Книга Переводы сонетов Шекспира - 8-я ред. - 12

Подстрочные и поэтические переводы

Впервые в мировой практике все поэтические
образы и действия соответствуют оригиналу


111

О, из-за меня ты бранишься с Фортуной,
Богиней, виновной в моих пагубных поступках,
Которая ничего лучшего не припасла для моей жизни,
Кроме как подаяний публики, которая вскармливает (воспитывает) общественные нравы.
И из этого выходит, что моё имя получает клеймо,
И из этого едва ли не выходит, что моя натура
подчинена
Моей работе, словно рука красильщика: 193
Поэтому пожалей меня и пожелай, чтобы у меня всё изменилось (к лучшему),
Пока же, словно добровольный больной, я буду пить
Зелье из уксуса против моей сильной
инфекции; 194
Не будет никакой горечи, (оттого) что я буду
пить горькое,
Ни двойного наказания (за то), чтобы исправить исправленное.
Тогда пожалей меня, дорогой друг, и я заверяю тебя,
Что даже твоей жалости достаточно,
чтобы исцелить меня.

4 мая 2000 г.

111
О, споришь ты с Судьбой из-за меня,
Виновной в моих пагубных делах;
Мне лучшего не припасла она,
Чем подаяний публики. Раз так,
На имени моём лежит клеймо:
Моя натура у работы – раб,
Как у красильщика – рука его;
Так пожалей и пожелай мне благ.
Пока же уксус буду я глотать,
Чтоб так прогнать инфекцию я смог;
И горечи не буду ощущать,
Двойного наказанья за подлог.
Так пожалей, и заверяю я –
Ты этим сможешь исцелить
меня.

4 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


112
Твоя любовь и сострадание стирают печать
(злословия),
Которую грубые сплетни наложили
на моё чело; 196
Зачем беспокоиться мне, кто называет меня
хорошо или плохо,
Если ты покрываешь зелёным моё плохое, 197
(а) моё хорошее одобряешь?
Ты – весь мой мир, и я должен стараться
Знать, (в чём) мой позор и похвала, (с) твоего языка;
Никто для меня, и я ни для кого не жив,
Кто мои закалённые чувства или перемены
защищает или обижает.
В такую глубокую бездну я бросаю свою заботу
О чужих голосах, так что моё чувство гадюки 198
Для клеветника и для льстеца остановлено. 199
Обрати внимание, как моим пренебрежением
я вершу суд:
Ты так сильно скрыт в моих мыслях,
Что весь мир, кроме (тебя), мне кажется
мёртвым.

4 мая 2000 г.

112
Твоя любовь и доброта стирают
Печать злословья на челе собой;
Что ж думать мне, каким меня считают? –
Закрасишь минус, плюс одобришь мой.
Ты – весь мой мир, и я стараться должен
Знать от тебя, позор в чём, в чём – хвала;
Никто не жив, и я для тех не ожил,
Кто защищает иль желает зла.
В такую бездну всю заботу бросил
О голосах, что чувство слышать звук
Клеветников, льстецов исчезло вовсе.
Смотри, как стал судить я вольно вдруг:
Так сильно скрыт ты в мыслях моих мной,
Что мир весь мёртв, лишь ты один
живой.

4 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


113
С тех пор, как я покинул тебя, глаз – в моей памяти;
А тот, который заставляет меня ходить повсюду,
Выполняет часть своей функции, но частично ослеп,
Кажется видящим, но в действительности – слепой.
Ибо он не передаёт сердцу очертаний
Птицы, цветка или образа, к которым он прицепляется:
Память не имеет части от его живых объектов,
И её собственное зрение не удерживает того,
что оно поймало.
Ибо если оно видит самые грубые или самые
благородные зрелища,
Самую милую внешность или уродливое создание,
Гору или море, день или ночь,
Ворону или голубя, оно придаёт им твои черты:
Неспособная к большему, переполненная тобой,
Моя, самая верная мне, память поэтому
делает неверным мой глаз.

4 мая 2000 г.

113
Как мы расстались – в памяти мой глаз;
Ходить меня повсюду заставляет,
Он точно слеп, сей функции сейчас –
Реально видеть – он не выполняет;
Он черт не может сердцу передать
Цветка и птицы, образа любого:
Их память не способна удержать,
Когда она их зрением изловит;
И зрелища, что видит пред собой –
Уродливые ль, милые ль созданья,
Гору иль море, день иль мрак ночной,
Иль птиц каких – в твоих всё очертаньях:
Тобою переполненная память
Верна мне, но с неверными
глазами.

4 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


114
Либо моя душа, будучи увенчана тобой,
Упивается бичом монархов – этой лестью?
Либо я должен сказать, (что) мой глаз говорит правду,
И не твоя ли любовь научила его этой алхимии,
Чтобы делать из монстров и бесформенных
вещей
Таких херувимов, на которых твоя светлая
сущность походит,
Таким образом делая всё плохое в высшей
степени безупречным
Так быстро, как только объект приблизится к её
сиянию?
О, это – первое; это лесть в моём взгляде,
И моя искушённая душа в высшей степени
по-королевски упивается ею:
Мой глаз хорошо знает, что с её вкусом совпадает
И по её вкусу готовит чашу:
Если бы она была отравлена, это был бы
самый меньший грех,
Потому что мой глаз любит её (лесть) и
начинает (пить) первым. 200

4 мая 2000 г.

114
Душа ль моя, венчав себя тобой,
Упоена бичом монархов – лестью?
И зрит ли правду глаз мой пред собой,
Любовью ли алхимии чудесной
Обучен он – из монстров и вещей
Творить тебе подобных херувимов,
Всё безупречным представляя ей
Так быстро, лишь объект в сиянье зримом?
О, первое; во взгляде моём – лесть,
По-королевски упиваюсь ею:
Глаз знает, что душе угодно здесь
И чашу ей готовит повкуснее:
Была б отрава – грех бы был мельчайший:
Любя её, глаз первым пьёт
из чаши.

4 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


115
Те строки, что я писал прежде, лгут,
Даже те, что сказали, что я не мог бы любить
тебя сильнее:
Тогда моя рассудительность ещё не знала
причины, почему,
Моё наиболее обильное пламя будет пылать
сильнее.
Но управляющее Время, чьи миллионы
случайностей
Вплетаются между клятвами и изменяют декреты
королей,
Загаром губит красоту, тупит самые острые
намерения,
Отвлекает сильные умы в сторону изменяющихся
обстоятельств.
Увы, разве, страшась тирании Времени,
Мог я не сказать тогда: «Сейчас я люблю
в высшей степени»,
Когда я был уверен выше неуверенности,
Увенчанный настоящим, сомневаясь в остальном?
Любовь – дитя; тогда я не мог не сказать так,
Не дать полный рост тому, которое пока подрастает.

7 января 1997 г.

115
Те строки лгут, что прежде я писал,
И даже те – «любить нельзя сильнее»:
Тогда ещё рассудок мой не знал,
Что пламя может запылать мощнее.
Но Время тьму случайностей творит,
И клятвы, и декреты изменяет,
Загаром красоту губить спешит,
Желанья тупит, ум с пути сбивает;
Увы, как мог я, Времени страшась,
Так не сказать: «Любить нельзя сильнее»,
Когда я был уверен каждый раз
Лишь в настоящем, в остальном – не смея?
Любовь – дитя; не мог не так сказать
И полный рост растущему
не дать.

7 января 1997 г. – 24 мая 2014 г.


116
Не позволяй мне тесному единению верных душ
Допускать препятствия. Любовь не есть любовь,
Которая изменяется, если обнаруживает измену
Или покоряется тому, кто её убирает, чтобы
устраниться.
О, нет! Это навсегда установленная метка,
Которая смотрит на бури и никогда не колеблется;
Это звезда для каждого странствующего корабля,
Чьи достоинства неизвестны, хотя её высота
определена. 201
Любовь – не шут Времени, хотя румяные губы
и щёки
Попадают под полукруг его изогнутого серпа; 202
Любовь не изменяется вместе с его короткими
часами и неделями,
Но поддерживает его даже до кромки смерти.
Если это ошибка и это доказано помимо меня,
(То) я никогда не писал и ни один человек
никогда не любил.

5 мая 2000 г.

116
Препятствий мне не позволяй чинить
Единству душ. Любовь – уж не любовь,
Коль при измене прежней ей не быть
Иль тем покорна, кто сгубить готов.
О, нет! Любовь есть метка навсегда,
Что, не колеблясь, бури зрит всегда,
Всех странствующих кораблей звезда,
Из чьих достоинств – зрима высота.
Любовь – не шут у Времени, хотя
Румянец губ и щёк – в дуге серпа;
Она – константа раз и навсегда,
Ему поддержка даже до конца.
А ошибаюсь – кто-то доказал –
Я не писал, никто любви
не знал.

5 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


117
Обвини меня таким образом: что я скупился на всё,
Чем я должен был оплачивать твои
огромные заслуги. 203
Забыл взывать к твоей бесценной любви,
С которой всё связывают узы меня день за днём;
Что я часто посещал неизвестные умы 204
И дарил время твоего собственного, дорого
купленного, права (привилегий);
Что я с поднятым парусом плыл по всем ветрам,
Которые должны были уносить меня как можно
дальше от твоего взгляда.
Занеси в (судебную) книгу и моё своеволие,
и мои заблуждения
И по честным показаниям сложи подозрение,
Приведя меня на один уровень с твоим хмурым
взглядом,
Но не стреляй в меня своей проснувшейся
ненавистью;
Потому что моя апелляция говорит, что я 205
старался доказать
Постоянство и добродетель твоей любви.

6 мая 2000 г.

117
Вини меня за то, что скуп я был
Во всём, за что я должен был платить;
К любви твоей взывать я позабыл,
Хоть узы дней мне дарят связи нить;
Что часто шёл к незначащим умам
И время прав твоих дарить им смел;
Поднявши парус, плыл по всем ветрам,
Которые несли в чужой предел.
Впиши, что заблуждался и был горд,
И честным показаньям доверяй;
Дай, равный хмурым взглядам, приговор,
Но ненавистью только не стреляй;
Ведь апелляцией я объяснил:
Доказывал, как верно ты
любил.

6 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


118
Подобно тому, как для того, чтобы сделать
наш аппетит более сильным,
Мы подстрекаем наши вкусы резкими соусами;
Так же, чтобы предотвратить наши невидимые
болезни,
Чтобы избежать их, мы заболеваем, когда
принимаем слабительное.
Точно так, будучи наполненным твоей никогда
не пресыщающей сладостью,
Я строил моё питание на горьких соусах
И, больной от благоденствия, счёл уместным
Быть нездоровым до того, как в этом
действительно появится нужда.
Такая политика в любви, чтобы ускорить
Болезни, которых не было, стать уверенным 206
в проступках
И привести к лекарствам здоровое состояние,
Которое объевшись добродетелью, было бы
излечено дурным.
Но из этого я узнал и нахожу урок верным:
Лекарства отравляют того, кто стал 207
больным из-за тебя.

7 мая 2000 г.

118
Как аппетит мы соусом рождаем
И этим сильно подстрекаем вкус;
И как болезнь болезнью изгоняем,
Терпя микстур слабительных конфуз;
Так сладостью наполненный твоею,
Из горечи я строил свой обед;
Благоговея от такой затеи,
Чтоб быть больным, пока болезни нет.
Такой политикой в любви пытался
Болезнь ускорить чрез недуг свой я:
Своё здоровье привести к лекарствам:
От доброго дурным лечил себя.
Но я познал, урок найдя в том верный:
Тобой больному, пить лекарства –
вредно.

7 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


119
Какие зелья из слёз сирены я испил,
Очищенные через фильтр, отвратительные,
как ад, внутри,
Обращая опасения к надеждам, а надежды
к опасениям,
По-прежнему теряя, когда я видел себя
победителем!
Какие гнусные грехи совершило моё сердце,
Пока оно думало, что никогда не было так
осчастливлено!
Как глаза мои исторгались из своих сфер
приступом
Во время безумия этой сумасшедшей лихорадки!
О, польза зла! Сейчас я нахожу верным,
Что лучшее под влиянием зла становится
ещё лучше;
И разрушенная любовь, когда она построена вновь,
Становится прекраснее, чем в первый раз,
более сильной, гораздо большей.
Так, возвращаюсь, получив упрёк от своей сути,
И приобретаю при помощи зла в три раза
больше, чем я истратил.

7 мая 2000 г.

119
Какое зелье ада с отвращеньем
Из горьких слёз сирены я испил,
Надежды обращая в опасенья,
Терял, но видел – будто победил!
Какой же грех свершило сердце гадкий,
Себя счастливым зря, как никогда!
Как очи исторгались в лихорадке
В безумной сей из сфер своих тогда!
О, польза зла! Теперь считаю верным,
Что ещё лучше лучшее от зла;
Любовь разрушенная вновь безмерна,
Становится прекрасней, чем была.
Так возвращаюсь, дав себе упрёк;
Зло дало больше, чем истратить
смог.

7 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.


120
То, что ты был однажды недобрым, помогает
мне сейчас,
Ведь из-за того горя, которое я испытал потом,
Я должен был бы согнуться от моего проступка,
Ведь мои нервы не из меди и не выкованы
из стали.
Ибо, если ты был потрясён моей недобротой,
Как я был потрясён твоей, (то) ты прошёл
через ад времени,
А у меня, тирана, не было времени,
Чтобы подумать, как я когда-то страдал
от твоего преступления. 208
О, та наша ночь скорби должно быть напомнила 209
Моё самое глубокое ощущение (того), как
сильно ударяет настоящее горе,
И вскоре тебе, как ты мне тогда, (я) предложил,
Мягкий бальзам (смирения), который 210
вылечивает раненые сердца!
Но то твоё прегрешение сейчас становится
расплатой;
Моё окупает твоё (прегрешение),
а твоё должно окупить моё.

9 мая 2000 г.

120
Ты был недобр, и горе, что затем
Я испытал, поможет мне в дни эти,
Согнул меня б проступок мой совсем,
Ведь нервы – не стальные, не из меди.
И если ты, как я, был потрясён
Недобротой – прошёл ты время ада;
А я, тиран, минуты не нашёл
Подумать, как я сам страдал когда-то.
О, скорби ночь напомнила вновь мне,
Как горе настоящее таранит,
И предложил, как ты, и я тебе
Бальзам, что мягко лечит сердца раны!
Сейчас твой грех становится расплатой;
Взаимно так окупим мы
утраты.

9 мая 2000 г. – 24 мая 2014 г.