Первая зарплата

В 14 лет я заработала первые деньги. Всё было серьёзно, официально и с записью в трудовой книжке.

В мае, за неделю до летних каникул, мы с подругой решили пойти поработать в лесхоз. Многие из ребят ходили уже туда.

В первый рабочий день,мы собрались в здании лесхоза за большим столом. Елена Григорьевна (наш наставник) отмечала кто явился и каждый, как взрослый, оставлял свою подпись в журнале посещений. У всех уже был паспорт и они старались не ошибиться, выводя свои завитки, точно, как в нём. У нас с братом паспортов ещё не было, т.к. мы очень долго не могли их получить в связи с переездом из Украины в Россию. К слову сказать, паспорта мы получили в 17 лет, перед самой сдачей ЕГЭ. Было много бумажной волокиты, но речь не об этом. Паспорта нет, нет подписи и нет проблем. Подпись я придумала прямо там, за большим столом. И неказистая закорючка легла в журнал, ознаменовав первый рабочий день.

В основном мы садили саженцы: берёзы, ели и сосны. Работали с утра и до полудня, а потом шли в школу на обед. Бесплатный и очень вкусный обед, состоящий из первого, второго и компота с булочкой. В школьной столовой всегда вкусно кормили, а таких булочек, в виде сердца, я отныне не ела больше нигде.

Однажды утром Елена Григорьевна нас известила о том, что проведёт небольшую экскурсию в цех по переработке сосновой шишки. Находился он на территории лесхоза. Небольшое здание цеха с маленькими окнами, напоминало снаружи заброшенный склад. Трудился там один работник, так казалось нам, потому что только этого мужчину мы каждое утро видели на проходной.

 Целая гурьба подростков ввалилась в помещение цеха. В нём было темно и пахло еловой хвоёй. Работник встретил нас довольно приветливо. Рассказал о соснах, о том какие шишки отбираются для извлечения семян, о шишко-дробильных машинах и о куче нюансов о сортировке семян по цвету и повреждениям, просушке и дальнейшему хранению.

Половину помещения заполняли мешки с семенами. Часть из них была завязана, часть стояла открытыми.
- А теперь самое интересное! Сейчас каждый подойдёт и попробует семена, как я, - с усмешкой произнёс он и подошёл к незавязанному мешку. Опустил туда руку и зачерпнул горсть коричневых семян, напоминающих кунжут, только в два раза больше в размере. Показал нам эту горсть и отправил себе в рот.
- Вкусно! - Хрустя, проговорил он.
Все засмеялись.
- Ну, кто со мной, тот герой! - Ковыряя языком застрявшие в зубах семена, громко произнёс.
Мы стали пробовать. Некоторые брали их всего щепотку, но большинство из нас последовали примеру работника.   
Семена хрустели на зубах. Сначала вкус был странным, непонятным, отдалённо напоминал мак. Но чем дольше мы жевали их, тем больше вкус становился особенным, маслянистым.
- Это ж сколько сосен мы съели, - донеслось из толпы и мгновенный хохот наполнил помещение.
Потом до обеда занимались уборкой территории, грузили всякий хлам в прицеп "ЗИЛка", а мысленно хотелось оказаться там, среди дробилок и мешков. Окунуть руки в прохладные маленькие орешки, достать в обеих руках горсть и смотреть, как "вытекают" они из ладоней, равномерно, словно песок в песочных часах. Не столько хотелось их есть, сколько пересыпать и трогать. Ровненькие, как на подбор, чистые, готовые к посадке они стояли перед глазами весь день.

 Потом всей толпой мы шли на обед в школу, кто-то не хотел, т.к. жил рядом. Но мы с подругой всегда шагали мимо моего дома. Очень уж любили покушать, хотя по нам нельзя было об этом и сказать(обе мелкие и худощавые). А, придя со школы, обедали ещё и у нас.

В конце лета был выпускной в лесхозе. Всё как полагается: сладкий стол и дискотека. Не помню сколько я заработала, помню только, как ходила в администрацию в отдел районного образования с высоко задранным носом и с первой записью в трудовой книжке. Мне выдали сберкнижку, на которой лежала заветная сумма. На эти деньги я купила себе джинсы, тоже первые в жизни: модные тогда, с заниженной талией и кучей блёсток. Даже мама сказала: "Купи что душе угодно, ведь это ТВОИ деньги".