Увидеть Париж

Самым ярким и развитым моим достоинством всегда было чувство самосохранения. Например, если бы кто-то рядом со мной гордо произнес «Я победил на международном конкурсе скрипачей» или « Я переплыл ЛаМанш, причем на спине» я бы твердо и с не меньшей гордостью ответила: «А я всегда перехожу дорогу на зеленый свет, пристегиваюсь ремнем безопасности в машине, не съезжаю по трубам аквапарков и никогда не разговариваю с незнакомцами».

Если вы скажете, что жизнь людей с высоким чувством самосохранения невероятно скучна и однообразна, я возражу, что наша жизнь расцвечена красками, недоступными пониманию людей примитивно бесстрашных.

«Что он пытается там откопать??» - думаете вы раздраженно, глядя как кто-то боязливо копается вилкой в экзотическом блюде. О несчастные с бедной фантазией! Да если вам назвать хотя бы  пять  топовых строчек в длинном списке опасных ингредиентов, которые предполагает найти в кулинарном шедевре осторожный человек, вы бы первыми решительно отодвинули тарелку в сторону.

Вы даже представить не можете  картины,  рисуемые нашим чутким воображением при неожиданном стуке в дверь, а чтобы достичь остроты эмоций, переживаемых осторожным человеком при переходе улицы в неположенном месте, вам приходится участвовать в забеге с быками в Памплоне , карабкаться на ледники или прыгать с небоскребов.

Как вы понимаете, у меня с фантазией все в порядке, что и позволяет мне воспринимать вполне банальные события как увлекательные и щекочущие нервы  приключения.
Один из таких эпизодов произошел лет десять назад.

Моя приятельница преподавала русский язык иностранцам и каждый год летом она работала с одним и тем же учеником. Тихий инженер средних лет из Франции ежегодно во время летнего отпуска приезжал в Ригу на неделю и брал уроки русского. Такое было у него хобби.

Ученик  был одинок, не имел ни родственников ни знакомых в Риге и моя дружелюбная подруга на правах радушной хозяйки  иногда соглашалась сопровождать его вечером после занятий в прогулках по Старой Риге. Несколько подустав от такого шефства и исчерпав весь запас разговорных тем, она в один из вечеров пригласила и меня составить им компанию. Так состоялось наше знакомство. Судя по познаниям Габриэля в русском, он учил его только неделю в году, именно ту, что проводил в Риге, поэтому наше общение происходило на английском.  После нескольких теплых романтических вечеров в Риге Габриэль улетел, но обещал вернуться на следующее лето для возобновления занятий, а также изъявил горячее желание продолжать знакомство.
Примерно через месяц ни к чему не обязывающей переписки о работе, друзьях и погоде  мой французский друг начал настойчиво приглашать меня посетить его.

Несколько месяцев я отказывалась  под разными благопристойными предлогами,  но тут некстати наступила весна, выглянуло солнце, защебетали птички и во мне проснулась мирно дремавшая зимой тяга к странствиям и приключениям. Мы договорились о дате визита и деталях – встреча, проживание – и я уже лечу в Париж.
 Все как-то сразу не заладилось – сначала рейс задержали, потом во время полета облилась чаем и пришлось в туалете аэропорта менять тщательно выбранное платье на  мятые брюки из чемодана.
И вот мы сидим в уличном кафе на одном из центральных проспектов за чашечкой кофе перед тем как отправиться домой к Габриэлю. В кафе нет ни одного свободного столика, стоит непривычный после степенной Риги гвалт, мечутся официанты. Я изумлена количеством людей и машин на улицах   ,  шумом, и вместе с головной болью приходит легкая и неясная тревога. Я только полчаса как сошла с трапа, а мне уже хочется домой, и ведь это только начало…

Габриэль тоже заметно нервничает – он далеко не мастер светской беседы. Я исподволь рассматриваю своего собеседника ,  мне предстоит пять дней прожить в квартире этого по сути малознакомого человека. И что я в действительности знаю о нем? Якобы он работает инженером конструктором в крупной авиакомпании, якобы не женат и никогда не был женат -  и это в 42-то года!…
Невысокий, худощавый, приятное, но незапоминающееся лицо, очки, идеально выглаженная рубашка. Движения мягкие , несколько неуверенные , взгляд отводит в сторону …
Типичная внешность маньяка-убийцы из триллеров, -. думаю я с истерической иронией, пальцами растирая висок в попытке смягчить пульсирующую боль  - именно такие неяркие и робкие заманивают беспечных и неосторожных женщин в свои жилища-ловушки. Все-таки следовало заказать себе номер в отеле, где было мое  хваленое благоразумие, как я могла  так легкомысленно согласиться остановиться в чужой квартире, да еще где-то «под» Парижем!…

(Сегодня, после истории с Петером Мадсеном, можно добавить «знаем мы этих тихих конструкторов и эти «под…».)

В голове начали возникать кровавые картины из фильмов-маньячников, жуткие сюжеты из криминальной хроники и детективных романов, которых я немало перечитала за прошедшие годы. И ведь всегда все начинается с невинного знакомства!
Мне кажется что к боли в висках присоединяется еще и зубная …

Погрузившись в болезненные  ощущения и  мрачные предчувствия,  на долю секунды теряю нить разговора. Возвращает меня в реальность голос приятеля, который силится что-то произнести на русском. Не расслышав фразу, я  наклоняюсь  вперед, одновременно заставляя себя вежливо улыбаться собеседнику, «чтобы он ничего не заподозрил».
- Увидеть Париж и умереть, - старательно  выговаривая по-русски, произносит Габриэль.
Я замираю. Улыбка, и без того не особо теплая, буквально примерзает к моему лицу. Озадаченный реакцией,  мой  собеседник думает что я опять не расслышала из-за шума , поправляет очки и произносит еще громче и старательнее:
- У-ви-деть Па-риж и у-ме-реть .
Я потрясена. Никогда еще эта фраза не попадала в цель так точно и одновременно с этим никогда не была настолько неуместна! Как можно выразить одной фразой все что я воображала в этот момент??
И как он мог догадаться? Неужели моя мимика была настолько красноречива?

Лицо Габриэля выражает смесь эмоций – он явно доволен и горд собой и в то же время несколько обескуражен отсутствием ожидаемого восторга с  моей стороны. Он возвращается на комфортный английский и растерянно  произносит извиняющимся тоном:
- Мне сказали что у вас есть такое выражение…

Растерянность французского приятеля начинает забавлять меня.
Я с трудом подавляю нервный смешок, предвкушая как буду пересказывать этот эпизод своей рижской приятельнице – она , с ее чувством юмора, сможет по достоинству оценить комичность совпадения.  Мысленно начинаю подбирать красочные выражения и слова, чтобы изобразить ситуацию наиболее эффектно. Представляю как  буду изображать  сцену в лицах,  все эти женские «а он сказал», «а я подумала», как мы будем смеяться вместе, и мне вдруг сразу становится весело и легко…
- Да, - говорю я , - есть такое выражение. – И  в первый раз улыбаюсь своему спутнику искренне.