Мандельштаме опознали пророка феодосийские негоцианты: караимы, евреи, греки и выходцы из Италии- потомки древних цивилизаций.
"... давали ему маленькие толики денег и почтительно слушали,как он
скандирует ..."
"... чтобы блаженный поэт замолил перед Б-гом их грехи своими стихотворными строками, они подавали ему...на поэзию!"
"Мандельштам был для них чем -то вроде дервиша..."
"Дервиш с гранитных набережных холодного Санкт-Петербурга".
Э.Л.Миндлин "Воспоминания о Мандельштаме"
Но, увы, не осознали это ни отступник Пастернак, ни сам Мандельштам.
И о, ирония судьбы!
Oсознал это Сталин, взволнованно  твердящий по телефону Пастернаку о Мандельштаме:"Но ведь он же мастер, мастер?”
(Надежда Мандельштам. Воспоминания).
Читай и понимай - пророк!
Как Булгаков, не смея произнести слова пророк, назвал  героя своего романа
Мастерoм.
Боюсь, что Мандельштам дальнейшими попытками славословить Сталина  как бы ответил ему: "Нет, нет не пророк я".
Чем и определил свою судьбу.